Виталий Иванович ПИЩЕНКО
БАЛЛАДА О ВСТРЕЧНОМ ВЕТРЕ
Фантастический рассказ
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
1 2 3 4
________________________________________________________________
1
Над космодромом имени Ивана Ефремова всегда дует ветер. Воздушные
массы перебираются через высокую стену синеющей вдалеке горной гряды и с
силой обрушиваются на равнину. Столетия назад ветер вздымал в воздух тучи
песка, закручивал черные смерчи, перекатывал с места на место желтые волны
барханов... Потом в долину пришли люди. Пустыня отступила на многие сотни
километров, и теперь ветер, долетая до космодрома, приносит с собой
ароматы садов да терпкий запах горной полыни. Он первым встречает людей,
вернувшихся из космического полета, врывается в открывающиеся люки
кораблей, и прикосновение ветра кажется истосковавшимся по Земле
космонавтам нетерпеливой лаской родной планеты.
До очередного рейса оставалось чуть больше двух недель. Обычный
разведывательный полет, стандартная программа... Таких рейсов сотни, в них
участвуют многие экипажи, работа, давно ставшая будничной. Поэтому вызов в
Центр космических исследований удивил Андрея. Других ощущений не было:
работа остается работой, даже если ты находишься в отпуске, который,
честно говоря, стал уже поднадоедать.
Бесшумный лифт вознес Андрея на девятый этаж. Слабо фосфоресцирующий
номер на двери подтверждал - все правильно, тебе нужно именно сюда. Войдя
в комнату, Андрей коротко представился - отрапортовал о прибытии.
- Садитесь, Андрей Васильевич, - хозяин комнаты, незнакомый,
сравнительно молодой человек, приветливо повел рукой в сторону кресла и
еще раз повторил:
- Садитесь. Очень рад вас видеть.
Сам устроился в кресле напротив и только потом представился:
- Мыслин, Олег Петрович Мыслин.
Эта фамилия ничего не говорила Андрею, и он промолчал, ожидая
разъяснений.
- Вас рекомендовало командование Космодесантной службы, - продолжил
Мыслин, - а я хочу предложить вам принять участие в одном несколько
необычном эксперименте...
Он замолчал, словно подбирал слова, потом снова заговорил:
- Вы знаете, Андрей Васильевич, как много делается на планете для
укрепления здоровья человека, продления его жизни и сокращения числа
различных несчастных случаев. Но, увы, все предусмотреть, к сожалению,
пока не удается, и люди продолжают гибнуть и в космосе, и здесь, на Земле.
Смерть любого человека - трагедия, особенно смерть внезапная, а порою и
попросту нелепая. И особенно остро переживают эту трагедию родные и
близкие погибшего. Сегодня самое трудное для медиков планеты связано
именно с устранением последствий шока. Главным врагом врачей в таких
случаях выступает, как бы это нелепо ни звучало, память. Да! Да, та самая
память, которой законно гордится и человечество в целом, и каждый
конкретный человек. Именно память снова и снова бередит, казалось бы, уже
затянувшиеся раны... Впрочем, что об этом говорить, ведь и вам приходилось
переживать и наблюдать нечто подобное.
Андрей молча кивнул. "Разведчик - 18", в экипаже которого он уходил в
свой первый рейс к поясу астероидов, потерпел аварию на Дионе. Там погиб
Удо Эдберг. На всю жизнь сохранил Андрей чувство боли и жгучего стыда,
которые он испытал уже здесь, на Земле, встретившись глазами с женой Удо.
Казалось, они кричали: "Почему, почему он?! И где были вы, такие сильные и
здоровые, в ту страшную минуту?!" Что он мог ответить этой мгновенно
постаревшей женщине? То, что Удо спас их всех? Или то, что каждый из них
готов сделать все, чтобы поменяться с ним местами, только бы не видеть
этого скорбного, безмолвно обвиняющего взгляда, вот только изменить уже
ничего нельзя... А мать Эдберга врачи тогда так и не сумели спасти...
С неожиданной неприязнью Андрей взглянул на Мыслина, из-за которого
он вновь пережил эти тяжелые минуты. Тот вздохнул, устало провел рукой по
воспаленным глазам, и Андрей вдруг явственно понял, как нелегко дается
этот разговор его собеседнику.
- Я слушаю вас, Олег Петрович, - прервал неловкое молчание
космодесантник.
- Да, - встрепенулся Мыслин, - так вот. Нашим институтом разработан,
м-м, прибор, который, как считают некоторые исследователи, способен
снизить негативные последствия до минимума.
- То есть? - недоуменно поднял брови Андрей.
- Это сложно объяснить, Андрей Васильевич. Механизм процесса до конца
не выяснен. Ну, представьте себе, что перед вами лежит чертеж, сделанный
по старинке - карандашом. Вы берете резинку и проводите ею по начертанным
линиям. Совсем стереть их вам не удастся, но ослабить, сделать едва
заметными - нетрудно. Примерно так же действует наш прибор, снимающий
остроту негативных переживаний.
Андрей ошеломленно посмотрел на собеседника:
- Но ведь это попросту жестоко! Лишать людей самого дорогого, что у
них есть - памяти...
Резкая формулировка словно ударила Мыслина. Тем не менее он ответил:
- Не вы один так считаете, Андрей Васильевич. Честно говоря, я и сам
не знаю, какое из зол считать в данном случае наименьшим. Страшно
забвение, но и безучастно смотреть на мучения людей мы не можем... Кроме
того, разве имеющиеся лекарственные вещества, по сути своей, не делают то
же самое, что и наш прибор? Только гораздо медленнее и менее эффективно.
Да и память об ушедших под воздействием прибора сохраняется у людей
полностью. Снижается острота воспоминаний, как будто прошло много лет.
Время ведь тоже лечит...
- Так вот о каком эксперименте шла речь... - произнес Андрей.
- Да, - утвердительно кивнул головой Мыслин. - Уже около года мы
испытываем прибор. Пока здесь, на планете. Поймите, Андрей Васильевич,
по-иному поступить мы не можем. Что представляет из себя наше изобретение
- зло или благо - покажет только время. Здоровью экспериментатора это
никак не вредит.
Он отогнул рукав куртки и показал Андрею неширокий браслет, очень
похожий на браслет средства индивидуальной связи. Только огонек на нем
светился не рубиновым, а бирюзовым светом.
- Если со мной что-нибудь случится, огонек погаснет, - просто пояснил
Мыслин. - Ну, и тогда... тогда мои товарищи займутся обработкой полученных
материалов.
- Но я, знаете ли, как-то не планирую, чтобы со мной "что-нибудь
случилось", - несколько резче, чем следовало бы, ответил Андрей.
- Я тоже, - вымученно улыбнулся Мыслин. - Вы меня не совсем поняли,
Андрей Васильевич. Никто из участников эксперимента не лезет очертя голову
навстречу опасности и, тем более, не ищет смерти. Перед нами стоит еще
одна проблема. Очень важно знать, как влияет знание о наличии прибора и
последствиях этого наличия на психику самих экспериментаторов, на их
поведение в сложных ситуациях...
Андрей встал и подошел к огромному, во всю стену окну. До самого
горизонта уходили серебрящиеся ковыльные степи. Далеко-далеко темнела
полоска кустарника, за ним проблескивала поверхность реки. Андрей почти
физически ощутил тяжесть, которую нес на своих плечах Мыслин и которую
предлагалось принять на себя ему. Почему возникла именно его кандидатура,
в общем-то было ясно. Семьи у Андрея не было, родители ушли в составе
Первой Звездной экспедиции в далекий космос. Их корабль и сейчас разрезал
темноту пространства за миллионы километров от Земли.
- Вы можете отказаться, Андрей Васильевич, - раздался за его спиной
голос Мыслина, - вы можете отказаться. Мы все поймем правильно.
- Я принимаю ваше предложение, Олег Петрович, - неожиданно для себя
произнес Андрей. - Когда и что нужно делать?
2
Жаркие лучи Солнца пробивались сквозь плотно прикрытые веки, создавая
багровую завесу перед глазами. Попавший под бок сучок неприятно покалывал.
Андрей на ощупь разыскал его и лениво отбросил в кусты. До отлета еще
восемь дней. Делать нечего и спешить некуда. Он никогда не умел отдыхать.
Особенно вот так - бездумно. Растительная жизнь. Андрей вздохнул, рывком
встал на ноги и решительно направился к реке. Глинистый берег был
скользким, и он, осторожно балансируя руками, спустился к урезу воды.
Мелкие рыбешки, крутившиеся вокруг пучка жестких водорослей, испуганно
метнулись в сторону.
Андрей давно хотел выбраться в небольшой древний городок-музей с
певучим русским именем Звенигород. Можно было сделать это и раньше, да все
как-то не случалось. Сегодня, расставаясь с Мыслиным, решил твердо -
поеду. Зачем - и сам не знал, да и не пытался разобраться в своих
ощущениях. Побродил по территории окруженного деревьями монастыря,
осторожно пристроился к экскурсии африканских школьников, внимательно
слушавших учителя, а потом пошел, сам не зная куда, по заросшей травой
полосе асфальта, до которой почему-то еще не добрались вездесущие
ассенизаторы из ведомства по реставрации-природы. Дорога то пряталась в
прохладе лесных зарослей, уже заславших на растрескавшуюся полосу десант
из молодой поросли березок и сосен, то вырывалась на простор одуряюще
пахнущих лугов. Потом слева, под горой, показалось непонятное сооружение,
и Андрей по обожженному солнцем косогору спустился к Москва-реке. Слегка
покачивая широкие листья кувшинок, она неспешно текла к своей вековечной
цели. Сооружение, на которое обратил внимание Андрей, оказалось мостом,
древним подвесным мостом, перекинувшимся с берега на берег. Висел он тут,
похоже, лет двести, но выглядел неплохо - видно, за мостом следили. Выше
по косогору виднелся обомшелый сруб колодца, но ведерко, аккуратно
поставленное на край сруба, было совсем новым - тонкие деревянные плашки,
любовно связанные затейливой вязкой, янтарно светились. Андрей осторожно
опустил ведро в колодец, вращая за ручку деревянный ворот, вытащил его
обратно. Напился. Немного подумав, умылся ледяной водой. Тонкие ручейки
пролитой влаги сбежали по пыльной, быстро впитывающей их тропинке,
собрались в маленькую, исчезающую на глазах лужицу. Невесть откуда
прилетел толстый бархатный шмель, загудел басовито, кружась над влажной
землей.
Андрей рассмеялся, быстро пробежал по закачавшемуся под его тяжестью
мосту и, свернув направо, пошел вверх по течению реки.
Вскоре среди подступившего к самой воде ельника засветились какие-то
строения. По звонким голосам Андрей догадался, что это, скорее всего,
школьный городок, и прибавил шаг. Если неугомонные ребята узнают, что
перед ними космодесантник, так просто от них не отделаешься. В том, что
мальчишки быстро разберутся, с кем имеют дело, Андрей не сомневался. Но
метров через четыреста едва заметная тропинка, по которой шел
космодесантник, неожиданно отшатнулась от берега, карабкаясь на увенчанный
могучими соснами обрыв. Уходить от реки не хотелось, берег был пустынен...
И вот уже третий час Андрей загорал на облюбованном месте, слушал звонкую
перекличку неугомонных кузнечиков да следил за черным коршуном, деловито
описывающим широкие круги в выгоревшей синеве.
Река здесь была неширокой - камень перекинешь - и мелкой. Андрей
дошел уже до середины, а вода едва поднялась до колен. Но у левого берега
под зарослями кувшинок угадывались омутки. В три гребка Андрей пересек
глубокое место и выбрался на заросший травой берег. Отцепил длинный
стебель, зацепившийся за браслет с горящим бирюзовым огоньком. Где-то
недалеко отсюда в реку впадал прозрачный ручеек - Андрей приметил его,
проходя по ставшему теперь противоположным берегу, и тогда еще решил
разыскать.
Звонкая струйка воды перепрыгивала по ложу, устланному плоскими
ржавыми камнями. Холод обжег ноги - где-то в верховьях ручья били родники.
Вода пахла травами и лесной прохладой и Андрей, наклонившись над ручьем,
сделал несколько жадных глотков, от которых заломило зубы. Неожиданно на
воду упала чья-то тень. Андрей поднял голову и увидел легкую весельную
лодку, уткнувшуюся носом в песчаную отмель, намытую ручейком при впадении
в реку. Рядом с лодкой стояла девушка.
Позднее Андрей не раз спрашивал себя, как могло случиться, что дни,
проведенные им с Цветаной, растянулись до бесконечности, почему он без
труда может вспомнить до слова их разговоры, а каждый жест, улыбка
намертво отложились в памяти? И почему те же дни сжались в бесконечно
малые, промелькнувшие мгновения и сама Земля показалась необычно
маленькой? Предки говорили в таких случаях: "Судьба!"
3
Планета, обращавшаяся вокруг ярко-оранжевого светила, оказалась
безжизненной и малопривлекательной на вид. Темно-багровые каменные
пустыни, раздирающие серое небо острые позвонки скал... Ночами недобро
светились жерла вулканов, огненные языки лавы нащупывали проходы среди
хаоса циклоскопических глыб. Отличное место для размещения легендарного
ада. Правда, от Земли далековато - душам грешников, если они не овладели
секретом нуль-перехода, долгонько пришлось бы добираться до узилища.
Впрочем, богу - богово, а человеку...
Человеку прежде всего необходимо выполнять то, что от него ждут
другие - очень далекие и стоящие рядом на чуть подрагивающей от подземного
гула каменной плите.
Андрей еще раз осмотрелся вокруг и шагнул вниз по склону. Двое молча
последовали за десантником. Шестой разведвыход. Пять предыдущих принесли
удовлетворение разве что геологу Карпову. На этой планете для него рай.
Недаром электронный мозг занят, в основном, обработкой геологических
трофеев. Десантникам, впрочем, пока тоже грех жаловаться. Происшествий
нет, имеются в виду неприятные происшествия. А это для десантников
главное. А вот Варга недоволен. Скучно здесь биологу. Нет жизни. Ни в
каком проявлении. Правда, многочисленные гейзеры выбрасывают вместе с
какой-то сложной неорганической дрянью небольшое количество водяных паров.
Но до той поры, пока в них заведется какая-никакая живность, нужно ждать и
ждать долго - несколько миллионов лет. Варгу такая перспектива не
устраивает. Но и без биолога выходить нельзя - космос уже подбрасывал
загадки. В том числе - и на таких неблагоустроенных планетах...
Андрей внимательно осмотрел ровную площадку, на которую падала тень
от острого камня, торчащего, словно обломанный клык, метрах в десяти от
него. Пора отдохнуть, а потом и возвращаться к кораблю. Маршрут мы,
конечно, изменим - два раза проходить одним и тем же путем -
непозволительная роскошь. Сначала доберемся до тех неприветливых каменных
грибов, потом на юг - где-то там, километрах в трех, какое-то непонятное
озерцо, наполненное невесть чем - его вчера обнаружила группа Лемье, - а
там - посмотрим...
Десантник еще раз осмотрел облюбованное место, тяжело опустился на
жесткий камень.
- Отдых. Сорок минут. Я подежурю, - коротко пояснил он подошедшим
спутникам. Карпов и Варга устроились рядом.
- Экая все-таки неласковая планета, - услышал Андрей голос биолога, -
даже скафандры усиленной защиты не до конца помогают. Кровь пульсирует в
висках. Словно невидимые часы тикают.
Так же звучали их с Цветаной шаги в тот, последний вечер. Андрей
отвез ее в Прагу - хотя до начала занятий оставалось около месяца, Цветана
решила вернуться в Университет. Они шли темными переходами Старого Города,
и шаги гулко отдавались в сплетении улочек. Утром перед расставанием
Андрей защелкнул на ее запястье браслет с ярко мерцающим бирюзовым
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг