Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
ДЫМ ОТЕЧЕСТВА
Фантастический рассказ
Это было задолго предвкушаемым праздником, волнующим и тревожным.
Свен медленно поднимался по крутым, оплавленным временем ступеням, а
сердце колотилось и ключ жег ладонь, словно раскаленный токами высокой
частоты. Его долго не удавалось вставить в замочную скважину, он плясал
вокруг нее, упирался, как будто был от совсем другой двери. А может, Свен
бессознательно оттягивал момент, когда замок щелкнет, дверь с тягучим
скрипом отворится, и нужно будет шагнуть в прихожую, проторить по пыльной
целине паркета следы в глубь родного дома.
Здесь Свен родился, вырос, возмужал. С этими стенами связана лучшая
часть его жизни. Отсюда ушли все, кто ему дорог...
Он окинул взглядом большую, обставленную старой мебелью комнату.
Огромный дубовый стол посредине, сделанный еще в позапрошлом веке, когда
не знали ни прессованных стружек, ни пластмасс, имитирующих благородное
дерево. Двенадцать массивных, с гнутыми ножками, стульев, каждый подстать
трону. Резной буфет с головами львов на дверцах и мутными стеклами, за
которыми скорее угадываются, чем видны, фарфоровые статуэтки, - дед Свена,
склонный к причудам академик архитектуры, держал борзых, а когда умерла
последняя из них, его любимица Онега, белая, в рыжих подпалинах, сука
необыкновенных кровей, увековечил ее в фарфоре: собрал коллекцию
миниатюрных Онег, похожих на Онегу живую, как если бы с нее их вылепили.
Дед никогда не охотился с борзыми - охота стала занятием мало
почтенным. И самые заядлые собачники, для которых собачья морда - вовсе не
морда, а щипец, нос - вощок, спина - степь, а хвост - правило, держали
борзых как чисто декоративных, несмотря на врожденную свирепость,
животных.
- Ну, здравствуй, псина, - сказал Свен фарфоровым борзым, всем сразу,
словно одной. Сказал так, точно Онега протрусила ему навстречу из соседней
комнаты и, узнав, принялась метаться вокруг, прыгать, стремясь обслюнявить
лицо, всем своим видом и поведением выказывая бурную радость.
Свен представил ее улыбку - ведь собаки умеют улыбаться, это знает
каждый мало-мальски сведущий собачник, - и ему стало грустно: борзые за
стеклами буфета, застывшие в вычурных позах, хранили равнодушие, им не
было до Свена дела, они существовали в собственной реальности, и вход в их
нереальную реальность был для него заказан.
Он вздохнул, достал из чулана старинный пылесос и принялся за уборку.
Свен всякий раз начинал с этого. Все должно блестеть в его доме. Вот
сейчас он наведет порядок, растопит камин, дом наполнится теплом, станет
уютным, как когда-то, оживет... Иначе и не могло быть: вернулся хозяин,
пусть ненадолго, но сегодня он здесь. И все будет как прежде, как в те
дни, когда семья собиралась за ужином вокруг дубового стола, накрытого не
пластиком, а настоящей белоснежной, туго накрахмаленной, хрусткой словно
вафля, фамильной скатертью.
Дед чтил традиции, частенько говорил, что они скрепляют и семью, и
общество. Что ими надо дорожить: уничтожив, их потом не восстановишь,
получится эрзац, подделка. Вероятно, поэтому родители Свена не переехали в
комфортабельную "машину для жилья", насыщенную бытовой автоматикой,
компьютизированную и роботизированную по современным канонам, а остались в
реликтовом доме, который сохранялся как памятник старины.
Закончив уборку и растопив камин, Свен удовлетворенно огляделся, взял
наугад читанную еще в детстве книгу и сел в глубокое, ухнувшее под ним,
кресло. Но читать не стал, а закурил вынутую из буфета трубку, протянул
ступни к теплу и начал сосредоточенно созерцать языки огня над чугунным
решетчатым подом камина.
В эпоху звездных полетов и вакуумных реакторов камины сделались
архаизмом. Давным давно их вытеснили батареи парового отопления, в свою
очередь, уступившие кондиционерам и солнечным рециркуляторам. Но в семье
Свена камин оставался своего рода притягательным центром, забытым другими
очагом.
Домашняя жизнь современников тяготела к стереовизору с его
неиссякаемым ассортиментом информационных, познавательных и
развлекательных программ. Камин нельзя было переключить с программы на
программу. Как генератор случайных чисел, он извергал бессмысленную, на
поверхностный взгляд, мешанину информации.
Но какая изысканная пища для ума заключается в хаотическом буйстве
огня! Наблюдая его, пытливый человек способен разглядеть собственное "я",
дать истинную цену своим поступкам. Камин высвечивает мрак душевный,
рождает мысли глубокие, необыденные...
Когда они вечерами собирались вокруг камина - мать с вязаньем, отец с
видеогазетой, сам Свен с какой-нибудь книгой (ему не нравились
микрокопии), словом, каждый со своим, то это различие интересов не
разъединяло их, потому что главным было не вязанье, и не газета, и не
книга. Главным был камин, пылающий в нем огонь, гипнотические языки
которого заставляли отложить в сторону вязанье, газету, книгу и
почувствовать себя семьей - зернышком человечества, произрастающим с тех
непредставимых времен, когда люди вот так же, притихнув, созерцали пламя
пещерного костра.
И хотя никто не произносил вслух этих слов, - они были бы несозвучны
эпохе, да и в прежние годы показались бы напыщенными, камин не просто
олицетворял для них семейный очаг, его дым был дымом отечества.
Свена считали странным парнем. Других тянуло в лунарии, на
ритмодиспуты, словоборства. Свен коротал вечера у камина.
- Чудак какой-то!
- Маменькин сынок!
Так отзывались о нем сокурсники. Впрочем, когда Нина едва не
сорвалась в пропасть и Свен спас ее, отношение к нему изменилось. Решили,
что он просто не от мира сего. А Нина... Год спустя Свен женился на ней,
но, вопреки обычаям, не перебрался в молодежный комплекс, а привел жену в
родительский дом.
- Мне страшно здесь, - призналась Нина в первую же ночь. - Дышится
тяжело. Этот камин... От него болит голова! Неужели вы не чувствуете дыма?
- Мы привыкли. И ты привыкнешь. Камин... Он же живой, он член нашей
семьи!
- Глупо! - рассердилась Нина. - Неужели какая-то старая печка для
тебя дороже, чем я?
- Нина, родная, не надо так! Постарайся понять и...
Они по-прежнему собирались вечерами у камина. Но камин стал другим.
Все так же плясали языки огня, трепетали, хаотически переплетаясь, блики и
тени, пощелкивали и подпрыгивали угольки... Только мать торопливо
перебирала спицами, отец сидел, уткнувшись в матрицу видеогазеты, Свен
терзал книгу. И лишь Нина неотрывно смотрела на огонь. Но таким взглядом
смотрят на заклятого врага. Стройная, с копной тяжелых русых волос и
крупными, редкого янтарного цвета глазами, она казалась в эти минуты
языческой жрицей, приносящей себя в жертву ненавистному богу...
- Уезжай, сынок, - улучив момент, шепнула мать. - Так будет лучше,
поверь мне. Нина хорошая, другой жены мы с отцом тебе не пожелаем. Только
не приживется она здесь. Уезжай, пока еще не поздно!
- Нет! - отрезал Свен.
И однажды Нина сказала:
- Я люблю тебя. Но мы никогда не будем счастливы. Прощай.
Через несколько лет Свен остался один. Однако ужинал дома и не
ленился расстилать скатерть. Ставил два столовых прибора, раскладывал все,
как приучен был с детства, и ждал. А когда уставал ждать, наспех
проглатывал остывший ужин, доставал из буфета дедовскую трубку и садился у
камина.
Он ни разу не попытался увидеться с Ниной.
Когда Свену предложили трудное и опасное дело, он согласился, - если
не с радостью, то с облегчением: для него это было единственным достойным
выходом.
С тех пор Свен лишь раз в год посещает родной дом. Чаще не может себе
позволить. А все остальное время живет предвкушением и надеждой, хотя
короткие - на единственный день - возвращения всего лишь ритуал, в котором
всё расписано заранее и повторяется с горьким и торжественным
постоянством.
...Он медленно поднимается по крутым, оплавленным временем ступеням,
и сердце его колотится, словно в предчувствии чего-то до боли желанного.
Ключ, загодя стиснутый в ладони, нагревается так, что начинает жечь ее. И
вот скрипуче распахивается дверь, холод запустения ползет навстречу. Но
ничего, сейчас он наведет блеск, растопит камин, отдохнет немного,
приготовит ужин, накроет на стол и будет ждать... Как всегда, напрасно.
Не кажется ли вам, что даже в заведомо обреченном на неудачу ожидании
таится малая толика того великого, что именуют смыслом жизни?
Стемнело. Свен зажег люстру, но, передумав, сразу же погасил ее. Сел
за стол, взял в руку бокал. Хрусталь долго сохранял прохладу, в нем
переливались отблески огня, словно между ним и камином существовала некая
заговорщическая связь.
- За тебя! - сказал Свен и пригубил бокал.
Настенные часы в кабинете вызвонили первый из двенадцати ударов.
"Как, уже?" - с последним ударом ему предстояло покинуть родной дом,
словно Золушке торжественный бал...
Второй удар... Третий...
Внезапно Свен вздрогнул и обернулся: на пороге стояла Нина.
- Я... - бум-м-м... - возвратилась... - бум-м-м... - к тебе... -
бум-м-м... - навсегда... - бум-м-м...
Свен знал, что произойдет при следующем, последнем, ударе часов. И
знал, что ничего не сможет с этим поделать. Сейчас он закроет глаза.
Плотно закроет и постарается подольше не раскрывать. Потому что, открыв
их, не увидит ни стола с крахмальной скатертью, ни буфета с львиными
головами, ни пышащего жаром камина...
Перед ним будет кабина звездолета с дисплеями, светодиодами,
сенсорами. И он сразу очутится в межзвездном пространстве, в невозвратной
дали от Земли. А покинутый им только что мир - иллюзия, придуманная
астропсихологами!
Иллюзия... Разученный до малейших деталей сценарий... Но ведь в нем
нет места Нине! Так что это: сюрприз астропсихологов? Иллюзия в иллюзии?
Или чудо? Ведь может же, черт возьми, хоть раз произойти чудо!?
Не может... А если бы и могло...
"Бум-м-м..."
- Я здесь, Свен! Я с тобой!
- Нет! Не-ет! Поздно!
Самые большие расстояния измеряют в парсеках. Они разделяют звезды,
но иногда - человеческие души.
Дым отечества... Когда вдыхаешь его ежечасно, ежеминутно, то
перестаешь ощущать. Зато как остро бередят душу воспоминания о нем вдали
от родины, будь то отеческий дом, страна, в которой ты родился. Земля или
Солнечная система. И никакая иллюзия не утолит этой щемящей боли, может
лишь приглушить ее, загнать внутрь.
__________________________________________________________________________
Из неизданного. Рукопись предоставлена автором.
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 26.08.2002
О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг