Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   Его не подпустили.
   - Стой! Не смей! Совсем охуел? Ее к Сабнэку вести велено! Он тебе таких
пиздюлей навешает, если ты сейчас ее хоть пальцем тронешь! Потом... Слышь,
утихни! Потом... Потом все будет!
   Ненормативная лексика в их устах звучала ТАК, что я резко потеряла
желание сопротивляться. Потому что поняла бесполезно! Такие громилы... Да
еще с такой легкостью употребляют все эти страшные слова... Свернут мне
шею, как куренку! С них станется.
   ...Но что со мной сделает этот самый гнусный Сабнэк?!
   Боже! Юзеф, спаси меня немедленно, а то я тебя разлюблю!
   Меня тащили - едва ли не волоком, потому что я спотыкалась, скользила
на мерзкой слизи, разлитой под ногами, а они отчего-то очень спешили -
тащили какими-то темными жуткими коридорами, где приходилось в три
погибели сгибаться, потому что над головой пролегали трубы, из этих труб
капало что-то вонючее, а я все гадала, какая же из этих труб - тот самый
коллектор?! Ни одна, вроде, не имела пяти метров в диаметре...
   Меня привели в пещеру.
   Темная, слабо освещаемая трещащими и коптящими факелами, а уж запах!!!
Казалось, здесь, именно здесь находился эпицентр вони, которую я обоняла
еще в коридорах. Вонь! Жуткая, мерзкая, тошнотворная вонь! Вонь исходила
из ямы в центре пещеры. Вокруг ямы все было перемазано густой темной
слизью, вздрагивавшей, как желе, когда в нее наступали ноги человека.
   Человек ходил по краю ямы кругами. Рослый мужчина в драном женском
пальто, надетом, похоже, прямо на голое тело.
   Грива волос, борода, как у какого-нибудь пустынника на иконе. Он ходил
кругами, низко склонив голову, и бормотал чтото себе под нос.
   В стороне стояла Ольга. Она не сводила глаз с этого страшного человека.
Лишь на миг равнодушно скользнула взглядом по мне... И снова обожающе
вперилась в него!
   - Вот, Сабнэк! Мы привели, - робко сказал один из моих "спутников".
   Тот, кого они называли Сабнэком, приостановил свое странствие по кругу
и посмотрел на меня. Он смотрел долго, пристально, а потом, выбросив вдруг
вперед указующий перст, взвыл:
   - Ты-ы-ы!
   От неожиданности я вздрогнула, отшатнулась, поскользнулась на скользких
камнях и шлепнулась со всего маху... Мои дюжие спутники поспешили поднять
меня на ноги, а один решился даже спросить у Сабнэка:
   - Ну, как, раздевать ее?
   - Вон! Все - вон! - взревел Сабнэк. -А деву - оставьте. Я буду говорить
с ней.
   Добрые молодцы поспешили удалиться.
   Сабнэк подошел ко мне, взял меня грубой грязной лапищей за подбородок -
меня трясло от отвращения, но сопротивляться я боялась - приподнял мое
лицо и принялся поворачивать, рассматривая... С жуткого, черного,
заросшего, покрытого коростой лица на меня смотрели удивительно красивые
глаза, небесной глубины и голубизны. И, несмотря на безумие, ощутимо
вскипавшее на дне этих глаз... Несмотря на нелепое одеяние... Несмотря ни
на что - я поняла вдруг, что этот человек передо мной... Не знаю, как
сказать. Но он - он был чем-то значительно большим, более значительным,
чем я сама... И даже более значительным, чем все, кого я уважала мама,
Юзеф... У него были глаза мудреца. Лоб философа. И мне отчего-то
вспомнилась моя первая и единственная исповедь в самом начале перестройки
мы с подругой решились пойти в храм и исповедоваться... Я вспомнила
священника, отца Валериана, исповедовавшего меня... Люди не от мира сего!
Люди, которые являются чем-то большим, чем мы все! Отец Валериан в рясе,
переливающейся подобно оперению Жар-Птицы! И этот... Черный, зловонный, в
драном женском пальто, надетом на голое тело!
   Странно даже сравнивать их... Но между ними нечто общее БЫЛО!
   Мне было страшно когда меня привели сюда...
   Но когда я заглянула в глаза Сабнэку, ужас буквально оледенил,
парализовал меня!
   Я поняла, почему Ольга вернулась к нему...
   В тот миг я даже поверила, что его нельзя убить!!!
   А он спросил. Тихо и грустно.
   - Да как ты посмела пойти против меня?
   - Я не шла против вас. Я ничего не знала! - всхлипнула я, заранее
прощаясь и с жизнью, и с честью, и с надеждой стать когда-нибудь хорошей
сказочницей.
   - Ты ведь не мать ей? Нет, ты ей не мать... Так почему же ты пошла
против меня? Как посмела забрать - мое? - продолжал печально выспрашивать
Сабнэк.
   ...Я была объята смертным ужасом, но жить мне все еще хотелось! И я
подумала, что похоже, у него сегодня меланхолическое настроение... Так,
может быть, я смогу уговорить его не убивать меня? Господи, только бы
выжить, только бы спастись отсюда! А потом - я буду хорошей! Всю
оставшуюся жизнь! Только бы он не убил меня сейчас! Только бы он пожалел
меня! Простил... И отпустил бы. И меня, и эту глупую девочку!
   - Я не знала, что Ольга принадлежит вам. Она мне ничего про вас не
рассказывала. Я узнала в ней дочь моего мужа, и решила, что должна, -
залепетала я, чувствуя, что говорю совсем не то и лучше бы мне вообще
помолчать...
   - Ты разве не убьешь ее, Сабнэк? - прозвенел позади него требовательный
голосок Ольги. -Я привела ее тебе в жертву...
   Чтобы ты убил ее и дал всем причастие...
   Я похолодела. Ольга! Оленька! За что же ты так меня?
   Ведь я же люблю тебя! Я же хотела тебе только счастья! Я же пыталась
помочь тебе!
   Сабнэк рассмеялся и медленно отвернулся от меня - к ней:
   - Ты - маленький хищный котенок! Крови хочешь, да?
   - Да! Я привела ее, чтобы ты...
   Я зажмурилась, чтобы не видеть этого славного милого личика, любимого,
столько раз целованного мною, а сейчас искаженного гримасой сладострастной
жестокости! Горящие глаза, чуть приподнятая верхняя губа обнажает
оскаленные зубки...
   Хищный котенок. Рысь. Единственное животное, которое невозможно
приручить. Даже если взять ее слепой малюткой, ласкать, кормить из рук -
все равно: придет день, когда она попробует крови, и тогда - ничто не
удержит ее, никакая привязанность, никакая благодарность, свойственная
другим прирученным животным... Убивать - станет ее единственным
стремлением. Пока не убьют ее.
   - Что ж, мне по душе твое рвение, - благодушно пробасил Сабнэк.
   - Только в этот раз мы с тобой поступим иначе...
   То есть - наоборот: ты пустишь ей кровь и ты дашь мне причастие! И
тогда я поверю, что ты действительно любишь меня.
   И, возможно, прощу тебя... И позволю снова быть рядом со мной. Ты ведь
любишь меня?
   - Люблю тебя...
   - Ты всегда будешь любить только меня?
   - Только тебя. Больше никого. А ее я вообще никогда не любила! Я из них
только дедушку любила. Но, если хочешь, я и его приведу к тебе. Ты хочешь?
   - Я подумаю. А сейчас - видишь, там между камней торчит большой нож?
   Возьми его и иди сюда.
   Я была так потрясена, что потеряла всякую способность соображать или
сопротивляться. Сабнэк одной ладонью запястья обеих моих рук, другой -
рванул за подбородок, открывая горло.
   Подошла Ольга. Двумя руками она сжимала рукоятку большого кухонного
ножа. На лице ее была написана уже не жажда крови, а некоторая
брезгливость и нерешительность.
   - А у меня получится? - неуверенно спросила она.
   - Получится, не бойся. Не выйдет с первого раза - режь еще, и еще...
   В конце концов мы сможем получить кровь! А времени у нас много...
   Ольга еще сильнее сжала руками рукоять ножа, неловко подняла его,
замахнулась, зажмурилась...
   Я глотнула воздуха, моля Бога послать мне смерть раньше, чем она начнет
резать меня...
   Нанести удар она не успела.
   - Са-а-абнэ-э-эк!!! - звонкий вопль взорвал тишину, Сабнэк выпустил
меня и я успела схватить Ольгу за руки, и вывернуть нож из ее ладоней.
   Потом я обернулась.
   И увидела...
   Веник стоял у входа в один из тоннелей, ведущих в пещеру. Он казался
сейчас сверхъестественно-прекрасным, сияющим, тонким и легким. Он был в
чем-то светлом, в серебряных блестках, и на волосах - тоже что-то
серебристое ( лак? ), а в руках - сверкающая винтовка.
   И он выстрелил.
   Сабнэк пошатнулся, схватился за грудь... И прохрипел:
   - Ангел! Господь послал ангела покарать меня... Зрите, люди, сие -
ангел! А значит - Господь не забыл меня, грешного!
   Веник выстрелил еще раз. И еще...
   Сабнэк задергался и начал-таки валиться на бок. Пока не лег совсем на
камни - огромная, темная туша - не человек, не зверь... Жутко.
   Веник опустил винтовку.
   Улыбнулся.
   И сказал, с трудом переводя дыхание:
   - Оля! Настя! Господи! Я так испугался! Я боялся - не успею...
   Кажется, он хотел сказать еще что-то... Но вдруг дернулся, вскинул
голову... Изо рта его хлынула кровь... И он упал.
   Ничком, на скользкие камни.
   Я увидела торчащую у него из спины рукоять ножа, инкрустированную
цветными стекляшками.
   А позади него - какой-то человек в темном, с бледным лицом, с повязкой
на глазу... Кривой? Меня он сейчас тоже убьет?
   Ольга вдруг жалобно заскулила, опустилась на колени и поползла к
Сабнэку, прижалась к нему, принялась трясти его за воротник...
   А я на подкашивающихся ногах сделала несколько шагов к Венику. У меня в
руках был нож Сабнэка... Но вряд ли я могла бы нанести им удар тому,
одноглазому, который убил Веника, а теперь - склонился, поднимая
винтовку... Или - могла бы?
   Из тоннеля позади одноглазого вышел Юзеф. Не выбежал, а именно спокойно
вышел! Я отметила это даже тогда, невзирая на шок.
   Он остановился, глядя на поверженного сына.
   Повернулся к одноглазому.
   Одноглазый вскинул винтовку.
   - Не надо! Не делайте глупостей. У меня не было другого выхода. Я не
Робин Гуд, я не могу рисковать собой и своим положением здесь... Убийца
Сабнэка должен быть сражен моей рукою. А это - мой нож, его у меня
видели... Я проявил бдительность - в отличии от них ото всех. Ваш сын
знал, на что идет! Я предупреждал его. Забирайте скорее своих девок и
уходите...
   - А почему бы вам не убить и всех нас? Чтобы и вовсе свидетелей не
оставалось?
   - Вы мне предлагаете это сделать? - оскалился одноглазый. -Не
сомневайтесь, я бы убрал вас, если бы мне это было выгодно... Но я
стараюсь никогда не нарушать своих обещаний.
   А ему, - он кивнул на Веника, - ему я кое-что обещал...
   Для будущего Крестного Отца, коим я себя вижу, немаловажно соблюдать
все договоренности, пусть даже слово было дано блохе или врагу! А еще
важна проницательность... Вы мне еще пригодитесь, Лещинский. Вы мне можете
понадобиться живым. И никуда вам от меня не деться! Потому что она, -
одноглазый кивнул на Ольгу, - она всегда будет стремиться сюда, к нам, и
стоит мне только поманить - ваша славная девочка снова станет нашей! Так
что забирайте своих девок и уходите.
   Чем быстрее, тем лучше. Мелкий вас выведет. Да, вот еще... Насчет
обещаний... Я обещал отцу девочки двоих... Вот второй!
   Театральным жестом одноглазый извлек из-под своего тряпья отрубленную
голову какого-то бородатого мужика держал он ее именно за бороду! - и
бросил к ногам Юзефа.
   Юзеф поморщился и, подтолкнув носком ботинка, откатил голову в сторону.
   - Нет, здесь ей лучше не валяться, - проворчал одноглазый и, подхватив
голову, метнул ее в сторону зловонной ямы.
   Юзеф вздрогнул, взглянул на Веника.
   - Я хочу забрать тело своего сына с собой.
   - Нет. Не сейчас... Позже получите его. В милицейском морге. Ребята
вытащат его на поверхность, в открытом месте будет лежать... Менты его
быстро найдут. Просто звоните и справляйтесь о нем. В "Бюро несчастных
случаев"... А теперь - уходите!
   Юзеф опустился на колени перед Веником, прощальным жестом провел по
волосам... Веник застонал.
   - Нет! - вскрикнул одноглазый, вскидывая винтовку.
   Веник повернулся на бок, закашлялся. Изо рта его текла яркая, алая,
пузыристая кровь. Она заливала грудь нарядной серебристо-белой блузы,
усеянный овальными блестками. На дискотеку, наверное, собирался...
Мальчишка! Окровавленной рукой он схватил Юзефа за рукав:
   - Отец! Я... Я всегда хотел быть хорошим! Чтобы ты любил меня! А
получалось - наоборот! Я тебя огорчал! Я думал - стану великим... Великим
художником... Ты будешь мною гордиться... Прости меня, я...
   Он снова закашлялся, кровь хлынула фонтаном, рука конвульсивно сжалась.
   - Ты хороший мальчик. Ты - мой сын. Я люблю тебя. Я горжусь тобой, -
ласково и очень спокойно прошептал Юзеф.
   Не знаю, слышал ли Веник эти его слова.
   Надеюсь, что еще слышал...
   Одноглазый наклонился, пощупал его шею... И удовлетворенно выдохнул:
   - Мертв! Теперь - уходите! А его... Его найдут, скорее всего, возле
станции "Волгоградский проспект". Точно еще не знаю... Идите! Мелкий,
проводи!
   Я увидела маленького тощего белокурого подростка в рванье - на нем лица
не было, он с почти мистическим ужасом смотрел то на Веника, то на
Сабнэка, то на Кривого... То на Юзефа, то на меня. Воистину - Мелкий!
   Юзеф подхватил на руки Ольгу, с трудом оторвав ее от Сабнэка - она
вцепилась в него, как краб в добычу! И кивнул мне:
   - Идемте, Настя.
   И я пошла. Сжимая в руках кухонный нож...
   Мелкий вывел нас на поверхность.
   Он сам, похоже, переживал случившееся - трясся и, кажется, плакал. О
ком? О Сабнэке? О Венике?
   Когда прощались, он забрал у меня нож:
   - Вам незачем... На этом ноже много всякого нанизано!
   Объясняй потом... Да и кто поверит?
   Юзеф вел меня к тому месту, где Веник припарковал машину. Ольга
бессильно висела у него на руках, словно зарезанный ягненок... Я смотрела
на ее склоненную головку и думала... Думала, смогу ли я когда-нибудь
перестать бояться ее?!
   - Юзеф... Ольга привела меня к ним. И она хотела меня убить. Если бы
Веник не... Она бы убила меня, - сказала я, когда мы сели в машину.
   Юзеф был страшно бледен, глаза - больные, левое веко дергалось -
нервный тик? - руки дрожали, никак не мог попасть ключом в зажигание. Но
голос его, когда он мне ответил, был спокоен и тверд.
   - Настя, я только что потерял сына. Я похоронил жену и дочь. Ольга -
единственное, что у меня осталось! Ольга - и вы...
   И, если мне понадобится вместо репетиторов и гувернанток нанимать для
нее психиатра и тюремщика - пусть будет так! Я все выдержу... И у меня
хватит духу смотреть правде в глаза. Сейчас она еще ребенок... несчастный,
безумный, преступный ребенок! Возможно, что-то изменится с годами, если мы
увезем ее далеко отсюда, если она будет видеть вокруг себя только добро,
общаться с нормальными детьми... Если нет - я найду для нее хорошую
клинику в Швейцарии. У меня хватит средств.
   Но даже в этом случае - мы с вами будем жить неподалеку, чтобы я мог
видеть ее каждый день... Чтобы я мог продолжать надеяться!
   - Мы с вами?
   - Но вы же не оставите меня?
   Я не ответила, да он и не нуждался в моем ответе. Завел машину и вывел
ее из переулка. И мы поехали...
   Навстречу новой жизни?
   По приезду домой я выкупала Ольгу - как всегда! только теперь мне не
хотелось поцеловать ее или приласкать украдкой, потому что, несмотря на
все доводы рассудка ( она - ребенок! - несчастный, искалеченный, больной

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг