сохранить невозмутимость в голосе, принялся за объяснения.
- Дело в том, что оба эти явления имеют материальную природу, и при
изменении одного меняется и другое. К примеру, в космической ракете, летящей
со скоростью света... - Ильин умолк, вдруг сообразив, как воспринимают его
слова в подземелье, но полное молчание заставило его говорить еще быстрее. -
Я имею в виду умозрительную возможность полета от одного небесного тела к
другому. Так вот, для пассажира такого летательного аппарата - ракеты -
пройдет в пути, к примеру, один год, а для жителя Земли, который никуда не
летит, - несколько лет.
- Но при чем здесь метеорит? - спросил Овцын.
- Ради бога, не задавайте мне подобных вопросов, - взмолился Ильин. - Я
сам едва кумекаю в этих хитросплетениях теории относительности - так
именуется учение, которое пытается дать объяснение природы пространства и
времени. Единственное, что я могу - вместе с вами предполагать... Так вот,
возможно, для метеорита, пришедшего из космоса, время текло иначе, чем для
нашей планеты, и при ударе произошло смещение земного времени. Я представляю
это себе примерно как удар камня по резиновой преграде.
- Какой? - не понял коллежский секретарь.
- Ах да, в ваше время не было резины. Ну тогда представим себе
натянутую ткань, хотя это не совсем наглядный пример. На эту ткань падает
камень, и преграда начинает колебаться - то туда, то сюда, пока не затухнет
энергия удара. Если представить себе, что колеблется время, то можно
вообразить, как на ограниченном участке происходит смешение пластов -
прошлое совмещается с будущим. А биологические объекты - то бишь мы с вами,
оказавшиеся в точке касания разных времен - как бы проваливаются в иное
измерение. В данном случае так и произошло с нами.
В темноте раздался смешок Овцына, и вслед затем коллежский секретарь
проговорил:
- Но раз происходит колебание, значит, мы можем попробовать и назад
вернуться - стоит прыгнуть снова в эту яму, как нас может бросить в обратную
сторону.
- Э, да вы неплохо схватываете, - с удивлением отозвался Ильин. - Не
зря, видно, в эпоху Ломоносова жили.
Щеголь самодовольно кашлянул.
- Но ведь не будешь же сидеть в воронке целыми днями, а то и месяцами,
- сказал филолог. - Когда оно происходит, это обратное колебание?..
В беседу снова вступила княжна:
- Я полагаю, тут и думать нечего. Если нас всех тащило в прошлое, это
значит, что мы попали в воронку, когда происходило возвратное движение
времени. Нетрудно понять, что сначала оно сместилось в нашу сторону, в
направлении из этой эпохи в будущую. И произошло это в момент удара
метеорита о землю.
- Понял! - непроизвольно воскликнул Ильин. - Амплитуду колебания можно
выяснить, узнав, сколько времени прошло от падения небесного тела до нашего
появления на дне воронки... Да у вас, Анна Аполлоновна, поистине
естественнонаучный склад ума!
Дискуссия была прервана внезапным шумом снаружи. Послышались крики,
топот копыт. Откуда-то издалека донеслись размеренные удары по металлу.
Ильин высказал догадку, что кто-то колотит в било, виденное им во время
посещения городища.
Суматошная беготня и тревожные крики приблизились к самому входу в
подземелье. Приникнув к двери, узники ловили звуки схватки - у них уже не
было сомнения в том, что происходит наверху.
Что-то тяжело плюхнулось совсем рядом, сиплый вопль покрыл все ближние
и дальние голоса, потом после нескольких мгновений отчаянной возни кто-то
захрипел и забился на земле.
Дверь резко распахнулась. В ослепительно-голубом прямоугольнике
сгрудились несколько фигур. У ног неизвестных конвульсивно вздрагивало тело
стражника.
- Грядите вон! - зычно крикнул детина в остроконечном шлеме и кожаных
латах.
Щурясь от яркого света, Ильин первым сунулся к выходу. За ним
потянулись остальные - опасливо поглядывая на вооруженных людей, на
истекающего кровью бородача, продолжавшего биться в пыли. Взгляд княжны
будто прирос к окровавленному мечу, которым размахивал шлемоносец.
- Похоже, княжеские дружинники, - пробормотал филолог, повернувшись к
Овцыну. - На всех доспехи одинаковые...
Освободители с явным изумлением оглядывали разношерстную компанию,
выбравшуюся из подземелья. Когда появившийся последним Ивашка торопливо
перекрестился, один из воинов обрадованно сказал:
- Христьянин!
Другие одобрительно загудели.
Внимание Ильина привлекла кучка людей, сидевших поодаль на земле спиной
друг к другу. Вокруг них расхаживали еще несколько дюжих малых в шлемах и
панцирях. Именно туда вели филолога и его товарищей по несчастью.
- Даю голову на отсечение, что это наших тюремщиков теперь повязали, -
вполголоса заметил Овцын.
- Хотел бы я знать, кто наши избавители, - отозвался Ильин и тут же
воскликнул: - Ба-а, со стороны городища дым повалил. Вон туда смотрите...
Все повернулись как по команде. Над лесом стремительно разрасталось
белое облако. Дружинники загорланили что-то воинственное, но слова песни
Ильин разобрать не смог.
Когда их подвели к группе бородачей, сидевших на земле, филолог увидел,
что руки их связаны. В ту же минуту его собственные запястья быстро стянули
сыромятным ремнем, а потом толкнули к прочим пленным. Он упал на колени,
потом сел рядом с другими и тогда увидел, что один из дружинников в раздумье
застыл перед княжной, в то время как второй недоуменно мнет парик, сорванный
с головы Овцына. Ивашка стоял тут же и с неменьшим изумлением разглядывал
коротко остриженную голову щеголя.
- Бес! - убежденно сказал шлемоносец, завладевший седыми буклями
современника Ломоносова. - Али бо упырь.
- Я дворянин! - раздраженно выкрикнул Овцын и топнул красным каблуком.
- Сами вы упыри, представить бы вас в тайную канцелярию, живо дознались бы,
кто вы есть.
Получив увесистую затрещину, коллежский секретарь полетел на землю
рядом с Ильиным.
- Руце подъемли! - рявкнул дружинник и, когда Овцын неохотно воздел
длани, принялся вязать его.
- Зря вы с ними спорите, - сказал филолог, подвигаясь к щеголю. -
Плетью обуха не перешибешь.
Овцын с унылой миной трогал связанными руками короткие белокурые волосы
на темени.
- Да вы не расстраивайтесь. Вам так еще больше идет... И в дорожных
условиях удобнее.
- Я за букли сии три целковых отдал! - взорвался коллежский секретарь.
- От петербургского фризера выписывал, лавандой да розовой водой спрыскивал,
пудрил ежедень... А этот варвар их смял и за пазуху себе засунул - провоняют
теперь мужичьим потом, поди надень в присутствие!
Старообрядца после некоторого размышления тоже связали, а княжну
оставили в покое - видно, даже грубому вояке показалось неловко налагать узы
на ее хрупкие руки. Анна Аполлоновна присела рядом с группой пленников на
поваленном стволе, подобрав подол юбки. Лаковые ботинки с высокой шнуровкой
приковали взгляд Ивашки, он несколько раз восторженно прицокнул языком.
- Ты чего, ботинок не видывал? - свысока осведомился Овцын.
- Таких не доводилось, - признался Иван. - А я ведь сам сапожному
рукомеслу в скиту обучился, для братии обутку тачал.
- Отчего же вы, Иван Анисимович, в лаптях? - спросил Ильин. - Ведь
путь-то неближний прошли...
- А вот так оно, барин, и ведется: портной без порток, сапожник без
сапог.
- Не называйте меня барином, - попросил филолог.
- Как же это ты, не по-господски... - растерялся Ивашка. - Меня вон
отчеством взвеличал...
- Подыма-айтеся! - протяжно прокричал один из дружинников, подходя к
пленным.
Ткнул ножнами меча сначала Овцына, потом Ильина и распорядился:
- В челе гряди, упырь, а ты, бесово семя, вслед... Чермный цвет зрак
радует.
"Ну и угораздило же меня красную майку натянуть, нет чтобы курточку
поддеть", - подосадовал на себя филолог и с состраданием взглянул на
коллежского секретаря, который заботливо расправлял кружевное жабо: в таком
наряде ему долго еще придется служить объектом придирок и насмешек.
VIII
Колонна пленников все время увеличивалась - дружинники пригоняли новые
группы людей, по-видимому, беглецов из городища. В одной из них Ильин увидел
Святовида. Старец на голову возвышался над другими, отрешенный взгляд его,
устремленный вдаль, как бы говорил, что ему нет дела до суеты мира.
Конные и пешие воины подгоняли связанных между собой людей остриями
пик, оглушительно щелкали над головами плетьми. Только женщинам и детям,
свободно шедшим следом за колонной, оказывалось явное снисхождение - то ли
они не представляли ценности в глазах дружинников, то ли здесь действовал
своего рода кодекс цивилизованности. Когда Ильин оглядывался, он сразу
отыскивал глазами белую шляпку княжны, резко выделявшуюся среди разноцветных
повязок и кокошников.
Говорили в толпе мало, но и то, что удалось услышать филологу,
позволило составить представление о происходящем. Люди князя Ярослава
Владимировича громили скрытые в лесах очаги язычества. Теперь всех
захваченных последователей древней славянской религии гнали в ближайший
погост, чтобы подвергнуть насильственному крещению. Волхвов во главе со
Святовидом ждала мучительная казнь на торгу в Новгороде.
Ильин быстро понял, в какую эпоху он угодил. Если идет борьба с
язычеством, значит, от момента крещения Киева в девятьсот восемьдесят
восьмом году прошло относительно немного времени. А поскольку в Новгороде
княжит Ярослав, сын Владимира, это где-то десятые годы одиннадцатого века.
Он хорошо помнил дату смерти Владимира Святославича - 1015 год. Как раз
обстоятельствам жизни этого государственного мужа Киевской Руси и его дяди
Добрыни был посвящен значительный раздел диссертации Ильина о былине
"Добрыня и Змей".
Решив проверить свою догадку, филолог обратился к ближайшему всаднику:
- Какой нынче год по христианскому счету?.. Не разумеешь? Какое лето от
начала мира?..
Дружинник нехотя ответил:
- Шесть тысящ пятьсот двадесять второе...
- Следовательно, тысяча четырнадцатый, - привычно прикинул Ильин. -
Так-так-так...
Он принялся считать, кратно ли какой-то цифре число лет, разделяющих
эту эпоху и его время. Через минуту удовлетворенно присвистнул: выходило
пятьдесят семь помноженное на семнадцать.
Сообщив о своем открытии Овцыну, Ильин в нескольких словах постарался
обрисовать ему характерные черты исторического периода, куда их забросила
судьба.
- Владимир Святославич или, как именовали его иные летописцы, Владимир
Святой, умрет пятнадцатого июня следующего года. Мы попали в самое
интересное время. Скоро развернется борьба за киевский великокняжеский стол,
на который претендуют сыновья Владимира. Здешний новгородский князь Ярослав,
один из многочисленных отпрысков Владимира, именно в нынешнем году отказался
платить отцу ежегодную дань.
- Однако! - многозначительно промолвил Овцын. - Молодец-то, видно,
зубастый.
- Еще какой, - кивнул Ильин. - Он тут таких дел наваляет!
- Вы мне, милостивый государь, все по порядку изложите, - попросил
коллежский секретарь. - Я, признаться, гистории не учен.
- Да и откуда вам знать ее, - сочувственно сказал Ильин. - В ваши
времена почти вся наука в руках иноземцев была, "История" Татищева
неизданной лежала в архивах академии... Только во времена Пушкина русское
общество о своем прошлом более или менее хорошо узнало.
- А, это тот пиит, что с сапогами равнялся?
- Да что вы в самом деле, это один литературный ухарь пользу Пушкина
ставил ниже пользы сапог...
Ильин невольно улыбнулся, представив себе, какая каша должна быть в
голове Овцына, наслушавшегося и о космосе, и о теории относительности, и о
неведомых писателях, а теперь еще к древней истории приобщившегося.
Ивашка, шагавший рядом, внезапно нарушил молчание:
- Так мы, чай, самого равноапостольного князя Володимира увидим,
благодати сподобимся. Слава тебе, боже, ибо твое есть царствие и сила и
слава во веки...
Филолог с удивлением отметил, что старообрядец потихоньку сжился с
мыслью о путешествии во времени. Выходит, разговоры, слышанные им в
подземелье, не прошли для него даром, он не только молился, но кое-что на ус
мотал.
IX
Вечерело. Полоски тумана змеились в луговых низинах. В воздухе столбами
толклась мошкара. Пение тысяч птиц оглашало окрестные леса.
Ильин жадно впитывал виды, открывавшиеся за каждым поворотом дороги,
вслушивался в голоса пернатых. Он готов был голову дать на отсечение, что
никогда не встречал такого разнообразия красок и звуков. Среди высоких
сочных трав пестрели десятки, если не сотни различных цветов - не то
приходилось ему видеть во время воскресных вылазок за город из Москвы и даже
в дальних углах России, куда заносило его в составе фольклорных экспедиций.
"Наверное, четыре пятых этих растений давно исчезли, а большая часть
остальных занесена в Красную книгу". А птицы! В подмосковном лесу, если
пропищит какая-нибудь птаха или кукушка прокукует - это уже праздник. А тут
он каких только птичьих силуэтов не увидел на багряном фоне закатного неба -
и плавно помахивающие длинными крыльями орланы, и суматошно-стремительные
утки, и пропархивающие стайки дроздов, и чертящие воздух стрижи, и
ввинчивающиеся в подоблачную вышину голуби.
Только люди, шагавшие рядом с Ильиным, только они ничем не отличались
от его соседей по веку - если, конечно, не обращать внимания на одежду и
убранство волос. Если поначалу они посматривали на филолога и его товарищей
с дикарским любопытством, то теперь их взгляды едва задерживались на
йелльской майке и малиновом камзоле, расшитом золотыми позументами...
Впереди блеснула лента реки. Крутая излучина обегала группу изб,
обнесенных плетеной изгородью. Передовые всадники пришпорили коней и
унеслись в сторону селения. Видно было, как они ведут переговоры с людьми,
выглядывавшими из-за тына. Через некоторое время в изгороди образовался
проход, и дружинники въехали внутрь. Послышался пронзительный звук рожка, и
воины, сопровождавшие колонну, стали нетерпеливо покрикивать:
- Борзо! Борзо!
Когда колонна втянулась внутрь изгороди, несколько дюжих селян в
посконных рубахах и берестяных лаптях-шептунах навесили на вбитые в землю
колья плетеную стенку, и проход в тыне исчез.
Часть дружинников уселась за трапезу на площадке, окруженной избами,
другие скрылись в убогих жилищах, а пленники группами расположились прямо на
сухой глине, хранившей бесчисленные следы лаптей и копыт. Увидев, что княжна
нерешительно переминается с ноги на ногу в толпе женщин, Ильин призывно
помахал ей связанными руками и крикнул:
- Анна Аполлоновна, идите к нам, здесь несколько полешков есть, хоть
присядете.
Бестужева помедлила с минуту - ей явно неловко было подойти к кучке
бородатых мужиков, окружавших филолога, Овцына и старообрядца. Но
перспектива торчать посреди селения, в то время как все повалились в
изнеможении наземь, ее тоже не прельстила, и, поправив шляпку, она
направилась к своим недавним соузникам.
За все время, прошедшее после вызволения их из подземелья, за всю
долгую дорогу им удалось перекинуться с княжной разве что десятком слов.
Теперь, когда она села на широкую березовую плаху рядом с Ильиным, на него
вдруг нашел стих, и он принялся без умолку говорить - о своих догадках
относительно дальнейших планов дружинников, о расстановке политических сил в
Киевской Руси, о взаимоотношениях внутри великокняжеской семьи.
Бестужева с внимательно-восторженной улыбкой слушала филолога, изредка
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг