- Да ни фига не получится у него! - воскликнул я с чувством.
- Может, и не получится... Даже наверняка не получится, если быть
честным, но теперь никто иной на роль убийцы, кроме как родственник
девочки, не годится. Иначе будет создаваться впечатление, что вся Москва о
нас знает и высылает охотников по одному! Ко всему прочему, парнишка так и
так обречен... Так пусть уж за родственников жизнью пожертвует!
Так что - давай, Мелкий, встреться с ним завтра и тащи ко мне сюда. И
только попробуй мне выпендриваться, как в прошлый раз!
Выпендриваться... Какой уж там!
Слишком много смертей, Кривой! Слишком! Это нам сам Бог велел дохнуть,
как Крысам, потому что мы и живем, как крысы, но не им же!
Сабнэка убить - не большого труда стоит: Кривой сам бы запросто сделал
это, только вот в таком случае самому ему никогда Сабнэком не стать. У
меня голова идет кругом от этих идиотских дворцовых интриг. Фантастический
роман какойто!
Или - боевик в стиле фэнтези...
Крушинский... Ладно, с Крушинским проехали уже, он сам, идиот,
нарвался. А сэра Ланселота надо попытаться спасти...
Надо подумать, как бы все устроить! Надо хорошенько подумать!
Глава 5
НАСТЯ
С того дня, когда Олю снова пытались похитить, к Лилии Михайловне ее
почти все время возила я, потому что я не работала и могла отсиживать там
по четыре часа, читая какую-нибудь книжку.
А в тот день, когда Андрей с Веником ушли на какую-то загадочную
встречу, я как раз дочитала "Ведьмака".
Вернее, дочитала я его еще днем, сидя на диванчике в гостиной Лилии
Михайловны, а на встречу они пошли поздно вечером, и Веник для такого
случая оделся почти даже скромно, или хотя бы - неброско.
Переживала я ужасно. Поэтому спать не ложилась. Уложила Ольгу и, чтобы
отвлечься от скорбных мыслей, села смотреть по "видику" мою любимую
комедию-пародию: "Возвращение живых мертвецов".
Очень веселая вещь! Особенно - та сцена, в которой главные герои
выясняют, что умерли и сами этого не заметили...
Где-то в разгар мертвяческого веселья, раздался звонок в дверь. У меня
сердце рухнуло вниз и, разделившись на две половинки, забилось в
щиколотках.
Кто это может быть?
Андрей и Веник вернулись с "дела" живые и невредимые?
Или - те, кто выманил их из дома хитростью, пришли убивать меня и
похищать Ольгу?
...Или - это возвращение живых мертвецов?!!
Всякое могло быть...
Я посмотрела в глазок и увидела что-то несусветное, жуткое и гадкое.
Но наш глазок оставляет желать лучшего - я уже говорила об этом...
И я спросила тонким робким голосом:
- Кто там?
И из-за двери мне ответил самый восхитительный мужской голос, какой мне
приходилось когда-либо слышать! Мягкий, бархатный, чуть вкрадчивый -
воплощенная любезность звучала в самом голосе, а не только в словах! - с
легким приятным акцентом...
- Это квартира Крушинских? - и, не дожидаясь моего ответа. -Моя фамилия
Лещинский, я - тесть Андрея Николаевича.
- Д-да... Это квартира Крушинских, но мужа нет дома...
Растерялась я ужасно. Даже хуже, чем в случае с Веником. Потому что
Веник явился ко мне днем. А сейчас была глубокая ночь...
- Вы - Анастасия? Вы мне звонили? Я прилетел сегодня в полдень из
Кракова. Приехал в квартиру сына. Нашел записку от него - Вениамин просил
меня приехать сюда и дожидаться здесь. Я пробовал вам дозвониться, но у
вас занять уже несколько часов...
Конечно, нехорошо держать гостя под дверью, но я сбегала на кухню и
проверила телефон.
Трубка действительно неплотно лежала! Вот ведь холера!
А если Андрей тоже пытался дозвониться?!!
Я вернулась к двери и открыла, не вдаваясь в дальнейшие расспросы.
И обомлела...
Я ведь представляла себе Юзефа Теодоровича старичком!
Шестидесятилетним старцем!
Передо мной стоял... Конечно же, не мальчик, нет. Но высокий,
худощавый, седоволосый, тонколикий, с желтыми пронзительными кошачьими
глазами - передо мной стоял Геральт из Ривии, мужчина моей мечты!
И уж точно - я не дала бы ему шестьдесят, я дала бы ему от силы сорок
пять! И одет он был не так, как одеваются старички... По костюму -
типичный шестидесятник, представитель богемы - джинсы, длинный грубый
свитер, длинная замшевая куртка, волосы чуть длиннее, чем теперь носят,
шейный платок...
И, главное, он не выглядел в этом костюме смешно, как выглядят обычно
люди, не замечающие своего возраста он выглядел как человек без возраста,
он выглядел очень естественно, а еще... Еще - я поняла, в кого Веник
унаследовал мягкую пластику движений и обворожительную порочность улыбки и
взгляда!
- Я могу зайти? - поинтересовался Геральт из Ривии, ибо я стояла на
пороге молча, с широко раскрытыми восторженными глазами.
- Да, да, конечно...
- Так где же в столь поздний час находятся мой сын и ваш супруг?
- Не знаю... Андрей не захотел меня посвятить. Не счел нужным. Сами
понимаете: мужские дела! - весело сказала я, проклиная себя за эту
неуместную веселость.
...Почему-то всегда, когда мне кто-то нравится, я начинаю вести себя
так, что человек воспринимает меня куда большей идиоткой, чем я есть на
самом деле. Не знаю, почему так получается!
Наверное, карма...
Вот и сейчас - взяла совершенно неверный тон: этакая беспечная
пташка-щебетунья, не желающая понимать серьезности сложившегося положения.
- Это касается Ольги? - спросил Лещинский, теряя свою приветливость.
- Да... Кажется.
- А где сейчас Ольга?
- У себя. В комнате. Спит...
- Я могу... К ней? - голос у него дрогнул.
- Да, да, конечно, - засуетилась я. -Вон туда, пожалуйста!
Я приоткрыла дверь в комнату Оли.
Ночник горел приглушенным желтым светом.
Юзеф Теодорович мгновенье стоял на пороге, словно набираясь сил для
следующего шага.
Вошел...
Склонился над постелью девочки, над темной головкой, утонувшей в
подушке, осторожно отвел пряди, скрывавшие ее лицо...
- Оля! Оленька! - теперь его голос звучал, как стон...
Ольга проснулась...
Повернулась к нему...
Посмотрела - серьезно, взыскующе, как она на всех нас смотрела...
И - улыбнулась!
Она улыбнулась ему!
Обвила его шею руками!
Боже, она же никогда никого не обнимала, она же ненавидела ласки, лишь
иногда - очень редко, когда засыпала, сама ныряла в мои руки, в мои
объятия... Но никогда не пыталась обнять меня!
- Дедуля... Дедушка мой! Знаешь, я же тебя не забыла!
Совсем-совсем не забыла!
Я умиленно всхлипнула, совсем как та нянечка, в больнице... И Юзеф
Теодорович стремительно обернулся ко мне, сверкнул глазами.
- Вы не могли бы оставить нас одних?!
Могла бы.
Я притворила дверь и ушла к себе.
Досматривать "Возвращение живых мертвецов".
Я решила вовсе не ложиться в ту ночь. Дождаться Андрея и Веника...
Все равно я бы не заснула.
Когда фильм окончился ( пародия на хэппи-энд - на захваченные ожившими
мертвецами кварталы сбрасывают атомную бомбу, уничтожая заодно и всех
оставшихся в живых положительных персонажей ), я отправилась на кухню
готовить чай.
А потом на кухню пришел Юзеф.
И здесь-то я в него по-настоящему влюбилась.
Я не могу объяснить, почему. Он не сделал ничего такого, что делают
герои романов, чтобы женщина влюбилась в них...
Я хочу сказать, что на ухаживания у него не было ни времени, ни
возможностей ( ведь все происходило на кухне где здесь взять корзину
пармских фиалок и изумрудное колье?
- а уж о прогулке на параходе, как в фильме "Жестокий романс", или - об
обещании мне российской короны, как в фильме "Царская охота", речи и вовсе
не шло! ). Он не совершил никакого благородного поступка, чтобы завоевать
мое сердце, не спасал мою жизнь и честь, защищая меня от хулиганов ( или -
не вывозил меня из горящей Атланты, как в "Унесенных ветром"). Он даже не
обесчестил меня прямо на полу кухни, покорив при этом своею неистовой
страстью и сексуальной акробатикой ( как это случается почти во всех
современных любовных романах - герой насилует героиню, после чего героиня
в него влюбляется!). Нет, не было ничего такого... Он не читал мне стихов.
Напротив, был холоден и ироничен.
Конечно, он рассказал мне много всякого интересного, а уж рассказывать
он умел так, что, заслушавшись его, можно было и смерти своей не заметить
- настоящий Кот Баюн! - истории, рассказанные Юзефом, становились не
только зримы, но даже ощущаемы... И все равно - это не то, из-за чего
влюбляются! А я - влюбилась. И проще всего, наверное, сказать, что мы с
Юзефом были суждены друг другу. Предназначены. И я его просто узнала...
С первого же взгляда. Нет, даже с первого же звука его голоса! Еще
тогда, по телефону... А теперь - я наслаждалась и звуком голоса, и
мимикой, и магией взгляда, и жадно ловила каждое прикосновение его руки к
моей руке...
В общем, все как и полагается в любви.
Если бы знать еще, почему!!!
А может, лучше и не знать... Просто - пришло. Потому что суждено.
Потому что я его всегда ждала. Или - такого, как он.
Потому что он целиком соответствует моему идеалу.
Потому что...
...Теперь, спустя время, я могу добавить еще одно "потому что" - потому
что Юзеф был похож на моего отца, но, в отличии от отца, с Юзефом я не
была связана ( и разделена ) кровным родством, и Юзеф, при удачном
стечении обстоятельств, мог бы принадлежать мне, принадлежать
по-настоящему и только мне, мне, а не мамочке!!!
Но тогда, на кухне, я этого всего, конечно же, не понимала, но - я была
влюблена, я осознавала это, я наслаждалась неведомым доселе и очень
приятным чувством, я даже была почти огорчена, когда вернулись Андрей и
Веник, нарушив наше с Юзефом уединение.
...И надо было видеть лицо Веника в тот момент, когда он встретился с
отцом!
Испуг, смущение, восторг... Любовь... Нежность... И что-то жалобное...
Смиренный, любящий и боязливый взгляд! У меня все внутри перевернулось - я
вспомнила "двор моего детства" и хорошенькую беленькую собачку, которую ее
хозяевалимитчики купили для забавы своим тупоголовым деткам, а потом,
когда она надоела, вышвырнули. Она жила у нас во дворе, питалась тем, что
ей давали сердобольные люди, и день-деньской пролеживала у своего бывшего
подъезда, чтобы увидеть своих бывших хозяев, чтобы издали полюбоваться на
них ( приближаться к ним она боялась - ее не раз отгоняли пинками ) и
приветственно повилять поджатым хвостиком. К зиме собачка исчезла - или
замерзла насмерть, или отловили ее, неопытную, живодеры. Но меня ее взгляд
так ранил, меня так тронула ее преданность ( многие пытались взять ее в
дом - уж так она была мила и прелестна! - но она всякий раз возвращалась
во двор, к своему старому подъезду ), что я на всю жизнь запомнила... И
теперь, когда увидела, КАК Веник смотрит на отца... И как пинает его душу
Юзеф, оставаясь ровным, равнодушно-любезным, обращаясь больше к Андрею,
чем к сыну...
Моя любовь едва не погибла в зачатке.
Ее едва не сожгла жалость к Венику!
Но, видно, Юзеф был мне все-таки сужден...
А от Судьбы не скроешься!
Все, что происходило в дальнейшие дни, происходило как бы вне меня, вне
моей жизни... И не только потому, что мужчины не посвящали меня в
происходящее, но еще и потому, что я целиком была охвачена новым чувством
( любовью к Юзефу ) и взлелеиванием его (а то как бы не кончилось раньше
времени!).
Я стала рассеяна, сентиментальна и слезлива.
Я стала эгоцентрична, как и все влюбленные.
Андрей меня раздражал. Я даже радовалась, когда он уходил из дома по
своим таинственным делам, а уходил он часто и надолго и не всегда брал с
собою Веника.
Оля меня раздражала.
А к Венику я ревновала Юзефа.
Впрочем, и к Оле тоже...
Наверное, если бы я знала, что эти дни - последние для Андрея, я была
бы гораздо нежнее и терпеливее с ним.
Но, к счастью, я не знала...
Это хорошо, что мы не можем знать точного срока своей смерти. А так же
- срока смерти наших близких, пусть даже и не любимых, но - близких...
Ведь и с ума можно сойти, если знать наверняка и ждать этого!
Я и так едва не сошла с ума, когда обнаружила в холодильнике
отрубленную голову Андрея!
Я же не могла ожидать ничего подобного...
Андрей часто говорил, что может погибнуть, но я как-то не принимала
всерьез его слова.
А накануне того дня, когда я нашла в холодильнике его голову, Андрей
ушел куда-то - один, без Веника - и не вернулся наутро, но я все равно не
особенно волновалась, я уже привыкла и притерпелась к нашей неестественной
жизни, таков ведь закон диалектики, что человек ко всему в конце-концов
привыкает и претерпевается, даже к жизни, полной тайн, умолчаний, ночных
отлучек, предсказаний скорой смерти и постоянного чувства опасности...
Я не волновалась в то утро.
Я отвела Олю к Лилии Михайловне.
Сидела на диванчике в столовой, читала "Валькирию" в восьмой раз...
На обратном пути купила яйца и очень вкусные копченые сардельки...
Придя домой, поспешила к холодильнику, чтобы переложить яйца из
ненадежной сеточки в судок.
В холодильнике, на блюде из английского столового сервиза, лежала
отрубленная голова Андрея.
Моего мужа...
...И я подумала, что из двух вариантов разлуки с ним, я все-таки
предпочла бы развод.
И пошла звонить Венику.
Веника дома не было, зато был Юзеф.
Я рассказала ему все, как есть.
Я не сказала только о странной улыбке, появившейся на личике Ольги в
тот момент, когда она увидела мое бледное, перекошенное лицо!
Юзеф примчался уже через пол часа...
Упаковал голову Андрея в марлю и целлофан, спрятал в морозилку.
Обещал тайно похоронить ее, как только хоть чтонибудь прояснится.
Потом, ближе к вечеру, пришел Веник.
Мне показалось, он уже знал, что Андрей - мертв, когда входил в мою
квартиру. Еще до того, как я ему сказала...
Но то, что голову Андрея подкинули в наш холодильник, несколько удивило
его.
Веник сказал, что шансов найти тело Андрея у нас нет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг