- Восемьдесят два.
- Да-а, все мы не молодеем, к сожалению. Так говорите, с
Иван Иванычем не знакомы?
- Очень, очень дальнее знакомство, шапочное, можно ска-
зать! - Антон Варфоломеевич начинал волноваться. - Я и рань-
ше предполагал, что...
- Человек предполагает!.. Но это все к делу отношения не
имеет. Я вот, знаете, антикой увлекаюсь, грешен - люблю! Це-
ню, как высшее выражение духа, полет его, так сказать. А
кстати, - человек сделал паузу, пристально глядя прямо в
глаза Баулину, - Антон Варфоломеич, не пригласите ли посмот-
реть собрание свое, как любителя, значит? Потолкуем, поспо-
рим, знаете ли!
Что-то внутри у Баулина оборвалось, неожиданно для себя
он прямо со стула упал на колени.
- Не губите! - Голос его опустился до сипа. - Не губите,
ради всего... у меня внук, меня в коллективе ценят!
Человек встал, не обращая ни малейшего внимания на стена-
ния посетителя, и отошел к окну.
Антон Варфоломеевич уткнулся в сиденье стула лицом и су-
дорожно зарыдал. Если бы ему сейчас сказали - отдай все,
все, что имеешь, до последней нитки, и можешь идти отсюда на
все четыре стороны, он бы, ни минуты не колеблясь, - отдал.
Но никто ему этого варианта не предлагал.
А человек, засунув руки в карманы брюк, стоял у распахну-
того окна и что-то насвистывал. Антон Варфоломеевич мотива
разобрать не смог, но зато разобрал другое - воспользовав-
шись тем, что человек стоит к нему спиною, он, заглянул в
свое дело - на фоне напечатанного на машинке материала там
стояла приписка от руки красными чернилами: "В особо крупных
размерах". Это окончательно убило Антона Варфоломеевича, и
он зарыдал пуще прежнего.
Но вместе с тем все его чувства обострились, он даже
расслышал, как человек у окна не насвистывает, а еле слышно
напевает:
Всюду деньги, деньги, деньги,
Всюду деньги, господа...
- Пощадите! - вновь взмолился Антон Варфоломеевич, под-
ползая на коленях к стоящему. - Только вы, я знаю, только вы
можете!
Человек неожиданно обернулся, в глазах его застыло удив-
ление.
- Антон Варфоломеич, да что с вами, любезнейший?! Вам
плохо?
Он бережно приподнял Баулина за плечи, поставил на ноги.
- Выпейте водички, - доброжелательным тоном, с сострада-
нием проговорил он, но ни стакана, ни графина не предложил,
даже не указал на них. - Ну будет, будет, с кем не бывает?
По спине Антона Варфоломеевича прокатилась волна дрожи.
- Пойдемте, я провожу вас, - человек вежливо повел Баули-
на к двери, - и не переживайте, я вас очень прошу.
Тот судорожно кивнул, с мольбою глядя на говорящего.
Хозяин кабинета, не переставая улыбаться и рассыпаясь в
деликатностях, подвел Антона Варфоомеевича к двери, распах-
нул ее услужливо перед самым носом Баулина и неожиданно,
сильным ударом колена под зад выставил его вон.
Валентина Сергеевна пробудилась от истошного и какого-то
по-бабьи высокого крика и с перепугу закричала тоже. Но уже
через секунду смолкла. Пожара вроде не было, да и воров то-
же. Рядом лежал тяжело дышащий муж. Лицо у него было все в
поту, губы дрожали.
Валентина Сергеевна тихонечко заплакала, размазывая слезы
ладонью. Она не могла понять - спит муж или просто лежит с
закрытыми глазами. А вдруг спит? Тогда будить не стоит, все
пройдет само собой и кошмары эти внезапные кончатся, главное
спокойствие.
Но Антон Варфоломеевич не спал.
- Надо прятать, - проговорил он вдруг отчетливо, не отк-
рывая глаз, - пока не поздно.
- Что? Что прятать? - удивилась Валентина Сергеевна.
- Все! И скорее! А то поздно будет!
Баулин перевернулся на бок, спустил ноги с кровати, при-
нялся нащупывать шлепанцы.
- Немедленно прятать!
Валентина Сергеевна зарыдала пуще прежнего, вцепилась ру-
кой в край мужниной пижамы.
- Ты куда? Ложись, все пройдет!
- Молчи, дура!
Антон Варфоломеевич поплелся на кухню, мало соображая,
что именно и куда надо прятать. Там он из горлышка высосал
целый чайник воды и от этого осоловел еще больше. Вернулся в
спальню, рухнул на постель и тут же заснул.
Валентина Сергеевна до утра не спала. Приглядывалась к
мужу. Но тот посапывал себе потихоньку, был розов и безмяте-
жен. И она успокоилась совершенно.
А между тем безмятежность была мнимой.
Антон Варфоломеевич даже во сне думал о том, что "прятать
все же надо" и что "будет поздно". Но просыпаться и вставать
ему было лень.
Пробудил его неожиданно громкий звонок в дверь. Он встре-
пенулся, присел на постели, прислушиваясь. Звонок повторил-
ся, причем прозвучал он еще громче прежнего. Осторожно, что-
бы не разбудить жену,
Антон Варфоломеевич слез с кровати и босиком, на цыпочках
побежал в прихожую.
Звонок опять ударил по ушам. Но Баулин не спешил откры-
вать. Он заглянул в глазок: на лестничной площадке было пус-
то. "Чертовщина! - мелькнуло в голове. - Или, может, разыг-
рывает кто?"
Звонок прогремел снова, в дверь забарабанили.
Антон Варфоломеевич оглянулся в надежде на то, что жена
проснулась от шума и поможет разобраться что к чему. Но в
квартире было тихо. Он снова заглянул в глазок - ни души!
Поплелся в спальню. За спиной вновь забарабанили, даже пос-
лышались какие-то невнятные ругательства и крики.
Антон Варфоломеевич уже было обернулся к входной двери,
но... остолбенел: то, что увидал, сразило его мгновенно, и
пришлось закрыть глаза, потереть виски, ущипнуть себя за нос
и даже потрясти головой с силой, как это проделывают стряхи-
вающие с себя воду собаки. Но видение не исчезло! Дверь в
спальню была опечатана огромной сургучной печатью, наложен-
ной на полоски бумаги с чьими-то подписями. В довершение
всего на двери висел огромный амбарный замок, а ниже - таб-
личка с красными неровными буквами: "Не вскрывать!"
Антон Варфоломеевич протянул было руку. Но вновь во всю
мощь зазвонил звонок, дверь загудела под ударами. Когда он
подбежал к глазку и заглянул в него, вновь ничего и никого
не обнаружив за дверью, из туалета послышались звуки спуска-
емой воды. Причем бурчание сливного бачка повторилось еще и
еще раз - с какой-то нервной настойчивостью.
Обозленный всем происходящим, Антон Варфоломеевич напра-
вил свои стопы к туалету, смакуя предстоящую расправу с об-
наглевшими гостями, проникшими в его квартиру. В силах своих
он, будучи в наитяжелейшей весовой категории, ничуть не сом-
невался.
Но когда он резко толкнул туалетную дверь от себя и она
раскрылась, Антон Варфоломеевич не увидал ни сливного бачка,
ни унитаза, ни даже стен - перед ним была пугающая бездонная
чернота.
Он невольно отшатнулся назад, уперся плечом в стену и
снова ущипнул себя за нос.
В эту минуту из темноты выплыли две фигуры: одна в черном
расхристанном бушлате, другая в какой-то длиннющей серо-зе-
лено-желтой замызганной окопной шинели, какие Баулин видал
лишь в фильмах.
- Гражданин Баулин - кто будет?! - спросил, глядя в
пространство, матрос.
- Но позвольте!
- Не позволим! - Окопник пригрозил Баулину скрюченным
грязным пальцем.
А матрос, сдвинув гигантскую кобуру назад, порылся в кар-
манах и ткнул прямо в нос Антону Варфоломеевичу лист бумаги.
На нем было криво выведено фиолетовыми чернилами: "Мандат".
- А ну, к стенке! Паразит!
Баулин не обиделся на "паразита". Но вот это безапелляци-
онное - "к стенке" повергло его в ужас. Пижама на спине тут
же намокла, в груди закололо.
- Ну зачем же так, сразу - к стенке, товарищи?! Заходите,
пожалуйста, разберемся. Все мы люди свои, наши, все за одно
дело...
- Петлюра тебе товарищ, - проворчал окопник и предложил
матросу: - Связать бы паразита?
- Чести много, - отозвался тот, - я его и так шлепну,
пусть шелохнется только. - И он выразительно хлопнул по де-
ревянной кобуре ладонью-лопатой. - Иди в залу, а я тут пог-
ляжу.
- Но в чем все же дело? - вставил Баулин, начиная пони-
мать, что с ним не шутки шутят.
- Экспроприация экспроприаторов! - сурово выдавил матрос
и сдвинул потертую бескозырку на затылок.
Солдат закинул за спину винтовку со штыком, болтавшуюся у
него до того на локте, подступил ближе:
- Говори, контра, где оружие и драгоценности прячешь?!
При слове "оружие" Антону Варфоломеевичу стало совсем ху-
до.
- Ничего нет, - пролепетал он.
Окопник ткнул его кулаком в грудь, выматерился и пошел в
гостиную, роняя с сапог ошметки чернозема, с вдавленными в
них окурками, соломой, семечной шелухой. Матрос, молча и
по-прежнему не глядя на хозяина квартиры, принялся сдирать
обои - кусок за куском, принюхиваясь к обрывкам и простуки-
вая стену. Вся прихожая и коридор от этого превратились сра-
зу в подобие захламленного сарая.
Баулин сидел на корточках у стены, всхлипывал и подумывал
о звонке в милицию. Но предприятие это было довольно-таки
рискованным - а вдруг и вправду "шлепнет"?
Матрос явно устал от обдирочно-стучальных работ и ничего,
разумеется, не нашел. Он в который уже раз разгладил светлые
усы и вытер пот со лба. Потом неторопливо раскурил огромную
самокрутку.
- Едрит твою в граммофон! Умеют прятать! - пожаловался он
Антону Варфоломеевичу и присел рядом.
Из гостиной доносились стук, скрип, сопенье и мат-пере-
мат. Баулин не хотел даже представлять, что там происходит.
За туалетной дверью вновь заурчало-забулькало, и в кори-
дор ввалился еще один солдат - низенький и злой на вид.
- Здесь, что ли, раскулачивают-то?! - с ходу вопросил он.
- Проходи, браток! - проговорил матрос.
Пришедший сразу подступился к Баулину, не выясняя, вино-
вен тот или нет. Чувствовалась в нем хватка.
- Куда зерно заховал, кулацкая морда?!
Антон Варфоломеевич отвернулся.
А матрос, посдиравший все, что можно содрать, и передох-
нувший малость, принялся за трубы в ванной - вначале он их
хотел отодрать от стены, посбивал весь кафель. Не получи-
лось. Разыскав ножовку, стал пилить, наполняя квартиру диким
визгом и скрежетом. Заглянувшему маленькому солдату сказал:
- Золотишко-то у него здесь, нутром чую!
Тот волочил с кухни полиэтиленовый мешок с огурцами и
авоську с картошкой.
- Во-о, скрыть хотел, гнида!
Баулин уже ни на что не реагировал. Лишь когда из гости-
ной стали доноситься совсем какие-то дикие звуки, он осто-
рожненько подполз к дверям, просунул голову. Что там твори-
лось! Окопник, скинувший длиннополую шинель, с каким-то неи-
моверным остервенением рубил топором паркет прямо посреди
комнаты, при этом взухивал, прикрякивал и даже напевал
что-то. Щепа летела во все стороны.
- Найдем, все найдем!
Антон Варфоломеевич, не удивляющийся уже ничему, почувс-
твовал коленями сырость, да и ладони стали скользить, рас-
ползаться по мокрому паркету - видно, матрос доконал-таки
трубы.
Впрочем, к этому моменту все три экспроприатора были в
гостиной. И если один был занят важным делом - рубкой бау-
линского паркета, то двое других подсобляли ему советами и
прибаутками. Низенький солдатик пытался даже подковыривать
пол сбоку длинным штыком. Вода прибывала.
Наконец вложивший всю мощь тела в последний, решающий
удар окопник пробил перекрытие насквозь... и ухнул вниз
вместе со своим топором. Матрос почти на лету ухватил его за
сапог и с натугой, при помощи низенького, вытащил из дыры.
- Подпол знатный, - пробурчал вытащенный глубокомысленно.
Вода лилась в дыру, увлекая туда же обрывки обоев и мел-
кую кухонную утварь.
Антон Варфоломеевич, как был на четвереньках, подполз к
дыре, заглянул в нее. В полумраке подземелья - а вовсе не
квартиры нижних жильцов, как думалось поначалу Баулину, -
засверкали бриллианты и изумруды, монеты царской чеканки с
бородатым профилем, запереливались отблесками груды диковин-
ных украшений, кое-где тусклыми воронеными стволами чуть
посвечивали пулеметы "максимы", винтовки...
- Что и требовалось доказать, - прозвучало над ухом. - А
ну, встать, контра!
- Отбегался, паразит, - добавил окопник, подбирая винтов-
ку и наставляя ее на Баулина.
А низенький лишь сбросил в дыру авоську и пакет, как бы
присовокупляя их содержимое к хранящимся там награбленным у
трудового люда богатствам.
Антона Варфоломеевича поставили к стене, прямо под карти-
ной голландских мастеров восемнадцатого века, на которую по-
чему-то никто из экспроприаторов не обратил внимания. Матрос
вытащил знакомый уже Баулину "мандат", перевернул его другой
стороной и стал зачитывать текст. Стволы винтовок медленно
поднимались, Антон Варфоломеевич думал со странной покор-
ностью, что он помрет еще до того, как грянут выстрелы, а
вода струилась, журчала, стекала в искромсанный широкий зев.
-...как врага и подлого наймита! Обжалованию не подлежит!
- заключил матрос. И поднял вверх руку с маузером.
В эту минуту из коридора послышалось бурчание, и в комна-
ту вошел человек в черной кожаной куртке и в пенсне. Он мор-
щился и разводил руками, ступая осторожно, высоко поднимая
ноги, хотя воды в комнате было разлито равномерно - по щико-
лотку.
- Отставить, - сказал он устало. - Ну нельзя же так, то-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг