- Уважаемая принцесса Мерлью сообщила, что чеканка денег временно
приостановлена. Но не сказала, когда необходимо возобновить работу.
В первый миг правитель хотел сказать: "Когда я прикажу", но вовремя
прикусил язык. Один раз он уже приказал и чуть все не испортил. Здесь
стоило воспользоваться умом принцессы, будь она хоть трижды ведьмой.
- Ты возобновишь чеканку, когда это прикажет; принцесса Мерлью. С
моего согласия, разумеется.
Принцесса вскинула на правителя изумленные:глаза..
- В библиотеке готовы только два класса, - про,должал советник. -
Если перенести в них книги из дома принцессы Мерлью, то негде будет
проводить занятия.
- Хорошо, пусть до окончания строительства книги остаются у
принцессы.
- Я все понял, Посланник Богини, - неуклюже поклонился советник и
упятился из зала.
Принцесса осталась.
- Ты возвращаешь мне мои права, Посланник Богини? - спросила она. -
Почему? Что ты потребуешь взамен?
- Ничего.
- Ты возвращаешь их просто так?
- Иногда ты поступаешь более толково, чем я, - пожал плечами
правитель. - Вот и поступай...
- Неужели ты доверяешь мне, - не поверила своим ушам принцесса, -
после всего, что я тут .натворила? - Она подошла ближе, сжала своей
ладошкой его руку:
- Спасибо, Найл.
Правитель осторожно коснулся ее сознания и понял, что девушка говорит
искренне. Она поражена его широким бескорыстным жестом и сейчас, в этот
миг, готова на все, лишь бы вызвать в его душе такие же теплые ответные
чувства, какие испытывает сама.
Принцесса грустно улыбнулась, подошла к двер и, повернувшись, без
всякой злости сказала:
- Какой ты все-таки дурак... - И оставила его одного.
У Найла в душе остро провернулся непонятный горячий червячок,
заставив намного чаще забиться сердце.
А вдруг ауры должны не дополнять друг друга, а совпадать? Его аура
зеленая, у Мерлью - тоже. Может, они любят друг друга? Ведь принцесса
сама призналась, что порой любит его. Но порой и ненавидит... Сам он
нередко совершенно теряет из-за нее самообладание, но куда чаще готов
задушить собственными руками. Нет, если бы их организмы признали
необходимость друг в друге, то подобных перепадов быть бы не могло. Они
постоянно стремились бы друг к другу, а не шарахались при малейшей
обиде.
Из глубин памяти всплыло определение, закачанное в память Белой
Башней: "Любовь - чувство самоотверженной и глубокой привязанности,
сердечное влечение", и почти сразу вспомнилось, как он едва не убил
принцессу, когда она сообщила, что собралась выйти замуж за Манро. Какое
уж тут может быть "чувство самоотверженной и глубокой привязанности".
Даже тарантулы никогда не вызывали у него такой ненависти, как Мерлью в
тот памятный день. Нет, любовь нужно искать не здесь.
Найл распахнул окно и высунул голову под хлещущие струи дождя.
Пропади она пропадом, эта любовь; чем с нею разбираться, проще диких
людей наловить!
* * *
Мирные, пологие волны цвета прелой соломы бесшумно разрезались
острыми носами полусотни широкобортных ладей. Небо задергивала пелене
высоких перистых облаков, спасающих от палящего жара солнца. Гребцы
лениво дремали, развалившись на своих скамьях, а треугольные паруса
натужно выгибались под плотным попутным ветром.
Найл с наслаждением вдыхал свежий морской воздух и дрожал от
нетерпения, предвкушая встречу с родными местами.
Смертоносец-Повелитель отправлял экспедицию с явным злорадством.
Разведчики с шаров сообщили, что люди вокруг Диры даже и не думают
прятаться от смертоносцев, а с демонстративным безразличием занимаются
своими делами. Пауки не нападали на них, строго соблюдая букву Договора.
А может, просто боялись. Во время прошлого рейда лишились жизни, как
минимум, семеро пауков, и десятку разведчиков отнюдь не улыбалось
разделить их участь. Теперь дела обстояли иначе: в центральных проходах
каждой ладьи лежали, поджав под брюшко лапы, по десять смертоносцев.
Пятьдесят ладей - пятьсот смертоносцев. Да еще два десятка бойцовых
пауков-волков.
Подошла плечистая главная надсмотрщица, обнаженная, как и принято у
моряков, по пояс. Загорелую правую грудь - прямо по соску - пересекал
багровый шрам. Женщина слегка склонила голову:
- Мы прибываем, Посланник Богини.
- Хорошо. - Найл встал, вглядываясь в горизонт, но увидел только
узкую темную полоску на границе между небом и водой. - Ничего не
разберу... Да, а откуда у тебя такой шрам?
- Парус порвало. Луны еше было.
Если бы Найл не читал ее мысли, он ни за что бы не догадался, что
речь идет о порванном парусе.
Еще Найл понял, что земля не прямо по курсу, а немного в стороне.
- По-оберегись! - прокатился громкий клич, поперечный брус паруса
скрипнул и стремительно перекинулся на другой борт. Найл еле успел
пригнуть голову.
- Фот она! - указала надсмотрщица на снежные вершины Северного
Хайбада. Горы оказались совсем рядом. Застрекотала слюдяными крыльями
стрекоза, сделала круг вокруг мачты и решительно уселась на самую
макушку.
- Ты не сходи в городе на берег, - посоветовал Найл. - Пауки могут
подумать, что ты больна.
- У-у и шо?
- Ничего, - не стал распространяться правитель. - Теперь в городе не
любят больных.
- Ве-есла! - протяжно запел голос. Гребцы зашевелились, усаживаясь по
местам. - На во-оду!
Послышался плеск, из-за бортов взметнулись фонтаны брызг.
- Па-арус! У-брать! - Треугольник паруса заскользил по мачте вниз,
одновременно на корме застучал барабан. Гребцы ритмичными ухающими
выдохами стали рвать на себя весла. Головное судно, указывая путь
остальным, вошло в бухту.
- Ве-есла! Суши-и!
Ладья по инерции продолжала двигаться в сторону берега, вздымая на
зеркальной поверхности бухты небольшую волну. Когда правителю стало
казаться, что они вот-вот врежутся в песчаный пляж, раздался последний
громогласный клич:
- Причальной команде... За борт!
Десяток гребцов дружно сиганули в воду, остальные побежали в сторону
кормы. Нос ладьи приподнялся, его подхватила "причальная команда" и без
видимых усилий вытянула судно на берег почти наполовину. Смертоносцы
встрепенулись, быстро, один за другим, перебежали на сушу, и гребцы, без
лишних понуканий, принялись снимать мачту. Ими руководила шепелявая
надсмотрщица, бросавшая время от времени на правителя опасливые взгляды.
Найл заглянул в ее неглубокое сознание и понял, что она боится не
его, а за него: причаливающее судно может врезаться в корму и покалечить
всех, кто там находится. Найл оглянулся, увидев влетающие одна за другой
в бухту ладьи и поспешил вслед за пауками перейти на берег.
Сразу за пляжем стояла сплошная стена густого зеленого кустарника
метра два высотой. Оттуди доносился дружный стрекот кузнечиков. Время от
времени взмывали и падали обратно зеленые травяные блохи, деловито
гудели крупные черные мухи. Одна из мух зазевалась - стремглав
промелькнувшая стрекоза ухватила ее цепкими лапами и прямо на лету стала
поедать. В общем, жизнь в зарослях кустарника кипела вовсю.
- Одна ладья попыталась причалить в слишком узкую щель, - раздался
прямо в голове голос Дравига.
- Кто-нибудь пострадал? - спросил Найл, пытаясь высмотреть
смертоносца в густой толпе на берегу.
- Нет, но все весла переломаны. Главная надсмотрщица предлагает по
морскому закону съесть впередсмотрящего.
- Если вы голодные, - попытался правитель увести нить разговора от
этой идеи, - то поохотьтесь в зарослях.
- Отличная, мысль! - обрадовался смертоносец.
Пауки "все вдруг" метнулись с пляжа и врезались в заросли - только
листья к небу полетели. Следом за листьями в воздух взметнулась туча мух
и травяных блох. Мелькнули даже два довольно крупных кузнечика - хотя
эти за себя постоять могли.
Найл оглянулся - гребцы с его ладьи уже посапывали на теплом песочке,
словно и не дрыхли всю дорогу от города. Только надсмотрщица
сосредоточенно выковыривала что-то из пальца. Правитель подошел к ней.
Появилось совершенно детское желание потрогать шрам, но Найл удержался.
- Как тебя зовут? - спросил он женщину.
- Пябья, - ответила она, вытягиваясь, точно перед пауком. На самом
деле ее имя звучало как "Рягья".
- Сделай что-нибудь поесть, пока смертоносцев нет. Нам через час
выходить.
- Па-па, па-па, па-па-па... - обрадованно зашепелявила женщина. Она
предлагала испечь свежевыловленной рыбы. Уверяла, что это быстро и
вкусно.
- Очень хорошо, Рягья, делай. А я сейчас вернусь.
Женщина неуверенно улыбнулась, потом хозяйскими пинками подняла двух
крайних гребцов и отправила в кустарник. Интересно, как они понимали,
чего хочет от них надсмотрщица? Ведь шепелявит - ни слова не разобрать!
Правитель пошел вдоль длинной череды вытянутых на берег ладей, жестом
приказывая надсмотрщицам не выстраивать команды и внимательно
вглядываясь в лица. Дело в том, что Нефтис направила с ним четырех
стражниц, но в суматохе посадки они оказались на другой ладье, а теперь
их и вовсе след простыл. Вот десять охранниц Смертоносца-Повелителя все
здесь. Да еще двух рабов; прихватили...
При виде "неголосующих граждан" у правителя,колыхнулось нехорошее
предчувствие, но он смолчал и пошел обратно. Стражниц не было. А у его
ладьи уже горел небольшой костерок. Рягья неторопливо крутила над огнем
нанизанные на прут два мотка мокрых, черных водорослей. Она подняла на
правителя глаза и подумала: "Уже скоро".
Найл не поверил - со свертков разве что вода не капала, - однако
промолчал. Его больше занимало таинственное исчезновение стражниц. Не то
чтоб он не доверял Дравигу, руководящему экспедицией, но куда они могли
подеваться?
- Рягья, ты пауков боишься?
Надзирательница молча улыбнулась. На море она была повелительницей, а
смертоносцы - трусливыми зверьками. Чего их бояться?
- А в пустыню за мной пойдешь?
Женщина немного подумала, потом кивнула.
- Вот и хорошо, - откинулся Найл на горячий песок, - а то скучновато
одному.
Стрекота кузнечиков больше не доносилось, мухи не жужжали, не трещали
стрекозы. Только волны, шипя, как испуганные кошки, накатывались на
берег, да кто-то равномерно постукивал по дереву. Некоторое время
правитель слушал этот мерный гул, потом удивленно приподнял голову. Как
оказалось, барабанил не человек - это волны гулко стучали в борта ладей.
- Попово. - Рягья поднесла ему прут с горячими, парящими свертками.
- Спасибо. Себе тоже возьми.
- Попебы, - попросила подержать прут надзирательница и быстро
расстелила на песок влажные лопухи водорослей. Стряхнула на них свертки,
ловко располосовала ножом. На свежий воздух вырвался пряный аромат, едко
защекотавший ноздри.
- Ай как здорово, - восхитился Найл и потянул к себе ближнюю рыбешку.
- Один запах чего стоит!
- Пыпная, - сказала Рагья. Это означало: "речная".
Найду стало обидно. Ведь он правитель целого города, от его решения
зависят судьбы тысяч людей. А такого пустяка, как вернуть хорошей
женщине потерянные в результате несчастного случая зубы, сделать не в
силах. Несправедливо. Не вовремя порвавшийся парус - и человек никогда в
жизни не сможет нормально говорить.
Рыба оказалась вкусной и рассыпчатой, водоросли придали ей необычный
терпковатый привкус и сохранили влагу.
- Ты потом еще сделаешь? - спросил он надсмотрщицу. Та кивнула. -
Тогда собирайся. Нам скоро выходить.
Дравиг, наверное, услышал его мысль - пауки стали выбираться из
заметно поредевшего кустарника и выстраиваться на пляже. Их сознания
лучились удовольствием, силы хлестали через край. С таким настроением и
дорога покажется легче.
Правитель вошел по пояс в воду, наклонился, сполоснул лицо, присел,
полностью намочив тунику, - не меньше часа сохнуть будет, спасая его от
жары. Мысленно спросил Дравига, куда им со спутницей пристроиться.
Впереди, сзади или в середину колонны? Вместо ответа вдоль ладей
промчался десяток пауков-волков. Один из них ловко закинул себе на спину
Найла, другой - Рягью, и они влились в колонну, уже ломящуюся сквозь
кустарник.
Четыре тысячи лап в считанные минуты протоптали широкую дорогу в еще
совсем недавно непроходимой стене растительности, промчались меж высоких
редких деревьев и вырвались из цветущей прибрежной полосы.
На спине паука-волка Найл уже путешествовал. Но в тот раз он был
пленником. Лежал, связанный, на боку и думал только о том, как уберечь
глаза от летящего из-под лап песка да самому под эти лапы не свалиться.
Удовольствия мало.
Зато теперь правитель выпрямился, опираясь спиной на округлое брюхо
паука и свесив ноги по бокам туловища. В лицо бил упругий теплый ветер,
приятно освежающий тело и спасающий от зноя пустыни. Оставшиеся по
правую руку вершины Хайбада заметно смещались назад, мелькали по
сторонам редкие зеленые кустики уару, добывающей себе влагу с
многометровых глубин, еще реже попадались ссохшиеся комки колючей
неприкасайки. Колонна мчалась вперед, под солнце, строго по прямой с
огромной скоростью, словно огромная сороконожка взмывая на дюны, а затем
рушась вниз, да так, что у Найла в животе екало.
Через несколько часов безостановочной гонки по пескам над далеким
горизонтом показался паучий шар. Вылетевший поутру разведчик уже достиг
цели их путешествия. Правитель пристально вгляделся в шар, а потом
послал вдоль взгляда вопросительный импульс. Он не особо рассчитывал на
успех, - для человека расстояние слишком велико, - но паук ответил.
Правитель увидел прямо под собой озеро, окруженное сочным зеленым
кольцом, и белую дорогу, уходящую в пески. С другой стороны к озеру
примыкали каменистые россыпи нижней равнины. Чуть дальше на уступе
стояла Крепость. Та самая, в которой его отца и тетку когда-то приклеили
к полу десятки мелких паучков. Выйдя на край плато, он восторгался
огромной высотой утеса. Сейчас, с высоты паучьего полета, утес казался
крохотным, а расстояние до водоема, которое они преодолевали почти три
дня, - мизерным. Отсюда, с неба, была видна салатовая полоска долины
муравьев, небольшое пятнышко оазиса, в котором растет ортис. Найл с
грустью вспомнил погибшего там Торга, вспомнил отца, братьев, и контакт
с разведчиком прервался.
Пейзаж вокруг казался знакомым: пески - они везде пески, а вот
выглядывающие над горизонтом вершины гор Северного и Западного Хайбада
смотрелись в точности как от его родной пещеры.
Колонна пауков внезапно повернула, промчалась пару сотен метров и
остановилась в тени между двух высоких барханов.
- Подождем здесь утра, - услышал Найл слова Дравига.
Паук-волк спустил Найла на землю и вместе с собратьями побежал
натягивать паутину по периметру лагеря, а смертоносцы просто легли на
песок там, где остановились. Найл и Рягья оказались вдвоем на небольшой
песчаной площадке, окруженные со всех сторон серыми спинами пауков.
- Разведчики доложили, что люди в городе. Ночью они уснут, а на
рассвете мы их всех неожиданно парализуем и возьмем, - передал Дравиг
специально для правителя. Сами смертоносцы эту отработанную за века
процедуру покорения людей, выродившуюся ныне в безопасный ритуал, знали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг