тем более что это твой же голос. "Как это мой?!" - перепу-
гался Антон Варфоломеевич, никогда не страдавший раздвоением
личности. Ответа не последовало.
- Жертвэнность, наука трэбуэт жертвэнности! - выкрикнул с
места масленоглазый усач. - Бэз жертвы нэт истинного учено-
го!
- Я вас выведу из зала, - спокойно предупредил его секре-
тарь суда, и усач замолк, завертел головой, ловя одобритель-
ные взгляды.
Антон Варфоломеевич готов был сорвать с ноги ботинок и
запустить им в масленоглазого. Но не смел. Приходилось пере-
терпевать все.
- Впустите следующего свидетеля!
И снова все смешалось в голове у Баулина - говорили
что-то о покровительстве, о втирании очков в отчетах и
справках, о злоупотреблениях. Говорили без передышки один
свидетель за другим - казалось, весь белый свет восстал про-
тив Антона Варфоломеевича. Когда речь зашла о его докторской
диссертации, Антон Варфоломевич с удивлением обнаружил, что
рядом с ним на скамье оказался сидевший минуту назад в зале
профессор Тудомский.
- Перерыв, - закричал Баулин, - прошу перерыва - я не мо-
гу больше выдерживать всего этого!
Петр Петрович насупил брови, помедлил и, пожав плечами,
сказал:
- Суд удаляется на совещание. Перерыв.
Хлопанье сидений кресел, хруст затекших ног, оживленный
говор - все сразу же заполнило зал. Народ повалил к выходу,
и оттуда потянулся сигаретный дым.
Антона Варфоломеевича и Тудомского увели в маленькую ком-
нату без окон. Между собой они не разговаривали. Охранники
встали у дверей.
Чем все это закончится, Антон Варфоломеевич не мог даже
предположить. Но хорошего ждать не приходилось. Он сел на
стул в углу комнаты и постарался расслабиться, как его учил
целитель, представить себя этакой легкой тучкой в прозрачном
голубом небе. Но как он ни старался, воспарить ему не удава-
лось. Одно успокаивало - тишина в комнате. После затянувшей-
ся говорильни она казалась блаженством, ниспосланным свыше.
Сколько времени будет длиться перерыв, Антон Варфоломеевич
не знал, но ему хотелось, чтобы он длился вечно.
В тот момент, когда Баулин почти уже сумел сбросить с се-
бя нервное напряжение, дверь бесшумно распахнулась и в ком-
нату вошел человек неопределенного возраста, спортивного ви-
да, с совершенно не запоминающимся лицом. Антону Варфоломее-
вичу показалось даже, что такового у человека и нет вовсе.
- Да-да, - сказал вошедший, - как же вы нас подвели,
гражданин Баулин. А ведь судьба человечества была почти что
в ваших руках.
- Куда там! - неопределенно отмахнулся Антон Варфоломее-
вич.
- А это правда, ну все то, что про вас говорили там? -
спросил человек без лица.
Баулин сделал вид, что не понял вопроса.
- Ловко же вы нас за нос водили! - сказал человек с долей
восхищения. - А может, этого послать, как его? - он бросил
взгляд в сторону профессора Тудомского, над которым труди-
лись неизвестно откуда и когда появившиеся парикмахеры. Од-
новременно с двух сторон они ловко лишали Тудомского его
знаменитой седой гривы. И тот не роптал.
- А-а... - протянул Антон Варфоломеевич и махнул рукой.
- Понятно. Вы только не волнуйтесь, Майкл... простите,
Антон Варфоломеевич. Может, обойдется?
- Лучше бы вы меня послали без подготовки, сразу же!
- Поздно, - устало проговорил человек и вышел. рстрижен-
ный Тудомский неприязненно посмотрел в сторону Антона Варфо-
ломеевича и выдавил из себя напряженно:
- Доигрался?!
После этого он опять отвернулся, уставился в стенку. Пе-
рерыв кончился. И вновь вспыхнули над столами президиума
багровые зловещие буквы. Снова заполнился зал. Все было
по-прежнему, кроме одного - место председательствующего за-
нял плотно скроенный невысокий румянолицый человек, облада-
тель приятного тенорка. Он начал без предисловий:
- А теперь мы рассмотрим другую сторону жизни гражданина
Баулина, с которой, видимо, не все присутствующие хорошо
знакомы.
Зал оживленно загудел, глаза сидящих засверкали любопытс-
твом.
Даже сам Антон Варфоломеевич поднял голову, навострил
уши.
- За последние тридцать лет своей деятельности, - продол-
жил новый председатель, - гражданин Баулин нанес убыток го-
сударству, в качестве выплаченных ему зарплат, премий, пре-
миальных за изобретения и рационализации, кандидатских и
докторских надбавок, а также гонораров за научные статьи,
книги и так далее, в размере двухсот тридцати восьми тысяч
ста двенадцати рублей и шестидесяти семи копеек. Подсудимый,
вы согласны с нашими цифрами?
- Никогда не подсчитывал, - вяло ответил Антон Варфоломе-
евич.
- Напрасно.
- Я возражаю! - выкрикнул адвокат, он же зам. - Это были
честно заработанные деньги, в соответствии с трудовым зако-
нодательством и финансовыми...
- Честно?! Зарплата и премии - за работу, которой подсу-
димый никогда не выполнял, за изобретения, изобретенные не
им, за степени, полученные вы уже сами знаете каким обра-
зом?!
- Он был неутомимым организатором, активным общественни-
ком, - не унимался зам, - на протяжении всех этих долгих лет
Баулин был, можно сказать, генератором идей. Пускай осущест-
вляли их другие, но ведь кому-то их надо было и дать?!
- Организатором он и в самом деле был хорошим. Кстати, не
вы ли, уважаемый адвокат, помогли ему сорганизовать, так
сказать, строительство загородного коттеджа на отведенные в
фонд института средства? Не вы ли, пользуясь своими полномо-
чиями, выделяли на строительство этого, с позволения ска-
зать, домика институтских рабочих?
- А я вообще не пойму, что этот мезавец делает на адво-
катском месте? - раздался после долгого молчания голос ниот-
куда.
- И вправду?! - Председатель поглядел на зама.
Стремительно вбежавший из задней двери пожарник пронесся,
грохоча сапогами по проходу, взбежал на помост и, ухвативши
зама крепко за воротник, выволок его с адвокатского места.
Через секунду зам уже сидел между Антоном Варфоломеевичем и
бывшим профессором Тудомским. Пожарника же словно корова
языком слизала.
Воспользовавшись паузой, встал со своего места целитель.
- Я должен заявить многоуважаемому суду, что мой пациент
находится в невменяемом состоянии, - сказал он. - Это глубо-
ко и тяжело больной человек, с подорванной непомерным трудом
психикой. Он может не выдержать процесса.
Антон Варфоломеевич воспрянул духом, слова целителя про-
лились на него божественным нектаром.
- А чэго ж он, эсли балной такой, - снова вскочил с крес-
ла гость с Востока, топорща при этом усы и округляя свои
масленистые глазки, - чего ж он сэбя в жэртву науке отказал-
ся принэсти? Эсли он балной, значит, он обрэчен все равно! А
он отказался!!!
Председатель приказал вывести вон усача, что и было сде-
лано.
- А вы, уважаемый доктор, займите-ка пока место адвоката,
вам оно к лицу, - сказал он после того, как масленоглазого
выдворили из зала. - Пациент ваш прошел медицинскую экспер-
тизу, поводов для тревоги у нас никаких нет.
Целитель гордо прошествовал к столику справа от судей и
сел за него, величаво откинув голову назад.
- Продолжим. - Председатель улыбнулся Антону Варфоломее-
вичу. - Для нужд лабораторий за последние годы было выписано
бытовой радиоаппаратуры, как отечественной, так и зарубеж-
ной, на сумму сорок семь тысяч рублей и тридцать пять тысяч
в инвалюте всего. Скажите, какое имеет отношение бытовая
техника - телевизоры, магнитофоны, видеомагнитофоны и прочая
- к тому направлению, которым вы занимались.
- Самое прямое, - ничего не разъясняя, ответил глухим го-
лосом Антон Варфоломеевич.
- Хорошо! Я не специалист, оспаривать не буду. Поставим
вопрос так - где эта аппаратура находится сейчас?
Баулин промолчал.
- По нашим сведениям - в вашей квартире и квартирах лиц,
обеспечивающих вам свое покровительство, не так ли?
- Так, так! - озлобленно выкрикнул Тудомский.
- Не вас спрашивают, - голос ниоткуда дрожал.
- Да чего уж - вам виднее. - Антон Варфоломеевич решил,
что отпирательство бесполезно.
- С этим решили, хорошо. - Лицо председателя стало еще
румяней. - Я думаю, мы больше не будем останавливаться на
таких мелочах, как эта пресловутая аппаратура, спортивное
снаряжение, книги, стройматериалы и тому подобное, а? - (Все
согласно молчали.) - Ведь если мы начнем говорить об этом
так же подробно, то просидим тут до второго пришествия. - Он
похлопал по папке и продолжил: - Здесь все записано. Так
вот, вместе с уже названным ущербом, в сумме то есть, все
это составляет в переводе, конечно, на наши деньги - семьсот
девяносто тысяч триста один рубль и те же шестьдесят семь
копеек.
Зал дружно ахнул.
- Но пройдем теперь к опросу свидетелей. - Председатель-
ствующий умерил пыл публики. - Впустите первого.
Вошел почему-то Иван Иваныч со сложенными за спиной рука-
ми и в сопровождении двух молодцов в штатском. Антон Варфо-
ломеевич злорадно усмехнулся, потер ладоши, взгляд его при-
обрел хищное выражение.
- Фу-у! - воскликнул председатель. - С этим делом мы уже
покончили, ну сколько можно!
- Наверное, ему есть что сказать, - дал о себе знать го-
лос ниоткуда.
- Тогда пусть скажет, - смирился председатель. Иван Ива-
ныч прошел вперед, упал перед судом на колени и, глядя на
судей, но не глядя на Антона Варфоломеевича, затряс в его
сторону скрюченным пальцем.
- Это все он, - на верхней ноте завел Иван Иваныч, - афе-
рист и подлец, это он опутал меня своей липкой паутиной!
- Ну-ну, не скромничайте, пожалуйста, - улыбнулся ему
председатель, - и в выражениях, я вас очень прошу, помягче
немного.
- Слушаюсь, - покорно проговорил Иван Иваныч. - Тут все
дело в том, что гражданин Баулин прямого выхода на промыш-
ленность почти не имел, это может подтвердить каждый. Вот он
и нашел лазейку в нашем министерстве.
- Лазейка - это вы? - ласково спросил прокурор.
Иван Иваныч глухо зарыдал.
Чем кончилась история с Иван Иванычем, Баулин так и не
узнал, потому что его начало страшно тошнить и охранникам
пришлось вывести подсудимого из зала суда.
Антона Варфоломеевича рвало в туалете в течение получаса.
Ему казалось, что он умирает. Но все обошлось, и когда его
вели назад в зал, Баулин увидел конвоируемого двумя автомат-
чиками Иван Иваныча. На том была полосатая каторжная роба,
на руках и ногах его гремели в такт шагам кандалы.
А в зал из самого вестибюля тянулась до председательского
стола длиннющая очередь. Во многих стоящих Антон Варфоломее-
вич узнавал толкачей-производственников. А когда он снова
занял свое место, то услышал, как каждый из них, по мере
прохождения освидетельствования, сознавался в том, когда и
какие именно подарки он привозил подсудимому ныне Баулину, а
тогда всесильному научному авторитету, чтобы получить в ми-
нистерстве и НИИ нужное ему научно-техническое заключение.
Длилось это невероятно долго.
Перед глазами Антона Варфоломеевича мелькали лица, фигу-
ры, все мельтешило, кружилось, взбалмошный усач, высовываясь
из-за дверей, орал что-то о непонятной жертве, так и не при-
несенной Баулиным науке, его выталкивали, но он протискивал-
ся вновь и вновь. Сверкающие мечи за спиной склонялись все
ниже и ниже над головой Антона Варфоломеевича. Сидящий в
президиуме Нестеренко сокрушенно покачивал головой и с иск-
ренним изумлением смотрел на Баулина. Петр Петрович грозил
со своего места подсудимому пальцем, пучил глаза... а в кон-
це концов взобрался с ногами на стол и, размахнувшись во все
плечо, запустил в Антона Варфоломеевича каким-то бумажным
комочком. Впрочем, до адресата тот не долетел, его перехва-
тил на лету прокурор и, продемонстрировав всему залу с обеих
сторон развернутую бумажку от мороженого, провозгласил чвуч-
но:
- Прошу подшить в дело!
Через минуту раскрасневшийся, запаренный пожарник приво-
лок на скамью к Баулину и самого Петра Петровича, хотя тот
вовсю упирался и требовал немедленно создать комиссию по
расследованию жалоб и доносов, поступавших от подсудимого на
протяжении последних четырех лет. Пожарник, похоже, был глу-
хой. Да и что возьмешь с исполнителя? Голос же сверху изрек:
- Без бюрократической возни, как договаривались!
Овации в зале стали перерастать в подобие вулканического
грохота. Публика неистовствовала!
А Антон Варфоломеевич вертел перед носом Петра Петровича
кукишем и хихикал с каким-то мелким, не вяжущимся с его ко-
лоритной фигурой ехидством.
На скамье прибывало. В теплую компанию уже влились: экс-
трасенс, Сашка-предатель, все члены научно-технического со-
вета во главе с особо научным завхозом института, старичок
ректор, целая орава доставал-снабженцев, которых Антон Вар-
фоломеевич совсем не узнавал... Скамья разрасталась будто на
дрожжах, она уже занимала большую часть зала. И стражники в
чалмах и с мечами в руках множились, множились - как зер-
кальные отражения.
Одним из последних притащили масленоглазого усача, кото-
рый, дико тараща глаза, визжал словно резаный и клялся всем
святым для него, что если подсудимого Баулина немедленно же,
на его глазах, не принесут в жертву кому-то, то он вырвет
меч у стражника, всех в этом зале перерубит в лапшу, а потом
сделает себе харакири и собственной кишкой удавит Антона
Варфоломеевича!
- Хрен с тобой! - орал Баулин, совершенно ополоумев. -
На, режь, гад! Ну чего ты?!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг