Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
Роман Подольный. 


                             Планета Правда


     - Люблю москвичей! - будто бы сказал один кавказский поэт собравшимся у
него приятелям.  - "За то  люблю,  что, когда они у нас,- они  наши гости, и
когда мы у них - они наши гости"
     Эту байку мне рассказали на Внуковском аэродроме.
     И в Ереван я прилетел на  этот раз настороженный: за каждым своим шагом
следил, а в каждом кафе или ресторане хватался за бумажник, точно ковбой  за
револьвер,- чтобы успеть первым.
     Прежде считал, что  южане любят показать пришельцу широту души  - пусть
порою  из не слишком похвального желания пустить  пыль  в глаза. Теперь же я
жадно  ловил  признаки  удовольствия  на  лицах  сотрапезников,   когда   те
обнаруживали, что расплатиться я "успел первым". И не верил, даже ясно читая
на  этих  лицах   разочарование,  а   то   и   обиду.  "Э,  нет!   Вы   наши
гости..." - твердил  я  про  себя,  поднося  пышные  букеты и  коробки  конфет
сотрудницам института,  куда  был командирован,  женщине-инженеру на опытном
заводе, случайным знакомым, зазвавшим меня в гости.
     Денег с собой оказалось довольно много. Благо! Копились на кооператив -
чтоб нам со Светкой было где зажить своим домом. Но во время моей предыдущей
командировки она, Светка, благополучно подала заявление в ЗАГС. Поскольку же
в одиночку  делать  это еще никому  не удавалось, то в партнеры себе выбрала
Вовку, которого я звал именно так, опираясь на более чем двадцатилетний опыт
общения (начиная с детского сада).
     А  заведующим отделом в моей газете сделали парня, работавшего здесь на
добрых полгода  меньше меня. Сделали после того,  как  я на летучке в  пух и
прах раздолбал позицию  газеты  по одному  спорному вопросу.  Очевидно,  для
главного редактора этот вопрос спорным не был.
     Командировка  должна  была дать  мне  передышку  и вот не  дала,  а уже
подходила к концу... Дела переделаны, нужные встречи -позади, самолюбие свое
кое-как потешил, покоя - не нашел...
     В  последний ереванский день  ноги сами понесли меня на окраину города.
Сюда еще не добрался всерьез городской трест благоустройства- или как он там
называется?  - и грубый булыжник мостовой не успел прикрыться  асфальтом,  а
между увитыми диким виноградом двухэтажными домиками выпирала к самой дороге
ничем не прикрашенная серая скала; на булыжнике, скале и виноградной  зелени
густо лежала-до дождя-желтая пыль.
     Я шел - и представлял себе, как соотечественники большого поэта говорят
между  собой  о  заезжих москвичах;  как Светлана  объясняет  поддакивающему
Вовке,  что  я  всегда   был  несколько  инфантилен;  как  главный  редактор
озабоченно  покачивает головой выспрашивая у сотрудников, что у меня  с ними
за отношения, да и вообще-уживчив ли я...
     Не понимают люди друг друга, обманываются и обманывают, и ничего с этим
не поделаешь. Сколько ни крой ложь во всех ее  разновидностях:  во здравие и
во спасение, в крупном и мелочах, другим и себе...
     Ох, была бы телепатия! Сколько о ней пишут - а толку? Конечно же, чисто
лженаучная идея. А мы-то  точно по науке живем: думаем одно; говорим другое,
делаем третье.
     - Не  надо,-  услышал  я у  самого уха негромкий  голос.- Не  надо  так
считать.
     Слова  звучали  как-то  слишком ровно  (впрочем, это-то  я  понял много
позже, хотя некую странность в речи уловил сразу, еще не успев осознать, чем
именно вызвано ощущение "странности").
     Итак, я,  ко всему, начал думать вслух! И меня услышали. Хотя чего-то в
этом роде можно было, конечно, ожидать при моем нынешнем настроении.
     - Почему же не надо так считать? - я круто повернулся.
     Невысокий широколицый человек лет тридцати  кивал  мне головой, держась
на довольно  далеком  расстоянии  -  дальше,  чем мне  показалось, когда его
монотонный голос зазвучал вроде бы над самым ухом.
     - Да  потому так считать не надо,  что дело по-другому обстоит.- Он все
кивал и  кивал головой, щурился,  улыбался,  всячески демонстрируя  мне свое
расположение. И,  пожалуй, чересчур демонстрировал.  Не верил я этой слишком
выразительной улыбке, слишком многочисленным  кивкам,  слишком  добродушному
прищуру глаз. Да ничему и никому сейчас не верил, как не верил всю последнюю
неделю. Ах, он мысли мои подслушивает, в душу лезет. Я медленно сжал кулаки,
сжал так, что почувствовал боль в суставах пальцев. Вот я его сейчас...
     Да, велик соблазн - обрушить на  случайного встречного свои претензии к
судьбе, сделать собеседника ответственным за все сделанное другими...
     - А этого тоже не нужно,- улыбка не исчезла, но и расстояние между нами
осталось  прежним,  хотя  я  решительно  шагнул  вперед.  -  Вы  огорчены  и
раздражены,  давайте лучше  я поговорю  с  вами, а не вы со мной. Кстати, за
этим  вот  домиком  есть садик с платаном  посередине,  отдохнем в  тенечке,
ладно?

2

     Платан там был - как раз посредине маленького ухоженного садика, и была
скамейка под платаном.
     Я опустился на нее, и вдруг почувствовал... нет, понял, что сижу не  на
скамейке  в тихом  узеньком  дворике ереванского  дома,  а в амортизационном
кресле космического корабля. Что здесь, кроме меня, штурмана - Младшего, еще
механик - Средний и капитан-Старший.
     Я оставался собою, человеком, познавшим горечь, которую приносит измена
любимой, боль от предательства друга, и я был одним из тех, у  кого  за  всю
жизнь ни разу  не было даже  повода  усомниться в ком-нибудь из  близких или
далеких. Каждый  из  моих спутников, любой из жителей моей планеты равно был
открыт мне-или открылся бы по первому моему зову.
     Мы  смотрим  на  экран,  где  все  расширяется  и  расширяется  диск  с
расплывающимися пятнами облаков. Вот  она, первая планета, до которой смогли
долететь синфяне. Но я не радуюсь. Мы не радуемся. Разумной жизни здесь нет.
Иначе датчики  корабля отметили бы присутствие  информационного все-поля еще
на расстоянии по крайней мере в сотню диаметров этой планеты. Мы прилетели в
пустыню.  Создает все-поле коллективный разум. И  вне все-поля не может жить
разумное существо.
     Сотни  лет,  как  на  Синфе  строят космические корабли.  Но  первыми к
звездам  летели мы.  Лишь  к  нашему  времени удалось создать  искусственную
концентрацию все-поля  в  объеме  корабля, концентрацию,  достаточную, чтобы
экипаж из трех человек смог продержаться годы полета.
     И мы полетели, выдержали, достигли. Зачем?
     Я уже не смотрю на экран. Штурман тоже. Но капитан смотрит.  И  это его
глазами я и штурман увидели светящиеся скопления строений, связанные прямыми
отрезками.   Очевидно,   линиями    транспортного   сообщения.   Разум?    А
датчики-испорчены? Других объяснений не могло быть.
     И тут глазами землянина я увидел вдруг  еле  заметное изменение на лице
Старшего.  А  как  синфянин, почувствовал  всем телом  его  радость. Капитан
смотрел на регистратор все-поля. Диск его менял цвет - медленно, неуверенно,
но менял. Все-поле у планеты было.
     Ничтожное,  слабое,  но за  нас  были  годы  тренировок  -  и природные
способности,  которые  и  привели   именно  нашу  тройку   на  борт  первого
звездолета. Мы выживем.
     В вечном изгнании.  Потому  что  никогда, никогда  не удастся  в  таких
условиях создать нужную для обратного полета концентрацию все-поля.
     А   здешний  разум?  Как   он  может  существовать   при  такой   малой
напряженности все-поля?  Как  местные разумные вступают  в  контакт  друг  с
другом? Как возник социум из существ, друг друга не понимающих?
     Капитан  представил  себе  лицо ведущего антрополога Синфы.  Это  лицо,
такое знакомое, тут же всплыло и перед Штурманом и Механиком. Они вызвали из
памяти любимую мысль их общего наставника:
     Только случайная  мутация,  давшая первобытному свирепому дикарю  орган
для  генерации все-поля и прямой связи  от мозга  к мозгу,  позволила  нашим
предкам создать общество, спаянное взаимным пониманием. Пониманием, которого
были лишены, как лишены и поныне, все остальные твари на Синфе.
     Да, так учила синфянская aнтpoпология, так учили нас троих, так было, и
есть, и должно быть всюду, где эволюции удается вырастить разум.
     -  Может быть, здесь для общения достаточно и такого ничтожного уровня?
- Механик был  оптимистом. Капитан  усомнился. Я  же был так  потрясен нашим
открытием, что воспринимал их мысли слабо, они скользили у самого края моего
сознания.  А  мое  второе  "я",  вернее же - первое,  земное,  с  удивлением
смотрело на лица Капитана и Механика. Совсем,  совсем человеческие, земные -
и  в  то  же  время  неподвижные,  словно у статуй, брови не поднимаются, не
искривляются,  улыбка не раздвигает губы. Ну да, нам, землянам, нужна мимика
как спутник беседы, она дополняет речь, обогащает оттенками - к чему  же это
нам, синфянам, и без того понимающим друг друга.

3

     О, мы научились улыбаться, морщить  лоб, двигать бровями. Как научились
и  говорить. В конце  концов, Всего лишь двести тысяч  синфянских лет  назад
наши предки это умели. Воздействие на собеседника через все-поле приходилось
применять  лишь  изредка.  Иначе от  нас  потребовалось  бы  слишком большое
напряжение, слишком пристальное внимание к этой стороне  дела,  а у нас ведь
были и другие задачи.
     Да, земляне, как наши далекие предки, пользовались словами для передачи
мыслей. И это у них называется передачей мыслей!
     Землянин говорит другому землянину: "Здравствуйте",  но это всего  лишь
следование древнему обычаю, а не осмысленное пожелание победы над болезнями.
На вопрос же "Как поживаете?" никто и не ждет сколько-нибудь вразумительного
ответа.  Но хуже другое.  Земляне  так часто  думают  одно,  говорят другое,
делают...
     Тут  я-землянин  сообщил  своему  синфянскому  "я",  что оно  может  не
продолжать - у меня хорошая память и на Земле я живу несколько дольше него.
     Что происходило дальше? Ужас пришельцев перед открывшейся им чудовищной
ситуацией был смягчен жалостью к землянам, а  потом  и оттеснен ею.  Слишком
людьми,  пусть  обделенными  судьбой,  были  хозяева  планеты,  чтобы  гости
решились предоставить землян  той горькой участи, на которую обрекли братьев
по разуму случайности эволюции. Земле надо помочь!
     Все-поле у  планеты,  пусть ничтожное, есть,  а  генерировать его могут
только разумные существа. Значит, в  зачатке  земные люди этой  способностью
обладают и  даже, неведомо для себя, пользуются. А всякую способность  можно
развить, как развили в себе сами Синфяне владение земной речью.
     Понадобятся  многие годы и отчаянные усилия? Но эти годы у  нас есть, а
сил  ради такой  цели  не  жалко.  Мы обязаны  сделать планету  лжи планетой
Правды.
     Конечно,  на  каждого  из  прилетевших  синфян  приходится  примерно по
полтора  с  лишним миллиарда  будущих учеников.  Многовато...  Но  тем более
гордились мы трое своим решением.  Надо разработать только систему обучения,
затем наши собственные ученики сами  станут учителями; законы геометрической
прогрессии сократят  сроки решения  задачи...  Земля  будет спасена!  И,  по
древнейшему и  простейшему  из великих этических законов, это спасет и самих
пришельцев. Возросшее  все-поле  даст нам  возможность вернуться домой. Если
доживем.
     (Как я-землянин обрадовался, что синфяне  приняли именно такое решение!
Представил  себе  мир  без лжи, даже невольной-словно она  бывает невольной,
даже во спасение  - как будто ложь  может что-то спасти, мир  без  шпионов и
дипломатов, без  преступников и изменников, мир  открытых сердец  и  простых
душ!..)
     С чего начать? Что нужно сразу, немедленно?
     Первое: контакт с учеными,  причем прежде всего  -  с теми, кто  знает,
насколько разнообразны земные люди.
     Второе:  изучение отклонений от  местной физической нормы, с  тем чтобы
обнаружить людей, особо активно генерирующих все-поле.
     Третье:  активное общение с детьми, наиболее  пластичной частью всякого
общества; цель  - уяснение,  насколько возможно усилить  генерацию  все-поля
направленным воспитанием.
     Три пути. Потому что нас трое.
     Капитан,  Старший, стал сотрудником научного  института  народоведения.
Механик,  Средний  -  врачом  в  больнице.   Штурман,  Младший  -  учителем.
Документы?  Техника, взятая  с  Синфы, документов  не знающей,  справилась с
полученным заданием.

4

     ...Как эта женщина разговаривала со  мною-врачом.  И  что она думала! Я
уже привык за время работы к земной  жестокости, и  все-таки мне было не  по
себе. Да, ее отец  долгие  месяцы  лежал без сознания, и она проводила возле
него целые дни, с утра до вечера. Да, ей пришлось уйти с работы, "запустить"
сына-школьника, она теряла друга, за которого надеялась выйти замуж.
     Все это она  говорила и  думала-растерянная,  измученная, опустившаяся.
Как я пожалел бы ее,
     Если бы не прочел неотвязное, повторяющееся, страшное: "Лучше бы умер".
     Я ПОМНИЛ, каким был  перед смертью  мой отец. Он знал  все, что знал я,
наши горести были общими,  отец  ушел, зная, что я продолжаю его путь, и моя
боль  смягчалась тем  же сознанием.  Но если бы я  мог продлить его жизнь!..
Какое счастье для таких людей, что они не читают мысли друг друга.
     -  Вы  же можете ходить сюда пореже,- ответил я,  опустив  глаза: я  ее
боялся. А женщина попросила ночной пропуск в больницу. Она хотела быть рядом
с отцом и ночью. Хотела? Да. Она не лгала. А раньше, только  что, даже в эту
самую секунду? Я  же  знаю,  вижу...  Чему  тут  верить?  Неимоверно  сложно
сознание  людей,  лишенных светлого дара мысленного общения. Можно  прийти в
отчаяние, пытаясь сколько-нибудь в этом разобраться. Как  они могут понимать
друг друга? И самих себя?

5

     Я  иду  вдоль  стены  с  длинным рядом  дверей, помеченных  номерами  и
украшенных табличками. Неловко  обхожу  встречных. Мне  не по себе. Никак не
могу  привыкнуть, что мои мысли и чувства никто не может услышать, если я не
заставлю двигаться губы, язык и голосовые связки.
     Обеденный  перерыв еще  не кончился, а  взятые  из  дому бутерброды уже
съедены,  и  в  институтском  коридоре  толпятся  все  -  от  лаборантов  до
директора.  И  все они говорят. Это ужасно.  Но  меня оглушают  и  пугают не
звуки, вернее, не одни звуки.
     О  чем  только  не  думают  эти странные  люди!  Их перепутанные  мысли
сбиваются в голове несчастного гостя в липкие клубки.
     "У  кого  занять  трешку?"  "Эх, почему я  раскопал  не тот  курган,  а
соседний!" "У  Норы день рождения, а меня  не пригласила... Позовет... или?"
"Где Инка такое платье  отхватила?.."  "Еще четыре  часа вкалывать"  "Сергей
Сергеевич хмурый ходит  -  на пенсию  пора, да не хочется..." "Не болит ли у
новенького сердце?"
     А, это  уж - про меня.  Улыбаюсь,  придаю себе  бодрый  вид, успокаиваю
веселым взглядом - кого? Не разберешься в этой толчее.
     Вот и дверь с  нужным номером. Вхожу. Комната пуста.  Ну да,  все  же в
коридоре. Сажусь за  тот из пяти столов, поверхность  которого  свободна  от
книг и бумаг.
     Слегка  облупленная  дверь  отгораживает меня от  клубящихся в коридоре
смерчей мысли и чувства. Низкая напряженность все-поля имеет в данном случае
свои  преимущества.  Даже  такое  небольшое  расстояние  и  такая  ничтожная
преграда дают возможность если не отключаться полностью от  чужих  забот, то
хоть недолго подумать о своих собственных. Очень недолго.
     Дверь  открывается...  Какое   счастье,  что  синфянская   эволюция  не
позаботилась о  развитии мимики! Лицо мое умеет принимать лишь те выражения,
которые мы  успели освоить. Так что растерянным выглядеть я не могу. Только:
вежливым, внимательным, серьезным. Да  еще  серьезным  с  легкой  улыбкой на
губах. Знакомлюсь, жму руки, слышу слова, принимаю мысли.
     А потом  меня втягивают в общий разговор.  Сегодня защищает диссертацию
сотрудник соседнего отдела. Мои новые знакомые не стесняются в выражениях.
     - Компилятор.
     - Если не плагиатор.
     - Да нет. Просто бездарь.
     Мысли... По значению они со словами не расходятся. Только намного резче
и  грубей.  И на  том  спасибо. Говорят,  пора  идти.  На  ту  самую  защиту
диссертации. Что же, пойдем.
     Зал с  возвышением,  на котором стоит длинный  стол.  В зале  сидят  на

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг