том, что за последние полтора месяца в стране родился лишь
один здоровый мальчик и две здоровые девочки, да и те с умс-
твенными отклонениями и глухие. Все прочие рожали монстров.
Химическая промышленность и разливанное море бормотухи дела-
ли свое дело.
- Я люблю тебя, - снова прошептал он, положив ей руку на
грудь, чмокнул в щеку. - Я всегда буду тебя любить.
- Слыхали, - вздохнула она. - Ты лучше скажи, где пропа-
дал?
Сергей навалился на нее, зажал рот губами. И еше раз ов-
ладел ею - на этот раз размеренно, неспешно, смакуя сзмую
малость и осыпая ее ласками и поцелуями. И лишь потом он от-
ветил глуховато, без интонаций:
- Везде, Ирунчик, и в психушке, и в тюряге, и на том све-
те, все равно не поверишь.
Но он ошибался - любимые жекщкны готовы верить во что
угодно, лишь бы только им раскрывали душу, делились с ними.
И она вытянула из нега все, что могла. Вытянула и подвела
черту:
- Значит, так и должно было случиться. Пора тебе обратно
в твой параллельный иди как там, перекрестный, что ли, дур-
дом! А как тебя вышибут оттуда, давай ко мне, приму!
Сергей больно ущипнул ее за бок. Но она не вскрикнула,
лишь выгнулась кошкой. Насела на него и заставила подчинять-
ся себе - она умела это делать. А он почему-то вспомнил бе-
зумную даму с козьими грудями и золотыми зубами, вспомнил
мужика в майке - и ему стало искренне жаль их. И ненормаль-
ного "дохтура" стало жаль, и субтильных, юнцов с их пассией,
и недоверчивую женщину со скалкой, и даже голую старуху с
сухой мочалкой. Да, все они были настоящими сумасшедшими,
клиническими. Им было хорошо! Они не понимали, что они боль-
ны, хотя и страдали по-своему. Но куда деваться ему, здоро-
вому, обложенному со всех сторон! Или немного подождать,
мозг ведь не железный, он не долго будет выдерживать нагруз-
ки, он лопнет, взорвется, в нем поселится нечто химеричес-
кое, обзываемое
синдромами и прочими гадостями...
Ирина вздрогнули и заплакала. Он не ожмдзл такой реакции,
это было слишком. Волна щемящей жалости побежала по позво-
ночнику, сковала тело. Он целовал ее губы, шею. глаза, ловил
ртом каждую слезинуу. Он любил ее, как никого и никогда, все
остальные были ее тенями, ее отражениями, да, когда он лас-
кал их и упивался их плотью, он был с ней, даже если и не
вспоминал ее имени, глаз и рук, все равно он был с ней. Она
для него заменяла всех женщин.
- Так что же делать? - спросил он, зарываясь носом в ее
светлые волосы.
- Ты не вырвешься из круга, пока не разберешься с этим
проклятым сугробом, понял?! Тебе надо довести дело до конца,
Сереженька, до самого кончика, надо размотать клубочек!
- Ты что-о?! - вскрикнул он.
И отпихнул ее от себя. Отпихнул ее так, что она скатилась
с дивана, застыла на зеленом паласе - обнаженная, вздрагива-
ющая, прекрасная.
- Ты меня угробить решила?! - прохрипел он, нависая над
ней, готовый ударить ее. Нет, не ждал, не ждал Сергей от нее
такого, думал, пожалеет, подскажет, как уберечься, укроет. А
она...
- Бегай, бегай, - проговорила она, кривя губы. - Трусли-
вая жертва распаляет преследователя. Давай, жми во всю свою
заячью прыть!
Он слетел с дивана, схватил ее за волосы и принялся мо-
тать из стороны в сторону, ударяя головой о края подушек, о
стул, ножки стола. Но она молчала, не сопротивлялась. Тогда
он поднял ее и бросил на диван, бросил лицом вниз. Одним
движением вырвал из брюк тяжелый кожаный ремень с массивной
пряжкой, размахнулся и со всей силы ударил по спине, потом
круглым вздымающимся двумя полушариями ягодицам. И опять! И
еще раз! Красные рубцы ложились на нежную белую кожу и вдоль
и поперек. Но она молчала, лишь вздрагивала и вжималась ли-
цом в подушку - та на глазах темнела от слез.
- Получай! - орал обезумевший Сергей. - Получай, сука! Я
убью тебя! Ты куда меня толкаешь, на что?! Ты была там?! Ты
не была там! А меня опять посылаешь! Это ведь ад, это ведь
пытка! На! На тебе! Может, это они тебя подговорили?! Отве-
чай! Убью! Убью и сам к черту повешусь на этом ремне!
Он до того распалился, что не удержался на ногах, упал на
нее. Но и на ней не удержался, полетел вниз, на палас. Ухва-
тил ее за ногу, опрокинул на себя, грохнулся. И вымещая
злость от своей оплошности, нескладности, впился в нее рука-
ми, сдавил, сжал. Она была горяча, так горяча, словно у нее
был жар, нет, при жаре так не бывает, ее будто из расплав-
ленного олова вынули. Он навалился на нее. Она стала отби-
ваться, пнула его ногой в живот, ударила по лицу - да так,
что чуть голова не отлетела, потом она вцепилась обеими ру-
ками в его шею и принялась душить. Они озверели оба, они ры-
чали, кусались, катались по паласу, сцепившись, перевившись,
не понимая уже, где чьи руки и ноги. И кончилась эта лютая
схватка тем, что они опять слились, поддались единому ритму,
застонали в один голос от нежности и страсти. На этот раз
все произошло быстро - слишком много сил было истрачено.
И стоило им только застыть, остановиться, расслабиться,
как она прошептала ему в ухо сдавленно и зло:
- Ты должен сделать это! Иначе они тебя убьют!
Сергей молча отвалился от нее, закрыл глаза. Ему было все
равно.
- А заодно я тебе дам записочку к настоящему врачу, он
посмотрит. Но не надейся, дружок, у тебя все в порядке с
мозгами!
Когда Сергей вернулся домой, бутыль стояла на письменном
столе. Стояла и чуть посвечивала темными матовыми боками.
Разумеется, она была полна. И пробочка торчала на месте.
- Все по новой! - прошипел Сергей.
Он схватил бутыль за горлышко. Пошел на кухню. И швырнул
ее в мусоропровод. Но не отгремел еще звон и звяк, а из зева
мусоропровода уже высунулись два мутных глаза на морщинистых
стеблях.
- Ну нет! - взвизгнул Сергей по-бабьи. И резко хлопнул
крышкой.
Ее краем перешибло стебли, и глаза шмякнулись на линоли-
ум, раскатились - один под стол, другой к раковине. Но было
поздно. Из всех щелей мусоропровода уже сочилась зеленая по-
ганая слизь, сочилась тоненькими ручейками-соплями, свисала,
болталась, дрожала, вытягивалась, обрывалась и застывала на
полу каплями.
- Опять неудачный переход? - с идиотской ухмылкой изрек
Сергей.
Лужица еще не стеклась в единое целое. Но голос прозву-
чал, как и обычно, прозвучал гундосо и гадко:
- Нет, почтенный, сегодня все в норме. И вы напрасно так
поступаете, вы же интеллигентный в какой-то мере человек!
- Вот именно, в какой-то мере! - сказал Сергей и уселся
на стул. Он просто не знал, как бороться с зеленым гадом,
иначе бы он его давно отвадил.
- Созрели, значит? - решил зеленый, вытягиваясь наполови-
ну из лужицы. В вопросе его почти не было вопросительных ин-
тонаций. - Будем вызывать оператора?!
Сергей взвился над стулом. Его как током ударило, кровь
отлила от головы.
- Ну уж нет! - выкрикнул он.
Бросился в прихожую. Нацепил куртку. И пулей вылетел из
квартиры. На лестнице он вытащил из кармана бумажку с адре-
сом, который дала Ира. Это была его последняя надежда.
До психиатра-кооператора пришлось пилить через весь го-
род. Транспорт уже полгода почти не работал. И потому Сергей
надеялся в основном на собственные ноги, на попутные грузо-
вики. Две остановки он проехал на метро. На большее не хва-
тило электричества, его отключили, и поезд встал, не доехав
сотни метров до станции "Марксистская". Пришлось выпрыгивать
и идти пехом.
С метрополитеном творилось что-то неладное. Вход в него
был открыт с утра до ночи. Но поезда ходили редко -
пять-шесть за день. Говорили, что надо строго экономить
электричество. Вот и экономили. Зато все станции были забиты
разношерстной бродячей публикой. Кого только ни было в под-
земке: и пьяницы, и калеки перехожие, и бандитского вида
парни и девки, и проститутки последнего, самого низшего раз-
ряда, и наркоманы... Порядочные люди боялись заходить даже в
наземные сооружения, не то что спускаться вниз. Во мраке не-
освещаемого подземелья постоянно стояли крики, ор, визг,
постоянно, с утра до ночи и с ночи до утра кого-то там наси-
ловали, мордовали, грабили. Блюстители порядка не вмешива-
лись в ночную и дневную, но такую же темную, жизнь обитате-
лей подземки. Казалось, они специально даже загоняют вниз
неблагонадежных с поверхности. Наверное, они были правы -
пора уже городу отделить честных людей от мрази, вот и обра-
зовались два уровня, вот и обособились два полюса... Но по-
езда все же ходили.
Сергей не боялся обитателей подземного мира. Чего с него
взять?! Разве что рожу намылить! Так это и наверху не хуже
сделают, он на своей шкуре попробовал, и не один раз. И все
же сердце замирало.
Вот и теперь в полумраке вагона к нему подошел какой-то
тип явно восточной наружности и начал тереться ногой о его
ногу, пуская изо рта слюни. Сергей отпихнул типа. Но тот
поскулив немного, опять подрулил к нему, заглянул в глаза
своими синюшными сливами, робко прижался.
- Пошел вон, мразь!
Сергей врезал типу в челюсть. Тот полетел в другой конец
вагона, сбивая с ног редких пассажиров. Тут поезд и встал.
Сергей выпрыгнул в открытые двери. И побежал к станции - ему
не нужно было никаких продолжений.
- Угостите папироской! - прожурчало одновременно с обеих
сторон. - Ка-акой ынтэрэсный мущ-щина-а!
И на руках повисли две раскормленные пьянющие бабищи.
Сергей почувствовал чью-то лапу в кармане.
- Нет там ни хрена! - раздраженно выдавал он. - А ну пус-
ти!
Одной он ударил локтем в грудь - та сразу зашлась в чахо-
точном кашле, другой кулаком заехал в переносицу - и она ус-
покоилась, отстала и зауважала "мущщину".
Наверх Сергей выбрался без приключений, спокойно. Его
лишь слегка обблевал на неработающем эскалаторе сползающий
сверху мужик в папахе. Из мужика хлестало как из ведра, вид-
но, он выглушил не меньше бочки пива.
- Чего ты, фраер дешевый! - крикнул он Сергею, бессмыс-
ленно пуча на него глаза. - Пролетариев обижа-ать?!
- А ничего! - заявил Сергей. Он сорванной с головы мужика
папахой тщательно вытирал блевотину - край куртки и брюки
удалось отчистить. - Пролетай мимо,гнида!
Мужик не стал дожидаться, покатился меж тусклыми фонарями
вниз. Сергей бросил ему вслед папаху.
- Катись, тухлятина! - крикнул вдогонку.
И побрел наверх.
Через сорок минут он звонил в дверь настоящему, опытному
врачу-психиатру - Ира не могла его обмануть, она никогда не
обманывала.
Засовы и запоры открывали и отодвигали очень долго, со
звяком и скрипом. Наконец дверь распахнулась.
- Заходи! - послышалось из-за нее.
- Что это вы на "ты" со мной?! - возмутился Сергей. - Мы
с вами из одного горла не пили и свиней не пасли вместе!
- Э-хе-хе! Где они теперь, эти свиньи-то?! Повывезли все
и на развод не оставили. Я последнего разу едал поросятину
скоромную лет эдак...лет эдак... - говоривший так и не
вспомнил, сколько лет назад он ел "поросятину". Зато разъяс-
нил другое: - А с больными мы со всеми на "ты", так уж заве-
дено!
- А вы уже знаете, что я больной? - снова возмутился Сер-
гей.
- А как же?! Самый что ни на есть! По глазам вижу - идиот
законченный!
- Вот как?! - опешил Сергей.
- Ну, а как же еще? Вы ведь за диагнозом пришли, верно?
- Верно?
- А какой нормальный человек пойдет за свои собственные
денежки к тому, кто его может в дурдом запрятать, а?!
В прихожей было темно. И Сергей не видел, с кем он разго-
варивает. Логика в словах хозяина квартиры была.
Но Сергей не мог так просто сдаться.
- Вы же частник, - проговорил он ехидно.
Из темноты сокрушенно вздохнули, убедившись, видно, что
пришедший и впрямь идиот.
- А частник, по-вашему, перед властями отчитываться не
обязан, а?! Его не проверяют?! Да вы, похоже, еще и олигоф-
рен. Отцы, деды, прадеды, братья, дяди, небось, все алкого-
лики, верно?!
- Вы это бросьте, - заявил Сергей решительно.
- Хоть брось, хоть подними - а в роду вашем, знать, все
дебилы? Или с вас пошло, с вас поворот по фазе приключился?!
Сергей развел руками. Нахмурился.
- Вот тут вы в точку попали, - сознался он. И поспешно
добавил: - Но вообще-то я не уверен.
- Зато я уверен! Я по одному только вашему синюшному носу
могу всю историю болезни расписать: с детства астено-адина-
мический синдром, в подростковом прибавляется ипохондричес-
кий, кататонический, аментивный, в юношестве все множится на
алкогольные психозы и возбуждения галлюцинаторно-параноидные
плюс сексуальная сверхлабильность, верно? Верно! И все это
на олигофренической базе. Короче, идиот - он и есть идиот!
- Но-но, потише вы! - озлобился Сергей. Слишком уж прямо-
линеен был врач. Даже если все это правда, нельзя же так
вот, в лоб! - А нос у меня прищемленный... э-э, дверью.
- Нормальным людям носов не прищемляют, - прокурорским
тоном изрек диагност. И добавил брезгливо: - Впрочем доктор
вас осмотрит.
- А вы кто? Разве не доктор?! - удивился Сергей.
- Я тут в очереди сижу, - раздалось из-за двери.
Сергей протиснулся внутрь. Его глаза уже привыкли к тем-
ноте. Но никакой очереди в полутемной прихожей он не увидел.
Прихожая была большая, почти зал. Но в ней стояла од-
на-единственная табуретка, а на табуретке восседал плотный
лысый человек с короткими ножками, которыми он болтал в воз-
духе.
- И много народу на прием? - поинтересовался Сергей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг