изображается всадником-змееборцем... Таким образом, в иносказательной форме
смысл противоборства передан точно.
- В наше время сказали бы, что мифологема оказалась необычайно
устойчивой.
- Но что такое миф? - серьезно спросил Воздвиженский. - Байка, легенда?
- Если быть предельно кратким: миф - это идея, выраженная посредством
повествования.
- Идея, запечатленная в художественном образе?
- Или так, если хотите.
Ильин вновь сел, обхватив голову руками. Им овладело ощущение того, что
за какие-то полчаса знакомый ему мир истории неизмеримо расширился - словно
в полутемное помещение вдруг внесли мощный источник света.
- Знаете, что мне пришло на ум, Варфоломей Михайлович? Олег, будучи
героем многочисленных преданий, неизменно связывается с языческим культом
лошади. Он ведь и смерть принял "от коня своего".
- Вы имеете в виду змею, выползшую из черепа его любимого коня?
Выходит, все-таки всадника убила змея - а конь, то есть череп его, как бы
символизирует подземное царство.
- Между прочим, сюжет легенды в деталях совпадает с рассказом о смерти
скандинавского героя Орвард-Одда. Вы правы, культ коня связан и с
представлениями о загробном мире. Фольклористы давно отметили этот факт.
Недаром у всех индоевропейцев в могилу вождей клали и лошадиные трупы.
- Я думаю, это своего рода оберег от злых сил. Вы замечали, что в
деревнях вешают на кольях тына конские черепа, да и само название конька,
венчающего крышу, о том же говорит.
- Ну если в фольклор всерьез углубиться, нам из темы всадника и змея до
утра не выбраться. Это ведь, как говорили историки культуры в наше время, -
Основной Миф индоевропейцев. И так называемые фракийские всадники, которым
поклонялись на Балканах задолго до Рождества Христова, и скифский Батрадз,
бог войны - стальной всадник с мечом. Этот культ процветал и в
эллинистическом Египте, где Гор-всадник изображался поражающим
Сета-крокодила. И в малоазийской Ликии - бог Какасб, палицей убивающий змея.
И Митра, иранский бог-воитель, популярный у римских воинов. Да и сам Георгий
Победоносец, родом из Каппадокии, где культ всадника-змееборца был известен
задолго до появления христианства. Каппадокия была центром Хеттской империи,
а один из главных богов ее - громовержец Пирва, собрат нашего Перуна, тоже
сражался со змеем. За двадцать веков до Рождества Христова!
- Восхищен вашими познаниями, Виктор Михайлович! Вот бы вам здесь
подольше задержаться! Мы бы с вами такую летопись составили! От самого
сотворения мира!
- Ну я бы не стал на вашем месте на летописи уповать. Их ведь иной раз
так переписывали, что черное белым становилось, а иные события и люди совсем
исчезали. Это скрупулезными исследованиями доказано уже в наше время...
Думаю, вы совершенно правильно предположили, почему в большинстве летописных
сводов о Леоне, охридском владыке, не упоминалось. Вероятно, вместе с
Ярославом к власти придут провизантийские силы, и летописи будут
отредактированы в угоду новой политической концепции: крещение исходило от
Царьграда, а посему Русь должна оставаться на положении духовного вассала
империи.
- Во всяком случае, можно говорить о господстве такого взгляда на
каком-то этапе... Однако, почтенный Виктор Михайлович, не кажется ли вам,
что мы сильно уклонились от обстоятельств вокняжения Святополка?
- Ради бога, простите еще раз. Постараюсь впредь быть
дисциплинированнее.
Воздвиженский продолжал:
- Мы с вами порешили, что сами обстоятельства подталкивали Святополка к
тому, чтобы стать естественным союзником низвергнутых волхвов. Да не только
они поддержали его. Все приверженцы славянской старины из бояр и дружинников
потянулись к нему. Ведь по их понятиям, он был истинным великим князем,
более высоким по рождению, да и по династическим канонам он имел большее
право на великий стол. Уже при жизни Владимира об этом говорили, заметьте!
- Ну а сам Святополк поддерживает версию своего происхождения от
Ярополка?
- Тогда почему, появившись в Киеве, он поднял знамя с двузубцем -
эмблемой Ярополка, а не с трезубцем - родовым знаком младшей линии
Святославичей?
- Так теперешняя схватка между ним и Ярославом...
- Это поединок законного монарха с дважды незаконным. Ярослав - от
Владимира, захватившего великий стол с помощью измены, к тому же сам моложе
Святополка, по-прежнему числящегося в сыновьях Владимира. Вот потому-то
Святополка и необходимо дискредитировать, обвинив в убийстве братьев.
- Хотя оно может быть на руку только Ярославу.
- Конечно. Но поскольку новгородского князя поддерживает христианская
церковь, за него - влиятельные зарубежные силы, а следовательно, и
финансовая мощь, он смог собрать иноземное войско, намного превосходящее
дружину Святополка. И это несмотря на то, что Новгородское княжество куда
беднее Киева...
- Да, Святополк проиграет, - со вздохом сказал Ильин. - Это я помню по
"Повести временных лет".
- А я вам и без "Повести" мог бы это предсказать. Язычеству сломали
хребет, почти все его культурное достояние уничтожено в результате погрома.
И в таких обстоятельствах нынешний великий князь бросил вызов огромной силе,
которая сделала ставку на Ярослава.
- И поэтому проигравший будет заклеймен как Окаянный. А убийство Бориса
и Глеба, приписанное ему, станет только видимой причиной тому. В конце
концов, Владимир не меньше окаянств творил...
- Наши мысли удивительно совпадают, - кивнул схимник. - Кстати, вы
недоумевали, как могли люди Ярослава так точно угадать место, где заночует
войско Бориса. Я, кажется, нашел объяснение. Дело в том, что Эймунд, о
котором вы говорили, как о главаре убийц, одно время служил в дружине
Владимира, участвовал в походах против половцев. А всякому киевлянину
известно, что, идя в степь или из степи, войско останавливается на ночлег в
одном дне пути от города - на Альтинском поле. Теперь я, вероятно, могу
продолжить свою повесть?.. Итак, я вернулся с Афона и стал приглядывать
место, где можно было бы начать медленно, исподволь готовить почву к
созданию русской обители. Меня привлекла эта гора - тогда здесь была только
одна пещера, еще в давние времена выкопанная варягами... Теперь, как видите,
я не одинок, хотя епископ и пытался разогнать нас. Он не может запретить
мне, монаху, пустынножительствовать и окормлять духовной пищей других, но
игуменом меня никогда не сделает.
- Так в чем же ваша конечная цель?
- Я считаю, что не нужно придавать значения внешней обрядовой форме.
Главное сейчас - не пытаться вместе со староверами сложить осколки разбитого
вдребезги. Нам нужно национализировать церковь и наполнить новым содержанием
чужое учение, инструмент установления господства антирусских сил.
Развивая свою мысль, Воздвиженский пояснил, что монастырь задуман им
как школа русских иерархов, которые со временем смогут вывести церковь
из-под контроля иноземцев, а затем проведут идейный пересмотр христианства,
сохранив лишь внешние его формы. В том, что так произойдет, его убеждала
история русской церкви, которую ему пришлось изучать в бурсе. Именно из
Киево-Печерского монастыря вышел первый глава русской церкви не-грек,
противостоявший антинациональным устремлениям влиятельных деятелей из
окружения великого князя.
- Но если первый русский митрополит Илларион и так появится здесь,
можно ли говорить о вашем воздействии на историю? - с сомнением произнес
Ильин.
- В том-то и дело, что мы не знаем, так ли все будет. Так было в той
истории, которую помнило наше время. Но где уверенность в том, что все идет
тем же порядком? Нам дано знание: как может быть. От нас зависит: выполнить
замысел истории или пойти чай пить...
- Не отказался бы сейчас от самоварчика, - хмыкнул Ильин.
- Ничего, даст бог, будете недельки через три вкушать - хоть с
баранками, хоть с сахаром колотым... Так вот, чай мы пить не пойдем,
несмотря на великий к тому соблазн. В самом деле - представьте: мы знаем,
что от нашего желания сейчас зависит все, что будет.
- Ну уж...
- А кто торпеду времени запустил? Думаете, то, что вашу былину тысячу
раз по всей Руси пропоют, прослушают, повторят, каждого младенца и отрока на
ней воспитают - это баран чихнул?
- Это, кстати, совсем обратное доказывает. Я был всего лишь орудием
истории. Ведь, во-первых, я про Добрыню и змея не сочинял, а во-вторых,
былина случайно, помимо воли моей вырвалась.
- Никакого противоречия тут нет. История, как вы ее именуете, или Рок,
Судьба, по моему разумению, действительно сделала нас орудиями своего
промысла. Но - мыслящими орудиями. Ведь то, что мы сейчас говорим, есть
процесс осознания нашей самостоятельности, постижения своей миссии... Мы с
вами вольны сию минуту весь этот замысел на попа поставить. Но не сделаем
этого...
Воздвиженский сидел, уперев руку в подбородок, и испытующе смотрел на
Ильина. Тот покраснел, словно его уличили в чем-то постыдном, и спросил:
- Это вы к тому, что я в будущее хочу уйти? Но я не могу иначе, нет
сил...
- Вы зря заволновались. Я ничего подобного и в мыслях не держу.
Напротив, считаю, что ваша миссия - вернуться и сберечь таким образом
знание... Нет, я потому замолчал, что представил себе, какая бездна перед
нами - шагни и... Но не сделаем этого, потому что мы - люди идеи, люди
долга. Мы не сможем жить, если обманем того, кто возложил на нас эту миссию.
Судьба России - я ни одного кирпичика не потревожу в этом храме. Я счастлив,
что мои кости будут лежать в его фундаменте...
Он поднялся и быстро вынырнул наружу. Ильин посидел, глядя, как голубой
овал входа пересекают пухлые облака, потом выбрался вслед за Воздвиженским.
Старик обернулся к нему и сказал:
- Знаете, нашло что-то сентиментальное. Старость не радость, как
видите...
- Да я сам, знаете, чуть не...
- Ну ладно, будет. Вы хорошо помните летописи? Может быть, что-то из
житийной литературы?
- К сожалению, не очень... А насчет житий - вообще...
- Меня больше всего интересует личность Антония, основателя лавры, о
котором говорится в Киево-Печерском патерике. Там, помнится, были указания
на его житие. Но в мое время, когда я учился, оно было уже утрачено.
- Ха! - Ильин чуть не подскочил на месте. - Так ведь я могу вам
человека представить, который это житие наизусть знает - он мне сам
говорил... Старообрядец из семнадцатого века, тот, что вместе со мной сюда
попал. В его эпоху это житие, видимо, еще существовало...
- А как зовут его?
- Иван. То есть... то есть Антоний. - Теперь Ильин чуть не сел прямо на
кучу глины, вынутой из пещеры. - Так он ведь на Афон собрался...
Воздвиженский посерьезнел и, требовательно глядя на Виктора, сказал:
- Так что же вы молчали-то?! Антоний Печерский, по сведениям патерика,
действительно был на Афоне, прежде чем основал первый русский монастырь! И
что это с памятью у вас, сударь, - то Иван, то Антоний...
- Он постригся здесь... У Иоакима, епископа Новгородского.
- И старообрядец к тому же? - На щеках Воздвиженского появились
багровые пятна. - Да вы понимаете, что это значит? Это человек, который даст
монастырю сугубо национальное направление! Старообрядцы, с их враждой ко
всему иноземному... А говорили, что в случайной компании сюда угодили! Эх
вы, "никакого исторического смысла", "просто физическая реальность"... Где
он, ваш Антоний?
- В Десятинной церкви псаломщиком служит...
V
Ильин стоял перед горой узлов и туесов, громоздившихся у входа в
пещеру, и решительно говорил:
- Ни в коем случае не возьму, Варфоломей Михайлович! Можно подумать, вы
меня в кругосветное путешествие снаряжаете. Еще раз повторяю: через двадцать
дней я - кровь из носу! - должен быть в вашем кратере.
- Кто вам сказал, что обязаны все это съесть? Не забывайте: по меньшей
мере неделю вы потратите на подъем по Ворскле до волока на Донец. Придется
нанимать гребцов или бурлаков, а они в еде ох как проворны. Потом, учтите, в
хазарских землях вы за деньги ничего не купите. Кочевники предпочитают обмен
товара на товар. Вот и сторгуете себе лошадей...
- Да я кафтан малиновый отдам...
- На такую диковину они не клюнут. Это не викинги, склонные к
щегольству... Кстати, если уж вы непременно хотите что-то дать в возмещение
этого добра - оставьте мне кафтан. Я хоть иной раз облачусь в него, налью
винца, почитаю Платона - все представишь себя ближе к дому...
- Идет, - повеселел Ильин. - Тогда поутру погружаюсь и...
- Оружие есть? - озабоченно перебил Воздвиженский.
- Есть, - Виктор показал ладонь.
Оба рассмеялись.
- Знаете, Виктор Михайлович, у вас тоже имеется шанс стать героем
какой-нибудь былины.
- А что, могут напасть? - посерьезнел Ильин.
- После разгрома каганата там сейчас кочуют разбойные племена, вроде
того, что возглавлял Сол-свистун.
- Вовремя вы про него вспомнили, Варфоломей Михайлович, - обрадовался
Ильин. - Я совсем забыл вас расспросить, что это за язык свиста - он был
широко распространен у хазар?
- Да, особенно часто его применяли в войске... А почему это вас
заинтересовало?
- Чем больше узнаю, тем сильнее поражаюсь емкости былинных символов.
Ведь вот Соловей-разбойник свистит по-змеиному, да еще сидит на двенадцати
дубах. Раньше я вокруг этого места столько кружил в своей диссертации, но
так и не смог что-то вразумительное сказать. А теперь, с этими двенадцатью
коленами, все на место встает... Кстати, вы ведь обещали найти в Библии
цитаты, относящиеся к потерявшемуся племени Данову...
Схимник молча прошел к сундучку с книгами, достал из него тяжелый
фолиант и раскрыл у выхода, чтобы свет падал на пергамент. Быстро найдя
место из книги Бытия, которое прежде цитировал, показал Ильину. Тот с
восхищением сказал:
- Ну и память у вас!.. Скажите, а есть в Библии еще места, сходные по
смыслу?
- Сколько угодно. Правда, этот славянский перевод не полон - в
еврейском тексте Библии далее говорится, что символом Дана будет яхонт, а
цвет его знамени - голубой, нарисована на нем змея... Теперь открываем книгу
Числа, глава двадцать первая: "И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и
выставь его на знамя". Ну и, наконец, слова Христа из Евангелия от Иоанна,
глава третья: "И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно быть вознесену
Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь
вечную".
- Из Евангелия я знаю, - сказал Ильин. - Мне Добрыня показывал.
- Он до таких тонкостей дошел? - удивился Воздвиженский.
- Подсказали, говорит... Сам-то он, насколько я понимаю, больше мечом
владеть горазд, на коне ездить. Всадник, одним словом.
- Заблудившийся всадник, - с горечью сказал схимник.
- Почему же заблудившийся? - возразил Ильин. - Он идет прямым путем,
знает, чего хочет...
- Если Север не сумел предугадать исхода борьбы, значит, он давно уже
сбился с дороги... Когда я был в хазарском рабстве, не раз слышал предание о
том, что Дан в давние-давние времена оседлал дорогу, по которой
огнепоклонники совершали паломничество в страну вечного льда. Что это? Я
думаю, речь идет о той эпохе, когда предки хазар вышли к Каспию и на Волгу и
пресекли общение между славянством и индоиранцами.
- В ваших соображениях что-то есть... В былинах и сказках богатыри
бьются со Змеем, чтобы освободить воды, запечатанные им. Не о морском ли
пути в Индию и Иран идет речь?..
- В Итиле я разговаривал с индийскими купцами. Они передавали, что их
предки приходили в Иран - когда он еще не был захвачен мусульманами, - и
вместе с персами шли к вечным снегам Кавказа, чтобы принести жертвы богу
Агни, борющемуся с мировым Змеем. Они жгли нефть...
- Агни - Огонь, бог огня... Все совпадает. И то, что приходили на
Кавказ - северный предел Иранской державы... Дальше-то дорога действительно
была перекрыта... А снеговые вершины стали как бы заменой страны вечного
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг