столь страшно.
Сергей пошел на улицу. И чуть не упал. Голова закружи-
лась. И все-таки он преодолел себя, зашел в магазин и купил
сухарей, ничего больше не завозили. В другом шло побоище
из-за консервов "Завтрак туриста" - их завезли с утра, а
очередь, как выяснилось, стояла еще с позавчерашней ночи,
народ и осерчал. Сергея выручила знакомая продавщица. В дру-
гой бы раз не дала. Но увидав его избитую рожу, всплеснула
руками.
- Сережа, ты?! Из-под катка, что ли?!
Еще три дня он отъедался, чем Бог пошлет. На работу боль-
ше не звонил - ну их на хрен! Все одно на заработанные день-
ги ничего не купишь. Лучше на паперть или в подземный пере-
ход с кепкой!
Все это время Сергей не притрагивался к бутыли. Он ее
поставил на шкаф, там она и стояла. Шипа он не нашел, навер-
ное, обронил по дороге, может, выпал в подворотне, когда би-
ли. Сергей поглядывал на тот, верхний шип. И ему казалось,
что не было никаких двух шипов, что был лишь один. Но как он
мог оказаться тогда, еще до его визита к инквизиторам, там,
возле сугроба? Это выходило за рамки как возможного, так и
разумного. А потому Сергей и не ломал особо голову.
В эти долгие и тяжелые дни, когда боль сковывала его те-
ло, не давала шевельнуться, Сергей лежал на диване и размыш-
лял. Нет, он не переживал в памяти всех своих злоключений,
передряги до того надоели ему, что не хотелось и вспоминать
о них. Он думал о словах зеленого, и о своей внезапной ноч-
ной теории, которая в ту ночь казалась ему снизошедшим свер-
ху Откровением, и в которой он начал сомневаться позже. Мозг
работал плохо, видно, и ему досталось крепко в подворотне. А
может, он просто устал, кто знает. Но Сергей ворочал мысля-
ми-жерновами: как Сизиф катил свой камень на вершину горы,
так и он вздымал ввысь тяжелый путанный клубок мыслей - си-
зифов камень срывался, летел в пропасть, и клубок мыслей ва-
луном катился вниз. Сергей в тысячный раз проверял себя,
отслеживал этапные точки эволюционного процесса, все сопутс-
твующее - и получалось, что прав он, а вовсе не ученые-шама-
ны, обладатели степеней и званий, не зеленый инопланетянин,
это порождение вообще неизвестно чего. Он был прав! Божест-
венное Дыхание сметало с лика Земли остатки ненужной глины,
а нужную превращала в иной материал, более пригодный для са-
мого Творения, для созидания сосуда, в который можно будет
вдохнуть Душу. И никакие там не метеориты, пролетавшие возле
Земли и якобы повлиявшие на здоровье динозавров, которые тут
же начали вымирать! И не оледенения - сколько их было, и
всегда приспосабливались к ним или уходили на юг те, кто мог
и хотел выжить. Нет! Не надо придумывать несуществующего, не
надо искать причины - ее нет! По дарвиновской теории все
застыло бы на уровне простейших, на уровне амеб. Вымерли бы
все слабенькие и неприспособленные амебы, выкристаллизова-
лись бы амебы сильные, могучие и приспособленные... И все!
Никогда бы из амебы не вывелась путем "естественного отбора"
даже самая пропащая и жалкая рыбешка. Никогда! Но что-то
вдохнуло в амебу потенцию, дало ей сил породить нечто отлич-
ное от себя. Да, жизнь развивалась скачками. В промежутках
она не развивалась, а просто совершенствовалась внутри ви-
дов, вот тогда-то и шел "естественный отбор". Но стоило по-
дуть Божественному Дыханию или, по выражению шаманов, стоило
Земле в очередной раз пройти сквозь зоны жесткого космичес-
кого излучения, и появлялись новые виды, неожиданные и неж-
данные. Так появился и человек, не пресловутый венец творе-
ния, и не развившая обезьяна, а сосуд, сотворенный из гли-
ны-биомассы, сосуд, в который вошел Дух.
Пока Сергей размышлял, он верил в свои выкладки, он верил
хотя бы потому, что все прочее было лепетом сосунка или за-
ведомой атеистической ложью, сфабрикованной по соцзаказу. Он
верил, потому что не верил шаманам, шаманящим и просто ради
искусства шаманства и из желания выделиться, создать касту
избранных, окружить себя ореолом тайны и избранничества. Они
вырабатывали свой язык, шаманский, - что бы их не могли по-
нять. Они писали на нем трактаты. И требовали, чтобы на эти
трактаты молились, чтоб все делали только по ним. Шаманы за-
давили слабенькие ростки пробившейся в Средневековье науки,
они заменили ее наукообразием. Они убили язык живой и созда-
ли терминологию - язык мертвый, табуированный для непосвя-
щенных и напичканный миллионами символов, имя которым - пус-
тота! они били в шаманские бубны, собирались на Большие Кам-
лания, давая им звучные наименования симпозиумов, конгрессов
и конференций. Они пыжились и дулись, придумывали для себя
все новые и новые фасоны академических и магистерских ман-
тий. Но оставались бесплодными шаманами. Они могли до поси-
нения бить в бубны и кружиться в ритуальных плясках, могли
бросить все силы на сочинение гимнов самим себе, могли даже
заставить непосвященных поверить в свое особое предназначе-
ние. Но внутри них был вакуум и абсолютный ноль. Они были
пусты, как пуст радужный и раздутый от важности мыльный пу-
зырь. И все их шаманские пророчества были пузырями. Нет, не
мир земной был отражением иного мира, отражением мрака и ха-
оса были лишь шаманящие в нем. Да, они сумели организоваться
внутри себя, породить системы. Но они оставались олицетворе-
нием мрака и они несли в жизнь хаос. Не верил им Сергей.
Нельзя им было -верить, ибо мысль, клокочущая в шаманах, бы-
ла не способом их жизни, а лишь средством для достижения их
целей.
Но стоило ему встать с дивана, стоило соприкоснуться с
реальностью грязных и мрачных буден, и он начинал сомневать-
ся в себе, начинал чуть, еле заметно, приплясывать под рит-
мичные бубны шаманящих, начинал пережевывать слова зеленого.
Тоща он вообще переставал думать - а зачем? Зачем, если есть
те, кому положено, кому от рождения суждено быть шаманом и
объяснять непосвященным суть непонятного. И все же жило в
нем что-то, неощутимое, но все время державшее в напряжении.
И он знал, что один миг Откровения несет в себе в тысячи раз
больше правды, чем тонны томов шаманящих, чем пирамиды трак-
татов.
А вообще-то он старался поменьше думать.
Вот и сейчас, окончательно придя в себя, он решил навес-
тить свою старую и верную подругу, которая никогда не прого-
няла его, всеща откидывала край одеяла, даже если он прихо-
дил после годовой разлуки и приходил без звонка. Подругу
звали Ирой, было ей под тридцать, а может, и больше. Жила
она всегда одна.
Но по дороге Сергей решил завернуть еще в одно место. Он
давненько собирался зайти туда - все три недели его мучила
неотвязная мысль. Хочешь, не хочешь, а мозги проверить надо.
Он тешил себя надеждой, очень слабенькой, хлипкой и жалкой.
Но все же это была надежда! А вдруг ничего не было?! Вдруг
ничего нет?! Почему, собственно, он не может оказаться обыч-
ным психом, шизоидом, каких пруд пруди в стране, чуть ли не
каждый третий?! Это было бы спасением! Если ему скажут, что
все происходит лишь в его перегруженной и усталой башке, он
расцелует такого диагностика, он его до гробовой доски поить
будет! Лучше быть трехнутым и сдвинутым в любой фазе, но
только... Что только? Сергей встряхнул головой. Эх, дорого
бы он отдал, чтоб оказаться рядовым советским сумасшедшим!
Конечно, он не собирался идти в районный психдиспансер,
этот путь был заказан: каждого добровольного визитера в
столь благие места немедленно оприходывали, и через некото-
рое время он оказывался в одном из отделений разветвленного
архипелага лечебно-трудовых профилакториев. Да, стране нужны
были рабочие руки, и она не упускала удобного случая заполу-
чить их в бесплатное владение! Ведь для этого не требовалось
ни суда, ни даже заключения пресловутой тройки. Сергею не
светило в один прекрасный день проснуться в профилактории
при цементном заводе или хаммеровском химпредприятии. Он хо-
тел еще хоть немного пожить на воле.
И потому пошел к частнику. Адресок подкинул один знакомый
алкаш у магазина. Алкаш был человеком надежным, когда-то сам
чуть не профессором числился.
Дверь открыла худенькая маленькая женщина.
- Чего надо? - поинтересовалась она.
- На прием, - грубо ответил Сергей.
- А деньги есть?!
- Сколько?
- Полсотни - десять минут. Остальное сам дохтур скажет
скока!
Женщина смотрела на Сергея с поразительным недоверием,
все время заглядывала ему за спину, будто там кто-то таился.
Она заставила снять куртку, ботинки, оставить сумку в прихо-
жей на крючке. Тапок не дала. И от этого Сергей уже ощутил
себя пациентом, больным.
- И гляди, малый, дохтура чтоб не утомлять? - Она снова
заглянула ему за спину, хлопнула ладошами, словно комара ло-
вила. Зло прошипела : - Приводют за собой всяких! Иди уж!
Прихожая была большой и грязной, замусоренной до предела.
Вверху, под самым потолком горела крохотная лампочка ватт на
двадцать, не больше. Дверей было несколько. Сергей не знал,
куда идти. А женщина уже ушла и, по звуку щеколды, видно,
заперлась.
Сергей сунулся в ближайшую дверь. И тут же отпрянул - за
дверью, в тесной каморке стояла голая старуха в бигудях и
терла себя мочалкой. Квартира, наверное, была коммунальной.
- Где тут врач принимает? - спросил Сергей неуверенно.
Никто не откликнулся.
Тогда он открыл следующую дверь. За ней двое худосочных
юношей занимались любовью с одной, еще более худосочной, да-
мой. На даме была шляпка с перышком, туфельки и бантик на
шее. Юноши также были в шляпах и ботинках. У одного на шее
болтался галстук, у другого бабочка. При виде Сергея юноши
приподняли шляпы. Дама вынула изо рта предмет вожделения,
принадлежавший одному из юношей, и мило улыбнулась. Во рту у
нее не хватало половины зубов.
- Пардон! - выдавал Сергей.
Он все три недели не общался с женщинами. И потому даже
эта вызвала у него некие подобия чувств. К Ире! К Ире!! К
Ире, черт побери!!!
Но сперва к "дохтуру"! Это важнее. Это может быть спасе-
нием!
Из-за третьей двери вывалился пьяный мужик в одной синей
разодранной у плеча майке. Мужик был здоров до безобразия,
видно, когда-то занимался штангой или культуризмом, а потом
заплыл и стал живым шкафом.
- Ты кто-о?! - свирепо спросил мужик.
И не дождавшись ответа, побежал по коридору. Хлопнула
дверь. Раздался звук спускаемой воды. И трехэтажный мат. Это
навряд ли был доктор.
Четвертая дверь распахнулась сама. Казалось, она не была
плотно прикрыта - кто-то подсматривал за Сергеем, ждал, пока
он поровняется с дверью.
Высунулась рука - и Сергея потащили внутрь.
- Скорей! Скорей!
Сергей опешил. Голос был женский, сочный, нутряной. И ру-
ка была женской, пухлой, с колечками и браслетиками. Прежде
чем он успел что-то сообразить, его затащили в комнату. И
какая-то дама с горящими глазами набросилась на него,
страстно заговорила в лицо:
- Я все знаю, вы шли ко мне! Скорей! Все готово! Берите
же меня, прямо здесь, немедля, - она скинула длинный халат с
китайскими драконами, отступила на шаг, выставив плоский жи-
вот и длинные козьи груди, ослепительно улыбнулась - рот был
полон золота. - Ну же! Я ваша!!!
Сергей дернул ручку двери. Но она не открылась; дама опе-
редила его, уперлась в дверь длинной ногой в черном ажурном
чулке.
- Что вы медлите? Или вы предпочитаете экзотику, что-ни-
будь этакое?! Да, шалун?! Я согласна! На все согласна! Пусть
дым коромыслом стоит, ну же, скушайте меня с потрохами, ску-
шайте так, как вам это нравится! Ах, вы проказник!
Она подкинула ладонями груди - и те стали выделывать неи-
моверные пируэты. А когда дама до предела выгнула свой стан
и полуобернулась, уперевшись ладонями в затянутые черным
ножки, Сергей задумался - может, и впрямь "скушать"? Но гла-
за, глаза! Это были глаза ненормальной, чокнутой! Нет, он
отвернулся.
Дама набросилась на него сзади, вцепилась ногтями в пле-
чи. Застонала на ухо:
- Ну куда же вы?!
Черная нога захлестнула торс Сергея, обвила живой змеей,
словно в ней и костей не было. Одна грудь дамы застряла у
него под мышкой, и он никак не мог выпихнуть ее обратно. Да-
ма вжималась в него всем телом и уже не стонала, а скулила,
повизгивала:
- Останьтесь! Делайте, что хотите - мучьте, издевайтесь,
режьте на куски, насилуйте, бейте, рвите! Но оставайтесь! Я
вам заплачу! Я богатая! Я могу много вам заплатить! Ну же?!
Последнее добило Сергея. Он с силой отпихнул даму назад.
Вырвался. Захлопнул дверь. Выскочить в коридор страстная
особа не посмела.
Минуты три Сергей стоял и не мог отдышаться. Потом смело
направился к последней, пятой двери. И распахнул ее.
- Я на прием! - заявил он с порога.
- Да что вы говорите? - откликнулся кто-то невидимый
из-под стола, стоявшего у широкого окна.
Комната была огромна и светла. На вешалке у входа висел
белый халат. В стеклянном шкафчике были разложены по полкам
инструменты, медикаменты и какие-то чистые бланки.
- Мне сказали, что тут принимает опытный психиатр, так?!
- Кто сказал? - донеслось из-под стола.
- Надежные люди!
- Э-э, тогда другое дело! - Над столешницей показалась
крупная розовая голова.
Сергей обомлел. Перед ним была точная копия отца Григо-
рио. Если хмурый отец был просто до неприличия, до безобра-
зия черен, то "дохтур", двойник хмурого, был до безобразия
бел и сдобен. Но те же кустистые огромные брови, тот же под-
бородок, те же свинячьи глазки... Все - то же!
- Сергей...
- Фамилия не обязательна! - опередил пришедшего врач. -
Осторожность не помешает. А меня называйте просто Григорием.
Сергей кивнул в растерянности. Григорию было лет шестьде-
сят.
- А вы случайно не были... - начал Сергей.
- Нет! - твердо ответил доктор. И добавил, потупив очи: -
Вы взнос внесли?
Сергей достал бумажник и отсчитал пятьдесят рублей.
- Нет-нет! - замахал руками Григорий. - Не мне! Идите и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг