- Меня ведь не жажда мучит. Причаститься хотел - деревенским...
Он прилег на травянистый косогор, стал смотреть в небо. Белые глыбы
выплывали из-за леса, беззвучно разрушались в вышине и вновь громоздились в
противоположной стороне горизонта снеговыми валами. Одно облако долго
сохраняло форму сжатого кулака с вытянутым пальцем. Проплывая над селом, оно
медленно поворачивалось так, что в конце концов перст указующий уперся прямо
в Ильина и сразу же размазался, распался на рваные клочья...
Услышав голоса, Ильин повернул голову в сторону правления. Иван
Федорович шел к машине в сопровождении нескольких мужчин. Увидев
фольклориста, махнул ему рукой.
- Обедать зовут!
Отказываться Ильин не стал - сразу было видно, что хозяева настроены
непреклонно. Представившись спутникам председателя, он последовал за ними к
высокому пятистенному дому с широкими "городскими" окнами.
За столом Ильина снова стали расспрашивать о цели приезда. И ему вновь
пришлось повторить свою метеоритную гипотезу - он бы и рад был умолчать о
ней, да усмешливый взгляд Ивана Федоровича как бы обязывал к откровенности.
Никто из сотрапезников не слышал о падении метеоритов в этих местах.
Впрочем, ни один из них не был уроженцем Никольского Погоста, расположенного
в двадцати километрах отсюда.
- А почему, собственно, вы именно туда пробираетесь? - неприязненно
спросил главный бухгалтер колхоза, сведя к переносью кустистые седые брови.
- В этакую дыру...
- Именно там самые ценные записи сделаны. В том числе несколько
вариантов знаменитой былины "Добрыня и Змей". Я по ней кандидатскую защитил.
- Что ж в ней такого знаменитого? - с той же скептической миной
продолжал бухгалтер.
- Во-первых, это одно из наиболее совершенных творений русского
героического эпоса. А во-вторых, былина о змееборце - во многом загадка. В
ней зашифровано какое-то очень важное сообщение, которое было понятно людям,
жившим тысячу лет назад, но сегодня ключ к тому, что описано в былине,
утерян.
Присутствующие были заинтригованы. Почти все оставили еду, только
сидевший в углу конопатый водитель продолжал энергично орудовать ложкой.
Председатель колхоза, подперев свой массивный подбородок, выжидательно
смотрел на Ильина. Хозяйка, дородная русоволосая женщина в сатиновом платье
со среднеазиатским орнаментом, прислонившись к дверной притолоке и сложив на
груди большие красные руки, тоже ждала объяснения таинственного
произведения.
- Может быть, ознакомите нас с содержанием? - по-чиновному
сформулировал общее желание Иван Федорович.
- Ну что ж, - Ильин развел руками. - Я ее - ночью разбудите - прочту.
Поднялся со стула, отошел к стене и, отрешенно глядя в окно, стал
декламировать с едва заметной напевностью:
Породила Добрыню родна матушка,
Возростила до полного до возраста;
Стал молоденькой Добрынюшко Микитинец
На добром коне в чисто поле поезживать,
Стал он малых змеенышей потаптывать...
Ильин перевел взгляд от окна и встретился глазами с шофером. Тот только
что откусил от краюхи хлеба и виновато потупился, перестал жевать. На щеке
его замер изрядный желвак. Невнимание конопатого несколько обескуражило
Ильина, и он не решился проверить, какое впечатление производит его чтение
на других. Продолжал исполнение былины, прикрыв глаза, словно ни к кому в
отдельности не обращаясь.
Приезжал Добрыня из чиста поля,
А сходил-то он с добра коня,
И он шел в свою полату в белокаменну,
Проходил он во столову свою горенку,
Ко своей ко родной ко матушке.
Говорила тут Добрыне родна матушка:
- Ай же, свет, мое чадо любимое,
Ты молоденькой Добрынюшка Микитинец!
Ты на добром коне в чисто поле поезживашь,
Да ты малых змеенышей потаптывашь,
Не съезжай-ко ты, молоденькой Добрынюшка,
Да ты далече далече во чисто поле,
Ко тем славным горам да к сорочинским,
Да ко тем норам да ко змеиным...
Когда он умолк, послышалось покашливание, заскрипели стулья. Желвак на
щеке шофера вновь ожил, конопатый принялся торопливо дожевывать хлеб.
- М-да, - задумчиво начал Иван Федорович. - Не разбери поймешь... Что
за змееныши, что за горы сорочинские? И вот ведь штука - непонятно, а за
душу хватает.
- Забирает, - кивнул бухгалтер. - Как песня хорошая.
- Так это и есть песнопение, - сказал Ильин. - Профессиональные
исполнители былин сказывали их нараспев, а в древности на гуслях
аккомпанировали.
- А что вы в диссертации своей писали? - спросил до сих пор молчавший
главный зоотехник колхоза, сумрачный мужчина средних лет с дочерна загорелым
лицом и с белой полосой на лбу от кепки.
- Как вам в нескольких словак сказать, - задумался Ильин. - Дело ведь
не только в содержании былины, а в том подтексте, который был понятен для
человека древней культуры. Нам же, чтобы добраться до него, приходится
привлекать данные истории, языкознания, этнографии или, по-русски говоря,
народоведения.
- Знаем-знаем, - перебила хозяйка. - Третьего дня по телевизору
Сенкевич рассказывал. Про Миклуху этого...
- Маклая, - авторитетно добавил бухгалтер.
- Ну тогда вам понятно будет, почему я стану ссылаться на предания
шведов или греков, - продолжал Ильин. - Дело в том, что у всех народов
Европы, у их родственников в Иране, на Памире, в Индии имеются предания о
борьбе богов или героев со змеями. Наверное, помните со школы - во всех
учебниках по истории была изображена скульптурная группа: Лаокоон и его
сыновья, борющиеся со змеями...
- Это голые-то? - спросил шофер. - А один - с бородой?
- Голые, - кивнул Ильин. - У греков так принято было изображать
человеческое тело.
- Вот этого я, признаться, никогда не понимал, - сказал председатель
райисполкома, - Ведь ходили-то они в одежде. Ну представьте: изобрази
кто-нибудь всех нас голыми вот тут, в избе. Ну какая в этом красота?
Хозяйка зябко передернула плечами:
- Ну вы скажете, Иван Федорыч! Да кто же этакую срамоту позволит!
Ильин с улыбкой поднял руку:
- Так что, закругляюсь?
- Просим прощения. - Председатель приложил руку к сердцу. - Больше ни
слова.
- Итак, все индоевропейские народы рассказывали о борьбе своих героев
со змеями. Для нас, русских, этот сюжет также не новость - и былина о
Добрыне одна из произведений в ряду других. Даже на первых наших монетах -
еще во времена Ярослава Мудрого, то есть в XI веке - появился всадник,
поражающий змея. Название копейки - от "копейных" монет, то есть тех, где
изображен поединок конника-копьеносца со змеем. Кстати сказать, многие
считают, что он появился впервые на московских монетах, но на самом деле
первыми были не "московки", а "новгородки". Говорю об этом особо, так как
ваши места были когда-то владением Новгородской земли. Именно в новгородской
иконописи излюбленный сюжет - "Чудо Георгия о змие", то есть подвиг святого
Георгия, победившего змея. Ни в одном из русских княжеств не найти такого
количества всадников-змееборцев на иконах, как в Новгороде и его владениях.
Это тоже одна из исторических загадок.
- Так что же Добрыня? В чем дело в этой былине? - не утерпел бухгалтер.
- Я в своей диссертации связал эту историю со Змиевыми валами. Есть на
Украине, южнее и восточнее Киева, многокилометровые цепи укреплений,
построенных во втором - седьмом веках. В общей сложности - около тысячи
километров. Так вот, в народе бытовала легенда о богатыре, победившем
гигантского Змея-людоеда и запрягшего его в богатырский плуг. Когда
победитель пропахал на Змее борозды, отвалы образовали эти знаменитые валы.
На мой взгляд, в такой иносказательной форме была передана идея извечной
борьбы со степными завоевателями. И Добрыня также участвовал в отражении
набегов кочевников-половцев, печенегов. И еще одно обстоятельство, связанное
с Киевом: в былине Добрыня сражается со Змеем на Пучай-реке. Это, по мнению
многих ученых, река Почайна в Киеве, в которой производилось крещение
жителей города. Таким образом, поединок со Змеем может означать и борьбу
христианства с язычеством...
- Похоже, к дождю дело идет, - озабоченно глянув в окно, проговорил
Иван Федорович. - Как ни жаль вас прерывать, а надо нам, товарищ
фольклорист, побыстрее двигаться. Иначе мне назад не выбраться.
Ильин кивнул и сел за стол. Быстро, с давней солдатской сноровкой
сметал окрошку и яичницу, запил чаем.
Провожать гостей на крыльцо вышли все, кто был в доме.
- Жалко, уезжаете, - посетовал бухгалтер. - У меня к вам, товарищ
ученый, ряд вопросиков. Возвращаться будете - непременно зайдите. Мы вам с
собой медку, яичек, еще чего-нибудь сгоношим. В Москве-то, поди, все
консервы кушаете?
- Обязательно заеду, - пообещал Ильин.
III
В Никольском Погосте обитало два десятка семей - в основном старики.
Большинство изб стояли заколоченными, только некоторые из них содержались в
относительном порядке - те, что давали на лето приют дачникам. На краю
кладбищенской рощи возвышался остов церкви, основательно обжитый березовой
порослью. Одно деревце проросло сквозь стропила купола, корни другого
пронизали столетнюю кладку и свисали над папертью.
Когда Ильин бродил как-то вечером возле развалин храма, его окликнули:
- Эй, парень, смотри не провались!
Из высокого бурьяна показалась голова, прикрытая донельзя выцветшей
кепкой-восьмиклинкой едва ли не довоенного образца. Светло-голубые глаза,
тоже словно бы выцветшие, с едва приметной усмешкой оглядывали Ильина с ног
до головы. Ему стало неловко за свои ярко-красные кроссовки и майку с
эмблемой Йелльского университета.
- Тут можно в подвал угодить, - продолжал обладатель антикварной кепки,
пытаясь продраться сквозь заросли сорной травы.
Вырвавшись из цепких объятий бурьяна, он предоставил Ильину возможность
полюбоваться длинным рыжим плащом и разбитыми фетровыми ботами "прощай
молодость", густо облепленными репьями. Когда незнакомец поднял руку, чтобы
вытянуть из зарослей длинный кнут, под мышкой обнаружился первозданный синий
цвет дождевика.
- При царе-то, сказывают, народ заблужденный был, - говорил пастух,
наматывая хлыст на локоть. - Вот и верили, что вода святая с-под церкви этой
текет. Да и после уж - я помню мальцом был, а видывал - бабы в подвал тот
лазили с бутылями.
- А сейчас что же - разуверились? - спросив, Ильин сам удивился своему
тону. Словоохотливый старик необъяснимым образом вызвал у него потребность
потолковать - в том значении этого слова, в котором оно понимается
общительными деревенскими мужиками, охотниками до откровенных бесед с любым
встречным.
- Ты садись, он теплый, камешек, - сказал пастух, указав кнутовищем на
гранитную плиту с крестом и надписью "Иерей Иоанн, + иулия 12 лета 1878,
жития его было 69 лет".
Ильин с сомнением оглядел надгробие. Перехватив его взгляд, старик
сочувственно усмехнулся и кивнул на поваленную стелу из белого камня, на
которой с грехом пополам можно было прочесть: "Пальтов Флегонт Яковлев,
почетный гражданин". Памятник явно находился не на своем месте, поэтому
Ильин решил, что не очень шокирует прах Пальтова, если присядет на изваяние.
Поместившись рядом, старик достал из кармана "Беломор", щелкнул по дну
пачки.
- Угощайся...
- У меня кубинские. - Ильин показал пачку "Лигерос".
- Термоядерные, - усмехнулся пастух. - Это если б отец мой жив был, он
бы одобрил... Такой табак курил, что дух заходился, если рядом стоишь.
Самбраталическим звал...
В молчании сделали несколько затяжек. Ильин постучал согнутым пальцем
по памятнику.
- Что за фамилия такая... нелепая?
- Почему? Все понятно - от пальта фамилия. У нас полдеревни Пальтовы,
походи вон по кладбищу, погляди что на крестах написано.
- Да ведь слово "пальто" раньше не употребляли в народе. Господское оно
было, из французского языка к нам пришло.
- Видать, барин и наделил фамилийкой. У нас ведь усадьба стояла.
Генерал жил. Ох и крутой был! Мне дед сказывал: он еще мальчишкой был, когда
у барина дочка пропала. Так он всю деревню переворошил, сколько народу
перепороли пристава...
- Нашлась дочь?
- Не-е... Так с концами... Тоже в подвал церковный забралась -
мужики-то видали, кричали: не лезь, мол, - и как сквозь землю провалилась...
Чего смотришь - вру, думаешь?
- Как-то не верится, - признался Ильин.
- За этими подземельями давно дурная слава идет. Из наших никто туда и
не совался. Старики-то все остерегали: пропадете, бывали-де случаи. Будто
бы, слышь, дыра там прямо в геенну огненную...
- А дочка генеральская?
- Видать, тоже не поверила: сказки мужицкие. Перерыли тогда все вокруг,
а после заложили вход в подземелье, чтоб неповадно было лазить. Источник
только вывели наверх... А потом, уж при колхозах, велело начальство и родник
тот заклепать. А бабы наши расковыряли дырку в кладке, таскали потихоньку
воду святую... Комсомольцы прознали, и совсем источник зацементировали.
Ильин слушал вполуха. Таких таинственных и в то же время удивительно
трафаретных историй наскажут в любой деревне. Его гораздо больше занимал
вопрос о метеоритных кратерах. И он решил прервать словоизвержение пастуха.
- Слушай, отец, а у вас в округе ямы большие есть? Такие, знаешь,
углубления с пологими краями, вроде воронки?
Пастух немного подумал и решительно тряхнул головой:
- Нет. Я который год со стадом таскаюсь, все здесь обошел. Дырок нету,
бугров сколь хошь.
Он раздавил окурок о надгробие, встал.
- Пойду... Так гляди, не провались в преисподнюю. - И обнажил в улыбке
дочерна прокуренные зубы.
Старик скрылся в кустарнике, а Ильин долго еще сидел на теплом камне,
раздумывая о ближайших делах. За расспросами о метеоритных кратерах он
совсем забыл о прямой цели командировки. Магнитофон так и пролежал все эти
дни в его рюкзаке.
Но теперь Ильин вдруг с холодной ясностью осознал, что научной сенсации
не получится, что с мечтами об этом надо покончить и пора приниматься за
скучно-методичное просеивание старушечьих разговоров в надежде наткнуться на
какие-то интересные фольклорные блестки.
"Всегда так, сам себя распалю на какую-нибудь идейку, уверую в нее, как
в догму, а потом... Схватишь - а там куча пепла". Ильин привычно хитрил,
устраивая в собственной душе экзекуцию. После подобных накачек как-то лучше,
злее работалось. И потому многое удавалось. Высечешь себя "с перебором",
зато потом приятно убеждаться, что не так уж был плох и бездарен, не только
на маниловщину горазд...
Он поднялся и, продолжая мысленно стегать себя по чувствительным
местам, вошел внутрь церкви. В стенах зияли бесформенные дыры - здесь,
по-видимому, выламывали кирпич. Под сводами заметались несколько диких
голубей-вяхирей - где-то рядом были их гнезда. Заметив кованую лесенку,
поднимавшуюся к темному проему в верхней части одной из боковых стен храма,
Ильин, не раздумывая, стал взбираться по ступенькам, покрытым густым слоем
птичьего помета.
Сунувшись в углубление, у которого кончалась лестница, он зажег спичку.
Пламя осветило узкий ход, заворачивавший вместе со стеной. Сделав по нему
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг