Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - К покаянию он точно,  призывал, - согласился Хреноредь-
ев. - Но для надежности, едрена вероятность, его все же сле-
дует уконтропупить!  Я так рассуждаю, Пак, в природе и сооб-
ществе гражданском от етого дохляка ничего не убудет,  точно
ведь?!  А порядку и благонадежности прибавится,  едрена! Так
что,  для надежности надо,  Пак!  Мы не имеем прав быть доб-
ренькими!
   - А на коленях грехи отмаливать кто звал,  а?!  - не сда-
вался Буба.  - Кто вас к спасению звал,  кто на себя  первый
удар принимал?!
   - Кто,  кто!  Не ты, Чокнутый! А наш доблестный обходчик,
передовик папаша Пуго принял на себя и первый, и последующие
удары судьбы, так-то, едреный ты возвращенец!
   - Может,  и  впрямь его шлепнуть?  - засомневался Пак.  -
Верно инвалид говорит, не убудет!
   Кругом порхали какие-то небесные пташки,  пели, чирикали.
Одна капнула Бубе на плешь. И он плаксиво сморщился. Подсту-
пающий  к нему с корявой дубиной в руках Хреноредьев укрепил
в мыслях.
   Буба созрел.
   - Все!  Сознаюсь!  - торжественно произнес он. - Но прошу
учесь, сознаюсь сам, добровольно, без давления и физического
воздействия.  Да, дорогие посельчане и сотоварищи, я матерый
враг,  двурушник,  лазутчик,  предатель, провокатор, шпион и
диверсант!
   Хреноредьев вместе  со своей дубинкой шлепнулся на мясис-
тую задницу.
   - Едрена простота! А мы ж ему, гаду, во всем верили! Мы ж
его дважды на ответственные посты избирали! А он?!
   У Пака в голове помутилось.  Все перемешалось в его мозгу
- и покаяния массовые, - и клятвы, и мольбы, и признания Бу-
бы,  и  треск  горящей трибуны,  и упорхнувшие в неизвестном
направлении голуби мира,  и предупреждения карлика-мудреца -
все!
   - Ежели вы сей минут не заткнетесь,  - сказал он, налива-
ясь злобой,  - я вас обоих к едрене фене! Укокошу, гадом бу-
ду!
   Хреноредьев погрозил ему обрубком пальца.
   - Не-е,  Хитрец,  тут железные нервы нужны!  Иначе он нас
заново обдурит! И сдаст врагам тепленькими!
   - Прошу предать меня всенародному презренью, покарать су-
рово и на первый раз простить, - предложил Чокнутый.
   - Больно мудрено загнул,  - сказал инвалид. Пак его оста-
новил,  сунул железяку под нос, чтоб не возникал. Задумался.
Думал он минут шесть с половиной, потом молвил:
   - Не-е, Хреноредьев, в словах этого врага есть доля прав-
ды. Первым делом мы его предадим...
   - Как его?! - привстал Хреноредьев.
   - ...презрению предадим! - пояснил Пак. - Ты его презира-
ешь?
   - Презираю, едрена вошь! - твердо произнес Хреноредьев. -
Как шпиона, врага, лазутчика, диверсанта и оскорбителя чест-
ных людей презираю Бубу Чокнутого до глубины своей бездонной
души. Все!
   - И я его презираю!  - сказал Пак. - Значит, с первым де-
лом мы совладали, презрению его предали, верно?
   - Верно, - вздохнув, согласился Хреноредьев.
   - Конечно, верно, - подытожил сам Буба.
   - Теперь нам остается что?
   - Что? - переспросил туповатый инвалид.
   - Покарать! А потом простить! - разъяснил умный Пак.
   - И это дело!
   - Только быстрей давайте! - Бубу охватило нетерпение.
   - Ладно,  щя  мы тебя покараем,  - Пак почесал голый лоб,
поглядел по сторонам.  - Ну,  Хреноредьев, чего встал? Давай
карай!
   Хреноредьев понял все так, как, наверное, и следовало по-
нять.  Он поднял свою огромную дубину. Размахнулся. И ударил
стоящего у дерева Бубу Чокнутого прямо по макушке.  Тот  ли-
шился чувств,  голова его свесилась на грудь,  ноги подогну-
лись.
   - Покарали,  - произнес Хреноредьеа важно, с чувством вы-
полненного долга.
   - Покарали, - как-то смущенно согласился с ним Пак.
   Они посмотрели друг на друга.
   - Ну, а когда прощать-то станем, едрена-матрена? - задал-
ся вопросом Хреноредьев.
   Пак снова почесал лоб.
   - Погодим немного, - сказал он, все взвесив и разложив по
полочкам,  - вот прочухается,  тогда и поглядим, прощать его
или нет.
   - Разумное решение,  едрит мя по башке! - заключил Хрено-
редьев Он был уверен,  что Буба не очухается никогда. А если
и очухается, так уж точно чокнутым!
   - И все же мы с тобой, хрен старый, поспешили! - сорвался
вдруг Пак.  - Такого общественника обидели. Ну и что, что он
враг и лазутчик,  старая ты хреноредина,  зато душа-то какая
была?!
   Хреноредьев выпучил рачьи глаза и набросился  на  Пака  с
кулаками. Но не успел первый удар обрушиться на выпуклую Па-
кову грудь, как Хреноредьев вдруг замер, позеленел, схватил-
ся за сердце. И шмякнулся как подкошенный на траву.
   - Ты чего? - заволновался Пак.
   - Помираю, - синюшными губами простонал Хреноредьев, - От
незаслуженных обид и оскорблений помираю, едрена...
   Пак видел,  что трехногий инвалид не шутит,  что дела его
плохи.  Но ему до того надоела вся эта бестолковая  возня  и
суета,  из которой складывалась его непутевая жизнь,  что он
вместо того,  чтоб оказать хоть какуюто помощь,  отвернулся,
плюнул под ноги.  И пошел резким,  все убыстряющимся шагом к
той самой далекой лужайке,  на которой резвились  туристы  -
мужчины,  женщины, дети. На ходу он встряхнул железяку, выс-
тавил ее стволом вперед.  Бить!  Всех подряд бить!  Убивать!
Одного за другим!  Без жалости и пощады! Как мокриц поганых!
Как слизней!
   - Приидут праведны-е! - послышалось из-за спины. Это про-
чухался Буба Чокнутый. - И настанет судный день и час! И во-
зопят  грешники-и!  И содрогнутся их души,  ибо откроется их
взорам геена огненная,  и встанет над ними страж небесный  с
мечом в руках! И ниспошлется на всех, едрена-матрена, кара!
   Пак не оборачивался. Он знал, что будет делать. И ему бы-
ло наплевать на всяких там Чокнутых и на их проповеди.  Хва-
тит! Наслушался! Вот когда этот мир заволокет точно такой же
пеленой, когда потянутся дымы от земли к небу и от горизонта
к горизонту, закрывая все, когда ничего, кроме труб и крани-
ков,  не останется в этом мире, а всех успокоившихся будут в
нем отволакивать к отстойнику, когда придут и сюда охотники,
чтобы охотиться за беззащитными жертвами,  тогда и он отбро-
сит ненужную железяку,  вздохнет спокойно, встанет на колени
и  будет каяться хоть до конца света,  будет разбивать лоб о
грунт,  глину,  полы, паркеты, мостовые, днища труб... А по-
ка...  Пока  он будет сам карать.  И не найдется такой силы,
чтобы остановила его. Нет ее в этом мире - ни по одну сторо-
ну барьера, ни по другую!
   Он вскинул железяку к плечу,  поймал в  прицел  крохотную
девочку, подождал, когда ее головка замрет хоть на миг, дож-
дался и нажал на спуск.
   - Ну все,  хорош!  - произнес усталый голос совсем рядом,
будто из-за плеча. - Пошалили немного, поиграли, и хватит!
   Пак на мгновение ощутил невесомость.  Ему показалось, что
он падает в это бездонное небо,  что сн тонет в его пучинах.
Пак даже закрыл глаза,  зажмурился,  что было мочи, сжался в
комок, съежился. Но трубки он не выпустил.
   - Всех  призываю  я  к покаянию!  В последний раз,  едре-
на-матрена, ибо грядет расплата! - провозгласил кто-то Буби-
ным голосом.
   Пак открыл глаза.  Прямо посреди каменного пола стоял  на
коленях  Чокнутый.  Он  вздымал  руки  к потолку и вопил без
умолку.  Похоже было, что он все-таки спятил - и на этот раз
окончательно.
   Хреноредьев, живой и здоровый, сидел рядышком, с недоуме-
нием вертел головой, он был румян и весел.
   После ослепительного,  чистого,  ясного, прозрачного мира
казалось,  что в пещере стоит мрак. Да, это была пещера кар-
лика-отшельника.  И все стены ее были каменными, непроницае-
мыми.
   Сам Отшельник сидел на  своем  грубосколоченном  столе  и
смотрел поверх голов. Ввд у него был отрешенный. Но когда он
начал говорить, Бубин надрывный глас сразу куда-то запропас-
тился, исчез.
   - И с этим вы собрались идти в мир? - спросил Отшельник.
   Ответа он не дождался. Да и что ему можно было ответить.
   - Сла-авненькие ребятки, сла-вненькие!
   - А с чем они пришли к нам?!  - сурово спросил Пак. И до-
бавил,  совсем зло добавил:  - Может,  ты за  их  воспитание
возьмешься?!
   Глаз Отшельника подернулся пеленой.
   - Я вижу, вы созрели, - сказал тихо. - Ну что же, пора!
   - И-ех, обдурил нас! А мы-то и поверили, едрена простота!
- пожаловался Хреноредьев.
   - Это была маленькая проверочка. И вы ее не выдержали! Ни
по каким статьям не выдержали!  - сказал Отшельник. - Но это
ровным счетом ничего не значит. Я вам не судья! Это вон Буба
ваш все о судьях-то толкует,  а я не берусь судить.  Не мной
этот мир создан,  не мне и менять его.  Так что.  Хитрец, не
собираюсь я вас воспитывать,  была нужда!  Хотел помочь,  да
вот не получается!  Что же делать-то,  как быть?!  И здесь я
призадумался, чего это я за вас-то решаю, как, мол, быть, то
да се, третье да десятое... А катитесь-ка вы отсюда без вся-
кой моей помощи!
   Пак взглянул на него исподлобья,
   - Как же мы без помощи твоей сквозь стену пройдем?
   - Не надо сквозь!  Я вам ходы покажу - и гуляйте. А хоти-
те, так назад возвращайтесь, воля ваша!
   - На все воля всевышнего,  - поправил его Буба и  выкатил
налитой безумный глаз.
   - И ты,  дружок,  не притворяйся! Не такой уж ты и чокну-
тый!
   Отшельник подтянул ко рту-клювику  трубочку,  присосался.
Банка  пустела,  далеко  не первая банка.  В огромной голове
бурлило, переливалось что-то, какие-то вихревые потоки гуля-
ли в глубинах полупрозрачного непостижимого мозга. И колыха-
лось еле заметное розовое сияние вокруг  головы.  Дышал  От-
шельник тяжело, с присвистом. Наконец оторвался.
   - Как же мы дорогу-то найдем? И где выход? - спросил Пак.
   - Был бы вход,  Хитрец,  - промолвил Отшельник, - а выход
всегда отыщется.

   Хенк бодрился,  старался держать спину прямой. Но все это
было напускным. Его шатало из стороны в сторону.
   - Может, и впрямь тебя запереть в бункер, а? - предложило
Чудовище.  - Посидишь,  отдохнешь немного?  Жратвы и пойла я
тебе приволоку...
   - Сам полезай в бункер! - ответил Хенк. Чудовище вздохну-
ло - тяжело,  с присвистом и прихлюпом, с надрывом каким-то,
так, что туриста обдало едким паром.
   - Мне впору хоть на нижние ярусы спускаться, - пробурчало
оно,  - сам думай, Хенк, поселок они все равно пожгли, - лю-
дишек побили.  Неужто ты считаешь,  вот  выползу  я  наверх,
сдамся, и все путем пойдет?
   Турист присел на корточки,  привалился  спиной  к  ржавой
стене.  На лбу у него выступила испарина, лицо было бледным,
изможденным.
   - Ни черта я не считаю, Биг! Я тебе уже говорил, они тебя
из-под земли вытащат.  Чего ты ко мне привязался, у меня со-
ветов нет, понял?!
   Губы Хенка внезапно  обмякли,  глаза  прикрылись,  голова
свесилась набок. И сам он сполз по стене па пол, скрючился в
нелепой позе. Он был в обмороке.
   - Ну и ладно!  - сказало Чудовище вслух. - Чего будет, то
и будет!
   Оно подхватило туриста гибким сильным щупальцем,  прижало
его вместе с пулеметом к своему влажному волдыристому  боку.
И поплелось наверх.
   Перебитые конечности постепенно восстанавливались.  Чудо-
вище чувствовало, как они оживают, как уходит прочь оцепене-
ние.  Организм его обладал способностью к  регенерации,  но,
скорее всего, помогал Отшельник. Иначе бы ушло не меньше не-
дели, прежде чем щупальца стали прежними - мощными, ухватис-
тыми.  И  все же еще никогда в жизни Чудовище не чувствовало
себя настолько измотанным,  измученным, выжатым - и немудре-
но,  после  той  трепки,  что задала ему гигантская паучиха,
после того безумного футбольного матча,  в котором ему  было
суждено стать мячом,  после киножально-острых тисков,  после
невероятного напряжения всех сил.
   - Ничего, Хенк, - проговорило Чудовище, проговорило опять
вслух.  - Сейчас мы передохнем! Мы заслужили маленькое право
на маленький отдых.
   Оскальзываясь и ударяясь боками о проржавевшие  перильца,
оно поднялось выше,  почти к самой поверхности. Там была ти-
хая бронированная комнатушка,  в которой в былые стародавние
времена жил смотритель. Туда-то и забралось Чудовище. Уложи-
ло туриста-приятеля на ворох полусгнквшего тряпья.  Осмотре-
лось.
   Не сразу до него дошло,  что и здесь может быть такое. Но
было! В углу комнатушки стояло запыленное донельзя зеркало в
витой деревянной,  изъеденной червями раме. Было оно почти в
рост человека. И потому Чудовищу пришлось пригнуться.
   Оно выхватило из груды тряпок первую попавшуюся, смахнуло
пыль с поверхности зеркала, потом протерло тщательнее.
   Тряпка выпала из щупальца.
   Это было  свыше данных Богом и Природой сил - смотреть на
подобное.  Сегодня перекошенная и измятая, полуизуродованная
морда выглядела особенно страшно и особенно мерзко.  Волдыри
и бородавки перемежались кровоточащими язвами,  казалось, из
каждой поры слизистой кожи сочилась гнойная зелеш?,  Местами
она запеклась,  подернулась корэчкой, залубенела - но и кор-
сета была изрезана сетью мелких трещинок.  У носовых отверс-
тий кожкца сзясала рваной, грубо наструганной лапшой, что-то
черное,  водянистое  булькало и переливалось внутри,  полипы
шевелились будто живые существа,  обладающие собственной во-
лей.  Ряды зктал судорожно подергивались,  цеплялись друг за
друга,  путались,  накладывались один на другой, усики блед-
но-розовых рецепторов трепыхались, полуисчезая в пузырящейся
желтой пене.  Два острых клыка обнажились,  свисали ниже за-
росщего седой щетиной подбородка - распухший зев не принимал

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг