Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
жено,  тогда еще поглядим,  годишься ты в подмастерья или из
тебя еще сто лет дурь выбивать надо да манерам обучать, чтоб
на порог к культурным людям пустить можно было! Самосознание
им,  видишь ли, подавай, азиатам затреханным! Семен Михайло-
вич развоевался мысленно не на шутку,  благо,  что про  себя
можно выражений не выбирать.  Да и в журнальчиках такого на-
читался про почвенников-традиционалистов,  что его выражения
- благословие по сравнению с тем, что там печатали. Эх, дав-
но бы взяться за этих консерваторов,  давно бы понести надо,
ишь какие еще славянофилы выискались! Ну да ничего, они свое
получат! Цивилизованное общество-то с ними цацкаться не ста-
нет долго!  Все они,  все их вина - вон ведь какой барьер на
пути к благосостоянию и культуре воздвигли,  все им не  так!
Да  эти  народники со своими кислыми щами да квасным патрио-
тизмом на пути всего прогресса современного встали.  Ничего,
реки переворачиваем,  а уж их-то не перевернуть?  Перевернем
да в их любимую землю головой и посадим, чтоб неповадно дру-
гим!  Одновременно с этим Семен Михайлович не переставал лю-
боваться изящными телодвижениями шустрых и гибких девочек  -
нравилась ему и свобода,  и раскованность,  и даже игривость
танцовщиц, это вам не гугинская "тырпсихора", тут искусство,
культура!  Точно сказал Боря Гугин,  умеют же!  Вот он прог-
ресс, вот она незакрепощенность психики и тела! Цивилизация!
   С утра они после аперитива, а попросту говоря легкой пох-
мелки перед плотным завтраком,  посетили  открывшуюся  здесь
международную  выставку  всевозможных изделий радиотехники и
электроники,  так сказать, сверх программы "официального ви-
зита".  Глаза  разбегались,  особенно от бытовой аппаратуры,
всяких видеодек и оптических,  лазерных видеопроигрывателей,
персональных  компьютеров,  электронных  игр,  магнитофонов,
приставок и многого,  многого другого. У стендов со спецпри-
борами и профессиональной аппаратурой Семен Михайлович важно
молчал,  а Гугин цокал языком,  чтото строчил в  блокнотике.
Пьер их не торопил и, хотя в выставке принимало участие мно-
жество фирм со всего света,  он не пытался отвлечь гостей от
чужой  продукции,  не тянул за рукав к своим стендам.  Семен
Михайлович обратил на это внимание и еще больше зауважал Пь-
ера.  Сам  бы  он вряд ли смог хранить такое хладнокровие на
месте человека,  желающего сбыть именно  свой  товар,  а  не
чей-то другой.
   - Ну что?  - спросил Семен Михаилович,  доверяясь специа-
листу Боре Гугину.
   - Да почти то же самое, что у нас в Сокольниках бывает на
оптовых  ярмарках,  так  себе,  - проговорил Гугин несколько
пренебрежительно,  играя скорее на Пьера.  Повернувшись же к
Семену  Михайловичу,  просто  прикрыл глаза - выразительно и
вполне понятно для того.
   - Ясно,  - Семен Михайлович нахмурился на мгновение, стал
еще важнее и неприступнее. - Ты по сторонам-то поменьше гла-
зей. Мы сюда работать приехали, а не развлекаться.
   Гугин сделал обиженное лицо,  потряс  блокнотиком.  После
обеда их познакомили с производством.  Провели по цехам, ла-
бораториям. И те и другие были больше похожи на операционные
в наисовременнейших больницах.
   - Видимость одна, - крквя губы, будто про себя проговорил
Гугин,  - выработка почти та же,  что и у нас.  - Его густые
темные брови за последние  дни  что-то  приобвисли,  сошлись
почти у самой переносицы грустным домиком,  нос обмяк,  стал
еще больше,  а ранние залысины, казалось, отвоевали себе еще
по  полсантиметра.  Впрочем,  Гугин не унывал - он бы с удо-
вольствием остался здесь еще на  недельку,  месячишко  да  и
настолько бы, сколько дело потребовало.
   - Видимость,  говоришь? - Семен Михайлович округлил и без
того округлые глаза,  недовольно поморщился. Но в спор всту-
пать не стал - от производства последние пятнадцать,  а то и
все двадцать лет он был на внушительном расстоянии.
   После всех этих осмотров остались ненадолго наедине.  Гу-
гин заныл:
   - Гробим время на всю эту ерунду,  Михалыч! Ведь Париж же
кругом, центр Европы, пуп мира всего! Про себя забыли, потом
жалеть всю жизнь будем...
   - Молчи,  -  оборвал его Семен Михайлович,  - в следующий
раз поедешь ты у меня,  поедешь... на Конотопский филиал или
в город Бердск, центр лесов и болот, гляди!
   - Локти кусать будем!
   - Мало тебе вечеров,  что ли?  Ну,  Боря, зарываешься! Ты
цивилизацию вкушай - да меру знай!  - Семен Михайлович само-
довольно надулся,  а как же,  и он,  пусть ненароком, а стих
сочинил, и очень к месту. Не уступил подчиненному и по твор-
ческой части! А про себя подумал, что надо бы людей посолид-
нее,  постарше посылать, с такими надежнее. Добавил, как от-
резал: - И не возникать чтобы!
   Гугин приобиделся.
   Семен Михайлович  поспешил  его утешить,  чтоб не слишком
расстраивать необходимого ему человека,  кое в чем, на самом
деле, незаменимого для него консультанта:
   - Брось, Боря! Ну чего ты дуешься? Да мы с тобой, ежели с
умом все делать, не то что на Париж, а... - Семен Михайлович
призадумался на секунду, чтобы ввернуть нечто эдакое, в выс-
шей степени звучащее,  - мы с тобой на Лос-Анжелес или, ска-
жем, Чикаго какой-никакой замахнемся!  Ты думаешь,  на  этом
"пупе" клин светом сошелся? Боря-я, весь мир объездим, что у
нас-то, в богатейшем нашем... - он понизил зачем-то голос, -
...государстве деньжат на командировочные расходы не найдет-
ся?! Найдется, Боря! Ведь нам все по плечу, хочешь море осу-
шить  -  пожалуйста!  канал  надо прорубить в толще Памира -
прорубим, Боря, никаких миллиардов не пожалеем! все перевер-
нем  и  осушим,  а где сушить не будем,  там затопим,  Боря,
верь,  дорогой!  Так неужто для нас с тобой,  для двух таких
отличных спецов, для таких хороших ребят, какой-то там мело-
чевки на командировку не найдется?!  Все будет, Боря, не зря
боролись предки наши! Все!!
   Гугин с нескрываемым и всевозрастающим  уважением  глядел
на  Семена Михайловича во время всей его продолжительной ре-
чи.  И чувствовал,  как сам растет,  увеличивается в объеме,
наполняясь  каким-то  неведомым содержимым,  будто воздушный
шар. Губы его подрагивали, из глаз готовы были брызнуть сле-
зы восхищения. Он вновь верил в своего шефа, любил его, обо-
жал.  И готов был в самом прямом смысле идти за ним на  край
света.
   - Верю,  Семен Михаилович! - с патетикой сказал он и пус-
тил-таки слезу.
   Для дальнейших словоизлияний времени не оставалось,  пора
было собираться.  Ведь после трудов праведных полагалось от-
дохнуть.
   Ресторанчик Пьер выбрал сам.  Этому ангелу-хранителю, как
убедился Семен Михайлович,  можно  было  вполне  доверять  -
дважды он выручал их из не слишком приятных, конфузных ситу-
аций,  берег. Семену Михайловичу и Гугину заведение сразу же
пришлось по душе. И программа тоже.
   ...Пока Гугин с открытым ртом глазел на нахальных танцов-
щиц,  а  Семен Михайлович помимо того успевал и философство-
вать,  незаметно пролетел почти час и все тяготы  усталости,
накопленные за день, незаметно улетучились.
   Отдыхалось на славу!  Был и сюрприз - окончив номер, одна
из девиц,  та, на которую Семен Михайлович особенно загляды-
вался, вдруг после изящного пируэта с маху плюхнулась ему на
колени  и  легко,  почти неосязаемо чмокнула в щеку у самого
уха.
   Семен Михайлович,  надо сказать,  не опешил,  не ударил в
грязь лицом,  рдея от удовольствия и необычности  положения,
он довольно-таки естественно разыграл из себя эдакого полус-
ветского льва,  привыкшего к успехам у женщин.  Он  вальяжно
похлопал девицу по голой спине,  при этом на его выразитель-
ном лице с крупными чертами появился даже оттенок явной пло-
тоядности.  И  все  же он не счел лишним подмигнуть Гугину с
таким видом, что, дескать, и мы в спектакле подыграть можем,
не теряя лица, не лыком шиты, в культурных обществах и циви-
лизованных странах вращались, да и время ныне иное, дескать,
демократичное,  за что еще вчера погореть можно было, ныне в
актив идет,  как коммуникабельность,  ныне, мол, пуританство
не  в  моде,  да что там говорить - у нас у самих на экранах
телевизоров такие девочки скачут,  в таком неглиже,  что  по
лучшим  мировым  стандартам  будет,  не сомневайтесь!  вот в
жизнь с трудом внедряется, опыту мало, но мы же не из толпы,
мы же из узенького слоя интеллигентных людей, понимаем, ста-
ло быть,  и ценить по достоинству можем! Многое промелькнуло
у Семена Михайловича в глазах за один лишь миг, целый фейер-
верк глубочайших мыслей и не менее глубоких чувств. Но Гугин
недаром был доверием облечен - все понял,  все уловил. И за-
кивал восторженно,  чуть не облизываясь, пожирая счастливого
шефа преданными глазами.
   Но счастье длилось недолго,  Пьер что-то там протарабарил
легкомысленной девице по-своему,  отчаянно грассируя,  как и
положено подлинному французу,  и та,  соскользнув с колен  и
послав  на  прощание  Семену  Михайловичу воздушный поцелуй,
растворилась за занавесью.
   С таким  не  пропадешь,  еще раз отметил Семен Михайлович
про себя.  Гугин же остался недоволен вмешательством, потому
что в его голове за мгновения созрели уже немыслимые и слад-
кие планы, в которых самое активное участие должна была при-
нять та самая танцовщица, что сидела на коленях шефа.
   Прибежавший официант неторопливо  расставлял  по  столику
блюда, блюдечки, бутылки... Гугин с искренней преданностью и
желанием поделиться впечатлениями, думая, что никто этого не
замечает,  вожделенно потирал руки, поглядывал на Семена Ми-
хайловича.  Глаза его бегали,  чувствовалось, Боря ждет про-
должения.
   - Первый тост,  господин Дугин,  за вас!  - Пьер выхватил
наполненный  бокал  прямо из-под руки гарсона,  разливавшего
шампанское. - За ваш огромный вклад в наука! О-о, мы знаем -
вы  есть  не  просто большой...  крупный...  - Пьер пощелкал
пальцами левой руки, подыскивая нужное слово, и речь его по-
лилась вновь, витиевато и услаждающе, впрочем, слишком болт-
ливым он не захотел быть.  - Нам большой честь, господин Ду-
гин, фирма гордится, что имеет дело с такими людьми! За вре-
мя нашего совместного...
   Семен Михайлович давно потерял нить речи. Он сидел, убаю-
канный сладким голосом,  совсем позабыв про все на свете,  и
чуть  было  не  пропустил  момент,  когда  надо  было  пить.
Эх-хе-хе,  все мы люди-человеки падки на ласковое слово, по-
ругал и одновременно оправдал он себя мысленно и, встав, га-
лантно раскланялся.
   - Ура! - завершил процедуру не слишком уместным выражени-
ем для нынешнего общества Гугин.
   Французы его, вразнобой поддержали. А потом все пошло са-
мо собой.  И было хорошо и вольготно.  И не хотелось  никуда
уходить.  И не было никаких гнусных и пошлых провокаций, ка-
кими пугали до полусмерти прежде,  то есть абсолютно никакой
пошлятины из дешевых романов и дорогих (по затратой стоимос-
ти) кинофильмов из жизни разведчиков и перебежчиков.  Девицы
мельтешили  перед глазами,  почти не возбуждая,  хотя их ту-
фельки посверкивали у самых носов  пирующих  на  французский
манер.  Потом было еще кое-что,  но уже похлеще.  Даже Гугин
сказал:
   - Эт-то они переборщили, Михалыч, как считаешь?!
   - Тут восприятие от уровня культуры зависит,  Боря! Пони-
мать надо!  - полузаплетающимся языком объяснил Семен Михай-
лович и погрозил Гугину вилкой с подцепленной на ней  масли-
ной. - Куль-тур-ра!
   - Угу, - согласился Гугин без споров.
   Его теперь больше интересовала выпивка. Закусывать, одна-
ко,  он тоже не забывал - кормили вкусно и без обычной евро-
пейской скаредности. Это также льстило. Будет что вспомнить.
Пьер и его напарник казались лучшими друзьями,  да что  там,
они  ими и были!  Правда,  шутили без изысканности,  которую
непременно приписывают французам,  плосковато,  но для такой
обстановки "полной международной взаимопонимаемости" в самый
раз. Семен Михайлович блаженствовал.  Европа!  Это  тебе  не
Тамбовщина заплесневелая,  не Рязанщина...  Да что там, сама
Москва - мрак и темень, провинция, периферия.
   По дороге в отель,  в такси,  Гугин по широте души своей,
впитавшей-таки,  видно,  в себя просторы российские какой-то
частью,  лез целоваться к Пьеру и громко заверял всех, вклю-
чая и шофера,  что мы еще,  дескать,  всех и вся!  обойдем и
обскачем!  покажем  себя!  да  нам только простор дай!  Кого
конкретно он имел в виду,  понять было невозможно.  В  конце
концов Гугин решил, что слушателей у него явно недостаточно,
высунулся по плечи в окошко и завопил на весь ночной Париж с
изрядной долей свирепости к "чуждому окружению":

          - Научно-технические обмены-ы-ы!
            А-а-атмен-ны-ы-ы!!!
            Па-асылаи-им, эх, тырпсихолу!
            Па-алучаи-им, ох, пепси-колу- у-у"!

   Семен Михайлович проснулся на минуту и сказал мягко:
   - Не тыр, а тер, Боря! Сколько тебя учить можно!
   Шел седьмой день пребывания в Париже. Через двое суток их
ожидал самолет,  болтанка в воздухе, Москва, родное до оско-
мины в зубах учреждение.
   - ...совхоз  награждает почетной грамотой товарища Листи-
кова Виктора Николаевича!  - представитель протянул руку,  и
Листиков понял - не всегда он был представителем, ручища бы-
ла огромная, мозолистая, обветренная, а может и обмороженная
до красноты.
   Все хлопали,  многие улыбались. Но Листикову было невесе-
ло. "Неужели ну никак нельзя остаться на вторую смену? - гу-
дело в мозгу. - Можно подумать - желающих хоть отбавляй. Так
ведь нет, все равно отзывают!"
   Уезжать в пыльный,  знойный город,  к иудньш однообразным
делам не хотелось. "Да кто спрашивал? Кто интересовался мне-
нием какого-то малюсенького неприметненького  Листикова?!  О
нем  и вспоминают-то,  лишь когда надо быстро и надежно сле-
пить нужную бумагу, отчет", - терзался он.
   Листиков, не  изменяя укоренившимся привычкам русской ин-
теллигенции,  отчаянно самокопал себя,  не забывая при  этом
копнуть и окружающих,  сетовал на свою судьбу, искал винова-
тых и думал - что делать? Но было это всего-навсего минутной
слабостью. Уже к ужину он смирился с мыслью, что до будущего
лета ему сельской волюшки не видать и хошь не хошь, а в при-
вычное  чиновничье  ярмо  впрягаться  надо.  Надо нести свой
крест, тем более ежели сам его себе выбрал.
   Последнюю ночь в совхозном бараке,  переоборудованном под
общежитие для.  приезжающих шефов,  Листиков не спал. Он ле-
жал, закинув руки за голову, и думал. О чем? Если бы его кто

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг