пую сиганул в распахнутый люк. Больно ударился обо что-то.
- У-у, падла! - вырвалось у него так громко, что он зажал
рот обрубком.
Кресло было неудобным. Его делали для туристов, а не для
Гурыни. И потому тот устроился в нем на корточках, слегка
привалившись спиной к спинке.
В машине было светло. Прямо перед Гурыней торчала ка-
кая-то странная палка с набалдашником. Он потянул ее на се-
бя. Палка с трудом поддалась. Но ничего не произошло, машина
как стояла, так и оставалась стоять, не качнулась даже. Тог-
да Гурыня начал по очереди нажимать на кнопки. Когда дошел
до третьей слева, зелененькой, машина вдруг затряслась, за-
гудела. Но с места не сдвинулась.
- Ну, падла, щя ты у меня поедешь! - прошипел Гурыня. И
ткнул сразу в несколько кнопок своими костяшками.
Дико взвыла невидимая сирена. Зажглись фары, пробивая
световые туннели в стене смога. Машину затрясло еще сильнее.
Но она стояла. Стояла как вкопанная!
Гурыня сжал свои обрубки и начал колотить по пульту. По-
том дернул что было сил за палку.
Вой стих. Свет пропал. Машина дернулась и тихо-тихо, со
скоростью черепахи, поехала. Гурыня радостно, совсем как по-
койный папаша Пуго, загыгыкал. Сбывалось! Сбывалось задуман-
ное! Он вылез на броню, всунул в рот две костяшки и свист-
нул. Потом еще раз.
Первым подбежал Скорпион Бага. Он с недоверием остановил-
ся за метр от ползущей машины. Потом, ободренный примером
Гурыни, залихватски раскачивающегося на башенке, вспрыгнул
наверх. Следом подскочили Дюк с Громбылой. Обоих трясло от
страха. Но и они не спасовали.
- Только цыц! - предупредил Гурыня, когда они все забра-
лись внутрь.
- А она не взорвется? - спросил Лопоухий Дюк.
- Цыц, я сказал!
Гурыня дернул на себя палку с набалдашником. И машина по-
ехала быстрее, наткнулась на обломки стены, но перевалила
через них, сильно накренившись влево.
- Щя, разберемся! - зло проговорил Гурыня. И нажал еще
одну кнопку.
Машина взяла правее. Стала набирать ход.
- Во, падла! Не, вы просекли! Во ведь, падла!!! - в вос-
торге кричал Гурыня.
Их стало сильно качать. Машина перла, не разбирая дороги.
И прежде, чем Гурыня сообразулл заглянуть в висящие перед
ним окуляры и рассмотреть хоть что-то толком, машину вдруг
резко дернуло... и она, заваливаясь носом вперед, полетела
куда-то. Падение было недолгим, его даже не успели почувс-
твовать. Зато удар оказался резким и настолько чувствитель-
ным, что все четверо заорали в голос. А тщедушный Плешак
Громбыла тут же потерял сознание.
Гурыня сперва отшиб до невозможности зад при падении, а
потом так стукнулся головой о бронированную переборку, что в
глазах у нега заплясали желтые и зеленые карлики. Он сильно
прикусил свой узенький словно жало язычок. И теперь сидел и
тонюсенько скулил.
Лопоухий Дюк пересчитывал ребра. Но он не знал, сколько
их всего должно было быть, и потому затея его была обречена
на провал. Ему сильно окорябало ухо о переборки. Но он тер-
пел.
- У-у, падла! - наконец ожил Гурыня.
- Каюк! - трубно провозгласил Скорпион Бага.
Он дернул завалившегося на спину Громбылу за лапку. Тот
пришел в себя.
- Где мы?
- Щя разберемся! - заверил Гурыня.
Он приподнял захлопнувшуюся крышку люка. Высунул голову
наружу.
- Темно, падла!
Гурыня вылез полностью, потирая отбитую задницу и бесп-
рестанно ругаясь. На всякий случай он сжимал левым обрубком
железяку. Но стрелять, похоже, было не в кого. Он посидел
немного на броне. Потом наощупь спустился вниз, придержива-
ясь за траки гусеницы. Почва под ногами была твердой. Гурыня
даже притопнул слегка. Нагнулся, постучал костяшками, желе-
зякой. Гул эхом разнесся вокруг и уплыл куда-то далеко-дале-
ко. Под ногами была никакая не почва, это был железный пол.
- Чего там? - поинтересовался из машины Скорпион.
- Труба! - ответил Гурыня.
Туристы недолго пробыли на пустыре. Они подобрали трупы
своих, погрузили их в машины и улетели.
Пак рассчитывал, что они будут изучать местность, выиски-
вать следы, приглядываться, принюхиваться, стараться как-то
восстановить картину ночного побоища. Но все оказалось зна-
чительно проще. Напоследок туристы сбросили на пустырь пару
бочонков с зажигательной смесью - очистили огнем осквернен-
ное место.
Смесь прогорела, почти ничего не изменив на пустыре. Да и
чему там было меняться. Другое дело, поселок. Когда Пак
возвращался, он еле отыскал дорогу, так неузнаваема стала
местность.
Неудачный сегодня выпал денек. Одно дело, что ожил! А мо-
жет, и не стоило оживать-то, для чего?! Нервы у Пака начина-
ли не выдерживать. Он с силой пнул по какой-то деревяшке,
валявшейся посреди замусоренной дороги. И отшиб ногу - дере-
вяшка оказалась не деревяшкой, а запыленной железкой. Дальше
он шел, прихрамывая, припадая на ногу, будто неистребимый и
несгибаемый инвалид Хреноредьев, которому все было нипочем.
За ним увязался было трехлапый пес с длинным, волочащимся
по земле крысиным хвостом. Но Пак рыкнул на него, погрозил
клешней, и пес отбился. Наверняка, он остался без хозяев и
тосковал, не находил себе места. Только Паку было сейчас не
до телячьих нежностей.
Дважды приходилось прятаться за кустами - нарывался на
группки туристов, обходящих окраинные дома. Туристы не захо-
дили ни во дворы, ни в сами хибары. Но если кто-то попадался
им на глаза, они поступали очень просто - поднимали свои ме-
таллические трубки и нажимали на спусковые крючки. Паку их
поведение было совершенно непонятно. Он не видел в нем ника-
кой логики. Зачем же гробить всех подряд, что за смысл та-
кой?! Нет, видимо, существовали на белом свете вещи, не до-
пустимые его уму.
К лачуге Эды Огрызины он подобрался к вечеру, когда начи-
нало темнеть. Первым делом заглянул в хлев. Буба Чокнутый
мирно посапывал посреди выродков. Да и немудрено, он устал
за этот суматошный день. Выродки не спали. Они все так же
тряслись, разевали пасти, рты, клювы, просто дыры посреди
голов или туловищ - жрать просили. Ну чем им мог помочь Пак
Хитрец? Он и сам был голоден. Правда, на раздачу идти боял-
ся. По его соображениям, именно там должны были устроить за-
саду туристы - ведь куда первым делом попрутся посельчане?
Конечно, к раздаче, за своей миской баланды! Да еще к крани-
кам, за глотком пойла! Вот там-то им всем и каюк! Так думал
Пак. Но уверенности в его мыслях не было.
- Эй, кто там? - подал голос из подпола Хреноредьев.
Пак не ответил. Он рыл за кустами яму. Надо было закопать
трупы. Тащить их к отстойнику не было никаких сил. А от Бубы
и инвалида сегодня помощи не дождешься, это точно.
- Я, едрена-матрена, кого спрашиваю?! - взъярился Хрено-
редьев.
Он не мог вылезти на своих деревяшках из подпола. И это
его бесило.
- Да пошел ты! - отозвался Пак. - Помог бы лучше, чем
орать, дурак чертов, избранник хренов!
- Чего?! Ты как мене обозвал, щенок?! На что намекаешь,
едрит тя кочергой?!
Пак ответил спокойно и рассудительно:
- А я тебе поясню, Хреноредьев. Остолоп ты и хрен моржо-
вый, потому тебе и кликуху такую дали, понял? Или разъяс-
нить?!
Из подпола раздалось яростное сопенье и хрипы, перешедшие
в вопль:
- Ах ты, гаденыш! Вот я щя вылезу, башку те отвинчу!
- Вылезай, вылезай! Копать поможешь.
Пак весь взмок от непривычной работы. Рыл он долго, а ям-
ка получилась совсем небольшой. Он за ногу подтащил к ней
Мочалкину-среднюю - места хватало лишь на нее одну.
Нет, так дело не пойдет, решил Пак, можно полжизни проко-
выряться с этими покойничками! Лучше спихнуть их всех в под-
пол, знатная получится братская могила! А сверху земелькой
припорошить. Так он решил и сделать.
Но сначала сбегал на площадь. Собрал в мешок золу, остав-
шуюся то ли от папаньки, то ли от трибуны. Телогрейку, утра-
тившую голубей мира, трогать не стал. Ну ее! Пускай валяеч-
ся!
Мешок он втиснул между посиневшим и потерявшим свою вели-
чавость Бегемотом Коко и Мочалкиной-старшей. Заглянул в под-
пол.
- Эй, вылазь давай! - сказал он Хреноредьеву. - А то я
тебе сверху сотоварищей подкину, они те бока намнут!
- Не вылезу! - буркнул Хреноредьев.
- Считаю до четырех! - выдвинул ультиматум Пак.
- И что?
- Хрен через плечо! Раз!
- Я тя за оскорбления привлеку, едрена вошь!
- Два!
Хреноредьев сопел, кряхтел. Он бы и вылез, да не мог!
- Три!
- Умный больно! Научили их, едрена, считать на свою голо-
ву!
- Четыре! Все!
Пак спрыгнул вниз.
И попал прямо в инвалида, сбил его с ног.
- Ты драться, едрена?! - заорал тот. - Вот ты как?!
Но Пак не собирался с ним драться. Он просто хотел его
выпихнуть из подвала.
Упрямый Хреноредьев уперся.
- Не вылезу! Хоть режь! Рви на куски! Едрена тарахтелка!
Паку вдруг все надоело.
- Ну и будем сидеть, - сказал он потухшим голосом.
- Вот и будем! - жестко подтвердил Хреноредьев. И забился
в противоположный угол.
Минут десять они просидели молча. Хреноредьев скрипел ос-
татками зубов. Пак привыкал к темноте, отдыхал после трудов
праведных.
Сверху кто-то просунул голову. Это был Буба Чокнутый.
- Вы чего там сидите? - спросил он.
- Пошел на хрен! - буркнул Пак.
Хреноредьев не выдержал и набросился на Пака с кулаками.
- Получай! Получай, гаденыш!
Он был жесток в ярости. Пак даже не ожидал такого натиска
от бессильного, казалось бы, инвалида. Но он выбрал удачный
момент, отпихнул его от себя обеими клешнями, выхватил желе-
зяку, вскинул, нажал крюк... в последний миг он успел сдви-
нуть ствол чуть левее. И пуля не попала в Хреноредьева. Она
пробила старую полуизгнившую рогожу. И ударила во что-то по-
лое, железное - от звона и гула заложило уши.
- Чего ето? - поинтересовался Хреноредьев.
- Щас узнаем!
Пак сдернул рогожу. За ней была большая проржавевшая зас-
лонка с дырой посередине. Из заслонки торчала ручка. Но не
обычная, какие бывают на дверях, а какая-то круглая. Пак по-
чесал макушку.
- Не пойму чего-то... - начал было он.
Но сверху вдруг свалился Буба Чокнутый, заехав пяткой под
глаз Хреноредьеву и ударившись плечом о стоящий посреди под-
вала ящик с тряпьем.
- Уууу-а!!! - взвыл он.
- Так те и надо, едрена! - обрадовался Хреноредьев, поти-
рая синяк.
Пак осторожненько водил клешней по поверхности заслонки.
Отправившийся Буба отпихнул его.
- Отойди, недоумок! - сказал он. - Тут надо мозгами шеве-
лить! Тут с головой надо.
Он дернул ручку на себя. Заслонка не поддалась. Тогда он
уперся одной ногой в стену и дернул еще, и еще раз. Заслонка
со скрипом отошла. Пак удивился - какая она была толстая, с
его клешню толщиной.
За заслонкой была дыра, ведущая в темноту и неизвест-
ность.
Буба осторожно просунул в дыру голову. Потом повернул
набрякшее лицо к Паку и Хреноредьеву и сказал:
- Спокойно, придурки! Тут с умом надо!
Он подался еще немного вперед, потерял равновесие, пере-
валился через край и пропал из виду. Через несколько мгнове-
ний снизу послышался гулкий шлепок. Буба Чокнутый, видно,
приземлился.
- Во-о, голова! - Хреноредьев погрозил Паку пальцем. -
Учись, щенок, едрит тя этой заслонкой по башке!
Пак помолчал немного и сказал:
- Надо выручать Чокнутого. Веревки есть?
Хреноредьев задумался, потом ответил:
- Откуда, едрена, было два конца, так имя передовика Пуго
к трибуне привязали.
- Значит, нету! - огорчился Пак, - дожили, две веревки на
поселок, и-эх!
Хреноредьев просунул в дыру голову и трагическим голосом
вопросил:
- Буба, где ты?!
- Бу-бу-бу-бу... - прокатилося эхом.
- Не отзывается, умник!
- Ладно, я полезу, - решался Пак.
Он понадежнее запихнул под комбинезон железяку - обоймы
лежали у него в карманах - огляделся, будто прощаясь с род-
ным и знакомым навеки. И шагнул к дыре.
Хреноредьева он проинструктировал:
- Ты вот чего, старый обрубок! Ежели мы вылезти не смо-
жем, кидай туда, что под руку подвернется, да побольше -
сложим горочкой, глядишь, и до края дотянемся. Понял?
- Понял, - недовольно проворчал Хреноредьев.
- Ну, тогда прощай на всякий случай!
Пак перевалился через край, повисел немного на вытянутых
руках, болтая ногами, пытаясь нащупать опору. Но не нащупал.
И разжал руки...
Очнулся он от вопля Хреноредьева, усиленного эхом.
- Эй, Па-ак! Ты живо-о-ой?!
- Живой! - отозвался Пак. И приподнялся.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг