- Две тысячи семьсот двенадцатый от Преображения Христо-
ва, - с готовностью ответил инквизитор.
- Что-о?! - воскликнул Сергей. Ему показалось, что он ос-
лышался. - Повтори! Повтори немедленно!
- Две тысячи семьсот двенадцатый от Христова Преображе-
ния, я же внятно сказал!
- Этого не может быть!
Хмурый развел руками.
- У вас там, наверное, свой отсчет? - робко поинтересо-
вался он.
Сергей пропустил мимо ушей его слова. Он весь дрожал.
Прошлое, пусть и самое жуткое прошлое, но свое, во многом
знакомое - это одно. И совсем другое...
- Мы где, в Испании? Португалии?
Хмурый пожал плечами. Щеки его обвисли.
- Эспаньол? Франс?! Черт возьми, Каталония, Мадрид, На-
варра, чего там еще-то, Тулуз, Гренада, Лиссабон, да?
- Мы в Гардизе, - сказал хмурый и немного отодвинулся. Он
сидел с фляжкой в руке, но казалось, что позабыл про нее,
вот-вот уронит.
Сергей понял, что взял слишком круто. И указал глазами на
фляжку.
- Давай-ка, приятель, промочим глотки!
- Давай!
Они выпили. Нос у Сергея совсем отошел. Но сидеть стано-
вилось с каждой минутой все неудобнее - шипы делали свое
медленное, но верное дело.
- Освободи меня, развяжи руки, - потребовал Сергей.
Хмурый заколебался. Привязанный инкуб, даже если он вовсе
не инкуб, все-таки, надежнее, да и спокойней как-то! Развя-
жешь, а он и отмочит чего-нибудь такое, что потом или костей
не соберешь, или на кол посадят. Нет уж, надо выждать - так
думал хмурый толстый инквизитор, И все это Сергей читал на
его отвратном лице.
- Ну, как знаешь! - проговорил он и отвернулся от хмуро-
го.
- Я тебя развяжу, потом развяжу, - пообещал хмурый, -
Только гляди, не обмани!
- Не обману, - сказал Сергей.
- А щас надо еще кое-что по протоколу выяснить. - Хмурый
хлопнул в ладоши, крякнул гортанно.
Прибежал бритый и сразу занял свое место за столом - гу-
синое перо задрожало в его руке. Хмурый развернул свиток.
- Как доносит свидетель, испытуемый распространял кощунс-
твенные ереси о происхождении жизни на нашей грешной земле.
При том утверждал, что человека создал не Господь Бог, а что
его якобы родила обезьяна, в которую Господь вдохнул душу.
Так?
Сергей уставился на хмурого, и во взоре его, видно, было
столько всего, что свиток выпал из огромной руки с обгрызен-
ными ногтями.
- Кто-о?
- Что - кто? - переспросил хмурый, и брови его зашевели-
лись как змеи.
- Кто свидетель?! - заорал Сергей во всю глотку. - Вы тут
все с ума посходили!
- Только без этого, - предупредил хмурый, - попрошу соб-
людать спокойствие и выдержку. Вы не на гулянке и не на ба-
заре, а в солидном заведении!
Сергея трясло. Но он взял себя в руки. Хмурый прав, сей-
час на самом деле многое зависело от ею хладнокровия и уме-
ния приспосабливаться к обстоятельствам. Надо лишь проанали-
зировать ситуацию, осмыслить происходящее.
- Хорошо, - проговорил Сергей мягко и подмигнул хмурому,
будто напоминая о сговоре. - Хорошо, но один лишь малюсень-
кий вопросик, вы разрешите?
Хмурый благосклонно кивнул. И поглядел на бритого - дес-
кать, почему бы и не дать испытуемому перед началом самого
интересного немного и потрепаться - это даже как-то благо-
родно, великодушно.
- Скажите, на каком языке мы сейчас говорим? - спросил
Сергей очень мягко и деликатно.
Сначала захохотал бритый. Потом залился смехом, нутряным
и сдержанным, хмурый. Они глазели друг на друга, тыкали в
испытуемого пальцами и не могли остановиться.
- На русском? - робко вставил Сергей и тоже хихикнул.
Хмурый сквозь выступившие слезы просипел:
- Похоже, я в тебе ошибся, малый! Какой ты к черту инкуб!
Ты просто слабоумный, точно, трехнутый, сдвинутый! Ну рассу-
ди сам - ведь ежели мы в Гардизе, то по-каковски нам надле-
жит говорить, а?!
- По-каковски? - на свой лад повторил Сергей.
Бритый чуть не упал со стула.
- По-гардизки, посади тебя на кол, по-гардизки! Ты, ви-
дать, совсем плохой, малый!
Сергей хотел промолчать. Но вопрос сам вырвался изо рта:
- А я на каком говорю?
Смех прервался. Оба инквизитора поглядели на испытуемого
мрачно. Хмурый потянулся за клещами. Бритый покачал головою.
- Издеваться надумал? - процедил он раздраженно. Теперь и
он не верил, что испытуемый демон.
- Ты говоришь на том языке, олух, - прошипел хмурый, - на
каком тебя спрашивают, понял?! Или надо растолковать попод-
робнее?!
- Не надо! - быстро выпалил Сергей. - Вы лучше скажите
тогда - я гардизец?
Хмурый долго глядел на него, соображал, что к чему. До
него начало доходить. Бритый сидел с самым глупым видом и
щекотал кончик собственного носа растрепанным пером.
- Да вроде раньше у нас таких не было, - наконец выдавал
хмурый, - и вообще не похож обличьем-то, верно? - Он обер-
нулся, ища поддержки у писаря.
Тот закивал, раззявил рот.
- Точияк, не нашенский - в Гардизе таких отродясь не во-
дилось!
- А откуда тогда язык знаю? - ехидно вставил Сергей. Он
еще сам не понимал, к чему ведет его игра, но пер напролом.
Ему хотелось обескуражить противника, сбить с толку. Ведь
его самого сообщением о том, что все они говорят по-гардиз-
ки, настолько ошарашили, что хоть руки подымай вверх и иди
сдавайся в психушку! Одна радость, что психушек здесь судя
по всему еще нету и когда пооткрывают - неизвестно. Что же
касалось вопроса о происхождении человека одушевленного, это
и вовсе было непонятно Сергею.
- Выучил! - заявил хмурый. И сам засомневался, покачал
головой.
- Не-е, - робко протянул бритый, - чтоб так выучить-то,
надо с самого детства учить! Я так думаю, тут совсем дру-
гое...
- Чего?! - Хмурый поглядел на помощника зверем.
- Я думаю, - бритый вдруг снова затрясся, отвел глаза от
Сергея, побледнел, - я думаю, что он и есть инкуб самый нас-
тоящий! Инкубы все знают, по-всякому болтать горазды! Он
просто это... недоделанный какой-то инкуб, такое мое разуме-
ние. - Язык у бритого опять начал заплетаться, но на этот
раз явно не от выпитого. - Тьфу ты, силы небесные! Это ж на-
до?! Скоко раз я говорил, бросать надо эту работенку, бро-
сать - и деру давать отсюдова, бежать без оглядки! Меня отец
Поликарпий еще когда пристраивал сюда, все предупреждал: не
боись ничего, не боись, Мартыний, все путем будет! Я думал,
дурашлепина, а чего бояться-то, чего бояться - народишко все
дрянной попадается, хилый, немощный, дрянь всякая и мразь,
откуда среди их бесям взяться, ну откуда?! Так нет, пошел! А
в том годе на колдуна напоролись, помнишь?! На настоящего!
Скоко раз обещали, что не будет настоящих! И-ех! Врут все,
проврались насквозь, ироды окаянные, нехристи поганые! И
вот, на тебе - подсунули-таки настоящего, вон он - инкуб!
Как пить дать, иикуб! А у меня баба и ребят шестеро, да еще
одна есть...
- Ах ты поскудник, уставы нарушаешь? Гляди-и! - Хмурый
закатил бритому Мартынию оплеуху. И тот разом примолк.
Теперь хмурый смотрел на Сергея с доверием. А значит, все
будет как надо, по сговору. Сергей воспрял духом.
- Я ж вам сразу сказал - инкуб! - заявил он обретенным
тоном комсомолочки-активистки. - Самый натуральный и вполне
доделанный. Вон того, бритого, могу хоть щас сожрать! Пле-
вать мне, что у него семеро с бабой!
- И еще одна-а! - плаксиво прибавил Мартыний. Он был вне
себя - зубы выбивали чечетку, руки и нос окрасились чернила-
ми, огрызок пера торчал изо рта.
- А нам и нужны инкубы, - грозно проговорил хмурый. - Пи-
ши, чернильная душонка! Испытуемый признался в том, что он
есть посланец ада, урожденный демон-инкуб, покушавшийся на
души благочестивых горожанок... и горожан. Пиши! Инкуб был
вызван из преисподней лжезаклинателем духом, лжетеургом и
городским сумасшедшим по совместительству Барухом Бен-Таа-
лом, выпущенным из-под следствия ввиду его полной невменяе-
мости и в соответствии с нуждами Инквизиционной Комиссии...
Написал?
Бритый воздел глаза на хмурого. И робко спросил:
- С трудом поспешаю за мыслью вашей, отец Григорио, -
ведь коли он, то есть Барух этот, лжетеург и лжезаклинатель,
то как же это он, нечестивец поганый, умудрился вызвать из
преисподней демона?!
Отец Григорио призадумался, почесал свисающий на рясу
подбородок. Но потом ответил с расстановкой:
- Потому и умудрился, что нечестивец! Пиши!
Сергей, забыв про боль в носу, про неудобное положение,
слушал во все уши. Он не терял надежды.
А хмурый отец Григорио продолжал:
- И еще - упомянутый инкуб смущал гардизцев и простодуш-
ных селян лукавыми речами, в которых утверждал, будто Все-
держитель вдохнул человеческую душу в обезьяну, зверя препо-
ганого и препротивнейшего, коий есть порождение не Бога, а
диавола и его слуг!
Мартыний опять приподнял голову.
- Так его ж прямо из склепа сюда приволокли, когда ж он
успел-то?!
- На то и инкуб! - вразумительно ответил хмурый. - Пиши
далее. А при допросе с пристрастием... из пасти испытуемого
вырывались языки адского пламени, а из глаз сочилась зеленая
бесовская кровь, а когда на дыбу подняли, из испытуемого по-
текли водопадом нечеловеческие нечистоты и вывалился до са-
мой земле хвост с седой и колючей кистью на конце, а еще...
Бритый Мартыний вскочил, бросил перо на стол. Глаза у не-
го побелели от страха, челюсть отвисла. Руками он закрывал
лицо и вопил тонюсенько:
- Нет! Не-ет! Не пугай ты меня ради всего святого! Не да-
вал я согласия с живыми инкубами работать! Не переношу, на
дух не переношу! Наше дело неблагонадежных выявлять, а не с
демонами... Отпусти! Отпусти, добром молю, не то сбегу отсю-
да!
- Цыц! - прекратил истерику отец Григорио. - Я щас из те-
бя самого инкуба сотворю, я щас из тебя, дармоед, хвост до
земли вытяну! Садись и пиши! А ну, давай, покуда я сам перо
не взял и кой-чего про тебя не прописал куда следует!
Сергея начинала забавлять эта сцена. Но виду он не пока-
зывал. Сидел смирехонько, потупив очи, хлюпая поврежденным
опухшим носом.
- Значит, так! Смущал горожан и поселян, в чем и свиде-
тельствовал городской сумасшедший, лжетург и нечестивец,
упомянутый Барух, в чем и признался сам испытуемый.
Мартыний перестал скрипеть пером, уставился на чернильни-
цу. Он был явно озадачен.
- Почему не пишешь, дармоед? Рука отсохла?
- Я полагаю, что свидетельство сумасшедшего - это чего-то
не то, как вы думаете, отец Григорио? Или для благого дела
сойдет?
Хмурый почесал выбритую макушку.
- Сойдет, Мартыний, для благого - все сойдет! Не слишком
ли много ты себе позволяешь, а? Они, видишь ли, полагают.
Чего ты там еще полагаешь, говори сразу, бездельник!
- Я полагаю, что все это следует шить! - твердо заявил
воспрявший духом Мартыний.
- Как?!
- Дело, говорю, надо по кусочкам разложить, упорядочить,
чтоб ни одна собака носом не повела, а потом и сшить, как
полагается, по всем правилам...
Хмурый отец Григорио схватил с доски щипцы блаженной Иль-
зы и швырнул ими в бритого - тот ловко увернулся.
- Ладно, на сегодня хватит. Пошел вон!
Мартыния как ветром сдуло, он словно ждал этой благосло-
венной команды.
- Значит, инкуб? - тихо спросил хмурый.
- Инкуб! - ответил Сергей.
- Я тебе бабу пришлю на ночь! Но после двенадцати жди. Не
обманешь?!
- Сам не струсь! - Сергей рассмеялся в лицо хмурому. Он
за эти прошедшие в пыточной часы настолько вошел в роль, что
ощущал себя настоящим демоном.
- Эй, стража! - выкрикнул отец Григорио.
Загремели, зазвенели доспехи, ножны, мечи, алебарды. Сер-
гея на минуту освободили, подняли, вывернули руки за спину.
Поволокли. Потом сбросили вниз по какой-то скользской лест-
нице, заперли дверь. Это была темница.
Сергей долго разминал руки и ноги, расправлял спину. По-
ясница жутко болела. За пазухой что-то кололо. Он сунул руку
- там лежала железная штуковина, которую он сам умудрился
спереть из пыточной, уцепившись на ходу за доску. Во тьме
было плохо видно. Но глаза привыкали. Сергей смотрел на шту-
ковину, и все у него внутри холодело. Это был шип. Тот са-
мый!
Отец Григорио не обманул. Через час Сергею принесли еду в
большой миске и кувшинчик кислого вина. Еда была паршивой,
тюремной - обычная баланда. Вино утолило жажду. А еще минут
через десять грохочущий и звенящий стражник с прибаутками и
хихиканьем столкнул к нему в подвал женщину - изрядно толс-
тую и подвыпившую. Видно, прежде чем пойти в гости к инкубу,
долго готовилась.
- Который тут демон?! - спросила она с порога,
И Сергей подумал - может, в последний раз, может, больше
и не придется. Он ответил кротко, но с достоинством:
- Ну я демон.
Толстуха расхохоталась и бросилась ему на шею, навалива-
ясь исполинскими грудями, сбивая с ног.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг