бился с шести стакашков-то! И-эх, совсем плохой стал!
Сергей поднялся. Подошел к столу. Не прикасаясь руками,
заглянул в "бомбу". Та была полна.
- Ну что ж, чему быть, того не миновать! - заключил он
опять-таки вслух с пьяненькой ухмылкой. - Нам же лучше!
И трясущейся рукой налил себе стакан. Выпил. Питом еще!
Теперь в голове загудело по-настоящему, не на шутку. Сергей
почувствовал, как качнулись стены, как все поплыло куда-то.
Но он не дал себе расслабиться, удержался на кромке созна-
ния.
- Ниче, щя пра-авери-им! - выдал он совсем пьяно. Икнул.
Глуповато улыбнулся. Чуть не упал. Но все же удержался,
оперся о столешницу. Налил еще стакан. - Где-е наша-а не
про-оп-оп-оп-адала-а!
И опять выпил. Тут же развернулся лицом к дивану, приго-
товился рухнуть на него, ибо последний стакан был пределом,
а падать все-таки лучше в мягкое. Но не упал. Наоборот, в
голове стало проясняться. Сергей огляделся по сторонам. Да
он совсем не был пьяным! Так, немного поддавшим, но не пь-
яным! Вот это дела! Выпил. И опыт удался - голова проясни-
лась окончательно.
Но это почему-то не обрадовало Сергея. Стоило стоять в
очереди, покупать пойло с переплатой, мучиться с ним, чтоб
ложиться сегодня на трезвую голову. Ну уж нет! И он налил
себе еще.
Но прежде, чем поднес стакан к губам, произошло непонят-
ное: бутыль с бесконечным "солнцедаром" вдруг пропала со
стола, а на ее месте образовалось нечто сферическое, проз-
рачное, переливающееся. Сергей так и застыл со стаканом в
руке. То, что он видел, не могло существовать на белом свете
- это было слишком фантастично для реальности! Прозрачная
сфера имела столько внутренних граней, что и не сосчитать!
Причем они не заслоняли одна другую, а просвечивали друг
сквозь друга. И на каждой грани, на каждом уровне что-то пе-
реливалось, булькало, появлялось и исчезало - в небольшом
объеме был заключен целый мир, да что там мир, сотни, тысячи
миров! И Сергей видел их все сразу! Он понимал, что просто
нельзя видеть столько много... Но он видел! Это было ка-
кое-то наваждение!
А когда он нагнулся над сферой, что-то мохнатое и страш-
ное всплыло из ее глубин, раззявилось жуткой оскаленной
пастью, сверкнуло серебристыми изогнутыми клыками, хищно
раздуло волосатые узкие ноздри и подмигнуло Сергею черным
бездонным глазом, в котором отражалась, наверное, вся Все-
ленная. Сергей отпрянул назад, ударился головой о стену,
расплескал полстакана. И в тот же миг он увидал, как из сфе-
ры к нему тянется когтистая мохнатая рука. Ужас парализовал
его волю. Стакан выпал. Но было поздно. Костлявая сильная
пятерня сомкнулась на его горле, дернула на себя.
А через мгновение пропало все: боль, страх, пьяненькая
дурь и трезвые сомнения, ощущение собственного тела, все!
Лишь обдало каким-то неземным холодом, да так, будто этот
холод не снаружи пришел, а изнутри.
Наваждение первое
Есть многое на свете, друг Гораций,
что недоступно нашим мудрецам.
В. Шекспир
Хум был уверен, что сами боги подарили ему Бледного Духа.
Да, они вышвырнули его из своей Преисподней именно здесь, и
неспроста. Он давно ждал подобного подарка. Еще бы! За пос-
леднее время Хум принес богам столько жертв, что должны же
они были его услышать?! Вот и услышали! Всего три восхода
назад Хум повесил на Священном Дубе одиннадцатую жену, пред-
последнюю. Она орала, визжала, плевалась, поносила мужа на
чем свет стоит. Но Хум не боялся, он знал, что боги все рав-
но с первого раза не услышат, им накланяешься, пока они да-
дут чего-то, напросишься. Но на всякий случай он заткнул рот
висящей жене клоком старой медвежьей шкуры. Жена умерла пе-
ред восходом. И сразу после ее смерти боги выбросили на лу-
жайке за пещерой Бледного Духа. Теперь Хум мог не беспоко-
иться. Его дочери не пропадут! Он поскреб ногтями свою испо-
линскую котлообразную грудь и довольно осклабился.
К Духу нужен был особый подход. Хум хотя раньше и не ви-
дал посланцев богов, но он все знал. Недаром был в племени
за волхва. Настоящий-то волхв помер еще две зимы назад, нас-
тупил на колючку и помер. А приемника не оставил. Вот Хуму и
пришлось почти во все самому вникать, разбираться с премуд-
ростями да выпытывать понемногу из жен волхва чего они зна-
ли, о чем слыхивали от старца. Жены были глупы, но иногда
вспоминали кое-что. И их счастье, иначе Хум развесил бы всех
по ветвям Священного Дуба на радость богам. Но нет, пускай
поживут, пригодятся еще.
- Гум, гум, гум! Бым, бым, бым! - весело напевал Хум,
прилаживая бревно над Духом.
Он всегда все делал на совесть. Постарался и сейчас. А
как же! С этими богами, демонами да духами иначе никак нель-
зя! Это раньше, мальчишкой Хум на коленях жалобным голоском
выпрашивал удачи перед растресканными идолами. Сейчас другое
дело, сейчас он не станет плакать и рвать волосы на голове.
Он давно понял, что действенны лишь два способа: жертвы и
битье! На жертвы Хум не скупился. И бил богов-идолов от ду-
ши, до самозабвенья. Он знал по опыту, что если десять вос-
ходов подряд дубасить бога-идола по голове кулаком, то он
непременно пришлет на землю Хума или медведя, или несколько
бычков, а если расщедрится, так и целого мамонтенка. Глав-
ное, чтоб прислал! А там уж Хум сам управится, у него целых
четыре дубины - и каждая усеяна клыками диких огромных веп-
рей, каждой можно проломить череп взрослому мамонту! Ну, а
коли чего не так, ребята из племени помогут, недаром же он
за них молится неустанно, от восхода до заката!
Конец бревна Хум тесал кремнеевым скребком. Получилось
неплохо - самый кончик, острие сходилось хвоинкой. Таким
можно было букашку проткнуть. Хум радовался.
- Бым, бым, бым! Дум, дум, дум! Эх! Ух! Ах!
Дух ему попался совсем бледный и совсем немощный, смот-
реть не на что. Но Хум знал, духи обманчивы. И еще он знал -
в племени уже много зим не рождалось здоровых детей, одни
лишь уроды появлялись на свет и калеки. Так можно было и род
погасить. Но теперь дело другое, теперь все на поправку пой-
дет - не зря Хум чародействовал да волхвовал, не зря извел
всех почти жен.
Дух лежал на траве голый. Хум содрал с него непонятные
тонкие шкуры, бросил их в костер, вокруг которого плясали
его дочери и несколько парней-охотников. Им бы только пля-
сать! Несколько раз Хум тыкал Бледного Духа под ребра и в
пах, тыкал осторожненько - пальцем. Но тот не приходил в се-
бя, видно, после Преисподней на белом свете было тяжко! Хум
вздыхал сочувственно, ждал, подправлял сыромятные ремни в
своем сооружении, пробовал жгуты, шевелил палочкой угли в
загашенном маленьком костерке. Пора бы уже!
Сергей очнулся от каких-то дурацких звуков. Кто-то совсем
рядом беспрестанно бубнил, ухал, охал. Да с таким старанием,
с таким чувством, будто ему за это деньги платили.
- Бум, бум, бум! Гум, гум, гум! Ух!!!
Перед тем, как открыть глаза, Сергей вспомнил костлявую
лапу, душившую его, по спине пробежала дрожь. Надо же прис-
ниться таким страстям! И все же он приоткрыл глаза не сразу,
побоялся, что сон окажется явью. Приоткрыл - осторожно, мед-
ленно.
Прямо над лицом висело что-то огромное непонятное. Сергей
захотел отвести это непонятное рукой, но рука не послушалась
его. Другая тоже. Да и ноги были словно чужими.
Он лежал на спине. Лежал на траве - острые стебельки ще-
котали ему шею и плечи. Руки были стянуты чем-то, прижаты к
земле. Ноги тоже. И теперь ему удалось разобрать, что висело
над лицом, над головой его. Захотелось закрыть глаза, не
смотреть. Но что толку?! Огромное заостренное бревно чуть
покачивалось в полуметре над его носом, уходило вверх и кре-
пилось к грубым неотесанным сваям, крепилось какими-то жгу-
тами, грубыми ремнями - Сергей не мог разобрать толком. И
все было до того хлипко и ненадежно, что сердце замирало и
хотелось кричать в голос.
Он дернул головой. Но колышки вбитые возле шеи с одной и
другой стороны не давали возможности отвести голову из зоны
действия страшного нависающего орудия смерти. Сергей был
беспомощнее новорожденного младенца.
- Бум! Бум! Бум! - пробасило в самое ухо.
И перед глазами замаячила ужасающая харя. Ничего подобно-
го Сергею не доводилось еще видеть. Харя была огромна, крас-
на, пучеглаза и невероятно зубаста. Казалось, во рту не
тридцать два зуба, а все сто тридцать два. И все же харя эта
принадлежала человеку. Лохматому, бородатому, с расщепленным
надвое носом и кольцом в губе, с ртом до ушей и узким морщ-
нистым лбом, но человеку. Сергей ни черта не мог понять. От-
куда в Москве взялся волосатый дикарь? Откуда это бревно?
Почему вдруг трава, ведь на дворе зима?! И вообще - где он,
что с ним?! Постепенно стало доходить, что это не дикарь с
травой и бревном перенесся к нему в квартиру, а скорее нао-
борот. От ужасной догадки внутри все замерло. Он в плену! У
кого? Где? Почему?!
- Развяжите меня! - потребовал Сергей сипло и неуверенно.
Зубов, казалось, стало еще больше, сдавленные хриплые
звуки посыпались из раззявленной пасти. Дикарь отодвинулся.
И Сергей смог его рассмотреть полностью. Зрелище это не при-
несло успокоения. Дикарь был нечеловечески здоров и больше
походил на гориллу, чем на человека. Но в отличие от гориллы
или любой другой обезьяны, у дикаря на груди болталась тяже-
ленная связка бус, составленная из камней, зубов, клыков,
костей и... и желтенькой пуговицы, явной срезанной с Сергее-
вых джинсов. Бедра дикаря были обернуты бурой с проседью
шкурой. Шкура была велика, но она не доходила и до колен
верзилы, открывая кривые невероятно толстые и короткие ноги,
заросшие густейшей рыжей шерстью.
- Развяжи! - повторил Сергей. И тут же понял, что не сто-
ит просить, не поможет.
- У-у-у! - завыл дикарь на одной ноте. И принялся накола-
чивать в большой серый бубен, обшитый кругляшками-бусинами.
Сергей дернулся еще раз, напрягая все тело. Но ничего не
вышло. Он мог лишь немного приподнимать голову - до тех пор,
пока колышки не упирались в уши, не причиняли острую боль. И
все! Но он разглядел, что лежит совершенно голым, что с него
содрали все. И это было настолько неприятно, что если бы да-
ли на выбор возможность или освободиться, или прикрыть наго-
ту, Сергей наверняка выбрал бы второе.
Верзила-дикарь кончил выть и стучать. Нагнулся. И на
грудь Сергею полетел маленький красненький уголек. Он упал в
волосы - те зашипели, свернулись, запахло паленым. Больно
обожгло кожу. Сергей вздрогнул. И при виде этого дикарь за-
лился смехом, а потом принялся бубнить с двойным воодушевле-
нием.
- Эй! Есть кто-нибудь! - завопил благим матом Сергей.
Никто не отозвался. И он закричал еще сильнее: - Лю-юди!!!
Спасите!!! Помогите!!!
Орал он долго. Пока не осип. Даже дикарь выпучил на него
и без того выпученные глаза. И вдруг произнес тонюсенько и
малоразборчиво:
- Зачем кричал? Твоя не кричи!
У Сергея вслссы дыбом встали. Он готов был уже ко всему.
Но чтобы первобытный дикарь заговорил на русском, пусть и
ломанном русском, это было выше всякого понимания.
- Твоя молчи! - пригрозил дикарь. - Твоя - уу!!! - Он вы-
разительно показал пальцем на висящее бревно.
Потом выдернул колышек, осторожно повернул голову Сергея
налево. Там в черной куче золы и пепла отдельными искорками
высвечивались красные угольки. Дикарь взял один прямо палы-
хами, подул на него - уголек разгорелся. Потом дикарь поднес
уголек к свисающему жгуту, а может, и труту, поглядел лукаво
на Сергея и поджег угольком жгут - тот начал еле заметно, но
неостановимо тлеть.
- Бум, бум, бум! Дум, дум,дум! - возрадовался дикарь
по-своему. И ударил два раза себя в грудь пудовым кулачищем.
А до Сергея дошло, что к чему. Ему оставалось жить совсем
недолго, ровно столько, сколько будет тлеть этот жгут. Потом
огонек дотянется до сваи, до узлов, которыми крепится брев-
но... и все! Одно лишь было непонятно - к чему столь вырази-
тельное орудие убийства, ведь под него можно было бы смело
класть двух мамонтов или с десяток пещерных львов. А на че-
ловека хватило бы и двадцатой доли такого ствола, такой тя-
жести. Но какая разница! Сергей отвернулся.
- Твоя - моя! - проговорил дикарь, указывая сначала на
Сергея, потом на себя, давая понять, что хозяин тут он.
И неожиданно зычно гаркнул. Через миг из-за его плечей
выглянули несколько лиц - Сергей не сразу понял, что лица
эти принадлежат женщинам. Были они красны и грубы, без сле-
дов косметики. Зато в каждом носу красовалось по кольцу.
Кольца были костяные, толстые, они почти полностью скрывали
пухлые выступающие вперед губы. В глазах у всех пятерых све-
тилось любопытство, смешенное с недоверием я даже боязнью.
- Бледный Дух! - многозначительно произнес дикарь-верзи-
ла.
Женщины принялись плаксиво подвывать ему. Но дикарь их
оборвал властно, наградил каждую оплеухой. И ткнул пальцем в
Сергея.
Самой смелой оказалась самая маленькая. Она подошла сов-
сем близко. Склонилась над пленником, заглянула ему в глаза.
Она вся дрожала, словно разглядывала не человека, а на самом
деле какого-то злобного и ужасного духа или пойманного зве-
ря.
Сергей решил подыграть. И щелкнул зубами. Щелчок получил-
ся совсем слабым, неумелым. Но женщина кошкой отскочила от
него, прижалась к верзиле.
- Палахой Дух! - произнес дикарь невнятно и плюнул себе
под ноги. Потом указал на трут, на ползущий вверх огонек.
Но Сергей не понял, что именно от него требовалось. Лишь
теперь до него дошло, что женщины довольно-таки привлека-
тельны, несмотря на свою дикарскую внешность. И привлека-
тельны не так, как бывают привлекательны горожанки, хилые и
изнеженные, худосочные и отекшие, а напротив - своим пышущим
здоровьем, ощутимой на глаз упругостью. Сергей еще не виды-
вал таких полных и высоких грудей, не доводилось. Да и бед-
ра, талии, шейки и прочие прелести были совсем неплохими!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг