отдаленный гул - с северо-запада в несколько рядов, от гори-
зонта к горизонту, шла целая армада летающих тарахтелок.
Чудовище не стало их поджидать. Оно быстро растворилось в
темноте входного отверстия, накинуло сверху крышку. Ступени
снова заходили ходуном под его тяжестью.
Хенк сидел на груде тряпья живой, веселый, перебирал пу-
лемет. Когда входная железная дверца скрипнула, отворилась и
в смотрительскую вползло Чудовище, он улыбнулся, помахал ру-
кой.
- Ну что, разведчик, принес чего похавать, а? - спросил
он и подмигнул.
Чудовище недовольно проворчало:
- Себя еле принес! Ты бы знал, чего там творилось, тогда
бы и не спрашивал!
- Засада?
- Было дело!
- Вырвался?
Чудовище посмотрело на него выразительно. И Хенк сам по-
нял глупость вопроса.
Несколько минут они сидели молча. У каждого сводило желу-
док. Да и пить хотелось. Но где найти еду и питье? Как убе-
речь себя от неожиданных встреч? Ни один не знал ответа.
- Придется на крысосусликов переходить, - сказал Хенк.
- Успеется, - Чудовище откинулось к стене, размякло. - Ты
лучше скажи, здесь их не было?
- Кого?
- Ладно, можешь не отвечать! Значит, не было!
Хенк прищурился.
- Что, круто приходится, приятель? Прижали?!
- Прижали! - коротко и ясно ответило Чудовище.
Хенк встал. Он наконец-то собрал свой пулемет. Закинул
его за спину. Подошел ближе. И сказал совсем тихо, но с на-
жимом:
- Я знаю, что надо делать.
- Что? Уходить в глубины?!
- Нет!
Чудовище отвернулось, перевалилось на бок. Груда тряпья
под ним начала буреть от слизи, сочащейся из ран.
- Надо идти туда, где тебя никто и никогда искать не бу-
дет, понял?!
- Это куда же, на тот свет, что ли? - вяло переспросило
Чудовище.
- На тот свет успеешь, Биг. А сейчас нам надо идти в За-
барьерье, к нам! Усек?!
Чудовище встрепенулось было. Но тут же снова обмякло.
- Знаешь, сколько топать? - проговорило оно. - Пока добе-
решься, сто раз засекут и прикончат!
- Нет, Биг, я продумал все! Тут есть скоростные трассы.
Соображай давай, шевели своими мозгами, если они у тебя
есть! По трубам шел, а кое-где и сейчас идет нефтепродукт,
понял, газовая всякая гадость, сжиженная. А рядом есть трас-
сы для людей. Я знаю, где! Если они исправны, если там не
растащили все, мы через пару часов будет за Барьером, Биг!
- Это дело! - ответило Чудовище, приподнимаясь. Ему не
надо было растолковывать подробностей. - Пошли!
Пак выставил вперед железяку. И лишь после этого просунул
в дыру голову. Никакой опасности не было. Только глаза защи-
пало. Да голова закружилась - небо тянуло в себя, как там, в
отшельниковском мире. Но этот мир был взаправдашний!
- Ну чего застрял, едрена! Застрял, понимаешь, как пробка
в бутылке!
Хреноредьев ткнул Пака в спину, и тот вылетел наружу. Как
был, так и вылетел - настороженный, ощетиненный, зажмурен-
ный. Ноги у него дрожали. Железяка вываливалась из руки.
Сам Хреноредьев вперся в новый мир, в Забарьерье, как в
собственную халупу. Даже ног не вытер! Точнее, ноги и двух
своих деревяшек. Он сразу же огляделся деловито, прикидывая
что и почем. Но вывода пока сделать не смог. Лишь произнес
глубокомысленно:
- Вот она где, жисть-то!
Буба вылез последним. Он как-то сразу смирился с ролью
"врага и диверсанта". И потому не навязывался в председате-
ли, предводители и прочие преды. Он вылез, оглянулся назад,
в темноту дырищи, словно желая вернуться обратно. Скривился,
сморщился, отчего все синяки, ссадины, наплывы на его лице
заиграли, запереливались. И только потом уже выдавил с нату-
гой:
- Вот это уж точно! То родимая землюшка! И-и-и, скоко же
лет...
Буба собирался было снова упасть на колени, уткнуться ли-
цом в траву... Но, во-первых, никакой здесь травы не было, а
во-вторых, Пак дал ему по загривку, чтоб не юродствовал, а
Хреноредьев ткнул в бок, чтоб прямее держался. Буба все по-
нял.
Они стояли на асфальтовой дорожке посреди чудесного пар-
ка. Парк этот был пустынен. Но даже отсюда вся троица виде-
ла, что парк совсем маленький, что за ним, сразу за деревь-
ями, начинается то ли городишко какойто, то ли поселок -
торчали дома, какие-то непонятные длинные штуковины.
Со стороны поселка-городишки доносился слабенький шум,
там явно шла обыденная жизнь. Но спешить вливаться в нее не
стоило, это понимал каждый, даже урожденный в Забарьерье Бу-
ба Чокнутый.
- Ладно, нечего рисковать! - проговорил Пак Хитрец. - Вы
как хотите, я пойду залягу в засаду и шлепну кого-нибудь...
Для начала! А там будем разбираться понемногу.
- Быстрый какой, едрена, - отозвался Хреноредьев, - шлеп-
нет он! А нас всех и повяжут, дурачина!
При слове "повяжут" Буба вздрогнул - еще живо было воспо-
минание о том, как его "вязали, карали и миловали". Бубе хо-
телось назад. Кто-кто, а уж он-то знал, что в этом мире им
не прижиться! Только сейчас лучше было помалкивать.
- Во! - обрадовался вдруг Хреноредьев. - Стоит кто-то!
Он подковылял к какой-то огромной белой фигуре, которую
они по ее масштабности и неподвижности поначалу совсем не
приметили.
- Ух ты, едрено изваянье! - удивился Хреноредьев, пуча
глаза. - И когда ж они успели-то?! Ну, дела!
На белом метровом пьедестале стояла белая пяти или шести-
метровая фигура какого-то могучего существа с огромными ру-
чищами, короткими ногами, маленькой, почти безлобой голов-
кой. В руке фигура держала что-то непонятное, напоминавшее
то ли топор, то ли молот. Казалось, сейчас она сорвется с
места и пойдет со страшной силой что-то крушить или выраба-
тывать, давать на гора.
- Вылитый! - заключил Буба. И утер скупую мужскую слезу.
Пак долго стоял с разинутым ртом. Потом вдруг всхлипнул,
припал к пьедесталу.
- Папанька! - плечи его застрялись. - Папанька, родимый!
Не ценили-то при жизни, а потом, после...
Пак голосил недолго. Он вдруг вспомнил, что этими самыми
ручищами "родимый папанька" его изо дня в день мордовал, ни
спуску, ни прощения не давая. Да и приглядевшись вниматель-
нее, убедился, что никакой это не папаша Пуго. Тот был жи-
вее, добрее на вид, волосатее. И руки у него были почти до
земли, а у этого всего лишь до колен, и лобик уже, и глазки
меньше... Но главное, папаньку всегда качало, а этот стоял
несокрушимо.
- Эх, сволочи! И здесь надули!
Пак отскочил на пять шагов от изваянья. Вскинул вверх
трубку. Грохнуло. Псевдопапаньке оторвало ухо. Грохнуло еще
раз. Отбило нос. Но сам-то он стоял. Стоял все так же несок-
рушимо и непоколебимо. И Пак успокоился.
Оглядевшись, он не заметил возле себя ни Хреноредьева, ни
Бубы. Те давно лежали в кустах, притаившись. Но Пак их обна-
ружил. Подошел, склонился.
- Вы чего? - спросил он шепотом.
Хреноредьев отлягнулся от него протезом.
- Пошел вон, дурак! Пускай тебя одного, едрена, гребут!
Чего нас тянешь?!
Но похоже, на грохот выстрелов никто не среагировал. В
парке было по-прежнему тихо и безлюдно.
Чокнутый Буба оказался самым умным среди всех.
- Надо дождаться темноты, - предложил он, - а потом уже
нос высовывать!
- Вот его дело, - согласился Хреноредьев.
- Ну, нет! Я - в засаду!
Пак ушел. Залег у самого заборчика, под кустиками.
Стал приглядываться.
То, что он видел перед собой, было для него ново и непри-
вычно. Но после мира Отшельника не шокировало. Видно, прав
был старый карлик, устроив им небольшое испытание. Только не
на правоте мир держится. Пак знал эту простую истину. А на
силе и наглости, на том, кто кого вперед! И он хотел опере-
дить любого, пускай только попробуют! Он им еще задаст! Всем
задаст!
Сквозь кусты проглядывала улица, С одной стороны шли дома
- по три, четыре этажа. Вдалеке возвышался один восьмиэтаж-
ный, совсем для Пака диковинный. Хитрец дал себе слово ниче-
му не удивляться. По улице проезжали машины. Но не такие, на
каких охотились туристы за поселковой малышней и подростка-
ми, а какие-то очень красивые, необыкновенные. Совсем рядом
с кустами прошел маленький туристенок, лет пяти-шести, на-
верное, он Паку показался неземным созданием - до того сим-
патичненьким, кукольным, вымытым, чистеньким, ухоженным, ра-
зодетым, что Пак растерялся. У него руки опустились, железя-
ка уткнулась в землю. Туристенок вел на веревочке за собой
маленькую пушистенькую собачку. Собачка эта тоже была словно
с картинки: четыре лапки, хвостик, мордочка! Таких Пак не
видал. Да и вообще она вела себя очень доверчиво, какая это
собака! Ладно, решил Пак, шлепну следующего, этих пока про-
пустим...
Потом мимо пробежала девочка в голубенькой юбочке и бе-
ленькой кофточке. Потом прошли две старушки - тоже невероят-
но ухоженные, двурукие и двуногие, одноголовые, картиночные.
Пак пропустил и их. Но ведь надо было на ком-то выместить
свою злость и обиду, все свои невзгоды, тяготы. Пак встал.
Пошел к каменному папаше Пуго. И дал такую очередь, что из-
ваянию оторвало-таки голову, а Хреноредьев с Бубой уползли
вообще в неизвестность. Пак их не сумел найти. Сами они не
откликались.
Темнело.
Но темнело не так, как это бывало в поселке. Там се-
ро-желтая пелена за несколько минут становилась непроницае-
мой, все обволакивала тьма, лишь в отдельных окошках высве-
чивались огоньки лучин. Темнота бывала всегда жуткой, пугаю-
щей и всегда неожиданной. Здесь же все происходило будто в
нереальном сказочном мире, будто в сновидении: небо посте-
пенно темнело, наливалось сначала синевой, густой и плотной
даже на взгляд, потом чернотой, какие-то белые и голубова-
тенькие огоньки посверкивали на этом ненастоящем небе, слов-
но в бархатной ткани продырявили крохотные отверстия, сквозь
которые и пробивался занавешенный ею свет.
Но не это было основным, другое растревожило Пака - небо
темнело, в парке становилось темно, а на улицах и возле до-
миков по-прежнему оставалось светло. Там было все как на ла-
дони. Ну куда, спрашивается, пойдешь, как проберешься-прок-
радешься?! Нет, не нравилось все это Паку.
- Ну чего? - послышалось из-за спины. Пак обернулся.
- Чего - чего? - переспросил он.
- Я спрашиваю, придурок, не захомутали тебя еще?! - раз-
нервничался вдруг Буба. А это был именно он.
- Как видишь!
Для острастки Пак все же треснул Чокнутого железякой по
лбу. И спросил у него:
- Ты-то чего боишься? Ты ведь тут жил когда-то, все зна-
ешь, чего у тебя поджилки трясутся?!
Буба поглядел на Пака сверху вниз, как учитель на учени-
ка.
- Обалдуй, - сказал он, - тут тебе не поселок, тут сразу
подзалететь можно, только высунься!
Пак врезал Бубе еще раза. И тот стал менее надменным.
- Я о чем толкую-то, - проговорил по-приятельски, как-то
даже задушевно, - нам ведь чего, Хитрец, надо, сечешь?
- Чего?
- А-а! Не сечешь, значит! Нам надо перво-наперво, дубина,
из этого садика пробраться через город, понял?
- А на хрена? - поинтересовался Пак.
- Я те вот щя дам "на хрена"! - прозвучало грозно у само-
го уха. Это незаметно подкрался Хреноредьев. - Я те сколько
разов, едрена, говорил, чтоб тружеников не оскорблять, а? Я
тя. Хитрец, в последний раз предупреждаю, понял? Я тя в по-
рошок сотру! Я из тебя чучелу набью и напоказ выставлю!
- Да заткнись ты! - прервал его Пак.
Хреноредьев сразу же заткнулся.
- А ты отвечай, зачем нам через городишко-то прорываться
надо, чего пудришь мозги?! - Пак чуть не за грудки схватил
Бубу.
- А для того, - ответил тот спокойно, - чтобы залезть в
такую глухомань, где нас сроду не отыщут, усек? Будем первое
время в шалаше жить, жратву в городе воровать или в посел-
ках. Главное, на глаза не попадаться! Они тут дотошные, чер-
ти бы их побрали, но размягченные, усек? Они бдительность-то
утратили... Но ежели сам в лапы полезешь, так прихватят, что
ты, Хитрец, потом из зоопарка не выберешься! А дурака Хрено-
редьева в какую-нибудь богадельню запрут на всю оставшуюся
жизнь, усек? То-то! Надо уметь понимать мудрых людей!
Хреноредьев на "дурака" не обиделся. Его заинтересовал
Бубин план. Хреноредьев был готов и в шалаше прожить "остав-
шуюся жизнь", лишь бы здесь, а не в поселке, не под Куполом.
И его вовсе не прельщало удальство и геройство, он не соби-
рался ни за кого мстить, тем более лежать с Паком Хитрецом,
порастратившим свою хитрость, в засаде.
И потому он предложил свой план.
- А чего тут, едрена, думать! Днем еще светлее будет! На-
до от дома к дому, от заборчика к заборчику - глядишь, и вы-
беремся! - Хреноредьев помолчал для солидности. И добавил с
мстительной подозрительностью:
- А Бубу на прицеле держать будем, чтобы снова не про-
дал...
- Чего?! Когда это я продавал-то! - возмутился Буба.
- Молчи, агент! - осек его инвалид. - Заведешь в западню,
мы с Хитрецом из тебя лапши настругаем, едрена вошь!
Буба только рукой махнул. Ему надоело уже оправдываться.
За него вступился Пак:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг