Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
словно ему воздуха не хватает.
   - ...Он ворвался сюда... чуть голову мне не оторвал... шлем снимал,  но
там... застежки, понимаете... я не дался... С ума сойти, какая  силища!  А
теперь упал почему-то...  это  что?  И  корчится...  корчится...  смотреть
ужас... бормочет... ничего не понять... Что делать? Скажите,  что  делать,
вы ведь знаете! Я его пристрелю сейчас!
   - Да. Стреляйте немедленно! И  садитесь  как  можно  скорей,  -  кричит
Дайра.
   - Это судорога, вы разве не понимаете, друг капитан? - злобно улыбается
Мальбейер. - Куда это вы их сажать собираетесь?
   - Хоть кого-нибудь, да спасем, -  упрямо  говорит  Дайра.  -  Может,  в
салонах кто не заразился.
   - Ах, Дайра, Дайра, дорогой друг капитан, - качает головой Мальбейер. -
Как я вас понимаю! Я ведь знаю - вам сложно. Я ведь,  извините,  все  ваши
обстоятельства...
   Ему трудно говорить отеческим тоном, он зол, он  страшно  зол,  гвардии
СКАФ грандкапитан Мальбейер. Дайре  кажется,  что  все  кричат  ему:  "Ну,
выбирай!"
   - Я его кончил. Убил, - жалобно говорит летчик. - Я его...
   Ну? Ну? Ну?!
   - Если вам трудно, - вкрадчиво  говорит  Мальбейер,  -  то  давайте  я.
По-человечески понятно ведь.
   - Вы слушаете? - надрывается пилот. - Я его пристрелил! Вот сию минуту,
сейчас!
   - Слышим, - отвечает Дайра. - Как в салоне?
   - Не вздумайте их сажать! - шипит Мальбейер. Дайра поворачивает  голову
и долго смотрит ему в глаза.
   - В салоне? Паника в салоне. Черт знает что. Но  это  пустяки.  Честное
слово. Сейчас успокоим. Слушайте!
   Сентаури  стоит  навытяжку,  он  бормочет  о   Хаяни   и   одновременно
прислушивается к разговору.
   - У меня шлем  металлизированный,  -  продолжает  пилот.  -  Я  не  мог
заразиться. Он хотел снять, но там застежки такие... Сейчас самое  главное
- сесть поскорее.
   Мальбейер неподвижен, злобен, внимателен. Никто ни слова.
   - Держите курс на Тристайя Роха, - отвечает Дайра по подсказке Леона.
   - Что вы делаете? - шепотом кричит Мальбейер. - Ни в коем случае не...
   Дайра с досадой отмахивается.
   - Не мешайте, пожалуйста. Сент! Свяжись с этими... из Космофрахта.
   - Зачем? Я...
   Сентаури отлично понимает зачем.  Глупо,  конечно,  что  все  тревожные
службы космоса отошли Космофрахту, да мало ли глупостей  делается  вокруг!
Итак, Сентаури понимает, но он только что потерял друга и почему-то  очень
болезненно относится к  последующим,  хотя  бы  и  чужим  потерям.  Что-то
странное творится с Сентаури. Он ведет себя как последний пиджак.
   - Они все в шлемвуалах,  все  как  один,  -  глупо  хихикает  пилот.  -
Теперь-то они все их нацепили. Вот умора!
   Разве защитит шлемвуал от предсудорожного импата?
   - Послушайте, как вас там! У вас в  салоне  должен  быть  ребенок.  Лет
девяти. Синие брюки, а рубашка...
   Волосы шевелятся у Сентаури.
   - Да их тут на целый детский сад наберется, - снова хихикает  пилот.  -
Они тут такое устраивают! Наши девочки с ног сбились. Вы уж посадите  нас,
пожалуйста!
   - Конечно, конечно, - бормочет Дайра. Он бледен немного.
   Жадные, шальные глаза Мальбейера, изумленные - диспетчеров. Или кажется
только?  Сентаури   связывается   с   космиками.   Замедленные   движения.
Неизбежность. Сведенные мышцы. Покорность. Запах нагретой аппаратуры.
   - Есть Космофрахт, - говорит Сентаури безразличным тоном  и  отходит  в
сторону. Дайра бросается к файтингу.
   - Их там двести пятьдесят человек. И все они импаты.  Двести  пятьдесят
импатов в одном месте. Крайне опасные и вряд ли хоть один из них  излечим.
Судорога. Тут уж...
   Мальбейер словно оправдывается.
   Дайра горячо  врет  в  микрофон,  а  на  другом  конце  его  слушают  с
недоверием, отвыкли ракетчики от неучебных тревог. Дайра сыплет фамилиями,
уверяет  их,  что  просто   необходимо   сбить   атмосферник,   потерявший
управление, долго ли до беды. Беспилотный, конечно, ну что  вы!  И  трясет
нетерпеливо  рукой  в  сторону   застывших   диспетчеров   -   координаты,
координаты! - а Мальбейер кривится и бормочет, не то  все,  зачем,  просто
приказ, пусть-ка  они  попробуют  со  скафами  спорить,  и  действительно,
ракетчики не верят Дайре, ни одному слову не верят - идите вы к черту,  мы
вас не знаем, кто вы такой, - но трубку  не  вешают,  видно,  чувствуют  -
что-то серьезное.  И  тогда  Дайра  глупо  как-то  подмигивает,  поджимает
по-бабьи губы и называет себя. Так бы давно,  отвечают  ему.  Он  еще  раз
говорит свое имя, звание, принадлежность, сообщает пароли, шифр,  а  потом
долго ждет, поводя вокруг сумасшедшими немного глазами.
   - Слушайте! - кричит вдруг пилот. - Там сзади бог знает  что  творится.
Это так надо, да?
   - Успокойтесь, не дергайте  управление.  Оставьте  ручки,  что  вы  как
ребенок, в самом-то деле!
   - Учтите, я сейчас сяду просто так, где придется, пойду на вынужденную,
они ведь мне всю машину разнесут!
   Леон вопросительно оглядывается на Дайру, тот смотрит на  диспетчера  в
упор, но не видит его. Тогда Мальбейер делает знак рукой - "не надо"  -  и
говорит:
   - Не надо. Скажите, чтобы не садился.
   Трясущимися руками Леон снова берется за микрофон.
   - Ну? Что? - кричит пилот сквозь беспокойный  шорох.  -  Вы  поняли?  Я
снижаюсь. Вы слышите меня?
   - Я не могу, - чуть не плачет диспетчер. - Я не могу, не могу!
   Мальбейер выхватывает у него микрофон, собирается  что-то  сказать,  но
тут азартно вскрикивает Дайра:
   - Да! Да! Я понял! Ну, конечно, это приказ, а вы что думали - дружеское
пожелание? Да, сию минуту. Вы видите  его?  Прямо  сейчас,  сию  минуту  и
действуйте! Да скорее же вы, ччччерт!
   Вид его жуток.
   В зал  врывается  хриплый  монолог  перепуганного  пилота,  который,  в
общем-то, достаточно умен, чтобы все понять, только вот поверить не может.
   - Пуск, - тихо говорит Дайра и медленно оглядывается.
   Все стоят, замерли.
   - Вы меня доведите, вы уж доведите меня, а то тут и  с  машиной  что-то
неладное. Вы слышите? Леон! Что ты молчишь, Леон? Ты меня слышишь!
   - Я не молчу, - говорит Леон.
   - Леон! Почему не отвечаешь? Что у вас? -  (на  экране  появляется  еще
один крестик. Он стремительно приближается к первому). Мне ведь главное  -
сесть, ты понимаешь, только сесть, а больше...
   Крестики сливаются и исчезают.
   - Пошли, - говорит Дайра.



НИОРДАН

   Новость разнеслась по  залам  за  считанные  секунды.  Люди,  прошедшие
проверку, - а таких набралось уже порядочно, - только что были  похожи  на
сломанных роботов, а теперь ожили, заговорили, стали собираться в  группы,
жестикулировать, вытягивать шеи, недоверчиво качать  головами.  Многие  не
верили услышанному, потому что даже во времена Карантина,  в  те  страшные
времена, когда импаты летали по улицам,  заглядывали  в  окна,  устраивали
оргии на площадях, даже тогда не случалось такого. Больных убивали  всегда
поодиночке, всмотревшись, удостоверившись в безнадежности их болезни.
   Потом открылась одна  из  служебных  дверей  зала  номер  один,  оттуда
неуверенной походкой вышел человек в форме  диспетчера.  А  потом  эта  же
дверь распахнулась снова, на этот раз с громким стуком. Три скафа - Дайра,
Сентаури и Мальбейер - решительно направились к выходу. Дайра шел впереди,
Мальбейер рядом, а Сентаури отставал на полтора  метра.  Правой  рукой  он
придерживал  свой  "оккам"  с  таким  воинственным  видом,  словно  уже  в
следующую секунду собирался пустить в ход.
   Толпа перед ними расступилась  с  гораздо  меньшей  охотой,  чем  перед
диспетчером.  Коротышка  в  детском  шлемвуале  с   ярко-желтой   надписью
"Спаситель" заступил им дорогу. Прижав руку к груди, он обратился к  Дайре
неожиданно низким голосом:
   - Эй, вы тут главный?
   Дайра молча остановился.
   - Проходите, не  мешайте,  -  рыкнул  Сентаури,  протягивая  к  мужчине
свободную от оккама руку. Тот увернулся.
   - Скажите, это правда, что вы сейчас машину с импатами сбили?
   Дайра беспомощно оглянулся и вдруг отчаянно закричал:
   - Ниордан! Ни-ор-дааан! Сюда!
   - Вы слышите, что вам говорят? Отойдите немедленно!
   Мужчина не двинулся. Вокруг начала собираться толпа.
   - Ради бога, какой рейс? - простонал кто-то.
   - Рейс, рейс назовите!
   - Ни-ор-даааан! Сюда!
   - Я его уже вызвал, - сказал Мальбейер.
   Люди, люди вокруг, ни  одного  лица,  сплошь  маски.  Дайре  это  вдруг
показалось странным, даже испугало немного.
   - Рейс! Назовите рейс!
   - Вы все узнаете! Пропустите, ну?
   Сентаури почувствовал себя главным, а потом вспомнил, что теперь, когда
история с сыном Дайры неминуемо должна выйти  наружу,  это  не  такая  уже
фантазия.
   Сквозь толпу ужом проскользнул Ниордан.  Вуалетка  его  была  аккуратно
подвернута и заткнута за козырек шлема -  вопиющее  нарушение  устава  при
захвате, поиске и тем более проверке, но так  делали  многие,  потому  что
главный инструмент проверяющего - глаза.
   - Да вы нас пропустите или нет? - теряя терпение выкрикнул Сентаури.
   - Правда, что там и половины зараженных не было, а  других  можно  было
спасти?
   - Нет. Вы все узнаете. Не скапливайтесь! Разойдитесь!
   - Они убивают нас, где только могут. Им что, у них сила,  -  послышался
чей-то скандальный голос. - Уж такие они люди.
   - Да разве они люди? Чудовища!
   Сентаури трясущимися руками заткнул вуалетку под шлем.
   - В па-аследний ррраз!. Па-прашу ррразойтись!
   - Гляди, командует. Очень главный.
   - Ниордан, пойдем к машине, - попросил  Дайра.  Ниордан  кивнул.  Жадно
прищурившись, как будто перед ним  была  сложная  дорога,  он  разглядывал
плотную шевелящуюся массу людей.
   - Глядите все на этого человека, -  громким  командным  голосом  сказал
вдруг Сентаури, указав на Дайру. -  Только  что  он  убил  своего  сына...
которого... убил потому, что хотел спасти вас, именно  вас,  да  еще  пару
десятков тысяч других. Вам про него легенды надо рассказывать, молиться на
него надо, а вы, пиджаки, клянете нас... мы для вас жизни...
   - Один сынка своего прикокошил, а другой хвалит! А?
   - Скафы, что  вы  хотите?  Ребенка  -  и  того  не  жалеют.  По  одному
подозрению.
   - Ниордан, - сказал Дайра.
   Тот с ловкостью фокусника выхватил оккам и пустил над головами очередь.
Слаженно ахнув, толпа подалась назад.



ДАЙРА

   Потом они шагали  по  летному  полю,  смутно  отражаясь  в  темно-синем
покрытии. Ровные ряды атмосферников, серебристых сплющенных  сигар,  между
ними - россыпью  брошенные  "пауки".  Ни  одного  человека  вокруг.  Снова
удушающая жара. Пот.
   - Это вы напрасно, друг мой Сентаури, - озабоченно говорил Мальбейер. -
Это запрещено. Могло кончиться плохо.
   - Да я припугнуть только, - оправдывался тот. - Никогда бы я в  них  не
выстрелил.
   -  И  все-таки  напрасно.  Отношение  к  скафам   и   так   далеко   не
благоприятное.
   А Дайра вставлял - все кончено. А Ниордан кивал головой.
   Сентаури бросил на своего командира презрительный взгляд.
   Потом они заметили, что давно уже стоят перед пауком  Дайры.  Роскошный
лимузин Мальбейера находился чуть дальше. Ниордан  быстро  и  ловко  занял
свое место. Сентаури мрачно бубнил что-то неразборчивое.
   - Вот, - сказал ему Дайра. - Вот ты опять спас  мне  жизнь.  Весь  день
только и  делаешь,  что  жизнь  мне  спасаешь.  Они  могли  нас  на  куски
разорвать.
   - Ты смог бы, - с ненавистью глядя на него, ответил Сентаури.  -  Ты  у
нас герой. Молиться на тебя надо.
   Мальбейер укоризненно покачал головой.
   - Ах, ну зачем такая злая  ирония?  Дайра  у  нас  действительно  герой
сегодня,  -  он  тронул  Дайру  за  плечо,  но  тот,  как  бы   невзначай,
отстранился. - Вы  совершили  сегодня  подвиг,  дорогой  Дайра.  Подвиг  с
большой буквы.
   - Его нет, - сказал Дайра. - Кончено.  Нет.  Последняя  соломинка.  Ах,
черт, нет! Ну и ну.
   Говорил он невыразительно и смотрел невыразительно, ему много  хотелось
сказать, ему хотелось взмахнуть  руками,  прижать  их  к  сердцу,  сделать
большие  глаза,  сильное,  страстное  хотелось  придать  лицу   выражение,
настолько сильное, что  уж  конечно  выглядело  бы  фальшиво.  Поэтому  он
заморозил себя.
   А Сентаури злобно ткнул в него пальцем. - Ты никогда его не  любил.  Ты
никого не любил. Меня  тошнит  от  тебя.  Собственного  сына  прикончил  и
хвастается, какое у него горе. Тоже мне, герой нашелся.
   Дайра подумал - неправда! - и сказал ему.  -  Неправда,  зачем  ты  так
говоришь, ты же не знаешь ничего (он злится на меня почему-то.  Почему  он
на меня злится?), не было на свете человека, которого я любил  бы  больше,
единственное, за что я в этом мире еще держался, а теперь все, его нет,  я
его собственными руками, разве ты можешь понять, что я чувствовал, ты, кто
никого не любит, из чувства долга не любит,  это  же  дико.  (Успокойтесь,
успокойтесь, дорогой Дайра, и рука на плече, и голос  баюкающий.)  Ах,  да
отстаньте вы, ведь не он же убил своего сына, ведь не ты  же  убил  своего
сына, и эту дурацкую машину ведь не ты же спалил, ну  так  и  помолчи,  не
мешайся. А Сентаури (вуалетка, как и у остальных, подвернута, лицо потное,
рот искривлен, глаза на Дайру нацелены) сказал: - Вот так он  любил  сына,
друг грандкапитан, этот ваш герой-Дайра. Вы слышали? Ведь  он  не  о  сыне
горюет, он о себе горюет, скотина, пиджак.
   Он начал спокойно, а под конец  распалился.  Это  был  настоящий  взрыв
ненависти. Сентаури ненавидел Дайру. Дайра ненавидел  Сентаури.  Мальбейер
растерянно улыбался, но в глазах его  тоже  просверкивала  злоба,  и  губы
изредка вздрагивали.
   Возможно,  этот  взрыв  спровоцировал  Мальбейер,  тем,  пожалуй,   что
чересчур уж он подчеркивал предупредительность  к  Дайре,  а  на  Сентаури
смотрел с пренебрежительным холодком. А Сентаури больше всего в тот момент
хотел, чтобы именно Мальбейер его понял. Ему тоже многое хотелось сказать,
правда, он не совсем точно знал, что именно, но лишь бы сокрушить,  смять,
уничтожить этого самовлюбленного пиджака Дайру,  и  чтобы  обязательно  на
глазах грандкапитана. Примешивались тут и мысли о повышении, они  мелькали
почти  незаметно,  однако  не  потому  хотел  Сентаури  иметь   Мальбейера
союзником. Он не знал почему. Я  тебя  с  самого  начала  раскусил,  сразу
увидел, что ты за схема. Не знаю, может, ты и хороший скаф, но  только  до
поры, потому что пиджаку хорошим  скафом  не  стать.  Хаяни  тоже  не  был
хорошим скафом, жидковат был для этого, думал слишком  много,  но  он,  по
крайности, не пиджак, он на самом деле хотел стать одним из  нас.  Ты  его
всегда недолюбливал, потому что ты не такой, ты притворялся, а он нет.  Ты
его просто презирал, и скрывать не собирался, что презираешь. Ты и сегодня
на него подумал, что это он про мальчишку твоего рассказал. Ты его  просто
убил этим. Он мне так и  сказал.  Дайра,  говорит,  за  человека  меня  не
считает, наговорил на меня. И никто не считает.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг