Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
ВОСКРЕСНИ ИЗ МЕРТВЫХ!
Фантастический рассказ
- Как вам это удалось? - спросил Леверрье восхищенно. - Вы превзошли
самого себя: Витрувий и Ле Корбюзье словно живые.
- Они и есть живые, - ответил Милютин.
- Не понимаю... Конечно, человек в конце жизни может передать
самосознание компьютеру, слиться с ним в общность и тем самым обрести
бессмертие. Не биологическое, нет! Так сказать, бессмертие души...
- Скажу по секрету, Луи, - понизил голос Милютин, - вы отстали от
жизни. Белок - трудный материал для синтеза, да и элементная база не из
лучших. Но за миллион лет мы к ней привыкли. И вот научились-таки ее
синтезировать. Так что и биологическое бессмертие...
- Кажется, я уже ничему не удивлюсь, - сказал Леверрье. - И все же
это бессмертие для живущих. Витрувий и Ле Корбюзье...
- Давно умерли, хотите вы сказать?
- Да, умерли. И говорить приходится об их воскрешении из мертвых. А
это похоже на мистику. Я же не верю ни в библейские легенды, ни в сказки о
живой воде!
- Зачем так категорично? Вовсе не обязательно верить. Более того, ни
во что нельзя верить слепо. Но допускать возможность самого маловероятного
события, лишь бы его вероятность не равнялась нулю, необходимо.
- Значит, все-таки воскрешение из мертвых... Рассказывайте! -
потребовал Леверрье.
- Началось с одной из тех фантазий, которые принято называть
беспочвенными. Впрочем, осуществимость любой фантазии может в считанные
минуты подтвердить или опровергнуть компьютер.
- Так вы оставляете за собой фантазию, а все остальное передаете
компьютеру?
- Совершенно верно.
- Но почему не пойти до конца, ведь компьютер тоже способен
фантазировать, я имею в виду хотя бы последовательный перебор всевозможных
вариантов по критерию...
- Лярбе? - подхватил Милютин. - А вы не так просты, Луи. Отдать
фантазию компьютеру. Тогда мне стало бы скучно! К тому же... Хотите
парадокс? Именно неограниченность фантазии компьютера мешает ему
фантазировать. Он не может остановиться. Чтобы удовлетворить критерию
Лярбе, нужно выполнить условие... Помните формулу? В нашем случае стокс
под знаком гамбриуса эллиптического в числителе правой части неизбежно
стремится к бесконечности. Что это значит?
- Вероятно, что время перебора фантазий также устремляется в
бесконечность, - предположил Леверрье не слишком уверенно.
- Вот именно! - обрадовался Милютин. - Таким образом, условие не
выполняется и, заметьте, при любом реальном быстродействии компьютера.
- А если ввести ограничения?
- Кто их сформулирует?
- Хотя бы сам компьютер.
- К счастью, на Земле существует человеко-машинное общество, а не
машинно-человеческое, - жестко сказал Милютин. - Порядок слов играет здесь
решающую роль.
- Значит, сформулировать ограничения должен человек?
- Как раз этим я и занимаюсь. Минус моего мозга - ограниченность
фантазии. Минус компьютера - ее неограниченность. Минус на минус, как
всегда, дает плюс.
- Игра слов, - вырвалось у Леверрье.
- Возможно, вы и правы. Но ведь теория игр по-прежнему важнейший
раздел математики.
- Ох, Милютин, с вами бесполезно спорить - уходите в сторону.
Расскажите лучше толком, как вам удалось воскресить Витрувия и Ле
Корбюзье?
- Вы будете разочарованы, Луи. Все очень просто. Конечно, я давно
подумывал о реконструкции личности. Даже подкидывал кое-что компьютеру...
Но не получалось, пока я не вспомнил Герасимова...
- Постойте... Это кинорежиссер или живописец?
- Нет, я имел в виду антрополога Герасимова, разработавшего метод
восстановления лица по черепу. Ему удалось создать очень точные
скульптурные портреты многих исторических деятелей - Ивана Грозного,
Тимура, Улугбека... И вот я задумался: творческая личность оставляет после
себя книги, статьи, мемуары. Добавим воспоминания современников,
документы. Нельзя ли, приняв все это за исходные данные, восстановить саму
личность? Словом, я пошел по стопам Герасимова, о результатах же судите
сами.
- А насколько верна подобная... реконструкция?
- Работы Герасимова также воспринимали с недоверием. Но контрольные
тесты дали отличную сходимость!
- Послушайте, Милютин, правота Герасимова еще не означает...
- Моей правоты? Верно. Поэтому я тоже провел контрольный тест.
- На ком?
- На себе.
- Как? - вскрикнул Леверрье. - Вы решились восстановить... нет,
продублировать собственную личность? И где же этот... человек?
- Перед вами.
- А тот... первый... настоящий? Ох, простите, что я говорю...
- Видите ли, два Милютина - слишком много. Мы бы мешали друг другу,
занимаясь одним и тем же, и рано или поздно стали бы врагами. Таковы
индивидуалисты...
- И кто же из вас принял решение?
- Да уж, конечно, не я, а Милютин-1. Впрочем, какая разница! Сейчас
мне кажется, что его вовсе не существовало. Был и остаюсь - я.
- Вы отчаянный человек, Милютин...
- И бог, и дьявол в совмещенной проекции, как вы однажды отозвались
обо мне? Ну, полно, я не обижаюсь... Да, мне было страшно. По-настоящему
страшно, а я ведь не трус, вы знаете. И все же... Вот в давние времена
исследователи не останавливались перед тем, чтобы привить себе чуму - это,
вероятно, пострашнее!
Леверрье овладел собой.
- А достаточно ли информации, чтобы реконструировать личность
человека, жившего в отдаленном прошлом? Допустим, с Ле Корбюзье все ясно.
Он оставил огромное и разнообразное наследие. О нем много написано, да и
вся его жизнь была на виду. А Витрувий? Даже его портрет не сохранился!
- В старину графологи по почерку определяли характер человека. Потом
это сочли шарлатанством, и зря. Оказывается, между строками, пусть даже
печатными, прячется Монблан информации. Стилистические особенности, строй
мышления, даже частота повторения той или иной буквы многое говорит о
человеке. Вспомните хрестоматийный пример. В течение столетий спорили о
том, создал ли Гомер "Илиаду" и "Одиссею" или только скомпоновал
фольклорные материалы. Разрешить спор смог лишь компьютер: скрупулезно
проанализировав текст, он установил, что оба произведения от начала до
конца принадлежат одному и тому же автору.
- Но этого недостаточно...
- Сегодня мы знаем о Гомере почти все, хотя источник информации
прежний - "Илиада" и "Одиссея".
Леверрье продолжал упорствовать.
- Значит, компьютер многое домысливает?
- Безусловно, - согласился Милютин, - но с высокой степенью
вероятности, не ниже 0,995. Все, что менее вероятно, в расчет не
принимается.
- Вот видите, - торжествующе сказал Леверрье. - Значит, некоторые
аспекты личности утрачиваются: вероятность, скажем, 0,8 достаточно велика.
Допустим, событие произошло, а вы его игнорируете.
- Но сам человек тоже не все знает и не все помнит о себе. В
шестьдесят лет он не тот, что в двадцать...
- А завтра не тот, что вчера?
- Да, каждый из нас лишь моделирует свою личность. Поэтому, для
успокоения, можете считать не только Витрувия, Ле Корбюзье и Милютина, но
и себя - всего лишь моделями.
- Это уж слишком... - начал было Леверрье и вдруг нахмурился. -
Сейчас вы, наверное, скажете: "Машинное время дорого, пора выключать..."
- Э, нет! - рассмеялся Милютин. - Витрувий и Ле Корбюзье возвращены
человечеству. Навсегда.
__________________________________________________________________________
Плюс-минус бесконечность: Рассказы, фантастика, повести /
Предисл. А. Казанцева; Худож. А. Сухоруков. - Краснодар: Кн. изд-во,
1986. - 332 с., ил.
Тираж 15 000 экз. Цена 1 р. 30 к.
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 06.08.2002
О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг