спросил, о чем он думает, Листиков ответить не смог бы. Да и
думы ли это были? Скорее всего нет. Он просто-напросто пере-
листывал ощущения, переживания, вновь и вновь возвращался к
каждому денечку, проведенному здесь, вспоминая не то, что с
ним было в этот день, а те минуты, а то и часы полного раск-
репощения, полета духа, что были дарованы ему слиянием с
землей, с ясным, незапятнанным небом, со всем сущим, а не
суетным.
Так Листиков пролежал почти до утра. И не чувствовал он
себя после бессонной ночи разбитым, невыспавшимся, как это
непременно было бы в городе. Напротив, встал свежим, будто
только вышедшим из волшебноочищающей неземной купели.
А часов в десять институтский "рафик" привез смену. И
снова были шутки, обычное в таких случаях оживление, вопро-
сы: "Как тут с харчами? Не тоскливо ли? И чем можно разв-
лечься после работы?" Листиков пожимал плечами, улыбался,
говоря, что, мол, сами все увидите. Не смутил его даже обид-
ный обычно намек насчет пенсии. Больше того, он только сей-
час-то и понял, что спрашивали да намекали ему об этом несп-
роста, а почувствовав, как он, Листиков, болезненно реагиру-
ет на подковырки. Понял и тут же простил этим молодым, шуст-
рым несмышленышам их глуповатый детский садизм.. Ему даже
стало забавно от мысли, что мог всерьез принимать такую че-
пуху.
Они успели посидеть за столом, перекусить, выпить на до-
рожку парного молочка, поболтать о том о сем. И только когда
садились в маленький автобусик, у Листикова защемило сердце
и мелькнула мысль - а не бросить ли все к чертовой матери да
и перебраться с семейством в деревню?!
Но мысль эту, как туманно-нереальную, Листиков прогнал,
отмахнулся от нее словно от назойливой летней мухи.
Наутро Дугин и Гугин встали рано - Пьер не дал им разос-
паться, поднял звонком ни свет ни заря. Сегодня предстояло
главное, основное, то, ради чего и приезжали. Сборы были не-
долгими.
Стеклянный вестибюль, огромный холл, лифт размерами с
комнату и переходы, переходы... Все оглушало, давило, разд-
ражало. После вчерашнего голова была несвежей, глаза просили
покоя, да и сердечко начинало пошаливать - то встрепенется,
то замрет. Под рубашкой по спине ползли противные холодные
струйки пота. О них-то больше всего и думал сейчас Семен Ми-
хайлович - еще проступят сквозь ткань пиджака, набухнут тем-
ным пятном, что тогда? Позор!
Гугин был посвежее на вид. Но соображал туго: несколько
раз тыкался носом в чужие двери, виновато ухмылялся, шутил
невпопад. А в целом все было о'кей. Тем более, что и апери-
тив прибавил сил, поднял настроение.
Не хватало как раз Пьера. Без малого за две недели они
привыкли к нему, как к собственным теням, и с трудом обходи-
лись без этого беспечного, расхлюстанного парня с манерами
денди. Чего-то не доставало для полноты восприятия мира. И
не то чтобы скучно было или неловко, а как-то... не так, од-
ним словом.
Вместо Пьера к ним приставили пожилого респектабельного
месье в дымчатых очках, сквозь которые не было видно глаз.
Лицо у него было розовым, словно рожица младенца, волосы -
редкие и прилизанные. К тому же, говорил он по-русски через
пень-колоду, путался, многого не понимал.
Пока шли Гугин все ныл:
- Слушай, Михалыч, меня же моя Нелька живьем съест! Сож-
рет с потрохами! Прошу тебя, ну в знак дружбы нашей - давай
кончать с ними!
- Еще и не начинали, - также шепотом ответствовал Семен
Михайлович, все пытаясь согнать с лица угрюмую гримасу и
придать ему благодушно-приветливое выражение. Не получалось.
- Завтра можно не считать: сборы, туда-сюда и тютю! -
настаивал Гугин. - Мне труба, если ей чего по списку не при-
везу, - он все норовил вытащить из заднего кармана брюк спи-
сок, показать, хотя и прежде показывал не раз, в отеле, -
безопасней к нашему старику с пустыми руками вернуться, чем
к ней!
- Не вернемся! - Семен Михайлович помрачнел еще больше.
- То есть?! - остановился ошарашенный Гугин и выпучил
глаза.
- С пустыми руками, Боря, - улыбка появилась на полных
губах Семена Михайловича, - порожняком не вернемся. А по ма-
газинам успеется еще. У меня тоже родственнички. И заказов -
не меньше твоего.
Пришли. Испытательный стенд стоял посреди зала и весь так
и сиял, так и поблескивал - любо-дорого глядеть было. Одних
кнопок, клавиш, ручек и рычажков - не счесть. Откуда-то сбо-
ку слышалась торопливая чужая речь с раскатистым "р", это
кто-то из технического персонала пояснял назначение системы,
ее достоинства. Гугин весь превратился в слух, навострился.
Ознакомление шло минут сорок. Новый переводчик с розовым
лицом переводил бестолково, путая технические термины, пере-
вирая смысл. Даже Семену Михайловичу стало ясно, что в ради-
оэлектронике он, как говорится, ни бум-бум. Гугин потихонеч-
ку бубнил свое.
- Михалыч, ты же прекрасно знаешь, любая система, а тем
более в нашей-то отрасли, это же черный ящик, чтоб ему пусто
было! Ведь нас чего интересует? Вход-выход! Что имели на
входе и что получили на выходе - вот и дел-то всех!
- Не тараторь, - мягко оборвал его Семен Михайлович, -
вникай лучше!
- Да здесь целый институт, если запустить, год разбирать-
ся будет!
- Не морочь мне голову, Боря, - Семен Михайлович, продол-
жая любезно улыбаться фирмачам, говорил в треть голоса, - и
кстати, без демагогии если, - твои ребята потянули бы такую
штуковину?
- Да кто ж ее знает! - Гугин еще больше вытаращил глаза,
белки яблоками выкатили. - Ежели поднатужиться, конечно, мо-
жет, и осилили бы. Корпус не такой сияющий был бы, наверное,
а с начинкой кое-как бы управились...
- Так чего же?
- Чего - чего? - переспросил Гугин.
- Чего, говорю, не сделали?
Гугин задрал подбородок кверху, раздул щеки.
- А работы сколько? Начинать-то надо было лет семь назад,
с нуля. Кто же знал! Нам сверху заказа не спускали... да че-
го теперь руками махать. Вон, все уже готово, и кнопочки
блестят - только плати!
Семен Михайлович не слушал, что там говорили фирмачи, его
волновало другое - не дай бог они поймут гугинскую болтовню!
Трепач! Управились бы, говорит! Пустомеля! Да куда нам со
своим-то рылом в этот международный ряд! От сохи да к супер-
компьютерам? Не-е, шалишь! Кланяться надо, головушкой об пол
бить да помалкивать, затаив восхищение, чтоб видели - люди
понимающие, могут оценить, чтоб, если еще чего, так снова
продолжить плодотворные контакты, на долгосрочной основе так
сказать... А он, лопух, - сами, говорит! Да таких надо из
нашего перестраивающегося общества гнать метлою! И-эх-хм,
переборщил, однако, ведь молод еще, глуп, пооботрется. Но в
следующий раз - не-ет, решил Семен Михайлович, больше он у
меня ни ногой, мальчишка, а еще называется начальник центра
испытаний!
Время шло к обеду, пора было и в самом деле кончать с
фирмачами. Да и что от них с Гугиным требуется-то - обычное
техническое заключение? Так тут и сомневаться не приходится,
одно слово - фирма, машииа-зверь, последний крик! Дадут они
это самое заключение, отчетик составят, а уж решать - заку-
пать или не закупать, это увольте, на это своя контора име-
ется. Уже под конец Гугин дал дельный совет:
- Надо с них побольше техдокументации и проспектиков вся-
ких вытребовать, а там у нас, в конторе, разберутся, обрабо-
тают.
Семен Михайлович с благодарностью посмотрел на своего по-
мощника - вот и он пригодился. Самому ему как-то не приходи-
ла в голову такая чудесная мысль. Фирмачи с готовностью при-
волокли откуда-то два "кейса", набитых до отказа разноцвет-
ной полиграфической продукцией, рекламирующей стенд. Ударили
по рукам, выпили по стопке коньяку, распрощались.
Оставалось особо важное - магазины. Но здесь помог откуда
ни возьми появившийся Пьер. К вечеру с кучей коробок, паке-
тов, свертков командировочные вернулись под крышу уже став-
шего родным отеля, где их ожидали небольшие сувениры от фир-
мачей - на столиках в красивых коробках стояли видеосистемы
последней марки. Семена Михайловича и Гугина это не смутило.
Они переглянулись, одновременно покачали головами. После не-
долгих препирательств коробки унесли.
Отвальная была на славу - Пьер не подкачал, расстарался.
Но в этот раз, перед отлетом Семен Михайлович решил не увле-
каться застольем, не перебарщивать, да и за Гугиным следил.
Но, тем не менее, посидели всласть.
Потом в номере паковались. Гугин суетился, вязал пакеты и
пакетики, коробы и коробочки, узелки и узелочки, бубнил под
нос с нескрываемым оптимизмом:
- Получа-им, получа-им, получа-им пепси-колу, эх, полу-
ча-им, получа-им...
- Что, заело? - оборвал его Семен Михайлович беззлобно.
Он уже был готов. А потому, не долго думая, последний раз
улегся на свою широченную мягкую кровать, натянул одеяло до
подбородка. И уснул.
Снилось ему нечто необычайно европейское, необыкновенно
цивилизованное, донельзя культурное и при всем при том со-
вершенно неопределенное, расплывчатое. Это "нечто", сверкая
и переливаясь огоньками и красками, эдаким волшебным дири-
жаблем парило над какимто угрюмым, страшным болотом, из ко-
торого с почавкиванием и хлюпаньем высовывались то чьи-то
руки с растопыренными пальцами, то заляпанные тиною головы,
спины... и тут же все это исчезало, вновь с бульканьем вса-
сывалось в трясину. Сам же Семен Михайлович, перебирая цеп-
кими руками, полз по воздушно-прозрачной стропе вверх, к си-
яющему, сказочному чуду. И он бы полз быстрее, давно бы уже
достиг своей лучезарной цели, но ему все время мешали, его
хватали за пятки снизу, цеплялись за штанины - то некто ди-
кий и пьяный, осатанело орущий про обмены, похожий с виду на
Гугина, то какие-то чудовищные монстры с длинными граблями
рук и искаженными, но знакомыми лицами коллег по министерс-
тву, а то и вообще неизвестные существа с бледными, меняющи-
мися рожами и завистливыми немигающими глазами. Семен Михай-
лович отлягивался от них и понемногу продвигался, а они хва-
тали снова и снова, цеплялись, липли, не отставали. Но Семен
Михайлович не сдавался, он полз и верил, что цель близка.
Наутро яркие коробки с видеосистемами настигли их в аэро-
порту и будто сами собою вползли в ненасытное чрево белос-
нежного лайнера.
Подарки есть подарки. Ведь не поступились же ничем, ни на
какие сделки не поддались, да в общем-то таковых и не пред-
лагали. Так чего ж отказываться! Совесть у обоих - а как
могло быть иначе - была чиста. В этом Семен Михайлович, а
заодно с ним и Гугин, сомневаться не могли, не имели права.
Задание выполнено. Поручения близких тоже. Никто не забыт. И
все при своем. Клонило в сон, как и всегда бывает после не-
легкого, но честно отработанного срока.
А еще больше тянуло домой, на отдых после трудов правед-
ных! И не то чтобы надоела уже эта заграница, а просто - хо-
рошего понемножку. В этом они были солидарны. С чувством ис-
полненного долга, обремененныемассой впечатлений, Дугин и
Гугин, обгоняя стаи перелетных птиц, возвращались домой.
Листиков привез жене ведро картошки и двух полуощипанных
сизоватых куренков. Брал по совхозным расценкам, и за все
про все получилось поменьше, чем в городе, почти два рубля
выгадал.
Жена была рада не столько картошке и курам, сколько само-
му вернувшемуся целым и невредимым Листикову. Одно уже хоро-
шо, что не застрял там еще на месяц, да и, мало ли чего не
бывает, вдруг нашлася бы какая-нибудь деревенская баба,
обольстила бы простофилю, умаслила бы молочком да сальцем да
и оставила бы при себе. Чем черт не шутит! Но все хорошо,
что хорошо кончается.
Листиков тоже был рад.
- Ничего, мать, вот поднакопим деньжат, ссуду возьмем - и
рванем на крестьянское житье-бытье дышать чистым воздухом! -
говорил он, и в глазах появлялся мечтательный блеск.
Жена кивала, зная, что никаких "деньжат" в ближайшее вре-
мя они не накопят. Ей и самой было несладко в городе, да ку-
да деваться, тут, по крайней мере, все близко, все рядом, с
удобствами! А мечты... что ж - можно и помечтать немного,
все жизнь краше.
Город оставался городом - пропыленным, суетливобестолко-
вым и неуютным. Времени на мечтания оставалось маловато.
Не хватало воздуха. С работы Листиков возвращался совер-
шенно разбитым, уже не способным ни на что. В городе стояло
пекло, пахло плавящимся асфальтом и раскаленными выхлопными
газами.
В конторе было чуть прохладней. Но только чуть. Бумаги
спустились сверху дня через четыре после возвращения Листи-
кова. Бумаги срочные, горящие, не терпящие отлагательства.
Исполнительный начальник перепроводил всю документацию к
Листикову, пометив своим неровным почерком: "Срочно в рабо-
ту!", и добавив вслух:
- Выручай, Листиков, ты у меня одна надежа! Подключай ко-
го хочешь, даю тебе любые полномочия. Кстати, с переводчика-
ми я уже договорился и ты не жди, пока все кончат - листик
снимут - забирай, анализируй, потом в том же духе дальше.
Понял?
Листиков руками развел.
- Ну вот и хорошо! Твори. Недельку тебе даю, по-божески.
На том и порешили. Листиков, забрав бумаги, ушел, засел
за работу.
Неделю он корпел, не разгибая спины. Отчет получался. И
все же у Листикова, когда он представлял себя на месте тех,
почти незнакомых людей, что взвалили на свои плечи тяжкое
бремя ответственности, да еще не где-нибудь, а в чужой стра-
не, где все должно быть столь пугающе незнакомо, пробегали
по телу мурашки. Нет, он уж лучше готов год просидеть за
своим столом в конторе, не вылезая на свет божий, чем такое!
Но работа шла. Сотрудники, знавшие, чем занимается колле-
га, называли Листикова за глаза не иначе, как "наш турист",
перемигивались, посмеивались над ним, интересовались погодой
в Европе и в каких именно злачных местах ему, Листикову,
удалось там побывать. Виктор Николаевич шуток не восприни-
мал, ему было просто не до них. Лишь временами, отрешившись
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг