- Не-е-ет!!! - завизжал хмырь.
- Да! - твердо произнес Сергей.
Первым ударом он перебил напрочь торчащую из-под майки
хмыря ключицу, вторым - сломал хребет. Ногой отшвырнул к
стене' трепещущее тело. Для пущей надежности с маху раздро-
бил каблуком переносицу длинному хмырю. И только тогда вер-
нулся к стене, тяжело привалился к ней, затрясся в нервной
трясучке.
- Нехорошо, - мрачно пробурчал дед Кулеха, - так христиа-
не разве ж поступают? Нехорошо! Душегуб ты!
Сергей никак не мог отдышаться. И все же он обнял деда,
прижал к себе.
- Не душегуб я, дедушка, не душегуб, - прошептал на ухо,
тяжело сопя, - нету в этих тварях души! И не было никогда!
Это не люди! И даже не глина, в которую еще хоть что-то мож-
но вдохнуть. Это гинги! Бездушные твари! Отражения! Призра-
ки! Они вообще не из нашего мира! Они из чужой... нет, они
из Чуждой Вселенной, они из Преисподней, дед ты мой Кулеха!
Не жалей их!
Останки длинного и карлика шипели, скручивались, сверты-
вались, пузырились и исчезали. Инквизитор, он же "дохтур",
лежал мешком и не шевелился.
- Бредишь ты, паря! - тяжело вздохнул старик. - Все вре-
мечко бредишь! Нельзя ведь так-то!
Сергей подтянул колени к животу. Прикрыл глаза. Стекло,
отделявшее его от мира, пропало. Его уже давно не было. Но
мир от этого не менялся.
- Ну, - проговорил он медленно, - кто там у нас на очере-
ди? Или со всеми разобрались?!
- Примолкни ты, не накликай нечистую! - испугался дед.
Но два других нищих, до того лежавшие молчком, притворяв-
шиеся спящими, встали. И одним движением, будто братья-близ-
нецы, откинули грубые черные накидки.
- Ах, вот как?! - изумился Сергей.
Перед ним стояли дикарь и клювастый. Каким образом они
могли оказаться вместе, в этой смрадной камере, было уму не-
постижимо. Видать, и впрямь не врал зеленый - все миры в
Пространстве перекрестные, с любым из обитателей миров этих
можно встретиться в любом месте, там, где перекресточек
вдруг образуется.
- Чего надо? - грубо спросил Сергей.
Клювастый ощерился и вытянул вперед когтистые страшные
лапы. Дикарь вытащил из-за спины дубину. И слаженно, будто
та самая четверка интернационалистов, они бросились на жерт-
ву. Но они не знали одного - никакой жертвы не было!
Два тонких пальца погрузились глубоко в глаза, в череп
дикаря. Хрустнул и разлетелся на две половины жуткий клюв.
- Матерь Божья! - изумленно выдохнул дед Кулеха. И перек-
рестил нечистую силу.
Шаман с палачом, не дождавшись следующих ударов от своей
несостоявшейся жертвы, начали растворяться в воздухе. Да,
эта нечистая сила боялась Креста.
- Куда?!
Сергей вытянул руку, ухватил дикаря за ожерелье, за связ-
ку бус-амулетов. Рванул. Дикарь с клювастым исчезли. Сергей
стоял посреди камеры и сжимал в руке красный дорогой галстук
с красивой заколкой. Из заколки торчал зуб.
- Что это? - Сергей выронил галстук, заколка треснула,
зуб выкатился, застыл в грязи.
Сергей подобрал его - да, это был именно тот зуб, его! Он
хотел было поднести зуб ко рту, приладить к десне, хотя бы
попробовать... но дед Кулеха махнул рукой, остановил.
- Брось, паря, - проговорил он с нажимом, - прошлое разви
ж возвернешь? Нет, не воротишь!
Сергей кинул зуб в пыль. Отвернулся.
- И все-таки ты бредишь, милай! - заверил дед Кулеха. И
приложил руку ко лбу Сергея.
Именно в этот момент тот вдруг почувствовал, что и еще
одно какое-то странное и толстенное стекло, стоящее перед
его глазами, рассыпалось, разлетелось на мельчайшие кусочки.
Будто лопнула какая-то преграда!
И все разом изменилось.
Сергей даже ударился затылком о стену. Камера, прежде
почти пустынная, тихая, была забита до отказу всевозможным
людом. Везде сидели, лежали, стояли мужчины, женщины, дети,
старики - один на одном, одна на другой, тесно, вплотную,
будто сельди в бочке. Камера была наполнена стонами, сипом,
хрипом, гулом, ужасающими запахами. Это было воистину страш-
но! Десятки избитых, измученных, голодных, обескровленных
людей не могли ни присесть толком, ни прилечь. Они задыха-
лись, теряли сознание, тянулись куда-то вверх, но падали...
и не могли упасть. Казалось, это одно, тысячерукое, тысяче-
ногое, тысячеголовое изможденное, покрытое синяками, ранами
кровоточащими, ссадинами и нарывами тело - тело непонятного
многоликого существа, именуемого народ.
- Прочухался! - просипело в ухо голосом деда Кулехи.
Сергей хотел ответить. Но раздался скрип открываемых две-
рей и пьяный крик:
- Сто голов! Выходь!!!
Сергей еще не понимал, что происходит. Он пытался припод-
няться. Не получалось. Из камеры прикладами выгнали в кори-
дор почти половину. Стало свободнее. Немного воздуха проник-
ло из-за дверей - и это было как глоток чистого кислорода, у
Сергея даже голова закружилась от такого обилия воздуха.
- Стрелять повели, - грустно подытожил дед Кулеха.
- Но за что?! - встрепенулся Сергей.
- Как его - за что? Заложники!
Сергей прикрыл глаза. Как наяву перед его мысленным взо-
ром встал листок с квадратиками. И теперь Сергей четко уви-
дал - в последнем была заключена словно в плоской клетке
именно его фамилия. Ну и пусть! Он уже знал это, пусть! Лис-
ток пропал.
Надо бежать! Надо бежать! В мозгу стучала одна тяжелая
мысль. Но куда бежать? Как? Сергей отмахивался от прилипучей
мысли. Никуда он больше не побежит! Все! Хватит!
На следующую ночь увели оставшихся. Люди выползали из ка-
меры тенями, многих несли, поддерживали. Никто не боялся
смерти. Каждый знал, что его ожидает. И каждый знал, что в
его собственной смерти есть его собственная вина, ведь все
можно было предотвратить, можно было стать на пути непреодо-
лимой людской преградой, остановить мутный поток, да и какой
там поток, это потом поток, а по началу - мутный ручеек. Но
не встали, не предотвратили, предпочли отсидеться в тиши.
Что ж, теперь пришла пора расплаты. И не жаль было умирать
уже убитым. Жаль было, что мертвые опыта не передают. А у
живых его нету!
Сергея не взяли.
Дед Кулеха сбросил зипунишко, подтолкнул босой ногой к
остающемуся.
- Бери! Пригодится! - Он махнул рукой, отвернулся. - Про-
щевай, что ли!
- Прощай, старик, - выдавал из себя Сергей. А потом зао-
рал ни с того ни с сего охране: - Деда отпустите, сволочи,
за что старца немощного убивать?! Палачи!!!
Ударом приклада ему вышибли последние зубы, свернули че-
люсть. И ушли.
Кроваво-багровой тенью застыл в углу опустевшей камеры
жуткий четырехногий карлик со студенистым лицом, затряслась
тень, задрожала. "Дело сдали в архив" - вспомнилось вдруг
Сергею. Да, так и бывает: жил человек, дышал, любил, мечтал
о чем-то, а потом - бац! и дело сдают в архив.
Четырехпалый рычал, понемногу наливаясь звериной яростью,
раздражением, злобой. Сергей не боялся убийцу-оператора. Он
отвернулся и принялся потихоньку вправлять выбитую челюсть.
Ничего у него не получалось. Тогда он вдруг сам взъярился и
с силой врезал кулаком по челюсти, справа налево! Что-то
хрустнуло, ожгло нестерпимой болью и... челюсть заняла поло-
женную ей позицию.
Почему они его оставили? Почему?! Чем он хуже или лучше
того же деда Кулехи? Ну чем?!
Утром принесли четверть ведра помоев. Сергей встал, подо-
шел ближе к жестянке и почти без размаха резко саданул в мя-
тый бок с двумя корявыми красными буквами. Ведро врезалось в
стену, сплющилось, помои вылились.
И опять его били. На этот раз по-простецки, кулаками. Но
били от души. Поднимали - и били. Он падал снова. И снова
поднимали - и били.
Потом ушли.
А у него от виска к виску, как когда-то очень давно, еще
в прошлой жизни, лупило без передышки:
Горит под ногами Россия-страна...
Зачем нам, поручик, чужая земля...
Раздайте патроны............................
.................................надеть ордена!
И это было пыткой! Все видеть, все понимать, осозна-
вать... и быть бессильным что-то переменить! Он катался по
полу, не чувствуя боли, растравляя раны. Не помогало. Тогда
он подполз к стене и стал биться об нее головой - он хотел
проломить череп, пробить самую тоненькую кость, там, у вис-
ков. Тщетно!
Тогда он перебрался под зарешеченное окошко. Привалился
спиной к неровной кладке. И стал ждать.
Прошел бесконечный день.
А ночью постучали.
- Позвольте вас побеспокоить? - донесся из-за железной
двери сиропный голос. - Можно?!
- Можно! - ответил Сергей на полном серьезе. Он знал, кто
пришел за ним и что будет дальше. Он не знал только - как
все это будет.
Дверь медленно, со скрипом отворилась, и в камеру безз-
вучно вошел черный человек в пенсне, черной кожаной куртке,
черной портупее, черных сапогах и черных штанах. Он приторно
улыбался, топорща черненькие усики.
- И-ех, молодой человек, - протянул он по-отечески, -
юный мой друг! Как же это вы в бега-то решили податься? Как
же решились на такое предприятие? Нехорошо-с! Не-хо-ро-шо-с!
Мы к вам со всем нашим расположением, а вы...
- Хватит паясничать! - оборвал черного Сергей.
- Как грубо! Как неинтеллигентно! Фу-у!
Сергей скривился.
- Вам хотелось бы, чтоб с палачами обходились интелли-
гентно и вежливо, так? - спросил он.
- Не то слово, молодой человек, не то слово! Вы все вита-
ете где-то! А мы делаем работу - грязную, черную, неблаго-
дарную, но необходимейшею! Для вашей же пользы!
- Ну, спасибо, - Сергей чуть склонил голову. - Давайте,
делайте свою работу!
- Экий вы нетерпеливый, - черный заелозил под своей блес-
тящей и хрустящей кожей - так и казалось, что именно эта
черная кожа его собственная, натуральная, а на лицо и на ру-
ки натянуты беленькая маска и беленькие перчаточки. - Успе-
ется, мой юный друг! У нас с вами еще масса времени! - Голос
его из сиропного стал вдруг гнусавым.
И это не ускользнуло от Сергея. Он приподнялся повыше у
стены. Всмотрелся.
- Откуда вы? - спросил он неожиданно.
- То есть? - не понял черный.
- Откуда вы пришли к нам?
- Если вы имеете ввиду меня, молодой человек,- проговорил
черный, - так я родился здесь, на этой земле, ниоткуда я не
приходил.
Сергей замотал головой.
- Я не про ваше тело, не про вашу плоть, которая, может
быть, и на самом деле рождена на этой земле. Откуда пришло
то, что сидит в вас, что властвует над вашей плотью?! Отве-
чайте! Или вы боитесь меня?
Черный меленько и тихо рассмеялся, подергал себя за бо-
родку-клинышек. Он явно никуда не спешил.
- Вы бредите, юноша, - сказал он, перебарывая нутряной
смех, - вам никто еще не говорил, что вы все время бредите,
нет?
- Оставьте, нечего придуриваться! - сорвался Сергей.
Ему и самому все казалось бредом. Да наверное это и было
все бредом! Вся жизнь, все происходившее в этом кровавом
жесточайшем веке было одним сплошным чудовищным бредом.
Ему не хотелось разговаривать с черным. Но жгло, жгло в
груди. И душа, и разум требовали ответа - хотя бы ненадолго,
хотя бы перед казнью, перед смертью.
Непонятно откуда под черным взялся массивный дубовый та-
бурет с теми же двумя красными буквами на ножке. И теперь
черный сидел. Сергей всматривался в него до боли, до рези в
глазах. И то ли он натурально бредил, то ли глаза подводили
от напряжения, но показалось ему, что из всех карманов и
карманчиков, изо всех дыр и дырочек кожаной амуниции черного
сочится слизистая зелень, вытягивается махрами, тянется вниз
хлипкими тягучими сосульками. Вот заколыхались вместо усов
и бородки гнусные отрепья-водоросли, вытянулись на стебель-
ках мутные глаза-буркалы... Сергею стало нехорошо. Он мотнул
головой - и все пропало. Перед ним сидел обычный человек лет
под пятьдесят в черной коже, и никакой зелени! Свой! Мест-
ный! Не инопанетянин, нет! И все же не свой, точно - не
свой! Сергей вовремя осекся, поймав изучающий взгляд изпод
стеклышек пенсне, этакий мудрый взгляд прищуренных гла-
зок-локаторов.
- И все равно - вы оттуда! - упрямо заявил он. - Здесь
просто нет, здесь просто не может быть носителей такой лю-
той, нечеловеческой злобы!
Сергей взглянул в угол, на тень. Но тени в углу не было -
раскоряченный четырехпалый уродец со студенистым лицом исчез
бесследно, хотя еще совсем недавно он там стоял, трясся, ро-
нял в грязь клочья пены, выгибал гребнистую спину. Пропал?
Ну и черт с ним! Сергей отвернулся.
- Эхе-хе-хе, - устало и понимающе выдохнул черный, - вы,
молодой человек, теоретик прямо. Подо все вам надо базу под-
вести, все надо обосновать! Экий вы право! Ну да ладно, счи-
тайте, как вам в голову взбредет, принимайте нас за кого
угодно. И уж коли вы пришли к выводу, что в ту самую глину,
из которой вас слепили, вдохнули нечто нематериальное бо-
жественные силы, так стало быть...
Сергей оборвал черного грубо и резко, он не хотел, чтоб
тот сам завершил начатого.
- Стало быть во всех вас вдохнул свое смрадное естество
сам дьявол, вот к какому выводу я пришел! - заявил он.
- Ну и что это меняет? - спросил черный, кривя губы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг