- Станешь, - кивнул Витя и кивнул Росину: - Деньги где? Сколько?
- Так ты согласен?
- Глупый вопрос. Неужели я упущу единственный шанс сорвать банк? Срубить
себе корону на чужие бабки?
- Ты захватишь Эзельское епископство?
- Как два пальца оплевать. Можешь передать своим клиентам, что ни один
солдат с острова на материк не ступит. Слово рыцаря!
- А остальные ребята согласятся?
- Еще бы! - расхохотался Витя. - Они одурели в этой каменной банке почище
меня! Им только команду "фас!" нужно дать. А на кого кидаться - тут уже
все равно. Все равно своих в округе нет. Тем более, что я каждому
дворянский титул к старости обещал. Пора и о выполнении клятвы подумать.
Замок типа нашего по уму положено десятку человек оборонять. Можно
обойтись пятью. Оставлю Клепатника с Никоном, Георга, пару человек из
наших, если согласятся. И вперед... Пусть бабы сами тут разбираются. Оброк
мужики им подвезут, золота немного оставлю. Не пропадут.
- Ну, что ж... - прикусил губу Росин. - Тогда о деле. Пятнадцатого
сентября в порту Гапсоля кинет якорь ладья купца Баженова, Ильи
Анисимовича. У него на борту будет для тебя четыре тысячи богемских
талеров. Плюс, лично от меня, два десятка новеньких пищалей с припасом
пороха, пуль и жребия. Обращаться с этими штуковинами вас учить не надо,
наверняка в детстве с самопалами баловались. А вы должны самое позднее к
середине ноября устроить на Эзеле заваруху. Обещаешь?
- Клянусь! - довольно ухмыляясь, вскинул, как перед присягой, ладонь
Кузнецов. - Все, эзельского епископа можете списывать в небытие. И
вообще... Ну, Костя, теперь я твой должник. Коли шанс такой не использую,
значит, я идиот, недостойный быть старшим подметалой младшего дворника.
- Ладно, ладно, - отмахнулся Росин. - Ты, главное, остров развороши. Не то
уже я окажусь мошенником перед хорошими людьми.
- Мастер, я клянусь, - на этот раз Виня приложил ладонь к сердцу. - Я тебе
обещаю. Я тебе... Костя, все! Через пять лет... Ладно, пусть через десять.
Так вот, через десять лет приходи ко мне во дворец, и проси любой титул.
Возведу на халяву в тот же день. Ты меня знаешь, слово даю. Понял?
- Ладно, заметано, - рассмеялся Росин. - Я приду. А пока налей еще вина. А
то за разговорами в горле пересохло.
Глава 4
Можжевеловый остров
- Все мужики, баб долой отсюда, детей во двор, разговор серьезный! -
увидев, как скрылся за поворотом дороги последний из росинских мальчишек,
развернулся от окна Кузнецов. - Лафа кончилась, пора работать.
- А что такое? - захихикали некоторые из взятых в замок девок. - Чего это
вы тут замышляете?
- Я сказал: все бабы - вон отсюда! - рявкнул Виктор и грохнул кулаком по
столу. - Кому неясно?!
Хихиканье стихло, разодетые в парчу и бархат сервки потянулись к дверям,
зовя за собой детей. Мужчины тоже насторожились, усаживаясь за стол.
- Так уж и все бабы? - тихо поинтересовалась Неля.
- Ты не баба, ты леди, - усмехнулся Витя. - Боже мой, неужели мои уши
услышали тишину? Я думал, этого не случится уже никогда! Давайте, мужики,
объедки сгребите на край, разлейте вино и обмозгуем один вопрос...
Кузнецов подождал, пока дверь закроется, потом тихонько подкрался к ней и
неожиданно резко распахнул. В сторону отлетели две девки, и тут же
стреканули вниз по лестнице.
- Вот, черт! - Предпочтя отставить дверь открытой - хоть видно будет, если
кто подслушивать подкрадется - он вернулся к столу, и тихо предупредил: -
Сразу договариваемся, мужики. Остров Эзель отныне называем просто Остров,
а епископа - дичь. Чтобы случайно не брякнуть лишнего. Все понятно? Теперь
о деле. Значит, появился заказчик, который берется оплатить нам захват
Острова. В крайнем случае он согласен на большой шурум-бурум в тамошних
землях. Какие будут вопросы или возражения?
- А этот... - Низенький и пухлый, черноволосый Игорь Берч широко
перекрестился. - Который "дичь"?
- О нем разговора не шло. Но мне кажется, он теперь человек для нас лишний.
- И это все? - подал голос Алексей Комов, мужчина уже в возрасте, с
изрядными залысинами, ростом сто восемьдесят сантиметров, широкий в плечах
и уже обзаведшийся солидным животиком. - Карты, как я понимаю, нет, где
замок епископа и как укреплены подходы к нему неизвестно, численность
гарнизона тоже. Что еще?
- А еще Остров может выставить армию в тысячу воинов, - скромно добавил
Кузнецов.
- Нехило... - только, почесал за ухом Комов. - Мы как, станем их мочить
всех разом, или поодиночке?
- Есть еще один момент, - Неля заняла свое излюбленное место за спинкой
витиного кресла. - Заказчик отстегивает четыре тысячи золотых на вербовку
наемников. Можно сказать, подравнивает нам шансы.
- Чего тогда трепаться? - Берч залпом выпил вино и стукнул кубком по
столу. - Поехали ливонцев гонять. Давненько мы их не трогали!
- А вырезать всю тысячу обязательно? - передернул плечами Комов. - Мы ведь
все-таки не мясники. Может, сработаем как здесь: вежливо зайдем в замок,
свернем шею епископу и объявим Витьку новым начальником?
- Вопрос по существу, - кивнул Кузнецов. - Я тут уже покумекал, и думаю,
что тысяча, это скорее мобресурс Острова. Под "ружьем" находится,
наверняка, не больше сотни. Остальные сидят в своих деревнях и поместьях,
и от нечего делать пьют пиво и охотятся на оленей и кабанов. Если
сработать быстро, они не успеют собраться для отпора. А нам главное -
закрепиться. Но... Но ни я, ни вы Острова не видели и обстановки не знаем.
И первое, что нужно сделать: это съездить туда и осмотреться на месте.
Возражения есть?
Никто из присутствующих голоса не подал.
- Мужики, может остаться кто хочет, за хозяйством присмотреть? За уши
никого не тяну.
- Нет уж спасибо, - крякнул Комов. - Я в этом гадюшнике больше не жилец.
"Эрнсту нужно курточку, Эрнсту нужно кепочку. У Матильды новая котта, у
Шарлотты новый платок". На хрена мы этих баб сюда собрали? Вот, понимаю,
рыцари жили: бордель за стеной и ни одной змеи в доме.
- Нет, Леша, тут ты не прав, - покачал головой Игорь Берч. - Женщина тоже
человек, а не холодильник напрокат. Она всегда рядом должна быть... Просто
иногда от них требуется отпуск.
- А еще лучше, отдельный дом, - согласился Комов. - И подальше.
- Будет вам и отпуск, и отдельный дом, - пообещал Кузнецов. - Если никто
оставаться не хочет, кинем жребий. Не совсем же без присмотра замок
оставлять? А потом... Два дня на сборы, и уходим к Гапсолю. К середине
сентября нас должны там ждать.
* * *
Клуб "Ливонский крест" покинул замок почти в полном составе ночью, вскоре
после полуночи. Виктору совсем не хотелось уведомлять своих настроенных не
самым дружелюбным образом соседей, что в случае нападения Сапиместкая
фогтия не сможет оказать достойного сопротивления. Поэтому одноклубники не
просто ушли из своего дома тайно - первые трое суток они пробирались по
полутемным дорогам только во мраке, на день забираясь в лесные чащи и
отсыпаясь в своих сохранившихся с двадцатого века ярких шелковых палатках.
Только на четвертый день, обойдя далеко стороной Нианурму, давшую знать о
себе громким собачьим лаем, Кузнецов решил показаться дневному свету и
повел своих людей дальше уже открыто, ни от кого не таясь.
Спешить было некуда - пройти двести верст за пятнадцать дней не
представлялось сложным даже пешему, а потому одноклубники с удовольствием
сорили накопившимся в карманах серебром, снимая в постоялых дворах целые
этажи, затаскивая к себе продажных девок и вдосталь отпиваясь местным
кисловатым пивом. Единственное, за чем строго присматривал командир - так
это, чтобы его соскучившиеся по ратному делу воины не затевали шумных
драк. Ему совсем не хотелось рассказывать какой-нибудь поселковой страже,
кто они такие и куда идут. Не вырезать же всех на своем пути ради
секретности операции?
Выхма, Вяндра, Ярваканди, Марьяма, Сипа - каждый городок, понемногу
облегчая их кошельки, приближал отряд к конечной цели путешествия. Природа
тоже готовилась к предстоящей войне: солнце наконец перестало нестерпимо
припекать плечи и голову, по небу поползли тяжелые темные тучи, увозя
куда-то в далекие земли нескончаемые массы долгожданной, дождевой воды, а
пару раз путники и сами попали под проливной ливень, вынужденные с позором
бежать к ближайшему ельнику.
Как бы то ни было, но вскоре после полудня тринадцатого сентября вразвалку
бредущий по дороге отряд с рюкзаками за спиной, поднявшись на очередной
взгорок, увидел впереди, над вершинами деревьев, зубчатые края городских
башен.
- Привал... - коротко распорядился Кузнецов, скинул на землю рюкзак и
расправил затекшие плечи.
Потом оглянулся на своих ребят, устало развалившихся в придорожной траве.
Разумеется, они уже давно мало чем отличались от местных рыцарей и богатых
купцов - одежду проезжие торговцы доставляли им из Вайсенштайна, сами они
привыкли вести себя, как наглые и уверенные в своем превосходстве над
окружающими дворяне, кое-кто даже начал вставлять в разговор всякие
чухонские словечки. Он оставалось два очень важных момента. Во-первых,
местные рыцари предпочитали передвигаться верхом - а одноклубники за все
годы ни к одной из лошадей даже не прикоснулись. В набеги на соседей они
ходили пешком, а когда требовалось что-то вывезти - телегой управляли
смерды Егор Клепатник или Никон Рядопрях. Во-вторых - если местные жители
и пользовались заплечными мешками, то они отличались от туристских
рюкзаков, как лопата от бульдозера. И самое главное - богато одетый
дворянин с мешком за плечами выглядел здесь как нищий, просящий подаяние,
не снимая с руки золотого "Ролекса".
За время долгого пути задавать двум десяткам вооруженных людей разные
вопросы не решился никто. Ну, идут откуда-то ландскнехты с добычей. Ну,
пешком и без повозок. Ну, смогли добыть хорошую одежду. Однако одно дело -
деревня с отрядом караульных из пяти человек, а другое - город, где только
на воротах десяток стражников может стоять. Да еще гарнизон,
муниципалитет, какая-нибудь префектура... Не научишься вежливо отвечать на
вопросы - быстро окажешься в каменном мешке. Да и пустят ли вообще в город
двадцать вооруженных людей, не способных объяснить, кто они такие?
Крестоносцами назваться нельзя - в ганзейские города их не пускали. А
правдоподобно соврать что-нибудь другое одноклубники не могли, так как
плохо владели местным фактическим материалом.
- Нет, пожалуй в город мы соваться не станем, - задумчиво проговорил
Кузнецов.
- А куда тогда? - поинтересовалась Неля.
- Куда?.. - ставить лагерь в лесу Виктору не хотелось: холодно уже по
ночам. Да и внимание наверняка привлечет. Возле города народу всегда
много, как в чащу не забирайся, кто-нибудь, да наткнется. - Вот куда!
Подъем, мужики. Привал окончен.
Сапиместкий фогтий свернул с дороги на накатанную колею, прошел по ней
через пахнущий сыростью осинник, и сразу увидел впереди то, чего хотел:
поднимающуюся за усыпанным кочанами капустным полем черепичную кровлю.
- Вот нам и гостиница. Только чур мужики - вести себя, как ангелы. Ни к
чему, чтобы серв хозяевам жаловаться побежал.
Отряд по дороге обогнул поле, вышел к хутору, состоящему из дома и четырех
больших сараев, чуть в сторонке от которых стоял высокий колодезный
журавль. Возле журавля две сервки - одна лет тридцати, а вторая от силы
пятнадцати, тискали в деревянном корыте белье. Гостей они увидели, когда
до тех оставалось от силы полторы сотни шагов. Бросив стирку, бабы с
истошным визгом кинулись к дому и заскочили внутрь, громко захлопнув за
собой дверь. Из-под ближнего сарая выскочили собака, верно, разбуженная
воплями, и с истошным лаем кинулась на воинов в атаку - но в паре шагов от
гостей опомнилась и попятилась назад, не переставая угрожающе рычать,
время от времени переходя на лай.
Не обращая на псину внимания, одноклубники подошли к дому, подкидывали
свои ноши и расселись, кто на ступеньках крыльца, а кто на стоящей у
высокого фундамента лавочке.
- Заткнись, охрипнешь, - посоветовал собаке Комов. - Так, все сараи
нараспашку, коровы мычат, овцы блеют, куры возле колодца бродят.
Хозяйство, похоже, работает вовсю. Видать, и хозяин поблизости, должен
вскоре появиться.
Леша оказался прав - примерно через час на ведущей к хутору дороге
показалась запряженная пегой кобылой телега, наполовину груженая
капустными кочанами.
При виде множества вооруженных людей серв натянул поводья, остановился.
Похоже, в эти мгновения больше всего ему хотелось бросить все и удрать
куда-нибудь подальше. Однако впереди был дом, в котором оставалась вся его
семья, и вся его жизнь - а потому он все-таки огрел лошаденку концами
вожжей по крупу и покорно поехал вперед навстречу судьбе.
- У меня для тебя хорошая весть, раб, - шагнул к нему Кузнецов. - Мы
поживем у тебя на хуторе несколько дней. Держи.
Фогтий кинул ему золотую монету.
- Это за жилье. А это, - он кинул ливонцу второй талер, - за еду. Привяжи
собаку, открой дом и заколи свинью, коли есть. Не люблю баранины. Когда
станем уезжать, получишь еще столько же.
* * *
Утром следующего дня к воротам Гапсоля подошел молодой, высокий дворянин в
бархатном берете, темно-синем журнаде плотного сукна, из-под которого
выглядывала дорогая атласная камизоль. На тисненом кожаном поясе у него
висел короткий широкий тесак, а свободные коричневые шаровары уходили в
высокие черные сапоги.
- Конь у меня ногу сломал, пришлось добить, - по-русски, хотя и с
акцентом, сказал дворянин, подходя к сжимающему длинную алебарду
стражнику, потер пальцами, и стражник увидел небольшую серебряную монетку.
- У вас тут лошадьми торгуют?
- За воротами сразу налево если свернуть, - караульный быстрым движением
прибрал монету и сунул ее за пояс, - то шагов двести пройти придется. Там
двор постоялый, и коней хозяин часто путникам продает.
- Налево, - понимающе кивнул дворянин и шагнул под нависающие сверху пики
падающей в случае опасности решетки.
Про то, что за вход в город положено заплатить два артига, стражник
напоминать не стал. От потери двух артигов муниципалитет не обеднеет, а
серебро с утра пораньше - это хорошая примета для наступающего дня.
Дворянин и вправду повернул за воротами в указанном направлении, однако
пройдя по узкой, чавкающей вонючей улочке две сотни шагов не остановился в
поисках постоялого двора, а пошел дальше, уверенно продвигаясь в сторону
порта, со стороны которого веяло чистотой и свежестью.
Вскоре перед ним открылась гавань со множеством причалов. Пожалуй, для
столь мелкого городишки - даже слишком большим количеством причалов.
Однако в порту кипела работа, достойная настоящего торгового центра: по
истертым широким сходням потные грузчики в холщовых, насквозь промокших
рубахах скатывали бочки, таскали большие тюки и пыльные мешки, высокие
плетеные корзины. На первый взгляд, люди занимались сизифовым трудом,
поскольку точно такие же бочки, мешки, корзины и тюки они затаскивали
обратно на корабли.
Впрочем, при более внимательном рассмотрении можно было заметить, что
часть грузов перегружается с тяжелых мореходных кораблей на легкие лоймы -
видимо, для отправки в Новгород через мелководный Финский залив. Часть
грузов перекочевывает уже с лойм на крупные суда. Что-то из товаров уходит
в обширные портовые склады, а что-то подвозится на телегах прямо на
причалы.
Впрочем, дворянина интересовали не столько грузы, сколько корабли. У
причалов во множестве стояли и угловатые одномачтовые ганзейские коги, и
более округлые одно и двухмачтовые коги английские, пузатые венецианские
нефы. Наконец среди леса мачт удалось разглядеть и характерный силуэт
новгородской ладьи - ровная палуба с небольшой надстройкой на корме.
Безлошадный гость Гапсоля направился туда, к ней, остановился у сходен,
пытаясь угадать среди суетящихся на борту людей хозяина судна.
- Кого ищем, господин кавалер? - окликнул его с кормы воин из судовой рати.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг