умер, то кто ее думает? Именно поэтому младший сержант Алексей Рубкин,
сотрудник кировского РУВД, оперся руками о влажную от росы траву, оторвал
голову от корня и осторожно выпрямился. Вывернутую из-за неудобной опоры
голову удалось благополучно вернуть в обычное положение, милиционер
попытался оглядеться, и сознание захлестнуло новым испугом: ослеп! Все
вокруг словно задернула матово-белая пелена, сквозь которую не удавалось
разглядеть ничего дальше трех-четырех метров. Младший сержант далеко не
сразу осознал, что туман вокруг самый настоящий, природный, сочный и
густой; свидетельствующей о наступлении теплого солнечного дня. За
прошедшие секунды Рубкин раз пять успел дать себе слово насухо завязать с
выпивкой, если с глазами все обойдется и на этот раз. Такое обещание он
давал себе довольно часто - но выполнить его все как-то не удавалось.
На земле всхрапнули - это Никита Хомяк наслаждался объятиями Морфея,
подложив под голову туго свернутый тулуп, и накрывшись куском потертого
брезента. При взгляде на собутыльника немедленно прорезалась острая
головная боль, и Леша стал пробираться к реке, чтобы засунуть башку в
прохладные воды.
Сориентироваться в тумане оказалось не так-то просто. Вскоре патрульный
обнаружил, что идет вдоль берега - сперва он наткнулся на загородку
рыцарского поля для поединков, а чуть дальше - на спящего на надувном
матрасе под шерстяным пледом ливонца. Рядом с ландскнехтом лежали короткий
широкий меч и бутылка "Тархуна". Милиционер подобрал и то, и другое,
откупорил бутылку и выпил ее в несколько глотков. На душе стало немного
легче - Леша воткнул меч в землю рядом с головой безмятежно спящего воина
и двинулся дальше, приняв значительно левее.
Однако вскоре со стороны стоящего на взгорке поселка ему померещились
странные звуки: какие-то стуки, испуганные и торжествующие выкрики, трудно
различимые из-за расстояния. И вряд ли в пять часов утра это были звуки от
строительных работ. После короткого колебания Рыбкин быстрым шагом
направился на звук. Но когда он миновал индейские вигвамы и стал
продираться сквозь неожиданно густые заросли кустарника, впереди раздался
самый настоящий жалобный бабий вой - и патрульный рванулся вперед.
Несколько десятков шагов - он пробежал мимо плетня и низкого сарайчика, на
углах которого плясали языки пламени и увидел четверых одетых в доспехи
бородатых мужчин. Они разложили прямо на низкой стоптанной траве жалобно
скулящую обнаженную девушку. Двое держали ее за руки - точнее, просто
наступили на руки около запястий, один деловито насиловал, а еще один
молча наблюдал за этим зрелищем.
- От блин, - тяжело ругнулся Алексей, расстегивая кобуру и доставая своего
"Макарова". - Значит, на подвиги все-таки потянуло? Ну-ка, бросьте свои
железяги и поднимите руки.
Наблюдавший за сценой насилия воин повернул голову на голос, хмыкнул и
двинулся навстречу милиционеру, неторопливо вытаскивая из ножен меч.
Одежду его составляла длинная кожаная куртка с большими сверкающими
дисками на груди и несколькими металлическими пластинами на подоле. Ноги
до колен прикрывали серые сапоги, а выше белела голая кожа. Нечесаная
голова насильника настолько поросла волосами, что из черных кудрей
выглядывали только кончик носа на лице, да сверкали глубоко посаженные
узкие глаза.
- Стоять! Руки вверх, - повысил голос Рубкин и передернул затвор. - Стой,
брось оружие! Стрелять буду!!!
Воин все равно приближался, играя узким, чуть изогнутым обнаженным
клинком. Патрульный поднял пистолет над головой и выстрелил. Мужчина
недоуменно остановился, потом двинулся дальше. Леша выстрелил еще раз.
Мужчина опять остановился, вглядываясь в странное оружие, а потом рывком
метнулся вперед, вскидывая саблю. Рубкин торопливо выстрелил ему в грудь
два раза подряд. От сильных ударов воина откачнуло - но он удержал
равновесие и снова тронулся в наступление. Алексей направил оружие на него
и принялся давить на спусковой крючок, пока боек сухо не щелкнул в пустое
место.
От каждого выстрела мужчину откидывало на шаг, еще на шаг, и в конце
концов он все-таки упал на спину, широко раскинув руки. Алексей, видя как
двое удерживающих девушку насильников сошли с ее ног, торопливо поменял
обойму, передернул затвор:
- Лежать, лицом вниз! - и, не дожидаясь ответа, сделал несколько выстрелов
им по ногам.
Оба врага повалились, а последний, сильным ударом в лицо сбив девушку на
землю, поднялся, вынул саблю, небрежным движением вспорол обесчещенной
жертве живот и повернулся к Рубкину. В этот миг в голове того и вспыхнули
слова местного "мастера": "В голову стрелять надо!".
Милиционер, раздвинув ноги, словно на тренировке, вкинул пистолет, поймал
на мушку переносицу убийцы, и плавно нажал на спусковой крючок.
Тах! От головы в стороны полетели кровавые ошметки, а насильник медленно
осел вниз.
- Вот так! - Рубкин спрятал оружие, оглянулся на вовсю полыхающий сарай,
но в первую очередь подошел к раненым бандитам и, грубо перевернув их на
живот, быстро завел заскорузлые руки за спину и сковал наручниками. -
Сказал бы я вам про ваши права, но вы их теперь не имеете.
Послышался топот - патрульный повернул голову на звук и увидел еще одного
бандита, в металлическом шлеме, кольчуге из больших плоских колец и
обмотках. В руках преступник сжимал точно такую же прямую саблю, как и
предыдущие.
- В магазине они их что ли покупали? - пробормотал Рубкин, доставая
штатное оружие.
Из-за полыхающего сарая на дорожку выскочило двое пареньков в замшевых
штанах и куртках. С тем же презрением к человеческой жизни, что и
предыдущий бандит, этот полосонул ближайшего мальчишку своим клинком.
Бедолага, так и не успев понять, в чем дело, схватился за горло и рухнул в
пыль. Его друг, ловко извернувшись, с разворота ударил воина пяткой в
голову. Тот небрежно подставил под удар железную шапку, после чего с силой
рубанул поднятую ногу клинком. Второй индеец упал на землю рядом с
предыдущим.
Алексей, не дожидаясь продолжения, вскинул "Макарова" и с пяти метров
несколько раз выстрелил бандиту в лицо. После третьего выстрела тот
взмахнул руками и свалился поверх своих жертв.
- Сколько же тут этих сумасшедших? - милиционер извлек обойму. В ней
оставалось два патрона. Еще один в стволе. Рубкину стало по-настоящему
страшно.
Близкие выстрелы разбудили в лагере далеко не всех. Из палатки выскочили
милиционеры, принялись крутиться, пытаясь понять в тумане, куда бежать и
что происходит. Следом за ними вышел сонный Росин. Поднял голову с тулупа
Хомяк. Кто-то зашевелился у костра на берегу, поднялись несколько человек
в стане ливонцев. От индейских вигвамов доносился шорох кустов -
встревоженные мужчины лезли на холм.
Еще несколько выстрелов разорвали утренний покой. Все одновременно
повернули головы в сторону холма.
- Пожар!!! - откинул брезент Никита и со всех ног кинулся к своему дому.
Следом устремились патрульные. Костя чуть поотстал, доставая телефон и
пытаясь вызвать пожарных - но сотовый почему-то никак не хотел
подключаться к линии.
Туман продолжал стелиться по поляне и реке, но верхушку холма не скрывал -
короткая схватка индейцев с чужим латником произошла фактически у всех на
глазах.
- Серый, Мишку и Вареника убили! - заорали со склона индейцы, начисто
забыв, что их вождя зовут Длинное Перо. - Насмерть!
- Черт! - Росин убрал телефон и кинулся догонять ментов.
Из сарайчика высунулось двое бородатых мужчин.
- Стоять! - скомандовал Рубкин, вскинув пистолет. Неизвестные не
подчинились и теперь, после трех совершенных у него на глазах убийств,
патрульный выстрелил без малейших колебаний.
Тах! - один из бандитов осел вниз. В дверном проеме стал виден испуганно
мечущийся в сарайчике поросенок. Тах! - второй, опять же, не поднял руки,
а побежал с топором на Алексея. Патрульный выждал, тщательно прицеливаясь,
и нажал на спуск: тах! Воин споткнулся и упал. Все, патроны кончились.
Распахнулась дверь избы, на улицу выскочило сразу трое бандитов - все
бородатые, в округлых металлических шлемах. Двое в доспехах, один в
бордовом ватнике. Эти тоже были с топорами.
- Вот и все, - понял Рубкин, убрал бесполезный пистолет в кобуру и
машинально застегнул.
Разбойники, похоже, считали, что кроме них и Алексея в деревне больше
никого нет - а потому пробравшиеся вдоль дома индейцы, сняв с плетней
длинные слеги, смогли подкрасться сзади и нанести удары по головам двум
бандитам. Третий развернулся навстречу к новому врагу - индейцы кинулись
бежать. Разбойник попытался их догнать - но навстречу ему поднималось
сразу двое вооруженных мужчин, причем один - в пластинчатых доспехах.
Леша кинулся к плетню и схватил с него тяжелую слегу.
- Никита, брось топор, - посоветовал мастер, глядя, как заметался
попавшийся в ловушку враг. - Топорище у тебя короткое, не достанешь. А он
тебя срежет. Кистень возьми. Да меться в руку, каску ты ему не пробьешь.
- А-а! - бандит кинулся на Хомяка, но милиционер метнул ему в ноги слегу,
и сбил врага с ног. Все трое навалились на взбесившегося участника
фестиваля, прижали к земле. Рубкин застегнул наручники:
- Все! Вот только что с теми двумя делать? - он кивнул на оглушенных
слегами грабителей. - У меня "браслетов" больше нет.
- У индейцев ремешки спроси.
Со стороны реки послышалась беспорядочная стрельба. Все трое кинулись на
звук, но их помощь уже не потребовалась - перед двумя милиционерами
валялись еще трое бандитов, причем двое подавали признаки жизни.
- Степа, дай наручники, - попросил Леша. - У меня там еще двое лежат.
Патрульный с лычками сержанта молча протянул подчиненному блестящие
"браслеты", а сам повернулся к Росину:
- Ну и как вы все это объясните, гражданин мастер?
- Это не наши ратники, не наш клуб, - покачал головой Костя. - Я не знаю,
что им в голову втемяшилось.
- Как это не ваш, если они и при доспехах, и с мечами?
- Это палашиxi.
- Эй подождите, - растеряно толкнул мастера Никита Хомяк. - А где моя
деревня?
В самом деле, в горячке схватки никто не обратил внимание на то, что на
холме, в окружении сараев, стояло всего лишь две грубо рубленные и крытые
дранкойxii избы.
Росин растеряно зажевал губу.
- Может, мы заблудились? - с надеждой поинтересовался Хомяк.
- Где? - развел руками Костя, но на всякий случай оглянулся на лагерь.
Нет, лагерь был здесь на месте. А вот деревня на холме - нет.
Никита, глядя ему за спину, округлил глаза.
- Постойте-постойте... - порыв ветра опять разорвал туманную пелену над
водой. - Смотрите!
- Что там?
- Бакенов нет на реке! И щитов навигационных тоже. А еще на острове и на
том берегу дачи стояли. А сейчас сплошной лес колышется.
- Ничего, в прокуратуре разберутся, - пообещал сержант. - Пойдемте со
мной, понятыми вас пока запишу. А ты Стас, - обратился он к другому своему
напарнику, - иди в центральную сообщи, пусть бригаду присылают.
- Ага, понял, - патрульный с погонами рядового ушел в сторону
просыпающегося лагеря, а оставшиеся люди двинулись в сторону домов.
- Ничего не понимаю, - крутил головой Хомяк. - Вот здесь, вместо этих
столбов с сетями, стояла хибара буржуя. Рядом Лупаска дом, сруб кирпичом
обложенный. Дальше мельничий двор, магазин. Вы же сами магазин видели! Это
что шутка, да? Костя, перестань!
- Никита, ты за кого меня принимаешь? За Коперфильда? Куда я, по-твоему,
кирпичные дома деть могу?
- Пошли, пошли, не отставайте! - поторопил их сержант, поднимаясь на
приступку перед дверью дома.
- Смотрите! - Росин указал на деревянные петли, на которых держалась
дощатая дверь. В бревнах был вырезан небольшой паз, туда вставлен
деревянный штырь. На штыри и одевались торчащие из двери деревянные
"лапки" со сквозными дырами. - Ч-черт, первый раз такое вижу.
- Давай, зубы мне не заговаривай, - Степан вошел в дверь и издал
возмущенный стон. Росин и Хомяк сунулись следом.
Темная изба с затянутыми чем-то, напоминающим пергамент, окнами состояла
из одного помещения, в центре которого стояла сложенная из крупных камней
большая прямоугольная печь, заваленная сверху грудой тряпья. А на полу
лежали мертвые тела: двое мужчин в полотняных рубашках, залитых кровью;
женщина, отрубленная голова которой продолжала покачиваться рядом с
плечами и, что самое страшное - дети. Четверо детей в возрасте примерно от
трех до десяти лет.
- Кто это сделал?! - повернулся сержант к Росину, хватаясь за кобуру. -
Кто это сделал, мастер хренов?!
- Что ты на меня орешь?! - повысил голос Костя. - Я тебе что, моххабит
недорезанный, детей убивать?!
- Твои это! С придурью! Мечами поиграть захотелось!
- С ума сошел?! Не могут русские таким заниматься! Да я им сам глотки
перегрызу, тварям! На улице они лежат, забыл?
Люди все вместе выскочили на пыльную утоптанную землю. Сержант остановился
рядом с закованным в наручники бандитом, несколько раз пнул его ботинком в
бок:
- Ты кто такой? Откуда? - но пленник тихо рычал, что дикий зверь.
- А вот здесь, - Хомяк указал на догорающий сарай, - стоял мой дом. С
подземным гаражом, два этажа. Три машины кирпича заказывал, не считая
фундамента.
Ситуация казалась настолько бредовой, что Никита даже не проявлял
беспокойства. Ну куда могла исчезнуть целая деревня в несколько дворов? И
если ее снесло некое стихийное бедствие, украли инопланетяне, разбомбила
авиация НАТО - то кто аккуратно разровнял землю, засадил травой и поставил
вместо каменных деревянные дома?
- Мастер, вы здесь? - поднялся со стороны реки Игорь Картышов. - Идите ко
мне, посмотрите.
- Стоп, без меня никуда не ходить! - предупредил сержант, направился ко
второму дому, заглянул внутрь и испуганно шарахнулся назад. - Гдатская
сила, и здесь тоже... А что у реки?
- Пошли, посмотрим, - позвал Игорь, спускаясь обратно к воде.
У самого берега, привязанная с толстой березе, покачивалась большая лодка
- метров десять в длину, трех в ширину, с высокой мачтой. Никаких
надстроек-кают на ней не имелось, но перед мачтой стоял небольшой
парусиновый навес. Росин сразу обратил внимание на толстые пеньковые
канаты, полотняный парус, на прицепленные к бортам круглые щиты, на
лежащие на дне две граненые пищали. Похоже, это судно собирали по всем
правилам в каком-то реконструкторском клубе.
- Неужели новгородские ушкуйники? - покачал он головой. - Они что, белены
объелись?
- Кто-кто? - навострил уши сержант.
- Утром несколько лодок должно было из Новгорода подойти, - пояснил Росин.
- Шведскую высадку изображать. Вот что мы сделаем: Игорь, иди к стоянке
"Глаза Одина", попроси их взглянуть на этот кораблик. Может, признают,
видели на каком-нибудь сборище. И скажи, пусть все в лагере доспехи
оденут. Мало ли еще какие психи объявятся...
- Здесь я отдаю приказы! - повысил голос сержант.
Игорь кивнул и побежал в сторону поляны.
- Ну... - запнулся милиционер, потом зло сплюнул и пошел следом.
Лагерь просыпался. Кое-кто еще только потягивался, брел к реке, умываться,
предвкушая веселый интересный день, но многие уже знали о случившихся
поутру убийствах и озабоченно обсуждали случившееся. Совет надеть доспехи
был воспринят как сигнал явной и вполне реальной опасности - впрочем,
совершенно правильно.
- Степа, центральная не отвечает, - кинулся навстречу командиру
патрульный. - Кажется, рация накрылась: вообще ничего не слышно, только
треск.
- Гдатская сила, этого только не хватает! - выругался сержант. - Ну-ка,
дай я попробую...
Пока начальник патруля орал в микрофон рации, Росин достал свой сотовый,
попытался набрать номер, но телефон упрямо не подключался к линии. Тогда
Костя отошел к палатке, потряс за плечо спящего там на раскладушке
Немеровского:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг