Тени возникли из-под панелей неожиданно.
- Убрать его, - сдерживая нервную дрожь, проговорил хозяин кабинета и
всей несчастной Великой России, выродившийся наследник подлинно великих
правителей великой державы. - Убрать, запереть в психиатрическую
лечебницу! За семь замков! И не выпускать! Лечить... чтоб никакого бреда!
Чтоб в себя не приходил!
- А может, того... - начальник охраны вжал голову в плечи.
- Не-ет!!! - почти истерически завопил Правитель. - Нет Нам не дано
знать, чего ждут от нас там! - Он поднял палец к потолку, будто намекал на
Бога. Но не Его имел ввиду, не Его. - Стеречь. И лечить! Ты меня понял? -
Он вдруг понизил тон. - А ежели чего, вот тогда ты и застрелишься у меня!
Я тебя сам расстреляю... за измену родине и присяге! Идите! Быстрей!
Я говорил, что дело кончится хреново! - сказал Гуг Хлодрик, обращаясь к
карлику Цаю ван Дау, отпрыску древнейшего императорского рода Умаганги и
сыну жестокого звездного пирата. - Он никогда не слушался меня. Все
русские упрямые и глупые люди!
- Его надо вытаскивать, - мрачно и коротко ответил Цай.
- Конечно, долг платежом красен, так ведь они говорят?
Гуг Хлодрик поднял спаренный сигмамет и тройным огненно-синим залпом
обратил в пар титановую копию роденовского "мыслителя". Копия весила не
менее двух тонн, и потому обратившись в ничто, она раскалила воздух в
центровом зале бункера так, что по лицу у Гуга потекли крупные капли пота.
- Брось эти свои штучки! - процедил карлик Цай и расстегнул ворот
комбинезона.
- Понаставили, понимаешь, повсюду болванов, - начал оправдываться Гуг,
- сидят, понимаешь, думают все. А пора уже за дело браться! - Потом
похлопал по пластиковому ложу сигмамета и довольно промычал: - А ружьишко
у меня справное, новенькое, хоть сейчас на охоту.
- Тут нельзя переть рогом! - изрек Цай. Он никогда не был романтиком.
- А я бы попер! Ты не представляешь, как мне осточертела эта канитель!
Уж лучше сдохнуть, но с музыкой - собрать всех, и разом! лихо! без
оглядки!
Гуг в сердцах опустил свой тяжеленный кулак на инкрустированный
мраморный шахматный столик- тот раскололся надвое, качнулся на гнутых
бронзовых ножках и завалился сломленным и безвольным уродцем.
Вошедший в зал Дил Бронкс чуть не споткнулся о загубленную антикварную
вещь. Он был рассеян и задумчив. Без обычной, широкоротой и белозубой
улыбки Дил выглядел на сто лет, хотя ему не было еще и пятидесяти.
- Развлекаетесь? - вяло спросил он.
- Ага, - ответил Гуг Хлодрик. - Мы тут развлекаемся, а Ванюша в клетке
сидит.
- В психушке он сидит, - поправил Дил. - Это судьба. Он всю жизнь
рвался в психушку. Вот и попал, может, теперь успокоится. А нам надо
разбегаться в разные стороны и ложиться на дно, пока не прихватили.
Этосудьба!
От нее никуда не денешься!
-Вот ты как запел?! - возмутился Гуг. - А если бы ты попал к ним в
лапы, а мы бы тут сопли распускали, а?
Не нравится?!
Дил Бронкс умолк и сея прямо на паркетный пол, скрестил под собой ноги.
Он не хотел ни с кем спорить, ему хотелось уйти в себя, замкнуться,
отрешиться ото всего. И зачем он только покинул свою красавицу-станцию,
прекрасный Дубль-Биг-4?!
Пол, стены и потолок были обиты серым синтоконом, в меру упругим, но
жестким. Ни окон, ни дверей не было, вообще ничего не было в этой тесной и
унылой камере - даже санблок не возвышался над полом и был покрыт таким же
серым слоем.
Иван сквозь расползающееся марево в глазах осматривал свою новую
обитель. Взгляду не на чем было остановиться. Нет, это не камера. Это
палата в психиатрической лечебнице. Причем, палата для буйнопомешанных!
Вот так Значит, он таковой и есть. Значит, он представляет угрозу для
общества. Для этого общества. И с ним, конечно, не станут церемониться.
- Ублюдки! - вырвалось из горла невольно.
Он вспомнил, как его волокли по цилиндрическому коридору, как вместе со
стулом, к которому он будто примерз, швырнули в лифтовую камеру. Потом
опрокинули, выволокли, потом бросили на белый высокий стол - он был уже
без стула, но тело не повиновалось ему - потом вкололи прямо сквозь ткань
комбинезона какую-то дрянь, вкололи в плечо, а судорогой свело все тело,
аж хребет затрещал! Потом поплыли зеленые круги, замельтешила черная
вьюга, удушье сдавило горло... И все.
- Негодяи!
Он сам пришел в эту палату-камеру. Вот так! Никто его не звал сюда,
наоборот, его все отговаривали, а он пришел. Великая Россия! Царство Добра
и Справедливости в необъятной Вселенной! Обитель Православия и
Матерь-земля Богородицы! Океан Пречистого Духа в смрадном и беспроглядном
омуте Мироздания! Почему же отвергаешь ты сыновей своих?! Почему бросаешь
их в заточение? Их, стремящихся к тебе и пекущихся о тебе?!
Нет, он шел не в камеру эту, не в пыточные палаты, он шел с чистым
сердцем и открытой душою к тому, кому Народ вверил власть над собою и над
всею Великой Россией. И вот итог- горький и страшный! Если черные силы
дьявола и здесь взяли верх, и здесь одержали свою гибельную победу, то где
ж тот клок земли, на котором еще можно стоять, за который еще можно
ухватиться руками, держать его, прижимая к сердцу, не вьщавая врагу
лютому?! Горе горькое! Страх Божий! Все разрушающие, все уничтожающие
выродки-дегенераты пробрались и сюда. Они властвуют здесь! Теперь у Ивана
не было ни малейших сомнений. Это они! Это слуги сатанинские, имя которым
легион! И Правитель - один из них. Как же так получилось - ведь все было
тихо, спокойно, как всегда. Никто не вторгался в пределы России, никто не
свергал огнем и мечом законной власти... Вырождение!
Долгий и скрытый процесс перерождения властных структур, переходящий в
полное и чудовищное, но потаенное нутряное вырождение! Неужели это стало
возможным сейчас?! Неужели это случилось?! Четьфе с половиной века власть
в России была светла и неколебима, прочна и народна... казалось, это
навсегда, не будет больше темных лет и затравленных поколений. И вотснова
они у кормил, снова выродки-дегенераты!
Иван был готов биться головой о стены, об пол. Он готов был бесноваться
не хуже буйнопомешанного, рвать зубами серый синтокон, грызть, царапать,
орать, в кровь кусать губы... Но он не делал этого. Он лежал на
спине,широко раскинув руки и уставившись в серый потолок.
Он собирал сгустки ярости, безумия, ненависти к врагам своим и
выбрасывал их в пространство, очищая душу свою. Нет, они не сломят его, не
смогут, он сильнее их!
Сильнее при всей своей наивности, при всей доверчивости и чистоте. Он
не станет таким же, он не будет уподобляться выродкам.
Но что же творится с Россией?! Почему опять это случилось?! Так было
давным-давно, в конце двадцатого века, когда внутри могучей и великой
державы вызрели черви-паразиты, источавшие Ее, изъедавшие. Они проникли во
все поры исполинского тела, они проползли в сердце, в вены, артерии, они
поразили нервную систему и захватили мозг. Разрушители Державы стали ее
правителями. И принялись за свое чудовищное дело. Они заняли все высшие
посты - и они убивали Ее; расчленяли, резали по живому, вырезая Народ,
Нацию. И благославлял этих выродков-дегенератов на их кровавые
преступления тот, кого называли в суесловии земном "патриархом". Этот
благообразный на вид "пастырь" обнимал и целовал убийц, расстреливавших
Народ, он освящал их злодеяния своим присутствием... А сам планомерно и
неостановимо уничтожал Русскую Православную Церковь, расчленяя и Ее на
куски и отбрасывая их, отрекаясь от них, наводняя живое тело Церкви людьми
чужими, злобными, иноверящими, но скрывающимися под православными масками,
изъедающими Православие изнутри. Этот "пастырь" коленопреклоненно
пресмыкался пред иудеями и католиками, масонами и язычниками, взывая к ним
и зовя их на духовную власть в убиваемую Державу. За все предыдущее
тысячелетие Христианства на Руси не было еретика и ереси более страшных и
дьяволоугодных, чем выродившийся в архипастыря и губивший паству, чем все
содеянное им во славу и пользу врагов отечества. Власть
выродков-разрушителей была долгой и лютой - вволю понатешились они над
поверженным Русским исполином, вволю напились крови его. Но пришел конец
этой сатанинской власти, и вместе с правителями-иудами на все времена был
предан анафеме, вековечному проклятию лжепастырь. И воздалось им по делам
их за черные, самые страшные во всю историю человечества преступления.
И
судимы они были, и наказаны за лютость свою и неправду.
Это было давно. Очень давно. Черная зараза измены, предательства,
вырождения была выведена с земли Святорусской. Казалось, навсегда...
АН,
нет! Иван лежал и смотрел в серый потолок. Прав был Гуг, простота хуже
воровства! Он сам пришел к этому иуде! Сам пал в его черные лапы! А ведь
мог выверить все, узнать наверняка... нет, не жажда знания в нем
возобладала. А вера - слепая вера, что на Руси не может ныне быть зло на
престоле - не может, и все тут! Пробрались! И сюда пробрались! Он искал
зло в Системе, на Харханах, в Пристанище трижды проклятом... но самое
страшное зло ждало его здесь. Нет, оно не ждало, оно действовало - оборона
разрушена, службы безопасности разогнаны, армии и флотилии у черта на
куличках, народ ничего не знает, народ вновь одурманивается... как и
тогда. Проклятье! История повторяется, это какое-то чертово колесо,
дьявольская спираль! Но тогда, в двадцатом, еще оставались бойцы, еще были
в силе воины русские - их было мало, совсем мало, сотни, тысячи - но они
были! А сейчас, в двадцать пятом?! Сейчас все убаюканы, все пребывают во
снах райских... Сейчас - он один в поле воин! И поле это - Вселенная.
Иван перевернулся лицом вниз, уткнулся в синтокон и заскрежетал зубами.
Вот все и закончилось. Психушкой! Так и сгорит Земля в синем
пламенивместе с этой психушкой, этой палатой-камерой и заточенным в ней
узником.
И ничего больше не будет. А будет лишь подготовленная выродками власть
сатаны во Вселенной, то есть - мрак, ужас и хаос. И за все свои злодеяния,
за выслугу перед преисподней получат выродки право сдохнуть последними...
и ничего боиее. Но и за это право оттянуть свою смерть хоть на
несколько часов, на несколько секунд, они угробят все человечество,
обрекут на муки адские сирых и убогих, старых и больных, молодых и
богатых, всех без разбору... Нет, они вовремя погибли! Перед глазами у
Ивана вновь стояла та самая картина, которая не давала спать, мучила - две
скрюченные фигуры на поручнях космолета, смертное, страшное пламя,
пожирающее их. Отец и мать.
Окраина Вселенной. Двести с лишним лет назад! Они и не могли дожить до
этого времени. Он сам чудом дожил. Он сам не нынешний, не теперешний.
Он рожденный тогда, он осколок прежних времен Может, именно поэтому он
и остался единственным во чистом поле воином? Он старше всех их на
столетия, старше даже самых старых, морщинистых и согбенных старцев. Он
воин еще той России. Но он и воин этой, погибающей Великой России! Он воин
всего Человечества! Воин в заточении... Воин ли?
Карлик Цай ван Дау возник перед его взором внезапно, черной, крохотной
тенью. И сразу предупредил:
- Я не смогу тебя вызволить отсюда.
- Ретранс сломался? - предположил Иван, почти не удивившись.
- Нет, он работает. Но что-то случилось с твоим телом. Я уже пробовал
сфокусироваться на тебе извне, но пошли какие-то волны и все размыло, не
могу даже объяснить.
- И не надо, - прервал его Иван. - Как там наши парни?
Цай никогда не кривил душой.
-Если ты не выкарабкаешься в ближайшие дни, - сказал он, - то они
просто разбредутся. И второй раз их не собрать, Гуг предлагает взять эту
крепость для психов штурмом... Мы бы ее взяли. Но это будет такая
засветка, после которой ни один твой план не пройдет.
- Согласен, это лишнее, - кивнул Иван.
- И что же тогда?
- Дай мне собраться с мыслями, я только что прочухался!
- Ты здесь уже двенадцатый день, - тихо сказал Цай.
У Ивана дыхание перехватило. Почти две недели он провалялся в
беспамятстве, с ума сойти!
- Там, снаружи, еще не началось это?
Карлик помотал головой. Бельма у него стали больше, они почти закрывали
глаза, подернутые кровавыми прожилками, острый костистый
подбородокподрагивал, незаживающая рана на лбу была заклеена,
биопластырем, почерневшим от сочащейся крови. Вид у Цая ван Дау был
обычный - изможденный.
- Ты можешь мне пронести сюда орудие?
- Да!
- А открыть дверь из камеры?
- Нет.
- Ретранс работает в режиме безвременья?
- Должен работать, я не пробовал больше нескольких часов...
- Хорошо! Оставь его мне. Ведь ты как-то сказал, что им наплевать на
наше дерганье, так?!
- Примерно так.
- Ну вот мы и подергаемся еще немного!
Иван встал, приблизился к карлику Цаю и протянул ладонью вверх руку.
- А как же я? - спросил тот.
- Как только ты мне отдашь эту штуковину, тебя выбросит на исходное
место, в бункер... или откуда ты возник?!
- Неважно, тут наверняка все просматривается и прослушивается, не надо
лишних слов. Лучше скажи, что передать остальным?!
Иван тяжело вздохнул, скрестил руки на груди. Разумеется, проще всего
было только намекнуть Гугу Хлодрику - и тот разнес бы всю эту богадельню в
щепки. Но теперь он как никогда раньше знал, что одна только видимая,
телесная победа или просто вызволение ничего не дадут, а действовать надо
наверняка. И ладно, и хорошо...
- Засеки этот час, эту минуту. И скажи, что они будут точкой отсчета.
Возвращайся. И никакой паники! Никакого уныния! Мне надо обязательно
повидаться кое с кем и разобраться...
- Ты уже почти созрел, - карлик грустновато улыбнулся.
- Да, именно почти! Но я вернусь точно в этот день и этот час. И вот
тогда мы или начнем! Или." разойдемся.
Я не могу иначе, потому что после этого часа у меня уже не будет
времени на другие дела. Ты все понял?
- Я понял, - коротко ответил Цай ван Дау. И протянул черный кубик
Ивану.- Оружие я принесу потом, когда ты скажешь. Но учти, люди не могут
больше ждать.
- Никто ждать не будет. Даже ты не успеешь отсюда вернуться в бункер.
Я
ухожу надолго. Но вернусь я через секунду. Жди!
Иван сжал черный кубик в ладони, поднес к виску, и исчез.
Цай опустился на корточки, привалился к стене. Он знал - возврата в
исходное место не будет. Он знал и другое, если Иван не вернется, ему
сидеть в этой серой камере ко конца дней своих.
Тьма мгновенно окутала его. Иван оцепенел. Что-то случилось, прав был
карлик, прав, его тело утратило возможность перемещаться в структурах
Невидимого спектра. Он просто провалился в Ничто! Он не выбрался из
палаты-камеры, но он ушел в черную пустоту, периферийную пустоту
Невидимого спектра. Надо пробовать еще!
Иван с силой сжал ледяной кристалл, вдавил его в переносицу.
Поле! Широкое, светлое поле! Густая зеленая трава.
Одинокая раскидистая береза, свисающие, отягощенные густой листвой
ветви. Облака, белые, идущие чередою облака. Он настолько явственно
вообразил эту картину, что в ушах прозвучали будто с того света слова
покойного священника, сельского батюшки, друга-собеседника:
"Человеку нечего делать во Вселенной! На Земле должен творить он дела
свои и растить продолжателей дел своих.
Не ходи туда... не ходи! Во мраке и пустоте нет Бога!" Как давно это
было! Теперь батюшка лежит в земле сырой. А Иван еще не выяснил, кто его
спровадил с белого света, все некогда, все торопился куда-то. Он вспомнил,
как они лежали на этой траве под высоким небом, усеянным белыми облаками и
спорили, спорили, спорили... Если ретранс работает в нормальном режиме,
его должно немедленно выбросить прямо там, под березой... Но нет, Иван
ударился обо что-то во мраке, застонал, пахнуло сырым, предгрозовым
ветром, повалило наземь. Он нащупал руками колкую траву, ощутил холод
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг