И на этот раз ничего не вышло из замысла Ильина пробиться к Святополку.
Слишком много просителей рвалось к князю, и дружина никого не допускала к
нему. Даже дюжий Торир не смог преодолеть заслон.
В последнем отчаянном усилии Ильину удалось привлечь к себе внимание
Добрыни - старик тоже оказался в плотном кольце людей, желавших хотя бы
прикоснуться к знаменитому воителю, слава о котором жила во все те
десятилетия, пока он скрывался в дебрях от ищеек Владимира.
Заметив машущего ему из толпы Ильина, волхв, видно, не сразу узнал его,
так как равнодушно скользнул по нему взглядом. Но тут же снова воззрился на
Виктора, Потом взмахнул плетью над головами толпы и направил коня прямо к
тому месту, где стояли Ильин и Бычья Шея.
- Ты здесь?!
- Как я рад тебя видеть, Добрыня! Часто вспоминал тебя, глядя на твой
дар, - с этими словами Ильин вытянул из-за пазухи шнурок с деревянным
образком, на котором был вырезан поединок Змея и Всадника.
Взгляд старика потеплел, он порывисто погладил Виктора по волосам и
сказал:
- Вот видишь, дождались мы светлого дня. Не зря я на Святополка
надеялся...
В толчее поговорить как следует не удалось. Условились, что Ильич
придет вечером на двор боярина Путши, родича Добрыни - у него старый воин
думал остановиться.
IX
Когда начало смеркаться, Виктор отправился в усадьбу Путши,
находившуюся за городской стеной на Перевесище, неподалеку от берегового
откоса, круто спускавшегося к Днепру.
Торир а Ильин решил не брать с собой, так как опасался, что в ходе
беседы с Добрыней могут быть задеты темы перемещения во времени и
приспособления мигрантов к здешней исторической среде.
В тереме боярина он сразу же попал за пиршественный стол. Добрыня
объявил, что Виктор - его старый друг, и посадил справа от себя. Новому
гостю тут же поднесли ковш ставленого меда, от которого, конечно, нельзя
было отказаться.
После этой огромной посудины хмельного Ильин почувствовал, что ноги
стали словно чужими, да и язык стал плохо повиноваться. Добрыня обнял его за
плечи и спросил:
- Нравится тебе здесь?
- Хорошо сидим, - кивнул Виктор.
- Этот дом старине верен... Посмотри, ни одного чернявого за столом.
Ильин оглядел пестрое собрание. Действительно, по лавкам сидели
исключительно люди славянской и скандинавской внешности.
- Греки да хазары двор Путши стороной обходят... Знают, не жалуют здесь
змиевых слуг.
- Скучал я по тебе, Добрыня, - сказал Ильин. - Не с кем часто
поговорить было - никому ведь не откроешься. Только ты мою тайну знал...
- Слушай! - Старик хлопнул себя по лбу. - Совсем забыл... Похоже, ты не
один тут такой, твои трое не в счет; есть в Киеве переписчик книг, который
тоже молниями швырялся. Рассказали мне о нем, когда я сюда из Мурома
добирался...
Хмель будто испарился. Сердце Виктора забухало как пудовый молот. Рокот
тамбурина, смех, топанье плясунов - все потонуло в этом грохоте.
- Что с тобой? - Голос Добрыни доносился словно сквозь толстую стену. -
Кровь в лицо ударила...
- Ничего-ничего. Говори скорее... Ты понимаешь... Скорее...
- Сейчас... Эй, молодец, позови-ка сюда Устроя Рваное Ухо.
Вскоре к ним подошел, пошатываясь, дюжий детина с кудлатой головой, в
богатом златотканом плаще с вышитыми оплечьями. Мочка левого уха у него была
разорвана посередине - видимо, когда-то у него сорвали серьгу.
- Чего тебе, Добрынюшка? - с хмельной улыбкой осведомился Устрой.
- Расскажи другу моему про того грамотея, что кудеса вытворял. Нужен он
ему позарез.
- А-а, ничего проще нет. Живет он на Подоле, неподалеку от пристани.
Спроси там - Григория-писца Любой мальчишка покажет...
- Ты сам видел, как он?.. - Ильин замолчал, не зная, как определить
сверхъестественные способности, проявленные предполагаемым мигрантом.
- Не-е, друг мой видал. Случайно вышло будто бы Ехали они в Чернигов,
да наскочили на них лихие люди, тогда этот Григорий и пуганул их молнией Аж
кусты, сказывает, загорелись. Тем только и спаслись от татей...
По кругу пошел еще ковш пенного меду. Ильин едва в руках удержал
огромный сосуд - в него входило по меньшей мере ведро веселящего напитка.
Теперь он с самым искренним удовольствием хватил изрядную дозу - было за что
выпить.
- Добрыня, ты мне такую услугу оказал...
- Ну уж ты скажешь. Будто от этого жизнь зависит...
При этих словах Ильина словно окатило холодной струей - ему стало
стыдно смотреть в голубые глаза Добрыни. Он пришел сюда с единственной целью
- попросить старика провести его и Торира к Святополку, а сам, позабыв о
деле, пьет и веселится.
- Я сразу хотел тебе сказать... Мне нужно увидеть князя Можешь помочь
мне?
- Ой, милый, у него в Вышгороде теперь такая суматоха! Со дня на день
должны в поход выступить Ярослав-то с войском, по слухам, левым берегом
Днепра идет...
- Очень надо! Я и мой товарищ, тот, которого ты видел рядом со мной на
площади...
- Варяг?
- Да. Мы оба должны увидеть Святополка и рассказать ему кое о чем...
Извини, но я решил, что первым об этом должен узнать князь. Это касается
судьбы великокняжеского стола, а может быть, и всей Руси...
- Я не из тех, что суют нос в чужие тайны...
- Добрыня, как только я поговорю со Святополком, то посвящу и тебя в
свой секрет - если князь не будет возражать против распространения этой
новости.
- Ладно. Завтра поутру я буду в Вышгороде, увижусь с ним. Подходите
сюда к паужину - тогда, если договорюсь, и поедем.
Пир затянулся далеко за полночь, а уйти до его окончания хозяева никому
не дозволяли.
- Ежели кто на ногах удержаться сможет после моих медов - мне это в
позор и поношение! - колотя ковшом по столу, уставленному блюдами с дичью и
рыбой, седовласый гигант Путша зверски водил глазами по багровым лицам
гостей. - Еще ковш пенника сюда! Да из той бочки, что семь годов стояла!
Погляжу я тогда, каковы плясуны из вас, милы други!
Только когда боярин добился своей цели - гости начали валиться с лавок,
- сенным девкам велели постелить участникам трапезы.
Когда Ильин подошел к городским воротам, небо на востоке густо
поголубело. Получив монету, стражник втянул носом воздух и одобрительно
заметил:
- Видно, добрый медок пили - во как шибает. Поди, у Путши гулял,
сердешный, - нам и то слышно было, каково весело у него...
Еще не дойдя до переулка, где находился постоялый двор, Виктор увидел
зарево, услышал крики. Прибавив шагу, он выскочил на перекресток, откуда
было видно их временное пристанище, и остолбенел - горело именно там.
Десятки людей бежали на пожар - кто с ведром, кто с топором.
Подхваченный толпой, Виктор в считанные минуты достиг ограды постоялого
двора. На его глазах пылающая крыша обрушилась внутрь сруба.
- Подожгли! - вопил извозчик в перепачканной сажей рубахе, с обгорелыми
бровями и бородой. - Двери кольями подбиты!
- Со всех сторон разом запалили, - толковали столпившиеся вокруг
мужики. - Никто не выскочил. Видно, задохлись в одночасье...
Наконец, со страшным треском, далеко рассылая головни, обвалилась стена
дома. Люди с ведрами бросились к соседним строениям, стали поливать их
водой. На крышах тоже стояли караульщики, то и дело сбрасывали долетевшие с
пожарища уголья.
Ильин повернулся и медленно побрел неизвестно куда. В душе было пусто и
холодно, в таком состояния он долго сидел на обрыве, глядя на разгорающуюся
зарю, на таящуюся далеко внизу реку, полускрытую клочьями тумана, на лесное
море, протянувшееся до окоема. Тысячеголосый птичий хор возносил к небесам
гимн восходящему светилу, но едва из-за горизонта блеснул ослепительно алый
край солнца, все смолкло, словно склонившись в немой молитве перед самим
божеством.
Виктор поднялся. Кругом было светло. Снизу, от Днепра, доносились
голоса, от пристани отходили первые суда, казавшиеся отсюда опавшими
листиками рябины. Под городской стеной, идиллически побрякивая колокольцами,
брело стадо коров. И вдруг перед глазами Ильина возникло лицо Торира: "Самое
лучшее, что может сделать викинг - это изловчиться запереть своих недругов в
доме и поджечь его с четырех сторон..." И сразу же вслед за этим видением
всплыло другое: ощеренный рот, длинная, изогнутая серпом борода-косица, меч,
блещущий в полумраке.
Как же это он позабыл, что собирался последить, не мелькнет ли где в
толпе знакомая физиономия! Вчера, увлеченный толпой к Олегову кургану, он
смотрел только на Святополка, на подъехавших богатырей...
И тут же он сказал себе: стоп! Но ведь в конюшне сгорели все
нападавшие... Нет, тот, с косицей, упал в боковом стойле, растянулся на куче
навоза... Ильин даже не посмотрел потом в ту сторону... Неужели рыжебородый
уцелел, сумел выскользнуть из охваченного огнем сарая вслед за ними?..
Полдня Виктор ходил по городу, заглядывая во всевозможные харчевни и
лавки, обошел все рынки и постоялые дворы. Но нигде не увидел викинга. В
конце концов решил заглянуть в Десятинную церковь, там как раз должна была
начаться дневная служба.
Народу в храме оказалось немного. Ильин сразу охватил взглядом всех
молящихся. Того, кого он искал, здесь не было. Виктор повернулся, чтобы
идти, и вдруг замер, услышав знакомый голос, донесшийся со стороны алтаря.
- Да воскреснет бог, и расточатся враги его, и да бегут от лица его
ненавидящие его...
Фигуру в черном облачении, склонившуюся над аналоем с псалтирью,
заслоняли спины прихожан. Но вот чтец поднял голову, чтобы отвести волосы от
лица, и Виктор узнал Ивашку.
Едва дождавшись, пока старообрядец закончит чтение, Ильин пробрался к
нему и знаками показал, что ему позарез необходимо поговорить с ним. Монах
изобразил на лице сугубое недовольство, однако вышел вслед за Виктором на
паперть.
- В грех вводишь. Во время службы...
- Прости... Но я не мог дождаться... Отслужи молебен по
новопреставленным Василию и Анне.
- Что?! - Иван схватил Виктора за плечи. - К-как это случилось?..
- Потом, - сквозь зубы сказал Ильин. - Ты здесь теперь?
- Пока псаломщиком пристроился, - с трудом переведя дыхание, ответил
монах. - А потом думаю на Афон податься к братии...
- Ну ладно, я тебя найду... Так отслужишь?
- Сорокоуст закажу. И отпеть сегодня же... Без причастия, без исповеди
отошли? - сострадательно глядя на Ильина, спросил Иван.
Виктор молча кивнул и спустился по ступеням на церковный двор. В тот же
миг кто-то с размаху налетел на него, чуть не сбив с ног.
Ильин сжался в комок, готовый отбросить неожиданного противника. Но
когда увидел, кто перед ним, сразу же расслабился. Плечистый детина в
посконной рубахе до щиколоток, с грязными потрескавшимися пятками, смотрел
на него с покаянным выражением на детском лице. Пухлые губы, чуть оттененные
юношеским пушком, обиженно вздрагивали.
Не успел Виктор отчитать неловкого недоросля, как из-за церкви вылетел
тщедушный старикашка в холщовом подряснике и темно-синей камилавке, из-под
которой торчали жидкие седые патлы. Увидев его, юный богатырь закусил губу
от ужаса и стремглав бросился в кусты, росшие вдоль ограды.
Старик остановился возле Ильина, схватившись за сердце, и, глотнув
широко раскрытым ртом воздух, по-петушиному возопил:
- Алешка, прокляну! Вернись, окаянный!
В ответ раздался хруст ломающихся веток, над забором мелькнули грязные
пятки. Босые ноги прошлепали по глинистой дороге.
- Э-эх, силен враг человеческий! - потерянно сказал старикашка, ни на
кою не глядя, и вытер костлявым кулачком слезящиеся глаза. - Сын священника,
а что удумал - с Добрыней уйду, кричит, да с тем бугаем... как его...
Дружиной... С язычниками богомерзкими...
"Вот и Алеша Попович собственной персоной", - с усталостью подумал
Ильин. Он уже ничему не удивлялся.
X
Ильин шел по лабиринту узких переулков, то и дело спрашивая у
встречных, как найти писца Григория. На Подоле селился трудовой люд -
грузчики, рыбаки, извозчики. Окруженные поленницами дров неказистые избушки
и землянки, грудившиеся у Днепра в полном беспорядке, делали поиск нужного
человека нелегкой задачей. Ибо приметы его жилища, называвшиеся
словоохотливыми подолянами, можно было обнаружить при взгляде на любую
халупу.
Наконец, какая-то сердобольная старушонка взялась провести Виктора к
обиталищу Григория, Поплутав вместе с ним в паутине тропок и проулков, она
остановилась перед осевшим набок крохотным срубом, выбеленным мелом.
- Здесь, мил-человек.
Вознаградив бабку медной монеткой, Виктор сунулся в низкий лаз,
занавешенный дерюгой, и оказался в почти полной темноте. Хотя он никого не
видел, быстро сказал:
- Здравствуйте!
- Доброго здоровья тебе, гостенек, - прозвучало из угла.
Кто-то прошаркал к Ильину, обошел его и отдернул ветхую завесу,
заменявшую дверь.
Теперь Виктор смог рассмотреть хозяина. Сухой, совершенно прямой старик
с впалыми щеками и безжизненным взглядом чем-то напомнил ему типичного
петербургского чиновника - каким, например, любят изображать иллюстраторы
супруга Анны Карениной.
На низком столике, заваленном свитками пергамента, стояла большая
чернильница, закрытая крышкой. Тут же лежали писала - остро отточенные
тростинки. Подле лавки, накрытой овчинами, виднелась скрыня; горло ее было
замотано тряпицей. Два грубо сколоченных сундука в углу, рукомойник-уточка
да несколько глиняных сосудов составляли все достояние старика.
Мудро-бесстрастный взгляд писца обезоружил Ильина, и он не находился, с
чего начать. Все заготовленные им варианты вступления разам отпали, едва он
увидел этого человека. "Да он на три метра в землю видит", - подумал Виктор
в с замиранием сердца сказал - как в омут бросился:
- Я к тебе по совету человека, с которым ты когда-то в Чернигов
ездил... и на разбойников наскочил.
- Бывал я в Чернигове, лет тому двадцать, - безразлично ответил
Григорий. - Вот только разбойников что-то не упомню. Может, обознался ты, не
про меня говорили?
Лицо писца выразило вежливое участие, не больше. Ильин почувствовал,
что щеки его наливаются краской. Оставалось одно - идти ва-банк.
- Ты ударил в них молнией, так что кусты загорелись!
В глазах старика промелькнула искорка любопытства, но она тут же
погасла. "Черт, самообладание как у... Или... или все это выдумка?" Ильин
ожидал, что Григорий хотя бы чем-то выдаст себя.
- Что тебе нужно от меня, добрая душа? - непонимающе спросил хозяин.
- Ты пришелец из будущего! - крикнул Ильин, впившись глазами в лицо
Григория.
И снова искорка легкого интереса зажглась и потухла во взоре писца. О
как ненавидел его Виктор в эту минуту! Он был уверен, что такая лобовая
атака принесет успех - старик растеряется, чем-то выдаст себя... Нет, нет,
не может быть, что приятель Добрыни нафантазировал. Ильин просто не мог в
это поверить - иначе исчезала всякая надежда на возвращение.
Писец скрестил руки на груди и молча взирал на гостя с едва уловимой
тревогой. Наконец, чуть коснувшись его плеча узкой дланью, мягко сказал:
- Ты не в себе, сходи в божий храм...
- К чертовой матери! - заорал Ильин. - Ну чего ты комедию ломаешь,
старик! Я ведь такой же, как ты, я пришелец из будущего!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг