- Это ты, Лунный Дракон? - встрепенулся Чегай.
- Да.
- А я сейчас упаду, - с какой-то нервной радостью тут же сообщил он.
Хорошо помню свои эмоции. Меня до самой глубины души поразила подлость
этого маленького мерзавца. Свалиться на такой высоте? И мне на голову?
- Только попробуй, - чрезвычайно убедительно сказал я, - Так в жопу
вцеплюсь... ни одного зуба не пожалею!
Чегай судорожно сглотнул и вжался в скалу плотнее.
"Зубы. А про зубы я вспомнил хорошо... - всплыло в голове. - Вовремя...
Сколько там еще лезть?"
Лезть оставалось почти столько же, сколько мы уже прошли... Эта дистанция
произвела на меня не меньшее впечатление, чем петля на приговоренного...
Но метрах в пятнадцати вверх и немного в сторону выступал из стены
скальный карниз метров десять в длину. Это был шанс.
Немного подтянувшись, я судорожно впился зубами в камень. Крошка
моментально наполнила рот. Сплюнув, я перехватился левой рукой за
получившуюся выемку и сделал новую для правой руки... Через минуту в
первую сделанную зубами ямку встала левая нога, и держаться стало легче.
Хорошо, камень тут мягкий, не то, что в "сокровищнице".
Скоро я пробрался рядом с Чегаем и стал постепенно сдвигаться в сторону
карниза. Парень стоял на месте и тихонько скулил. Поднявшись еще метров на
пять, я начал верить в спасение.
- Чегай, давай, ползи за мной!
- Не могу!
- Я тебе дам, не могу! -вспыхнула во мне злость, - А ну, ползи сюда!
Щенок! А ну, ползи! Ползи, не то убью на месте!
Чегай захлюпал носом. После ругани - сорвал страх на мальчишке - на душе
стало немного легче. Рот снова наполнился каменной крошкой... Господи,
помоги. Метра два осталось!
Внизу раздался отчаянный вопль. "Разбился" - екнуло в груди... Но вопль не
прекращался. Вопя и плача одновременно, Чегай перебрался-таки на сделанную
мной лестницу и лез следом.
Еще немного, чуть-чуть.
С краю ширина карниза составляла сантиметров двадцать, потом он расширялся
метров до полутора, а в середине имелась более-менее ровная площадка с
легким скосом в сторону скалы. На площадке, привалившись к камню, сидел
скелет с куцыми остатками волос. Он пялился в небо пустыми глазницами,
затянутый в ветхую рапсодию и опоясанный ольхоном. Я рухнул ему прямо на
ноги, но сил шевельнуться, или хотя бы испытать по этому поводу хоть
мизерные эмоции уже не осталось.
2. Загадки сознания
Минут десять я таращился в потолок, пытаясь сообразить, где это нахожусь,
потом мысли стали постепенно упорядочиваться. Стол - с бутылкой лимонада и
тремя банками водки. Открыта только одна... Мамочка смачно храпит за
стеной, радио на кухне тихонько бурчит о внезапном счастье купить какую-то
дрянь. Полвосьмого на будильнике.
Опять Питер. И опять пора на работу. Неохота...
Взгляд остановился на початой банке водки...
Нет. И так все мышцы болят. Руки - как в кипятке сварили, а пальцы вообще
выдают такие ощущения, словно находятся в мясорубке. Я откинул ногами
одеяло, невольно вскрикнув от рези в икрах, и заковылял под душ.
В интернате Сергей Михайлович уже пританцовывал около ворот гаража:
- Игорь, срочно лети на Московский вокзал, слева от входа в здание
управления грузовых перевозок, перед окнами касс, найдешь некую Татьяну
Ефимовну. Отдашь ей документы, а потом отвезешь в Смольный. Давай пулей!
- Какой пулей, Сергей Михайлович? Карбюратор уже полгода как менять пора!
Не тянет машина!
- Да купим мы тебе карбюратор, - заскрипел зубами директор, - купим.
Сейчас денег нет. Перечислит мэрия деньги - сразу купим!
- Вы попробуйте автобусу это объяснить. Он про деньги не понимает, он
просто не едет, и все!
- Да не тяни ты время! Сейчас не до того! Давай, езжай. Понял куда?
- Понял, понял. Татьяну Ефимовну, слева от входа.
С этой большегрузной теткой пришлось мотаться по городу аж до двух дня.
Потом я чуток "подхалтурил" и вернулся в свою каретную только в четыре,
переоделся и полез "Рафу" под брюхо - смазывать кулаки. Почти сразу
хлопнула дверь, по каменному полу зацокали каблучки.
- Игорь, где ты ездил целый день? Тут такое творится!
Вика. Из столовой с первого этажа. Она являла собой одно из основных
отличий России от Штатов. В Америке, как известно, красивые женщины
снимаются в кино, а некрасивые гуляют по улицам. У нас - наоборот.
Большинство артисток страшные, как бред алкоголика, а выглянешь на улицу -
сердце отдыхает. Вика имела фигуру мисс Калифорнии, тяжелые длинные волосы
воронова крыла и мягкие черты лица. А еще она имела светло-светло серые
глаза. Почти белые. В уже упомянутых голливудских фильмах подобными
глазами награждают демонов и оживших покойников. Спецэффекты называется. А
у нас - пожалуйста: улица Звенигородская, интернат N11, столовая первого
этажа. Спросить Вику.
Под ее сквозящим бесцветным взглядом в душу закрадывался холодок, по коже
начинали перепугано носиться мурашки, возникало желание забиться в уголок
и накрыться с головой одеялом. Правда, увы, это никак не могло быть
оправданием для того, чтобы разговаривать с девушкой из-под машины. Я
вздохнул, и полез наружу.
- Пока тебя не было, гуманитарную помощь делили. Мне две бутылки
шампанского досталось, и коробка шоколада. Хочешь, разопьем после работы?
Она сидела на диване и сладко потягивалась. Пуговица халатика на высокой
груди расстегнулась, в просвет соблазнительно проглянула белая ткань
бюстгальтера и золотистая бархатная кожа. Появилось острое желание нырнуть
в эту щелочку ладонью, коснуться смуглого нежного тела, сжать грудь...
Может, стоит согласиться?
Но тут Вика перестала потягиваться и опустила на меня свой потусторонний
взгляд. Сердце екнуло вниз, в область желудка, и затрепыхалось там
попавшей в щучью пасть рыбкой. Если это любовь, то я - наследный принц
Занзибара.
- Откуда в гуманитарной помощи шампанское? - попытался я уйти от ответа.
- Ты прям, как с Луны свалился! - Вика опустила долу свой взор, отчего
сразу обратилась в соблазнительную красотку, и поправила халат на коленях,
отчего полы халата немедленно расползлись в стороны, обнажив красивые,
стройные ножки чуть ли не до подмышек. - В гуманитарной помощи есть все!
Только видики там, телевизоры, магнитофоны - это все еще в мэрии к рукам
прибирают. Кое-что у директора с главбухом оседает. Ну, а шампанское и
шоколад - это уже наше. Зачем они пенсионерам?
- А что нашим старичкам перепадает? - спросил я, чувствуя как в душе
нарастает жгучее желание.
- Ну, молоко сухое, масло, печенюшки к чаю... Так как на счет шампанского?
- она встала, положила мне руку на грудь и заглянула прямо в глаза, отчего
душа коротко вякнула что-то неразборчивое и гулко бухнулась в обморок.
- Осторожно, спецовка грязная, - опять не ответил я на ее вопрос.
- Мне нравится этот запах. Запах бензина, масла, легкого угара. Именно так
и должен пахнуть настоящий мужчина, - на губах ее заиграла легкая улыбка.
- А хочешь, я тебя помою?
Мне столь явственно представились теплые струи воды, пена шампуня и мое
обнаженное тело под ее ледяным русалочьим взглядом, что душа, прямо в
обмороке, забилась в судорогах.
- Мужчина должен пахнуть мылом и одеколоном, а маслом и бензином воняют
неисправные машины.
- Может быть...
Она прошлась до ворот, потом резко повернулась и направилась к дверям. Вся
фигура Вики сочилось той обидой, которую нанесло ей мое пренебрежение. Но
ведь я этого не хотел!
- Вика!
- Да? - она с готовностью повернулась, холодный бесцветный взгляд ударил
меня в лоб и выбил заготовленную было фразу...
- Ты... заходи...
- Ладно, - кивнула она после короткого колебания, и внезапно с горечью
добавила. - Дурак ты, Игорь.
Может, и вправду дурак? Я потоптался на месте и снова полез под автобус.
Стоило нажать шприцом на масленку, как снова хлопнула дверь.
- Эй, гигант дорожного движения, ты где?
- Здесь я, Гриша.
- А, вступаешь с техникой в интимные отношения? А почему она все время
сверху?
- Это наша любимая позиция, - невольно улыбнулся я.
- Но любая из поз неприлична на людях, - нравоучительно произнес
Капелевич, - а потому вылезай немедленно! И почему ты до сих пор не
приобрел второго стакана?
- Со своим надо приходить, - c притворной холодностью сообщил я Грише,
перехватывая шприц и перебираясь с ним к другому кулаку.
- Какая откровенная грубость, - поразился Капелевич. - Не ожидал. Кстати,
Игорек, ты слыхал про такую страну ФРГению?
- В нашей школе ее называли Германией.
- Ответ правильный, - похвалил Гриша. - Это изумительная страна. Всю свою
историю мы с ней то воевали насмерть, то дружили до гроба. И никаких иных
отношений!
- Ну и что?
- А то, что за тыщу лет столь тесного знакомства они должны были
запомнить, что загадочная славянская душа нуждается в напитке класса
"Wodka", и не присылать какую-то зеленую шипучку... Ты вылезешь или нет, в
конце концов!?
- Уже лезу.
- Молодец. Тогда я открываю. В какое место у тебя можно стрелять?
- В потолок.
- Понял. По-о-оберегись!!! - хлопнула пробка от шампанского, покатилась по
полу. - Вода водой. Еще и не сладкая. Где ты там?
- Здесь. - Я выбрался из-под машины, положил шприц на верстак, начисто
вытер руки. Гриша Капелевич терпеливо дождался окончания всех этих
манипуляций, потом протянул мне полный стакан.
- Давай, рулилка, за дружбу народов.
Шампанское тихо шипело, брызгая в нос мелкими капельками. Я неторопливо
выпил его мелкими глотками, наслаждаясь букетом вкуса, протянул пустой
стакан Капелевичу и сел на пол.
Было тепло. Естественно, было очень тепло. Солнце прямо над головой
исходило жаром, щедро делясь им с коричневым камнем скалы, ветер ласкал
легкими сухими касаниями и только далеко снизу, от водопада, вместе с
гулом доносился легкий запах свежести. Весь карниз блестел птичьим
пометом, уже дошедшим до состояния "мумие". Странно, птиц я, кажется,
здесь еще не видел.
Чегай уже успел подпоясать себе ольхон покойника, и теперь внимательно
разглядывал кривое лезвие. Я невольно положил руку на палицу за поясом. На
месте.
А обрыв тянулся далеко ввысь, суровый и невозмутимый. Выберемся или нет?
Откуда-то с неба, коротко и хищно просвистев рядом с карнизом, упал
камень, но звука от его падения до нас так и не донеслось.
Я сел и невольно с силой вжался спиной в скалу: карниз казался узеньким,
как штрих остро заточенного карандаша. Хотя, помнится, кровать дома в
полтора раза уже, и ничего, не падаю.
Далеко внизу раскинулся поселок охотников. Отсюда он казался хорошо
выполненным планом местности. Две параллельные оранжевые улицы соединенные
кое-где узкими дорожками; огороженные нитями заборов дворики, квадраты
домов, дорога, уходящая в сторону Голодного Поля... А на дороге - десяток
фигур. Охотники возвращаются! Вот дьявол, они там возвращаются, а я здесь
кукую, как пушкинский петушок на мачте! Была бы снайперская винтовка...
Нет, опять мне их никак не достать. Понесло же меня на эту стену!
Альпинист доморощенный.
- Лунный Дракон, давай его вниз скинем? - кивнул Чегай на покойника.
- Зачем?
- Тут и так узко, а он столько места занимает... - мертвец, словно услышав
его слова, печально уронил голову набок.
- А ты что, жить тут собрался?
- Нет. Но отдохнуть-то надо. Хоть недолго...
- Отдохнуть? Вот, посмотри на красавца. Он тоже так думал. До сих пор
отдыхает.
Чегай промолчал. Я осторожно, стараясь не смотреть вниз, встал. Уставшее
тело, словно почуяв предстоящую работу, заныло. Заболели натруженные руки,
резко свело икры. Может, действительно отдохнуть?
Я прижался лбом к теплой скале, постоял так несколько минут, потом открыл
рот и вцепился резцами в камень.
Не могу сказать, сколько ушло времени на подъем - час, два, три, но это
были самые долгие и тяжелые часы в моей жизни. Перевалив край обрыва, я
даже не смог встать, оставшись лежать там, куда выполз...
- Эге-гей! Где блуждает душа твоя, о просветленный!?
- Что?
- У тебя такой взгляд, словно кирпичом по голове получил. Шампанское по
мозгам ударило?
- Давно?
- Что?
- Ну, взгляд у меня такой?
- Да уж с минуту, наверное.
- Ой, мамочка! - я попытался встать, и испытал такое ощущение, словно
сквозь мышцы спины продернуты суровые нитки. На глаза навернулись слезы.
- Да что с тобой такое, Игорек?
- Сейчас, расскажу. - Не без труда добравшись до дивана, я перевел дух и
попытался объяснить происходящее. - Ты знаешь, Гриша, последнее время, как
выпью, так со мной начинают происходить странные вещи. Я оказываюсь в
другом мире, где-то в горах. Там охотятся на драконов, там дерутся на
странных гибридах меча и топора, там дома, водопады, еда... Другая еда,
своя. Свои обычаи... Это другой мир, совсем другой!
- Ну и что? Сон, галлюцинация...
- Галлюцинация? Да? А это? - я сдернул спецовку и показал шрам от ольхона
охотника на руке. - Во сне поцарапался? А это? - я схватил стакан, сунул в
рот, прожевал и выплюнул осколки на пол. - Тоже сон?
- И из чего я буду теперь пить? - с недоумением поинтересовался Капелевич.
- Счас, сделаем, - стеная при каждом шаге, я дошел до шкафа, взял старую
пустую бутылку, скусил горлышко и аккуратно обгрыз стекло, изготовив таким
образом некое подобие стакана. Гриша, наблюдая за этими манипуляциями,
задумчиво болтал бутылку, потом вскинул ее ко рту и внезапно выпучил
глаза. Он явно забыл, что пить из горла шампанское отнюдь не так просто,
как воду. Он подпрыгнул, добежал до меня, выхватил свежеизготовленный
стакан, оторвал бутылку ото рта и пустил пенную струю шампанского в
импровизированный бокал.
- Нет ты видел!? Какое изощренное германское коварство! Они это специально
задумали, ей богу специально!
- Не крути хвостом. Ты можешь сказать, что со мной происходит?
- Могу... - он наполнил бокал, отошел к дивану, сел, сделал несколько
глотков. - Конечно, могу.
- Ну?! - потребовал я, усевшись рядом.
- Сейчас. - Он неторопливо выпил шампанское, и только потом заговорил. -
Ты никогда не задумывался о том, насколько мир в котором мы живем,
отличается от мира, который мы видим?
- Это чем?
- Ох, Игорек, You studied badlu at school. Всем. Начиная с того, что земля
не такая плоская, как кажется, а Солнце не крутится вокруг Земли, и кончая
тем, что мы можем увидеть одиночный фотон, прилетевший с другого края
вселенной и при этом не заметить потока жесткого излучения, способного
зажарить нас в течении минуты. Мы можем без труда отличить на вкус соль от
сахара, но не можем отличить гранит от чугуна. Мы способны различать
только то, что нужно для конкретного проживания, и ничего более. Мир
который видит каждый из нас заметно отличается от того, который видят
остальные. Но в детстве нас начинают учить, что вон то нечто, похожее на
взрыв на макаронной фабрике, называется прямая, а вон то, пляшущее на
месте, называется зеленым цветом. Мы приучаемся называть одинаковыми
словами одинаковые явления, которые видим по-разному.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг