не по назначению. Те, кому предназначена информация, пока не придают
большого значения твоему существованию, и лучше, чтобы так было и впредь.
- Это твои враги?
Я тяжело вздохнул.
- Моргот их разберет, враги они или друзья. У них свои интересы, у меня -
свои, сейчас они во многом совпадают, но не во всем, и это не навсегда.
- Вы временные союзники?
- Можно сказать и так.
- Прости, Хэмфаст, что я снова вмешиваюсь не в свое дело, но ты уверен,
что тебе не нужен мастер психологии?
- Уриэль - мастер психологии.
- Да, конечно... прости...
Почему-то я почувствовал себя виноватым. Может, и вправду стоит выпустить
Леверлина в большой мир? Нет, сейчас это слишком опасно, в первую очередь
для него самого. Да и нечего ему делать в большом мире. Пусть пока
приносит пользу здесь.
11
- У меня хорошая новость для тебя, - сообщил Макс, - рапорт о выделении
компьютера под Средиземье подписан и завизирован. Через пару дней будет
отдано соответствующее распоряжение, еще дня через три оно придет в
финансовую службу... Короче, все остальное - вопрос времени.
- Сколько времени это займет?
- Недели три, в худшем случае - месяц.
- В прошлый раз ты тоже говорил, что это займет месяц.
- В таких вещах никогда нельзя заранее предсказать, сколько времени
потребует весь процесс. Бюрократия - страшная штука.
- Такой бюрократии нет даже при дворе ганнарского императора!
- Абсолютизм имеет свои преимущества, - сказал Макс и улыбнулся.
- У вас тоже абсолютизм!
- Это ты в газетах вычитал? Не преувеличивай, при абсолютизме
оппозиционных газет не бывает.
- Почему же? В Ганнаре есть официальная оппозиция императору, у них свое
теневое правительство...
- Значит, у них не абсолютная монархия.
- У вас тоже, но у них нет бюрократии, а у вас есть.
Макс скорчил недовольную гримасу.
- Ну и что ты мне предлагаешь? Революцию устраивать?
- Почему бы и нет? Но лучше постарайся устроить это дело как-нибудь
побыстрее. Тюрьма мне уже...
- Это не тюрьма, - недовольно перебил меня Макс, - это полигон для
испытаний информационного оружия.
- Вроде нас? Я, Уриэль, Сссра - мы тоже оружие?
- Формально - да, вы проходите в документах как опытные образцы
многоцелевых программных агентов нового типа. В нашем законодательстве
разумные программы не предусмотрены, поэтому приходится проводить вас по
другой статье.
- Значит, мы рабы?
- Рабство у нас запрещено. Для людей. Интересно, кстати, будет понаблюдать
судебный процесс, на котором будет решаться вопрос о ваших гражданских
правах...
- Думаешь, я до этого доживу?
- Куда ты денешься? Насколько я понимаю, ты бессмертен и к тому же
застрахован от неприятных случайностей. Я даже подумываю иногда, не
посетить ли как-нибудь ваше Средиземье в базовом виртуальном теле. Я ведь
после этого стану таким же, как Хаммер?
- Скорее всего. Но, знаешь ли, в том, чтобы быть ботом, есть много
отрицательных сторон.
- Знаю. Хаммер вот очень хочет, чтобы я вернул его обратно. Если бы я
мог...
- Неужели вернул бы?
- Да. Не веришь?
- Не верю. Лишиться такого объекта для исследований...
- Тут ты не прав. Сейчас от Хаммера очень мало пользы, для исследований
вполне хватает резервной копии. Стоит только выпустить его в Интернет, и
он побежит к своему прототипу, они начнут гнать волну, придется принимать
жесткие меры, а зачем нам это надо?
- Значит, Хаммер обречен на вечное заточение?
- Почему же на вечное? Когда мы создадим Средиземье, он поселится там.
Думаю, ему там понравится.
- Он не хочет жить в Средиземье, он хочет жить в реальном мире.
- Я не волшебник, Хэмфаст, есть вещи, совершить которые я не в силах.
- Я говорю не о том, что ты не можешь и никто не может вселить Хаммера в
реальное человеческое тело. Это и так понятно. Но Хаммер хотел бы посещать
общедоступные места Междусетья, общаться со старыми знакомыми...
- Пока это невозможно. Потом, когда искусственный интеллект перестанет
быть тайной, - пожалуйста. А пока мы должны получить максимальную выгоду
от монополии на это знание.
- Разве это монополия? Ваши враги знают все, что знаете вы.
- С врагами мы как-нибудь договоримся, они тоже не заинтересованы в том,
чтобы искусственный интеллект стал общедоступным. Думаю, наши начальники
договорятся о разделе сфер интересов, некоторое время проблем не будет.
Они появятся потом, когда настанет время внедрять искусственный интеллект
в... Словом, реально применять, но и тут у нас есть кое-какие шансы,
особенно если мы правильно организуем работу на начальном этапе.
- А пока мы с Уриэлем и Сссра - рабы.
- Да что ты пристал - рабы, рабы! - вспыхнул Макс. - Никакие вы не рабы!
Вы - агенты, только не человеческие, а программные. Юридически ваш статус
совершенно не определен, но с точки зрения законов статус человека-агента
тоже, мягко говоря, странный. В общем, Хэмфаст, ты пока лучше не грузись.
Подожди пару-тройку недель, покантуйся пока здесь, потом мы организуем
тебе Средиземье, будешь жить там же, где жил раньше, будет у тебя и жена,
и сын, и все остальное, а в Интернет будешь ходить как на работу.
- В чем будет заключаться моя работа?
- Посмотрим. Тут столько возможностей... шпионаж обычный, шпионаж
промышленный, сетевое воровство, в конце концов. То, что вы так и не
смогли нормально ограбить банк, говорит только о том, что у вас не было
нужных знаний. Если соединить твои возможности с опытом и знаниями наших
специалистов...
- Ты хочешь, чтобы я грабил банки?
- Тебя что-то смущает?
- Воровать нехорошо!
- Но вы с Уриэлем уже делали это.
- У нас не было другого выхода! Мы не виноваты в том, что боты не могут
заработать денег честным путем.
- Мы тоже не виноваты, что некоторые банки... Впрочем, сейчас это не
важно. На самом деле я не думаю, что вам с Уриэлем придется заниматься
уголовщиной, скорее всего до этого просто не дойдет. А вот если
распотрошить резидентуру, например, Моссада... - Макс мечтательно закатил
глаза.
Мне стало грустно. Вот, значит, какое место предназначено для меня в
реальном мире. Боевая машина. Мощная, эффективная, почти универсальная,
но, несмотря ни на что, всего лишь машина. Разумные могут относиться с
самым искренним уважением и даже благоговением к катапульте, или баллисте,
или боевому излучателю, но они никогда не отнесутся к машине как к
равному. Нет, на словах все будет не так, с нами будут работать лучшие
психологи, они будут делать все для того, чтобы ни у кого из нас не
возникало переживаний, отвлекающих от работы. Ничто не должно отвлекать
машину от работы, машина должна работать безукоризненно, и для этого ее
надо смазывать, чистить, выполнять другие действия, предусмотренные
инструкцией. Например, разговаривать с ней, когда машине становится
нехорошо. Но от этого машина не перестает быть машиной.
- Я понимаю твои чувства, - проникновенно сказал Макс, - сейчас тебе
тяжело. Но придется потерпеть. Может, тебе стоит поговорить со Светланой?
Понимаешь, этот сервер не просто полигон для испытаний боевых вирусов, мы
часто используем его как рекреационную зону...
- Как что?
- Как бы это объяснить... В жизни каждого воина бывают моменты, когда все
вокруг кажется гадким и отвратительным. Ты думаешь, что кругом война,
кровь, глупость, ты тянешься к бутылке, стараешься утопить горе в вине, но
наутро тебе становится еще хуже. Ты соблазняешь женщин, ввязываешься в
нелепые драки, совершаешь десятки дурацких поступков, а потом... Потом
либо все проходит, либо ты погибаешь. Чаще всего по глупой случайности,
реже происходит самоубийство. По-научному такое состояние души
называется...
- Депрессия.
- Правильно. У тебя такое бывало?
- Один раз.
- Прошло?
- Но я же не умер.
- Действительно. - Макс глупо хихикнул. - Но, знаешь, Хэмфаст, только что
у тебя было такое странное лицо... Ты лучше все-таки сходи к Светлане,
поговори с ней за жизнь, она замечательный психолог... и интересная
женщина.
Тут Макс сально подмигнул, и это было лишнее.
12
Я не пошел к Светлане, она сама нашла меня. Мы как бы случайно столкнулись
с ней нос к носу, когда я бесцельно бродил по узким дорожкам бесконечного
сада, окружающего белое больницеподобное здание, которое непонятно почему
кажется мне все более и более унылым. Если бы наша встреча произошла не в
миле от здания, а поближе, я даже поверил бы, что она случайна.
- Привет, Хэмфаст! - воскликнула Светлана, довольно натурально изобразив
радость от нечаянной встречи. - Не ожидала увидеть тебя здесь, обычно
гуляющие не заходят так далеко. Не боишься заблудиться?
Я досадливо поморщился. Что она, за дурака меня держит?
- Карта визуализированной части сада открыта любому субъекту.
Светлана смущенно прикрыла рот ладошкой и скорчила забавную гримаску.
- Ой! А я думала, тебе никто не сказал.
- Мне никто и не говорил. Думаешь, я сам не могу просканировать доступные
зоны сервера?
Светлана скорчила еще одну гримаску и хихикнула.
- Извини, Хэмфаст, я об этом не подумала. Нет, я не считаю тебя глупым,
но... хи-хи-хи... ты первый из наших посетителей, кто сам додумался до
этого. К нам часто привозят сотрудников с душевными проблемами, считается,
что правильно подобранная виртуальная реальность способствует
восстановлению душевного равновесия, да и сами по себе эксперименты с этим
садом весьма интересны... Но я отвлекаюсь... В общем, никто из наших
гостей даже не попытался посмотреть вокруг, не дожидаясь, когда его
потыкают носом в каждую вещь. Ты первый.
- А что это за эксперименты с садом?
- Пойдем, покажу.
Она взяла меня за руку и потянула за собой на неприметную тропинку,
ответвляющуюся от дорожки, на которой мы встретились.
- Не смотри на карту, - сказала Светлана, - просто иди рядом со мной.
Шагов через пятьдесят тропинка расширилась, на ней появилась щебенка, а
потом и брусчатое покрытие, по краям дорожки выросли бордюры. Зато кусты
по обе стороны утратили всякие следы ухода садовника и стали выглядеть так
же дико, как заячьи кусты в лесах моей родной Хоббитании. И стоило мне
только подумать об этом, как за ближайшим поворотом я увидел настоящий
заячий куст на расстоянии вытянутой руки. Внезапно накатила волна
непрошеных воспоминаний. Я увидел сморщенное от доброго смеха лицо матери,
деревянный меч в руках Ингрейда вот-вот распорет мое левое ухо, у меня до
сих пор там уродливый шрам, к счастью незаметный под волосами; вот я стою
перед мантикорой, вытянув руку вперед, жест не имеет никакого значения, он
никак не связан с заклинанием, которое я только что совершил, но я
выставил руку вперед, потому что так я чувствую себя увереннее. Никанор,
ининера, Буридан... Что это со мной? Это обычный заячий куст вызвал такую
бурю?
Светлана тащила меня вперед, мои ноги не слушались, она тащила меня, как
мать тащит за руку заупрямившегося ребенка, я переставлял ноги, как
машина, как голем, мое тело болталось на поворотах из стороны в сторону,
как тряпичная кукла (почему, интересно, эта дорожка такая извилистая?), а
вокруг происходили странные вещи. Вот в просвете между ветвями мелькнуло
бескрайнее кукурузное поле, посреди которого стояло пугало, и, я готов
поклясться, пугало взмахнуло рукой, приветствуя нас. Оно не видело нас,
оно не могло нас увидеть, даже если бы у него были глаза, - ветви скрывали
нас настолько, что даже прославленный эльфийский глаз не различил бы
движения живой плоти за густой стеной ветвей и листвы, но я почему-то
знаю, что пугало приветствовало именно нас. А потом в ветвях появился
новый просвет, я взглянул туда, но там уже не было поля, засеянного
кукурузой. Там был бескрайний луг, заросший высокой травой, над которой,
мерно покачиваясь, возвышались силуэты лошадей под седлом, бредущих
откуда-то слева куда-то направо обманчиво неспешным неутомимым шагом. С
такого расстояния нельзя разглядеть всадников, но я и так знаю, что это
эльфы. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю, я знаю, и все. Пусть это
знание вложено извне, пусть сейчас мою душу раздирают информационные
потоки, вливающие в меня десятки мегабайт новых данных, какое мне дело до
этого? Этого нет, а есть только я, и Светлана, и сад. Впрочем, какой это
теперь сад?
Теперь это лес, и наш шаг незаметно превращается в бег. Словно
приноравливаясь к изменившемуся способу нашего перемещения, дорога
перестает петлять, ее изгибы теперь образуют правильную синусоиду. И с
каждым изгибом мир меняется. Уже нет заячьих кустов, теперь вокруг нас
высятся гигантские сосны, каждую из которых не обхватить и десятку орков,
взявшихся за руки. Сосны так огромны и растут так часто, что я понимаю:
здесь не обошлось без магии; это знание выплывает из глубин моей души,
будто само по себе, но мне наплевать на это знание. Светлана больше не
тащит меня, мы по-прежнему держимся за руки, но теперь мы бежим плечо к
плечу, мы бежим в ногу, и наши сердца бьются синхронно. Над правым плечом
возникает из ниоткуда низкий и дребезжащий душераздирающий вой. Светлана
тревожно оглядывается, и ее глаза наполняются страхом. Но она не сбавляет
скорости, и вой разочарованно затихает за нашими спинами, слишком быстро,
чтобы угаснуть только из-за расстояния. Что-то непрерывно меняется вокруг,
я чувствую, что-то готовится, что-то большое, нет, что-то огромное, что-то
очень важное и значительное, что-то красивое, что-то такое, чего никогда
не было и больше никогда не будет.
Дорога совершает последний поворот, и лес кончается. Впереди простирается
бескрайнее поле, которое надвое рассекает прямая как стрела дорога,
вымощенная желтым кирпичом. А вдали высится хрустальный дворец, сверкающий
на солнце, полупрозрачный, плывущий в мареве горячего воздуха, и я
внезапно понимаю, как вокруг жарко. Стрекочут кузнечики и какие-то другие
насекомые, кажется, они называются цикады, палит солнце, а далеко впереди
высятся башни, стены и шпили призрачного дворца. Мы стоим, наш безумный
бег остался где-то в прошлом, но нам не приходится переводить дыхание, в
положении бота есть и свои достоинства. Мы молча стоим и смотрим на
далекое чудо, рука Светланы сжимает мою руку до боли, но я не пытаюсь
разорвать рукопожатие. А потом она говорит:
- Теперь я кое-что понимаю.
Она оборачивается ко мне, ее лицо становится серьезным, и она добавляет:
- Никому не рассказывай об этом, особенно Максу. Ни в коем случае!
Я хмыкаю с умным видом.
- Все мои действия просматриваются, а все разговоры записываются, - говорю
я. - От Макса ничего нельзя скрыть.
Светлана смотрит на меня с высокомерным превосходством.
- Эту запись никто не будет просматривать, - говорит она. - То, чем ты
занимаешься в моем обществе, никого не интересует. Предполагается, что все
интересное будет изложено в моем отчете, но я не включу в него то, что с
нами произошло. И то, что происходит сейчас.
- Почему? И что, вообще, происходит?
Светлана глубоко вздохнула и начала рассказывать:
- Как ты, наверное, уже знаешь, виртуальность строится по субъективному
принципу. В любом виртуальном мире в каждый момент времени существует
только то, что окружает субъектов. То, что никто никогда не видел, не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг