заборов.
Кругом росли огромные сосны, и было непонятно, каким образом здесь что-то
построили, не повредив деревьев. Дощатые ограды тянулись на многие метры,
и каждый участок занимал никак не меньше пятидесяти соток.
"БМВ" встал у темно-зеленых ворот и просигналил. За распахнувшимися
створками возник добротный бревенчатый дом в два этажа с мансардой и
открытой верандой.
Слухи о разнузданном бытии преступных авторитетов оказались сильно
преувеличенными - ни фонтанов, ни павлинов, ни голых негритянок на участке
не наблюдалось. Напротив, все выглядело весьма почтенно: беседка в
ползучих растениях, выложенные обычной плиткой дорожки и фантастической
красоты цветник. Даже пресловутые боевики были похожи на любимых
племянников какого-то дряхлого лауреата.
Охранник Широкова вылез из машины и долго вертел башкой, пытаясь
сообразить, чем он здесь может быть полезен. К нему подошел загорелый
парень в полосатой тенниске и довольно вежливо предложил сдать пистолет.
Охранник подумал еще немного и, нагнувшись к окну, сказал:
- Михаил Михайлович, я вам выходить не советую.
- Ты что, белены объелся? - прошипел Нуркин. - На хера мы сюда тащились?
Михалья, рассчитай этого урода, и пусть возвращается пешком.
Он решительно открыл дверцу и, позволив себя обыскать, зашагал к беседке.
Опыта общения с ворами он практически не имел, но считал, что со всяким
человеком следует вести себя достойно. К тому же Маэстро показался ему
нормальным, даже воспитанным, - по крайней мере, по телефону.
В беседке, причудливо сплетенной из тонких реек, сидели двое. Он
поздоровался с Маэстро - тот ответил доброжелательно, но сдержанно.
Главный здесь не он, мгновенно учуял Нуркин.
Второй, увлеченно читавший газету, встряхнул листы и медленно,
неестественно медленно, положил их на колени. Нуркин повернулся к нему и,
раскрыв рот, опустился на лавочку.
Они смотрели друг на друга так долго, что Маэстро почувствовал себя
лишним. Он тактично кхекнул и, дождавшись взгляда Нуркина, пояснил:
- Идея сотрудничества с вашей партией нам понравилась. Но курировать вас
буду не я. Вот, пожалуйста. - Он показал на соседа с газетой. - Имен вам
знать ни к чему. Просто Штаб.
- Штаб, - зачарованно произнес Нуркин, возвращаясь взглядом ко второму. -
Очень приятно.
- Пошли, - сказал тот и повел его к веранде. Маэстро и охранникам он
движением ладони велел оставаться на месте.
Нуркин поднялся на крыльцо и, увидев растерянного Михал Михалыча, повторил
начальственный жест Штаба.
- Саша... - сказал он, зайдя в комнату.
- Влад...
- Саша-Штаб... Ты здесь.
- И ты. Как?
- Ополчение. Все-таки они меня достали.
- А я?
- Ты не помнишь?
- Смутно. Летели, кажется, на переговоры в Пхеньян... Что-то с
двигателями...
- У тебя парашют не раскрылся. А меня через неделю хлопнули. Так что
страна без руководства.
- Все как я думал. Жизнь после смерти, - пробормотал Немаляев и, усадив
Нуркина за накрытый стол, добавил: - Вот он, ад.
- Н-да? - Нуркин повертел за горлышки разномастные бутылки и воткнул в
икорницу столовую ложку. - Ад, Сашок, это когда в говне барахтаешься. Вот
как я. Бухгалтер. Шестерка. Тьфу.
- Не жалься, Влад. Я последний срок на севере отбывал. Поселок Торосный,
на карте не ищи - нету. Отморозил все, что можно и нельзя. А твое
положение поправимо. Да ты и сам... Никакой ты, допустим, не бухгалтер,
Владя.
- Это песня долгая, - отмахнулся Нуркин, наваливая себе в тарелку салатов.
- Но ведь начал же. А что, Влад, прорвемся? Получится, а? - Немаляев вдруг
загорячился и, плеснув по рюмочкам коньяка, навис над столом. - Получится,
Вяад! С твоими мозгами! А? Мы наш, мы новый!.. Там построили и здесь
построим. Я помогу.
- А сам?
- При моей-то анкете?
- Анкета у тебя и в том слое была неважная, - равнодушно ответил Нуркин.
- Ну ты и волчара! - притворно озлобился Немаляев. - Досье собирал! На
кого?
- Штаб этим не занимается?
- Дурацкая кличка. А поменять нельзя. У нас все строго.
- Так. - Нуркин торопливо дожевал и хлопнул себя по ногам. - Давай еще по
одной, и к делу.
- За нас. Не чокаясь, - пошутил Немаляев, но выпили действительно не
чокаясь. - Что там за чучело с тобой приехало?
- Заместитель бывшего шефа бывшего фонда. Он ему родственником приходится
по материнской линии, ну, шеф его и пригрел. А вообще тюфяк. Он нам не
нужен.
- Вопрос решен.
- Только не сразу и как-нибудь естественным путем. Авторитетом партии
рисковать нельзя.
- Обижаешь. Мы тебе не "быки" с оптового рынка. Мы сами в авторитете.
Кстати, сюда больше не приезжай. Встречаться в Москве будем, места
подходящие есть.
- Ты всерьез со мной идти собрался или ностальгия гложет? Подумай, Саша,
зачем тебе политика? У тебя же и так полная чаша. Любого можешь задавить,
купить, перепродать, трахнуть, в бараний рог согнуть. Чего тебе еще от
жизни надо?
- И это говорит премьер? Мы ведь с тобой романтики, Влад, ба-альшие
романтики. Иначе не замутили бы всю ту историю. А ты мне втираешь про
синицу в руках. "Купить", "трахнуть"... А планы? Наши с тобой планы, Влад?
Порядок, справедливость, прогресс...
- И ты, вор в законе Штаб, согласен быть помощником простого бухгалтера?
- Это для них ты простой. Я-то знаю. Ты же во все учебники попадешь, надо
только до конца довести. Там не дали, здесь мы умнее будем. Учтем ошибки.
Это даже хорошо, что...
Немаляева прервал нежный звонок мобильника, и он, отставив новую рюмку,
недовольно ответил. В трубке говорили долго, больше пяти минут, - он молча
слушал и хмурился.
Нуркин закинул в рот пару маслин и подошел к окну. Маэстро с Широковым
толковали в беседке - там тоже накрыли маленький круглый столик, и
Широков, босс недоделанный, жрал что-то прямо руками.
Обычные окна при ближайшем рассмотрении оказались стеклопакетами - люди во
дворе двигали губами, но в дом звуки не проникали. Кроме окон, все было
натуральное: деревянная лестница на второй этаж, гобелен с пастушками,
старая однозарядная винтовка, рядом - шашка в ободранных ножнах.
- Извини, задолбали меня эти братки, - сказал ему в спину Немаляев. - А,
шашка понравилась? Дедова. Он у меня красным командиром был. Не думал,
наверно, что внучек с пути собьется.
- А там? В том слое?
- Тоже. Представляешь, там я про него почти ничего не знал. Ну, лихой
мужик, с орденами, фотография в альбоме... А здесь всю его биографию
помню: и про ранения, и как бежал из плена. Я это к чему говорю. У нас с
тобой жизненного опыта теперь в два раза больше.
- И дерьма - тоже.
Нуркин вернулся к столу и густо намазал на хлеб черной икры.
- Сдается мне, Сашок, Народное Ополчение, от которого нам покоя не было,
сюда вместе с нами проползло. У меня, между прочим, сестру недавно
почикали. Сестра не родная и стерва была порядочная, а все ж напряг.
Мешать они нам будут.
- Я в курсе. И по черному списку они плотно поработали. Твоя фамилия в
газете мелькала.
- Читал, - скривился Нуркин. - Это еще ничего, лишь бы дальше не
распространялось. Такая реклама нам не нужна. Связь с психами - это как
секс с животными. Не отмоешься потом. Найти бы сволочей...
- Уже, - гордо улыбаясь, сообщил Немаляев.
- Кто?!
- Еремин Петр, сотник. Слышал про такого?
- Мне еще сотников помнить!
- Подержал я его неделю в подвале, а сам тем временем справочки навел.
Сначала уверенности не было, мало ли безбашенных бродит. Потом убедился:
он. Перекинутый, так же как мы. Я ему для наживки жену с киндером
показывал, он даже не сильно притворялся. Они ему никто, потому что он не
отсюда.
- Надеюсь, он еще жив?
- Если под машину не попал, то да.
- Не понял. Он где?
- В Москве где-то. На воле.
Нуркин набрал воздуха для матерной тирады, но, прищурившись, поднял глаза
к потолку и задумчиво почесал ухо.
- Угум... и что за схема? Он здесь не один?
- Есть второй. Константин Роговцев. Кем он был у нас, я не знаю. Видимо,
фигура помельче, но тоже профессионал. Насчет других пока неизвестно.
Главное, если их нет сейчас, это не значит, что они не появятся в будущем.
- И ты отпустил этого... Еремина, чтобы он создал Ополчение номер два...
- Чтоб не вылавливать их, как пескарей, а накрыть всех сразу.
- Наблюдение?..
- Ни в коем случае. Он калач тертый, слежку наверняка учует. Пусть
погуляет. Когда банду соберет, сам себя выдаст.
- И как ты это оформил? Из подвала - на свободу. Побег?
- Покушение, - ухмыльнулся Немаляев, картинно стряхивая с плеча пылинки. -
Я ему себя заказал. Хотел лично проверить квалификацию. Мыслит он
нестандартно. Это плохо. Зато у него с памятью не все благополучно.
Немаляев допил коньяк и, присев у лестницы, развернул одну из ступенек
вокруг оси.
- От тебя секретов нет, - сказал он. - Вот, почитай.
Нуркин взял у него карманный дневник в кожаном переплете и открыл на
закладке.
" Сперва пожри.
Ты Петр Еремин. Твои друзья: люди из Народного Ополчения (я никого не
видел). Враги: члены Чрезвычайного Правительства и их подручные..."
- Что ж, коротко и ясно.
- Каждое утро ему приходится повторять все сначала.
- Ты уверен?
- Зачем тогда эта запись?
- Нас с толку сбить.
- Слишком сложно. Если исходить из того, что соперник считает на двадцать
шагов вперед, лучше сразу сдаться. Теперь к конкретике. Чем я могу
посодействовать?
- В Минюсте завязки имеются?
- Везде имеются.
- С регистрацией у нас все чисто, но проконтролировать не мешало бы.
Ненавязчиво так, без давления.
- Не учи. Что еще?
- Я вообще-то просить ничего не собирался. У бандитов обычно только одного
просят - чтоб не стреляли. Ну, мне пора, а то сомневаться начнут - и твои,
и мои.
- Мои никогда не сомневаются.
- Чего ты к словам цепляешься? В тюрьме научился?
- На тюрьме, Влад, так учат, что... да хрен с ней. Посиди еще, а?
- Спасибо, Сашка, не могу. В следующий раз - обязательно. А сегодня лететь
надо, у меня после обеда презентация.
- Где?
- В американском посольстве. Так, маленький балаганчик. Не спрашивай, по
телевизору увидишь.
- Ну, коли надо... Держи телефон. Днем и ночью, - сказал Немаляев,
протягивая синюю карточку с одними цифрами.
- И ты не стесняйся. - Нуркин вручил ему свежеотпечатанную визитку и
крепко пожал руку.
Маэстро из беседки исчез, вместо него в ней отирался крупноголовый
охранник. Широков продолжал трапезничать - охраннику, судя по голодным
глазам, не перепало.
- Наелся? Едем домой.
Широков, отодвинув блюдо, пошел навстречу, но Нуркин свернул к
"Линкольну". Чтобы его догнать, лидеру партии пришлось перейти на трусцу.
- Как там? - осведомился Широков.
- Все нормально, Миша. Иди в машину.
- Что ж ты без меня? - прошептал он, прикрывая лоснящиеся губы. - А я тут
пока с этим Маэстро почву разведал, так он обещал...
- К тачке иди, говорю! - крикнул Нуркин. Охранник бегом распахнул дверцу,
и Широков почти упал в салон. В бухгалтере он сомневался с самого начала,
но не предполагал, что все случится настолько быстро. И еще он не мог
понять, откуда у бухгалтера взялась такая хватка.
- Совсем забыли, - обратился Нуркин к Немаляеву. - Сколько денег-то с меня
брать будешь?
- За что?
- За крышу.
- Не волнуйся, - смеясь, ответил тот. - Потом расплатишься.
Нуркин улыбнулся, но, сев в машину, тут же нахмурился. Двойной жизненный
опыт подсказывал: потом, как правило, бывает дороже.
Глава 15
- Значит, за мое воскрешение.
Петр поднял стакан и, кивнув, выпил. Водку Борис держал недурственную.
- Да я серьезно, - горячо возразил Костя. - Серьезно, командир. Убили
тебя. - Он тяжко вздохнул и весомо добавил: - Вот так вот.
- Друзей у Бориса много было? Заходили часто?
- Ты с базара не съезжай. Я сам все видел. Морда у тебя была, точно в
гриле жарилась.
- Может, не моя? - равнодушно проронил Петр.
- Ага, - затряс головой Костя. - Не твоя. Нуркина, наверно. Я же в бэтээре
с Нуркиным ездил.
Петр поморщился и выудил из банки крохотный огурчик.
- Может, это другой кто-то был? Не бывает ведь чудес.
- Ага, ага, - мстительно заулыбался Константин.
- Вообще-то... да... - Петр опустил глаза, признавая, что аргумент про
чудеса - не самый удачный. С минуту посидел, нервно покачиваясь на
табурете, и, чертыхнувшись, налил еще водки. - За чудеса, маму их...
- И папу туда же, - поддержал Костя, опрокидывая в себя стакан.
- Где это было? На Кузнецком? - спросил Петр, прожевав второй огурец.
- А ты откуда знаешь? Помнишь?
- Кажется, да. Взрывпакет.
- Только не простой. Простым бы так не сожгло.
- Ну, хорошо, - зло произнес Петр. - Меня убили, и я уже на том свете. Но
ты-то здесь откуда?!
- Это очень грустно, однако приходится признать...
- Что ты тоже мертв?
- Только не совсем. Понимаешь, меня тут видения одолевать стали. Будто
лежу я при смерти - в камере какой-то, у Морозовой на допросе. Раньше мы с
учителем географии боролись - то он верх возьмет, то я. А последний раз
как географ во мне прорезался, так я туда и провалился, прямо на койку с
капельницей. И знаешь что?.. я думаю, это правда. Борис этим вопросом
давно занимался. Он мне все с теоретической точки зрения... объяснить я не
могу, но чую: так и есть.
- Видения? Это не страшно, - успокоил Петр. - Меня самого ломало. Забывал
все, вплоть до собственного имени. Даже блокнот завел, как склеротик
последний. Потом оклемался. И у тебя пройдет.
- Пройдет, когда я там сдохну. В том слое.
- Откуда такая уверенность?
- У меня там все на ниточке висит. А как только оборвется, тогда уж я
здесь капитально обоснуюсь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг