Они побежали от ползучего студня в сторону Тверской, вслед
за подростками и, завернув за угол, увидели их. Ребята стояли
посредине улицы, не зная что делать, а со стороны Тверской на
них надвигался новый "кисель". Они оказались зажаты между двумя
"киселями", дома на этом отрезке улицы стояли вплотную друг к
другу, а все подъезды уже давно были оборудованы кодовыми зам-
ками.
Из-за поворота появилась первая порция "киселя" и потекла
на соединение со своей второй половиной. Расстояние между двумя
порциями начало стремительно сокращаться. Подростки растерянно
метались на сужавшемся участке улицы, один из них не выдержал и
полез вверх по водосточной трубе. Сергею показалось что это
"главарь", который приставлял нож к Юлиной щеке.
Юлия бросилась к ближайшему подъезду, зачем-то сначала на-
чала барабанить в дверь кулаками, а затем стала лихорадочно на-
жимать кнопки кодового замка. Сергей подбежал к ней, он хотел
ей помочь, но тут вдруг загудел зуммер, дверь открылась, они
влетели в подъезд и дверь за ними захлопнулась. Не останавлива-
ясь, они тут же помчались вверх по лестнице до самого последнего
этажа, кажется это был четвертый, и только здесь они перевели
дух.
Сергей подошел к окну и глянул вниз. "Кисель" заполнил уже
всю улицу, над ним клубился редкий, клочковатый туман, и в этом
тумане, в самых разных позах стояли или сидели подростки. Они
были совершенно неподвижны, густой "кисель" стекал с их одежды,
рук и все это было похоже на музей восковых фигур. И только
длинный "главарь" все еще висел вцепившись в свою водосточную
трубу, с ужасом глядя вниз на чуть колыхавшуюся под ним массу.
И тут вдруг вся эта масса пришла в движение, под водосточной
трубой, на которой сидел длинный, образовался мощный бугор, и
этот бугор потек прямо по стене вверх. За несколько секунд ки-
сельный поток достиг человека, лизнул ему подошвы, поднялся вы-
ше, до уровня груди, и постояв в таком положении некоторое вре-
мя, так же быстро двинулся вниз. Не успела студенистая масса
достичь асфальта, как человек сидевший на трубе разжал руки и с
громким всплеском рухнул в "кисель".
Сергей оглянулся, Юля стояла рядом и смотрела вниз темны-
ми влажными широко распахнутыми глазами. Из тоненькой царапи-
на на щеке выступили две маленькие капельки крови, и они начали
уже подсыхать.
- Сейчас он уйдет - сказала она.
- Кто? - спросил Сергей
- "Кисель" конечно, - ответила Юля - Смотри!
И в самом деле, на противоположной стороне улицы недалеко
от той самой водосточной трубы, вдруг образовалась большая во-
ронка и "кисель" начал быстро всасываться в нее. Через несколь-
ко минут на улице не осталось ни одной капли "киселя", а на
месте, где была воронка, оказалась обычная канализационная ре-
шетка.
* * *
Заведение, в котором работала Марина, Юлина подруга, назы-
валось "Бешенная Лошадка", и представляло из себя довольно
большой зал, в центре которого был оборудован круглый загон,
где мирно паслись молоденькие "кобылки" - совершенно голые
девушки с длинными гривами и привязанными сзади лошадиными
хвостами. Посетителю выдавалось полное ковбойское снаряжение:
сапоги со шпорами, ковбойская шляпа, и самое главное, лассо.
Задача состояла в том, чтобы не перелезая через изгородь загона,
набросить лассо на одну из "лошадок", подтащить к бортику, пе-
ретащить через него, а уж потом делать с "лошадкой" все, что
подскажет бешенная ковбойская фантазия.
Юлия провела Сергея через черный ход в низкий полутемный
большой зал, ярко освещен был лишь загон в центре, окруженный
невысоким, не больше метра, барьером. Вокруг располагались сто-
лики, а ближе к стене стойки с горячительными напитками.
Когда они вошли в зал, веселье было в самом разгаре. Почти
все места за столиками были заняты, многие сидели у стоек на
длинных стульях со стаканами в руках, но больше всего народу
столпилось у бортика вокруг загона, где четыре ковбоя охотились
за кобылками. Публика поддерживала коровьих пастухов свитом и
воплями, а лошадки, сбившись в табун в центре загона, старались
увернуться от свистевших над их головами лассо. Но то ли кобыл-
ки попались слишком резвые, то ли ковбои слишком усердно прик-
ладывались к бутылкам, но только все лассо летели мимо.
Одному удалось, правда, кое-что заарканить, но когда он под-
тащил это кое-что поближе, то увидел, что это всего-навсего
бутылка виски с одного из столиков. Ковбой не очень расстроил-
ся, открыл бутылку и надолго присосался к горлышку. Когда посу-
да опустела, он отбросил ее, сделал один шаг, рухнул на пол и
громко захрапел.
Между тем к Сергею и Юлии подошел официант и предложил:
- Не хотите-ли сесть за столик? Пойдемте, я вас провожу.
Лавируя между посетителями, он привел их к пустому столику,
и , дождавшись когда они уселись, спросил:
- Что вы будете есть?
- Я ничего не хочу, я только недавно обедал, - сказал Сер-
гей.
- Закажи что нибудь, - прошептала Юлия чуть слышно.
- У меня нет денег, - ответил он также тихо.
- Это неважно, заказывай побольше, нам все равно не при-
дется платить.
Сергей посмотрел на официанта, тот деликатно отвел глаза в
сторону, делая вид что не слышит, о чем говорят клиенты. И тут
Сергей вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Он заказал са-
лат оливье, свиную отбивную и грибы в сметане, а Юлия заказала
еще и бутылку шампанского.
Официант удалился исполнять заказ, и вдруг вопль восторга
потряс зал - это одному из ковбоев удалось наконец заарканить
лошадку. Публика повскакивала со своих мест и придвинулась бли-
же к загону, чтобы лучше видеть разворачивающийся спектакль. Но
когда счастливый охотник подтащил свою добычу почти к самому
бортику, один из его менее удачливых соперников взял и набросил
свое лассо на ту же самую кобылку. Они принялись тянуть нес-
частную девушку каждый в свою сторону, и наверное, в конце кон-
цов, разорвали бы ее пополам, но второму ковбою такой метод вы-
яснения отношений показался не слишком убедительным. Он бросил
свое лассо, взял стул и трахнул соперника по голове. Удар ока-
зался таким сильным, что человеческий череп не выдержал и лоп-
нул, как перезрелый арбуз, только вместо розовой сахарной мяко-
ти, показалось нечто белое, и это белое шевелилось. Человек
упал, а из образовавшейся трещины в черепе поползли большие,
отвратительного вида черви.
Зрелище было настолько мерзким, что люди бросились врас-
сыпную от страшного места, послышался женский визг, кого-то из
близко стоявших вытошнило, чуть ли не на извивавшихся на полу
червяков.
"...На смену побежденному СПИДу пришло новое бедс-
твие, не менее страшное - паразит мозга, ученые назвали
его цефалофаг. Микроскопические яйца этого паразита попа-
дали в организм человека, через пищу, воду, грязную посу-
ду, и даже при разговоре, с мельчайшими капельками слюны.
Далее, через слизистую оболочку они всасывались в кровь, и
по кровеносным сосудам заносились в мозг. И здесь, из кро-
шечного яйца начинал развиваться этот мозговой червь, точ-
нее клубок сросшихся друг с другом червей, пожирая в пер-
вую очередь незадействованные участки мозга. Но для того
чтобы начать свое развитие цефалофагу было необходимо что-
бы не менее 50 процентов мозга было незадействовано, ина-
че, через сутки яйцо погибало.
Но если условия оказывались благоприятными, то цефа-
лофаг начинал бурно расти, перерабатывая мозговую ткань в
собственное тело, при этом человек абсолютно ничего не за-
мечал, ведь сам мозг не чувствителен к боли, а так-как по-
едались исключительно пустые участки мозга, то на поведе-
нии такого человека это никак не отражалось. Это был пер-
вый скрытый, или латентный, период болезни, и продолжался
он до тех пор, пока не уничтожались все незадействованные
ткани мозга. Затем рост паразита замедлялся, и болезнь пе-
реходила во вторую стадию.
Во второй стадии цефалофаг начинал поедать части моз-
га хотя и задействованные, но не являвшиеся, с его, пара-
зитской, точки зрения, жизненно необходимыми. Например,
уничтожались мозговые структуры, где хранилась воспоминания
детства, прочитанные книги, виденные фильмы, спектакли и
т.д. На этой стадии можно было уже заметить и первые кли-
нические симптомы: человек не мог вспомнить как зовут его
мать, свою кличку в детстве, город, в котором родился.
Четкой границы между второй и третьей стадией болезни
не существовало, просто постепенно паразит начинал брать
на себя функции съедаемых частей мозга: предварительно,
создавался дублирующий участок, а затем уничтожалась соот-
ветствующая мозговая ткань. Структура тканей цефалофага
была аналогична структуре мозговых тканей, только сигнал
по ней проходил намного быстрее, так что у больных на
третьей стадии улучшалась реакция, увеличивалась скорость
чтения, принятия решений, они могли перемножать в уме пя-
тизначные числа, могли запоминать многостраничные таблицы
цен, целые списки телефонов, и в то же время, могли не
вспомнить, что они ели сегодня на обед. Одним словом, чело-
век становился все больше похож на робота.
Кроме того, на третьей стадии, как правило, усилива-
лась агрессивность и сексуальность, а такие чисто челове-
ческие качества как, сочувствие, сострадание, доброта, ис-
чезали вовсе.
Третья фаза болезни заканчивалась, когда съедались
последние мозговые ткани, и человек уже окончательно терял
свою индивидуальность и превращался в биоробота, управляе-
мого мозговым червем.
Когда началась эпидемия цефалофагии, сказать было
трудно, так как отсутствие сострадания и доброты никогда
не считалось болезнью, а тем более повышенная агрессив-
ность и сексуальность, то люди с такими симптомами к врачу
не обращались. Диагноз, обычно, устанавливался при вскры-
тии, если, конечно, проводилась трепанация черепа. Лечению
болезнь практически не поддавалась, так как структура тка-
ней цефалофага была близка по своему строению к структуре
мозга, то лекарства убивавшие паразита, убивали и мозг.
Оперативное вмешательство тоже, как правило, заканчивалось
неудачей, даже на первой стадии. Как ни странно, но после
успешно проведенной операции по удалению паразита спустя
две - три недели у больного начинались нарушения рефлек-
торной деятельности, и через несколько месяцев он умирал.
А с червяками в голове человек мог жить десятилетиями, и
даже не подозревать, что он болен. Определить масштабы
эпидемии, так же было невозможно, так как люди панически
боялись диагноза цефалофагия, и в конце концов предпочита-
ли не знать о том, что у них червяки в голове.
Единственное, что можно было сказать с достаточной
степенью уверенности, это то, что у определенной части на-
селения оказался стабильный иммунитет к паразиту..."
На середину зала вышел высокий худой человек в черной фор-
ме с красными крестами на груди и спине и, легко перекрыв с по-
мощью маленького, но очень мощного мегафона царивший в зале
шум, объявил:
- Санитарная полиция! Всем оставаться на своих местах!
Известие о прибытии спецподразделения санитарной полиции только
усилило панику. Люди бросились к выходу, ломая на своем пути
стулья и опрокидывая столы, но у выхода их поджидали дюжие са-
нитары все в той же черной форме с электроразрядными дубинками
в руках. Легкими прикосновениями таких дубинок они загоняли лю-
дей в большие черные фургоны с красными крестами.
Санитарная полиция была создана специально для борьбы с
цефалофагом, и в ее задачу входило выполнение секретного указа
президента о выборочной проверке граждан на предмет парзитоно-
сительства. Так как желающих проходить такую проверку найти бы-
ло трудно, то санполицейские обычно устраивали облавы в местах,
где в силу несчастного случая, либо каких-то других причин вы-
являлся хотя бы один больной. Из практики было известно, что
больные имеют тенденцию собираться вместе, причем в довольно
большие группы.
- Скорее к черному ходу! - крикнула Юлия и потянула Сер-
гея за рукав.
Они проскочили какой-то длинный кривой коридор, потом кух-
ню, потом еще один коридор. Юлия открыла маленькую дверь, и они
наконец оказались во дворе, но тут их ждали все те же люди в
черной форме и черные фургоны.
Сергея сунули в самый ближний, битком набитый фургон, и он
потерял Юлию из виду. Его вплотную притиснули к одной из "лоша-
док", девушка попала в машину прямо из зала, как была, голая,
только в суматохе потеряла где-то свой великолепный хвост.
- Дерьмо! - сказала она, дыхнув Сергею в лицо, и он понял,
что девушка пьяна.
- Что? - переспросил он.
- Все! - ответила она, - Все дерьмо. И машина эта - дерь-
мо, и санитары - дерьмо, и ты - дерьмо, и я...
Она неожиданно замолчала и, положив ему голову на плечо
заплакала, промочив всю рубашку.
* * *
- Павел Петрович, проснитесь, - услышал он мягкий женский
голос - Вам пора делать укол!
Он с трудом открыл глаза и увидел что на него смотрит со-
вершенно незнакомая девушка, в белом халате и в белой шапочке.
Лицо девушки было как-то странно деформировано, губы шевели-
лись, а слова доходили до сознания Павла Петровича с запоздани-
ем, не в такт с губами. Он вспомнил, что девушку зовут Таня,
она медсестра и пришла делать ему укол.
Таня помогла больному повернуться на бок, задрала больнич-
ную рубашку и, протерев ягодицу спиртом, резким профессиональ-
ным движением вогнала иглу в мышечную ткань. Затем она мягко
ввела лекарство, выдернула иглу, еще раз протерла спиртом место
укола и принялась собирать инструменты. Собрав инструменты,
девушка неожиданно высоко задрала юбку и стала подтягивать кол-
готки. Сквозь колготки были видны узенькие прозрачные трусики.
Она стояла, задрав юбку, буквально в двух метрах от Павла Петро-
вича, делала свои дела и спокойно смотрела на него, как на нео-
душевленный предмет, который не способен говорить, самостоя-
тельно передвигаться, есть и отправлять естественные надобнос-
ти. Приведя в порядок свой туалет, Таня вышла, а Павел Петро-
вич остался лежать, глядя в белый больничный потолок.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг