Четырехглазый и на самом деле приходил в себя. Он уже стоял на своих
толстых искривенных ногах-лапах. Нависал над бывшим правителем мохнатым
колоссом.
- Не сметь! Раб!! - истошно завизжал обезумевший от страха старикашка.
Затопал ногами, воздел сжатые кулаки чуть не к самой морде монстра.
Визжание было нестерпимо: - Не сме-е-е-ть! Сгною-ю-ю!!!
Четырехглазый даже отшатнулся на миг, прикрылся лапой, обернулся и
поглядел со звериной тревогой на людей за бронестеклом. Те молчали, не
отрывали глаз от него. И тогда, превозмогая оцепенение кролика перед
удавом, четырехглазый медленно, невероятно медленно поднес ладонь к лицу
визжащего и бессильного властителя, ткнул ею прямо в лоб - старик
повалился, забился в судороге... и вдруг начал обеими руками рвать
воротник рубахи, царапать горло, захрипел, дернулся раза три пуще прежнего
и затих - изломанной, скособоченно-урод-ливой, гадкой, выброшенной за
ненадобностью на помойку куклой.
Светлана отвернулась.
Иван беззвучно выругал себя - он виноват, устроил, понимаешь, дешевый
спектакль с плаксивым финалом. И этот хорош, жертва называется, еще
зверочеловек, монстр!
Четырехглазый, брезгливо подергивая кончиками когтистых пальцев,
отодвинулся, отошел, привалился снова к противоположной стене и уткнул
морду в колени, лохматые и острые. Чувствовалось, что ему не по себе.
- Падаль убрать! - жестко приказал Иван.
- Куда? - переспросил встревоженно рыжеватый. Он стоял наверху, прямо
за черным барьерчиком круговой площадки.
- В мусорные отстойники, ему место там! Он подхватил Светлану под руку.
Пора наверх. И так загуляли слишком. Он не обязан сам возиться со всей
этой мерзостью и падалью, со всеми этими негодяями, работавшими на чужих.
Не его дело! Его дело спасать страну! Землю! Вселенную!
Светлана чуть придержала. Шепнула на ухо:
- А как же с тем?
Перед Иваном сразу загорелись яростным, ненавидящим огнем серые, ясные
глаза - его собственные и одновременно чужие. Сердце сжалось.
- Никак! - ответил он.
Дил Бронкс застонал и пришел в себя. Голова была чугунная, боль
пронизывала ее со всех сторон. Рук и ног он не чувствовал. Зато огромный,
распухший до невозможности язык слушался. Дил провел им под верхней губой
- сухой и шершавой. Так и есть, двух зубов не хватает. Выбили, гады!
Вместе с бриллиантом выбили! Он снова застонал.
Они погибли!
Сколько раз он предупреждал, что затея бредовая. Сколько раз молил
выслушать его и понять. Нет, они уговорили его, они впрягли его в свою
упряжку и бросили в самое пекло.
Да, именно в самое пекло!
Дил напряг левую руку, дернулся - что-то чуть слышно звякнуло.
Приковали! Он рванулся всем телом, пренебрегая невыносимой болью.
Бестолку!
И руки и ноги прикованы. Под спиной бетонная плита, шершавая и холодная.
Это провал! Это смерть!
А где же капсула? Почему она не спасла его?!
От бессилия и отчаяния он заскрипел остатками зубов, стискивая их, не
жалея, давя в крошку - все равно больше не пригодятся! Это надо же - он,
везунчик, здоровяк, богатей-миллиардер, баловень судьбы, у которого было
все, чего ни пожелаешь... а теперь прикованный пленник, полутруп, избитый,
истерзанный, искалеченный. Зачем он вляпался в это дерьмо! Дил застонал с
непередаваемой тоской.
Капсулы не было. Это ясно. Значит, никто его не защищает, значит, никто
его не будет защищать и спасать. Он брошен! Его кинули на милость врагу...
нет, даже и не врагу, какой там враг, он в ловушке у властей, и они
раздавят его безжалостно и спокойно, равнодушным катком наказания за
преступления. Да, уж он-то не попадет под амнистию!
Дил Бронкс тихо, приглушенно, надрывно зарыдал. Горячие слезы поползли
по щекам. Лучше бы его убили во время прорыва, в бою!
А как лихо они начали. Как дружно ударили по форту с семи сторон,
перерезая все отходы! За четыре минуты до начала атаки он вывел капсулу с
ближней орбиты, опустил над фортом. Это было чудо! Никогда прежде Дил
Бронкс не видел снизу, как работает боевая десантная машина. Обычно он сам
сидел внутри капсулы или бота, сам шел на штурм, сам подавлял
сопротивление, зависнув в атмосфере планеты.
Это надо было пережить! Капсула первым делом выжгла всю внешнюю охрану,
и андроидов, и людей - прицельно-лазерные, тончайшие лучи, невидимые
глазу, пронзили полторы тысячи охранников по всему форту. Без крика, без
шума, без писку - раз, и нету!
Дил сидел в дисколете за полкилометра от Форума, там был его пункт
управления. Но он все видел - капсула передавала изображение, цифры... Ей
самой было нелегко, при проходе вниз, в подоблачные слои пришлось срезать
по шести горизонталям семнадцать защитных спутников-автоматов, работенка
нудная и кропотливая. С четырьмя полицейскими шлюпами-гравилетами она
управилась быстрее и проще, сожгла на подлете вместе со всеми потрохами...
Да, это было красивое зрелище! Но никто не знал, как пришлось потрудиться,
попотеть самому Дилу Бронксу, ведь это он месяцем раньше почти две недели
корпел над блокировочными системами боевой десантной капсулы. Ей, как и
прочим серьезным машинам, не полагалось приближаться к Земле - в "большой
мозг"
были заложены такие барьеры, что ни объедешь, ни обскачешь! Боевая
капсула могла работать исключительно в Дальнем Поиске, и исключительно
против неземной техники и неземных существ. Они с Иваном не первый раз
лезли под запретную планку, нарушали законы. Еще прежде, когда тот шел на
проклятую Гиргею на другой машине, Дил перестраивал ее, подрезал малость
шоры и отпускал узду. Только за это обоих могли навечно упрятать в
каторгу! Но им было ради чего рисковать.
И они рискнули.
После первого беззвучного удара все двери, люки, створы, ворота и окна
форма Видсток мгновенно поза-крывались - чего-чего, а брони тут хватало.
Капсула начала резать форт словно консервную банку, одновременно с семи
сторон - "гуляющим лучом". Сама она висела всего лишь в двух километрах
над Исполнительной Комиссией и над титановольфрамными шахтами. Вся ярость
и мощь защитного шквала была брошена на нее.
И тогда Дил послал на штурм первые пять бронехо-дов.
- Ребятки! Мы их давим! - орал он в восторге. - Навались!
Но мысленно он не переставал ругать этого умника Цая ван Дау, коротышку
Цая. Ведь они вызывали огонь на себя ради этого тщедушного уродца, чтобы
тот мог добраться до "мозга" и заставить его поработать на них.
С ближайшей базы в Наксе поднялись было в воздух две эскадрильи
подавления. Но тут же и пролились вниз, на взлетные полосы, огненным
дождем. Капсула держала под колпаком всю округу на полтысячи миль, с ней
шутки плохие.
А Дил хихикал себе под нос и скалил огромные белые зубы - только
бриллиант сверкал всеми гранями. Он вспомнил, как брал Обратную сторону
Изаки. Это было двенадцать с половиной лет назад, если ему не изменяла
память. Там пришлось похлеще. Там в двенадцати десятимильных кратерах
сидели и поджидали его двенадцать эскадр зеленых угонов. Разведка ошиблась
всего в десять раз, вместо шести боевых угонских крейсеров на Изаке их
оказалось шестьдесят. И на помощь звать он не имел права. Он вообще не
имел права выходить в эфир, ведь официально Земля не вела ни с кем войн и
ни на кого не нападала. Операцию надо было провести тихо и назидательно.
Это был ад! Дил выбросил троих своих спутников на все три стороны в трех
боевых ботах. А сам ненормальным и заносчивым Давидом бросился навстречу
кошмарным угонским голиафам. Но ему повезло, недаром говорят, что дуракам
везет и что смелость города берет. Три бота уничтожили восемь звездолетов
этих "мирных"
бандитов. Остальные пятьдесят два взял на себя Дил, а точнее, его
боевая десантная капсула. Он сжег сорок семь кораблей, выпустил весь
боеприпас капсулы, включая и неприкосновенный. Он был на грани гибели. Но
оставшиеся пять крейсеров в панике бежали, хотя им хватило бы одного
дружного залпа.
Гут три недели пьянствовал и клялся, что больше на такие дела не
пойдет, у него была своя работенка - Дальний Поиск и начальная геизация. А
эти шустрые штабные лепили из него ястреба. Нет! Ни за что!
Тогда капсулы были не чета нынешним - и послабей и попроще. А эти
только в страшном сне присниться могут. Одним словом, Дил глядел на работу
своей боевой подруги да радовался. Пока пора не пришла.
А пришла пора, сел в шестой бронеход. Да рванул навстречу судьбине.
В продырявленный форт они ворвались сразу, с первого залета. Второй
слой брони Пришлось прожигать самим, туда излучатели капсулы не доставали.
Это с ума можно было сойти - столько усилий, чтобы вскрыть старую
консервную банку в пригороде Нью-Вашингтона, столько времени и столько
жизней! А этот карапуз, небось, уже внутри сидит - живехонький да
целехонький! Дил хохотал, скалил зубы, а потом начинал кусать толстую губу.
Они тут дохнут под шквальным огнем, а этот лилипут править ими будет,
герой, понимаешь!
Третий слой прожгли с огромным трудом, с потерями - четыре бронехода
обломками валялись на керамических палубах форта. Четыре трупа из десяти
штурмующих на машинах. А сколько прочих?! И все равно - не страшно, не
смертельно, ведь они берут верх, они почти у цели, они оттянули на себя
все силы обороны! Сейчас этот уродливый малыш дотянется до рычага, он им
всем даст... а не даст, так и без него справимся!
- Черт побери!
Дил успел выругаться, прежде чем его вышвырнуло из бронехода.
Катапульта сработала, иначе гореть бы под несокрушимой броней.
В боевом полном скафе можно выпадать и из бронехода и с четырехсотого
этажа небоскреба к дьяволу в зубы. Он лишь немного ополоумел, потерял
ориентацию. Но тут же вскочил на ноги, выпустил из локтевых каналов скафа
парочку малых сигмаметов и припустился вперед, благо, что гидравлика
работала отменно.
- А ну расступись, братва! - орал во всю глотку Неунывающий Дил, хотя
никто ему и не заступал дороги.
Он с налету ворвался во внутренние отсеки. Сжег с десяток андроидов -
будут помнить лихого десантника-смертника, таких навряд ли видывали. Дил
знал, что нерасплавленные мозги андроидов в вольфрамовом коконе вставляли
в новые тела, ежели, конечно, эти мозги выдерживали. Ну и пусть помнят,
может, с кем из них придется еще разок встретиться!
Он рвался вперед разъяренным львом.
И только потом заметил, что позади прет свой броне-ход, поддерживает
атаку. Дил замешкался на миг, сбил какого-то малого в черных доспехах
внутренней охраны, успел отпрыгнуть... но так и не решился, куда ему
сейчас - в проем, вперед, или сначала в бронеход, а потом уж вперед. В
этот миг нерешительности в него и шарахнула шаровая мина. От удара Дил
взлетел к переборкам, метров на сорок.
Когда он упал на палубу, бронеход только кормой сверкал. Вот тут-то и
понеслась воцсю рукопашная. Минут сорок он молотил кулаками направо и
налево, прыгал, обрушивался всем телом на вертухаев, бил их ногами и валил
ручным парализатором... Он совсем позабыл, что его дело - руководить
прорывом. Неунывающий Дил Бронкс, скрупулезный и педантичный в
исследованиях и быту, терял голову на поле боя, это за ним давненько
водилось. Он легко входил в раж, в боевой азарт, за это и получал часто
нахлобучки от командования. Но так было прежде... а теперь.
Теперь ничего не изменилось. Дил катался по палубе, подпрыгивал,
бросался один на четверых, мелькал повсюду черной молнией. С ним ничего не
могли поделать выдрессированные наемники и запрограммированные андроиды.
Они и знать не знали, что такое "черный шлем"
- секретное боевое искусство космодесанта. Но они познавали его с
получаемыми ударами, травмами или переломленными хребтами. Церемониться
было некогда. Чтобы пробиться в самое нутро, хватило именно этих сорока
минут.
Они победили! Они прорвались!
-Ур-р-а-а!!! - орал Дил Бронкс. И уже мечтал о своей русской баньке на
Дубль-Биге-4.
Сорви-головы, что ползли по "черным нитям", опередили основную группу
прорыва всего на несколько минут и перемолотили треть внутренней охраны.
Форт был в руках нападавших. Оставалось деликатно постучать согнутым
мизинчиком в бронированную дверцу этому наследнику инопланетной короны,
этому малышу, и вынести его на руках под овации ревущих от восторга и
счастья парней. Они победили! И они выжили!
- Эй ты, император хренов, выходи! - вопил Дил Бронкс, откинув забрало
внешнего шлема и сверкая бриллиантом. Его черное как сажа лицо блестело
будто напомаженное. - Вылезай, чертов бездельник! Мы уже пришли, а ты все
спишь в своей каморке! Цай, мать твою, ты слышишь меня!!!
Дил не знал, что карлик Цай ван Дау корчился тогда от дичайшей боли и
молил только об одном, о смерти. Откуда он мог знать!
А потом разом померк свет.
И они затаились, все одиннадцать выживших и захвативших форт.
И вдалеке с тяжелым гудом и лязгом опустились вниз бронированные стены.
И из невидимых отверстий потек удушающе-сладкий, пьянящий сонный газ.
Они влипли как щенки, как несмышленыши-сосунки!
Теперь Дил знал, отчего так болит голова - не от побоев и истязаний,
хотя все было, было с лихвой, а от этого поганого сонного газа - мечты
всех наркотов и дармоедов.
Он снова застонал, на этот раз надрывно и яростно. Все пошло прахом.
Что теперь будет с Таекой?! Она сойдет с ума на станции, она не
переживет этого безумия!
Свет вспыхнул подобно разорвавшейся гранате - ослепляя и причиняя
острую боль, Дил зажмурился, прохрипел спекшимися губами:
- Полегче, ублюдки!
И тут же получил страшный удар в скулу - будто еще одна граната
разорвалась, но уже внутри черепа. Одновременно он почувствовал, как плита
поднимается, вместе с ним. Теперь он не лежал на шершавом и холодном
бетоне, а висел, прикованный за руки и за ноги короткими цепями к
выступающим из плиты кольцам.
Получив еще один удар, в другую скулу, Дил чуть приоткрыл глаза,
сощурился. Прямо перед ним стоял двухметровый бугай с обвисшим животом и
волосатыми кулаками. Бугай был в голубой форменке с золотистыми галунами и
нашивками - госполиция, не частная охрана. Его покачивало из стороны в
сторону, наверное, успел снять стресс после заварухи, поднабрался! Дил
снова закрыл глаза. Плевать на них на уродов поганых!
- Прочухивайся, сволочь! - крикнул в лицо бугай.
И врезал прямым в нос.
Дила чуть не вывернуло наизнанку от боли и злобы. Боль он умел терпеть,
еще в Школе научили отключаться, а вот обиду терпеть не собирался - разве
так положено обращаться с пленными?! Ну, гады, придет время - за все
ответите! Битье вернуло ему бодрость духа и веру в то, что еще не все
кончено.
- Вот гляжу я на тебя, черная харя, - процедил бугай, сквозь пьяную
икоту, - и ни хрена не понимаю! Ну ладно, вся эта шваль по городам,
грабят, хапают, упиваются, набивают карманы дармовым хабаром... понять
можно человеков! По-людски их понимаю и даже оправдать могу! Перед
соблазном хрен устоишь! А какого дьявола ваша шобла лезла сюда? Чего тут
брать-то?! Тут брать не хрена! Тут ни золота, ни денег, ни (кратвы, ни
выпивки! Тут даже банка нету во всем форте! Не-е, я таких не уважаю!
Бугай трижды приложился кулаками к Диловым ребрам, да так, что только
хруст стоял. Потом от души смазал по челюсти. Потер ушибленную руку.
Сплюнул.
- А ты знаешь, харя черная, - продолжил он воспитательную беседу, -
знаешь, паскудина, что четыреста наших ребят тут полегло, не считая нежить
андроидную! На-ка вот получи за них! - Еще один прямой обрушился на
разбитый в кровь нос Дила. - Мне плевать, падла!
Может, им в раю получше будет, чем в этой дыре поганой. Но ты,
черномазый, понимаешь, что из-за вашей дурной шоблы форт прикрыли! А нас
коленом под зад, оставшихся - так и сказали: валите, мол, на хрен без
подъемных и содержания, да еще спасибо скажите, что по уставу вас за
разгильдяйство и потачку врагу на кичу не впихнули... А куда мне валить,
паскудина?!
Дил уже не слышал, чего там бубнил бугай. Все в ушах и в голове гудело
от ударов. Глаза залило кровью, и он не видел света белого - только молнии
да рассыпающиеся звезды при ударах. Бугай-полисмен, вертухай поганый бил
на совесть и от души. Его можно было понять. Да только Дил Бронкс уже не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг