Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
БУДНИ И МЕЧТЫ ПРОФЕССОРА ПЛОТНИКОВА
Научно-фантастическая повесть
Александру Петровичу Казанцеву,
подсказавшему идею
и название этой книги
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
"Перпетуум-мобиле"
Колея к звездам
За миг до бренности
Старики
Исповедь
Всё для счастья
Парадокс
"Кто я?"
Двойник
"Леонардо да Винчи"
Будущее индивида?
Бремя бессмертия
Святой
Странствующий рыцарь
В разных Вселенных
Космическая Шекспириана
Реквием Марианского желоба
Частица души
"Летучий голландец"
________________________________________________________________
"ПЕРПЕТУУМ-МОБИЛЕ"
Лето выдалось жаркое. Профессор Алексей Федорович Плотников, изнывая
от духоты, перебирал бумаги на письменном столе. Временами он машинально
массировал лицо - побаливал тройничный нерв.
"Ни черта не могут медики, - с раздражением думал профессор, - сижу
на анальгине, а все ноет..."
Под конец учебного года, как всегда, накапливалась усталость. Скорее
бы ГЭК*, кафедральный отчет, последнее заседание институтского совета (на
факультетский можно не пойти) и долгожданный отпуск... Ялта, милая
Ялточка! Домик на Чайной Горке, море...
_______________
* Государственная экзаменационная комиссия.
"Опять эта рукопись из "Радиофизики"! - поморщился Плотников. -
Лежит, а ведь давно надо было отослать рецензию".
Он перелистал рукопись и скривился от боли:
"Вот накручено, надо еще разобраться. Часа два уйдет... Поручить
Иванчику? У него дел по горло с защитой... Ладно, вернусь из отпуска - сам
напишу, не откладывая. Да и куда больше откладывать, неудобно, ей-богу,
обещал ведь!"
Он почувствовал вялые угрызения совести, подумал, что вот так же и с
ним поступали господа рецензенты, задерживая порой публикацию на
год-другой, но тотчас оправдался:
"Я же не сидел без дела, четвертую главу закончил, остались пустяки,
монография на выходе".
Зазвонил телефон. Сняв трубку, Плотников услышал надтреснутый голос
главного бухгалтера Саввы Саввича Трифонова:
- Нехорошо получается, Алексей Федорович, по отраслевой лаборатории у
вас опять перерасход. Вынужден доложить ректору.
Плотников недолюбливал Трифонова. Вот и сейчас мысленно представил
гладкую, блестящую яйцевидной формы голову главбуха, запекшуюся черную
слюну в уголках губ, вечно обиженное выражение подслеповатых глаз... Стало
совсем тошно.
- Ну и доложите! Ректору причина перерасхода известна, - сухо ответил
профессор и, отведя трубку в сторону, добавил: - Бегите, докладывайте,
формалист вы этакий! Не на себя потратил, на дело!
- Что-что? - не расслышал Трифонов, но профессор уже положил трубку.
В дверь постучали.
- Войдите! - отозвался Алексей Федорович.
На пороге стоял ничем не примечательный молодой человек с непомерно
пухлым портфелем.
- Можно?
- Садитесь. Что угодно?
- Я прочитал вашу книгу "Неиссякаемое в обычном", и мне кажется... я
думаю... именно вы сумеете меня понять.
Профессор усмехнулся:
- Что у вас? Статья, диссертация, научно-популярная брошюра? Или,
быть может, открытие?
Молодой человек извлек из недр портфеля папку.
- Ого! - присвистнул Плотников, взглянув на титульный лист. - "В. В.
Стрельцов. Теоретическое обоснование риализуемости возвратно-временных
перемещений". Да-с... Слово "реализуемость" пишется через "е"!
- Простите, - взволновался Стрельцов, - машинистка ошиблась, а я и не
заметил. Ну, конечно же, ре-а-лизуемость... реализуемость, - неуверенно
повторил он.
- Это что же, путешествия в прошлое? "Янки при дворе короля Артура"?
А вечный двигатель вы случайно не изобрели? - в голосе Плотникова
торжествовала ирония.
- Что вы, что вы... - смутился Стрельцов. - Понимаю, тема необычная,
но сравнивать с перпетуум-мобиле... Каждый школьник...
- Не стоит апеллировать к авторитету каждого школьника, - прервал
Плотников. - И обижаться нечего. Лет двадцать назад попросили меня
прорецензировать для Физматгиза рукопись, страниц шестьсот, - "Теория
вечного двигателя". Современный математический аппарат, наукообразие -
позавидовать можно. А в письме на имя главного редактора автор написал: "Я
наслышан о так называемом законе сохранения энергии - физфак окончил. Но
решительно не согласен. Книгу издайте, на это по Конституции имею право. А
в предисловии, если угодно, можете отметить, что концепции автора в корне
ошибочны и противоречат тому-то и тому-то. Пусть история нас рассудит".
- И напечатали? - простодушно приподнял плечи Стрельцов.
- Да вы шутник?! - фыркнул профессор. - Вечный двигатель, машина
времени? Начитались дурной фантастики!
- Вы же сами в "Неиссякаемом..." писали...
- Что писал? Там принципы! Основополагающие закономерности! Рабочая
гипотеза!
- Вот и я рассматриваю время как бегущую волну сложной формы,
описываемую системой многомерных функций, - вскинул руку Стрельцов. -
Несколько минут назад вы сказали мне: "Войдите". Потом повторили:
"Войдите!"
- Не повторял.
- Нет, повторяли, но в другом измерении! Потому что бегущая волна
времени не затухает, она существует вечно, и любая ее фаза не исчезает, а
лишь перемещается от измерения к измерению.
- Значит, и через миллион лет я буду иметь удовольствие с вами
беседовать? Что за чушь!
- Но математически все обоснованно, - запротестовал Стрельцов. -
Бегущая волна несинусоидальной формы, будучи разложена в ряд...
У Плотникова снова заныл тройничный нерв.
- ...дает прямые и обратные гармоники...
- И если выделить обратную гармонику, - насмешливо сказал Алексей
Федорович, - то можно переместиться в иное измерение, например, туда, где
сейчас палеолит?
- Так точно.
- Да что вы заладили: "так точно"! В науке нет ефрейторов, запомните!
- Я понимаю... - снова смутился Стрельцов. - Это помимо воли.
- Давайте рассуждать, - неожиданно для самого себя предложил
профессор. - Путешествия в прошлое, если абстрактно, я подчеркиваю,
аб-стракт-но допустить, что они возможны, это типичная обратная связь!
Стрельцов кивнул:
- Абсолютная истина.
- Вы хотели сказать "тривиальная истина". Вот именно! Оказавшись в
прошлом, человек стал бы орудием этой самой обратной связи - положительной
или отрицательной, судя по обстоятельствам.
- Фантасты давно решили этическую проблему обратной связи. Законом
должно стать невмешательство! - сказал Стрельцов.
- Невмешательство пришельцев из будущего? Че-пу-ха! Вы инстинктивно
прихлопнули комара, и тот не успел заразить малярией Наполеона. Бонапарт
выиграл решающее сражение, а будь комар цел, оно оказалось бы проигранным.
- Нужно стабилизировать условия, при которых...
- А с другой стороны, - перебил профессор, - почему нельзя
вмешиваться? Что это за жизненная позиция - невмешательство? Наблюдать со
стороны, как на Хиросиму сбрасывают атомную бомбу? Прогуливаться по
Освенциму, отворачиваясь от газовых камер и печей, в которых сжигали трупы
замученных? Максвелл в сорок восемь лет умирает от рака. Ландау попадает в
автомобильную катастрофу... Иметь возможность и не вмешаться? Да это было
бы преступлением! Преступник вы, молодой человек, вот кто вы такой!
- Но это не я придумал! - в смятении воскликнул Стрельцов.
- Вы, не вы - какая разница! Тем более, что путешествия во времени
противоречат закону причинности. Конечно, было бы заманчиво бросить зерно
знания в глубину веков, чтобы затем, через сотни лет, собрать обильный
урожай. Но если бы наши потомки могли проникать в прошлое, они бы это
делали. История была бы исправлена, переписана набело, хотя бы методом
проб и ошибок! Но раз мы знаем: существовали рабство, инквизиция, чумные
эпидемии, войны, фашизм, то, следовательно, вмешательства из будущего так
и не произошло.
- А может, пока рано? Может, пусть люди пробуют и ошибаются? - с
надеждой проговорил Стрельцов, и его круглое, усыпанное веснушками лицо
приняло мечтательное выражение.
"Мальчишка, совсем мальчишка, - подумал Плотников. - Ишь как глаза
разгорелись... Не замечает грани между фантастикой и жизнью. Небось всюду
ему мерещатся алые паруса, романтик, "перпетуум-мобиле"! Неужели и я
когда-то был таким? Нет... война помешала, наверное. Но что-то есть в нем
мое... Или во мне - его. Впадаю в детство, испытываю дефицит романтики?
Возможно... Впрочем, это уже суета сует и томленье духа!"
- Занятный разговор, - произнес он вслух. - Только не имеет отношения
к науке!
- Так вы не возьмете мою работу? - спросил Стрельцов огорченно.
- Отчего же... оставьте... - устало проговорил профессор.
* * *
Странный сон приснился Плотникову. Он шел, а небо гремело, обрушивало
раскаленные дротики молний. Плотников ощущал одновременно и суеверный
страх перед разгулом стихии, и гордое наслаждение собственной силой,
ловкостью, умением противостоять этому не прощающему ошибок миру, и
опьяненность испарениями леса, и настороженность к звукам, каждый из
которых мог оказаться сигналом опасности.
Он шел поступью зверя. Свисавшая с плеч шкура издавала запах мускуса.
От нее исходило тепло, без которого не прожить в суровое время,
впоследствии названное верхним палеолитом.
Ледниковый период, похолодавшая, но все еще плодоносная Земля, недра
которой переполнены нефтью, реки изобилуют рыбой, леса - зверьем. Сорок
тысячелетий спустя, в эпоху Плотникова, от всего этого останутся крохи. На
месте лесов встанут гипертрофированные города, реки обмелеют, озера
заполнятся сточными водами, месторождения нефти истощатся...
Он шел, сжимая в огромной, жилистой - неузнаваемой - руке кремневую
дубину, которой владел виртуозно. Быстроту реакции, способность к
мгновенным подсознательным решениям, не по расчету - по наитию, властному
озарению отнимет цивилизация. Взамен придут раздумья, самоанализ,
комплексы, стрессы, переоценки ценностей... Все это еще будет... будет...
будет...
В зарослях раздался треск, послышался тяжелый топот. Плотников замер,
мышцы его напряглись. Темная громада вырвалась из чащи. Молния высветила
огромные бивни, густую шерсть, на фоне которой выделялись грубые, длинные,
щетинистые волосы; на шее и задней части головы они образовывали гриву,
спускавшуюся почти до колен.
"Мамонт, всего лишь мамонт!" - с облегчением подумал Плотников и
повернулся на другой бок.
* * *
Будучи по натуре человеком добрым, Алексей Федорович Плотников
изобрел удобнейший прием: отзывы на сомнительные работы перепоручать
аспирантам. Это экономило время и повышало объективность: кому, как не
молодым, близки свежие идеи, которые может и не оценить консервативный,
хотя бы в силу своего возраста, профессор!
Особым доверием Плотникова пользовался аспирант Иванчик -
работоспособный, услужливый и безотказный: он и лекцию за шефа прочитает,
и мебель на своем горбу перетащит, и замок в профессорскую дверь врежет.
Диссертация Иванчика, развивавшая ранние работы профессора, была уже
принята советом; вскоре предстояла защита.
Профессор знал своего аспиранта со студенческой скамьи. Примерный во
всех отношениях, "патентованный отличник", как о нем говорили, Иванчик
привлек внимание Алексея Федоровича старательностью и усидчивостью, но,
увы, не ярким талантом.
"Не всем же звезды с неба хватать!" - успокаивал себя Плотников,
рекомендуя его в аспирантуру.
И вот прошли три года. Диссертация сделана, статьи опубликованы, акт
внедрения получен, экономический эффект (на благо отраслевой лаборатории)
баснословный, по принципу: "бумага все стерпит". Но неспокоен что-то
профессор. С защитой будет порядок: приличия соблюдены. А выиграет ли
наука?
"Да бог с ней, с наукой... - думает Алексей Федорович. - Человек-то
полезный, это главное! - И тут же поправляет себя: - Не мне одному, всему
обществу. На таких работягах земной шар держится. Кстати, вовремя о нем
вспомнил: пусть полистает опус этого, как его... В. В. Стрельцова".
Взглянув на титульный лист, Иванчик и глазом не повел:
- К какому сроку нужен отзыв? - спросил он.
- За неделю управитесь? - строго взглянул профессор.
- Да, - послушно кивнул Иванчик.
Через пару дней отзыв лежал на столе профессора.
"Автор формально подходит к использованию функций, без должного
обоснования распространяя результат на реально протекающие физические
процессы... Понятие обратных гармоник времени лишено смысла..."
- А нельзя ли помягче? - миролюбиво предложил Алексей Федорович,
вспомнив разговор со Стрельцовым и почувствовав к нему мимолетную симпатию
("занятная фигура, "перпетуум-мобиле"!").
- Это же сплошная безграмотность. Взгляните сами, - тихо возразил
Иванчик.
- Черт-те что! - возмутился профессор. - Корову через "ять" пишет!
И над росчерком Иванчика поставил свою подпись.
Спустя несколько дней он, не глядя в глаза Стрельцову, вернул
рукопись.
* * *
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг