смотрела на деда Ивана.
Который ел теплые макароны прямо из кастрюльки, поражаясь, как он
мог их не заметить раньше,н они стояли прямо на плите!
Игры с телевизором
Валентина Ивановна, работая на телевидении ровно один день, руково-
дила уже довольно внушительной командой, которой был придан автобус,
звуковики и операторы с ассистентами, а также артиллерийская установка
(та самая, которую Валькирия вынесла из музея Красной Армии и не вер-
нула; брать легко, возвращать трудно).
Вот, например, ближе к вечеру Валька отправилась, жуя свою постоян-
ную корочку, к Главному всего телевидения на прием.
Валька, решительно шагая (на ней была темно-синяя блузка выше колен
и сапоги красного лака, тоже выше колен, и больше ничего), прошла мимо
секретарши и рванула на себя дверь кабинета. Причем опытная секретарша
радостно приветствовала Вальку, подумав про себя, что как же эта из-
вестная певица постарела, прямо-таки бабушка, несмотря на свои трид-
цать две косметические операции.
При этом секретарша достала из стола зеркало и долго и любовно на
себя смотрела, цыкая зубом и размышляя, почему она сама не может вести
любую передачу?
А Валентина Ивановна вскоре выбежала вон из кабинета, причем на ней
уже была минимальная юбка, похожая на штанину, в которую по ошибке
втиснуты две ноги сразу, а сверху на Вальке красовалась короткая май-
ка, не достающая до юбки на два пальца,н наряд, довольно смелый для
бабушек, подумала секретарша, после чего длинно вздохнула и придвинула
к себе телефон, чтобы обсудить с подругой, как нахально некоторые пе-
реодеваются прямо в чужих кабинетах, чтобы добиться своего.
Когда же, наговорившись всласть, секретарша пошла проведать своего
начальника, то оказалось, что тот сидит под столом и пускает слюни.
- Кукушин! - закричала секретарша (так она называла своего началь-
ника в ласковые моменты).н Кукушин! Вы чо?
И Главный тяжело вздохнул и лег на пол.
А Валентина Ивановна уже летела по коридорам, имея в руках распоря-
жение о своем назначении на пост Главного редактора дня, т. е. дня
завтрашнего.
Поскольку это было ей удобней.
Никто не помешает, вот что важно.
Главный ближайшую неделю будет сидеть на больничном (переутомле-
ние).
Валькирия тут же вошла в чей-то кабинет, выкинула из него кейс, оч-
ки, сигареты и авторучку прежнего владельца, а также ликвидировала всю
мебель, обставила помещение по-новому (пара-другая насестов, на каких
спят куры, несколько кормушек, полных отборного пшена и хороших червя-
ков, две поилки с пивом и квасом и телефон на полу - все удобства для
пожилой вороны).
Передача "Врач своей куклы" была назначена на завтра на семь вечера
и должна была идти по трем программам, а по остальным шла кулинарная
передача насчет приготовления супов.
Валька дала по телефону две срочных телеграммы волшебнику Амати в
Гималаи, одна из них, за подписью куклы Барби Маши, содержала фразу:
"Срочно выезжайте мне завтра 19.00 отрежут голову". Вторая была еще
хуже: "Если не ответите то вы ответите тчк волшебница валькирия и сила
грязнов оргкомитет казни".
Беда была в том, что Амати не ходил за почтой и не принимал поч-
тальонов, он сидел в своей хрустальной башне и, тихо напевая, заканчи-
вал вырезать дырку на скрипке.
И по телефону давно уже говорил не он сам, а его голос, который
умело подстраивался к любому вопросу и сообщению при помощи двух фраз:
"Не может быть!" и "Как вам сказать?". Причем первая фраза употребля-
лась при сообщении, а вторая при вопросе.
Так что, когда Валька позвонила ему, разговор был такой:
- Алло, привет, дедушка, это Валя Аматьева снова!
- Не может быть!
- Вы приедете?
- Как вам сказать?
- Ну смотрите приезжайте, а то вашей Маше отрубим тут голову!
- Не может быть!
- Отрубим, отрубим. Целую! Я вас все время вспоминаю!
- Не может быть!
- А вы меня?
- Как вам сказать?
- Я скоро до вас доберуся! Я догрызаю волшебную корку, все! Я вас
победю!
- Не может быть!
Итак, все было у Вальки готово: студия, техника, ножичек, запись
детского плача и визга (чтобы телезрители содрогнулись), бутылочка ис-
кусственной крови из клюквы и маленький гроб.
Оставалось притащить домой Барби Машу из гнезда и ждать появления в
студии дедушки Амати.
Валькирия хрипло посмеивалась, представляя себе, как добрый дед
Амати влезает в экран ("влазит", как ошибочно говорила Валька), чтобы
помочь бедной Барби Маше, которую медленно пилят тупым ножом по шее,
причем Маша дико визжит и плачет (включена подлинная запись детского
крика в коридоре близ зубного врача), а по столу растекается лужа
клюквенного сока...
Дальше разговор у Вальки и Грязнова был такой (причем она стояла на
четвереньках, заглядывая под кровать):
- Когда мы получим все, ты будешь кем хочешь.
- Кем? - говорил Сила из-под дивана.
- Ну хочешь,н римским папой?
- А кто это?
- За границей он главный в церкви.
- Да ну... Молиться, что ли?.. Да ну!
- Хочешь - космонавтом?
- Да ну... Там у них еда из тюбиков... Выйти и то некуда...
- Хочешь - начальником на телевидении!..
- Да ну, на работу таскаться... К девяти утра...
- А кем ты хочешь быть?
Эдик поломался и сказал:
- Честно?
- Ну.
- Я хочу быть, как ты. Вообще все уметь. Понятно?
- Быть, как я?!! Да я двадцать лет училась! Жила, понимаешь, в ди-
ком месте, в горах! Диета, спорт, ни капли спиртного! Работала за
компьютером! Никаких друзей, никаких гулянок! Я плаваю, как бобик! Я
знаю языки! Хотя кончила всего четыре класса! Я могу все! Меня учил
сам волшебник Амати! Он меня одобрял! Я главная на свете! То есть
завтра буду главной... А ты... Ишь ты... Кто ты такой?! Ты кто?
- Я кто? Да я вообще не знаю... Ни отца, ни матери... Мне сказали,
что мать меня бросила в мусорный контейнер, а дедушка с бабушкой нашли
и забрали домой... Но я от них ушел... Они меня ругали, попрекали...
Что я буду, как моя мать... Если не буду учиться. Что двойки... И учи-
теля в школе зундели... А ребята били... Я ушел от всех... Я хочу быть
самым главным, я всем покажу, кто я... Скажи мне, что для этого де-
лать?
- Надо что? Учиться, учиться и учиться, как сказал один умный чело-
век Ленин, который учился и потом всем показал, где раки зимуют! От
это я понимаю! Это был мужик!
- Учиться я не буду. Не такой я дурак. Вон Толик с нашего двора не
учился, а стал богатым. У него два ларька на рынке. У него целая груп-
пировка ребят. Он ездит в "мерседесе". Три жены. Все жены работают,
деньги ему носят каждый день, а он только считает.
- Ой! - сказала Валька базарным голосом.н Ой! Видали мы твоего То-
лика. Его вчера взорвали его ребята прямо в "мерседесе"!
- Правда? - обрадовался Эдик, вылезая из-под дивана.н Вот хорошо! А
я ему был должен три копейки еще с детства, он сказал, твой долг вырос
неимоверно, ты сидишь на счетчике и должен мне миллиард. И я перестал
приходить домой, так его боялся. Как отлично! - радовался Эдик.н Те-
перь вернусь к бабушке и дедушке.
- Не радуйся понапрасну, никто твоего Толика еще не тронул, но если
ты меня будешь слушаться, я этого Толика взорву точно.
- Знаешь, и Гагика тоже.
- Ладно, ладно.
- И Хромого.
- И Хромого...
- Сегодня,н капризным тоном сказал Эдик.
- Сегодня я уже отработала.
- Ну ты и змея! А завтра?
- Посмотрим, как вести будешь... себя,н сказала Валька и пошла
спать к себе в комнату.н Завтра,н она обернулась и широко зевнула,н мы
с тобой пойдем на телевидение и завоюем весь мир.
И все эти глупые разговоры должны были слушать обе Барби.
- Он вылез из-под кровати и опять смотрит телевизор,н заключила
свой рассказ Барби Кэт.
- Возвращайся ко мне,н сказала Барби Маша,н а утром будешь снова
лежать в ящике и подслушивать.
И Барби Кэт вернулась в дедов домик, приняла ванну, переоделась и
легла на Машину кровать.
А Барби Маша встала, немного поколдовала и оказалась у проходной на
телевидении, где заступила на пост дежурного милиционера в виде кра-
сотки в мундире и сапогах.
Там ее и застал рассвет.
Барби Кэт уже лежала в грязном ящике на кухне у Валентины Ивановны
и передавала Барби Маше:
- Она встала... Поднимает Эдика... Он не встает... Принесла чайник
холодной воды... Поливает Эдика... Он закрылся подушкой и спит на мок-
ром... Превратилась в кобру... Он залег под кровать... Кобра выгнала
его из-под кровати... Он переодевается... Кричит: "Никто меня никогда
не мог разбудить!" Обзывает ее гадюкой семибатюшной. Она превратилась
в
Валентину Ивановну... Попила чаю из носика чайника... Побежали ло-
вить машину... Все.
- Вас слышу, конец сеанса,н ласково сказала милиционерка Маша и
отключила переговорное устройство.
Прошло две минуты.
Тут же она заступила дорогу толстой накрашенной известной певице
(в сопровождении сильно небритого, испуганного ассистента) со сло-
вами:
- Документы попрошу.
- Ооу,н запела певица,н нас, блин, не узнали...
- Что у вас есть на вход? - спросила Маша, берясь за кобуру.
- Испугала как не знаю что,н сказала певица и исчезла.
Тут же мимо милиционера быстро пробежал рыженький таракан и исчез в
щели.
Сопровождающий певицу ассистент топтался у входа, и вдруг его ок-
ликнули из бюро пропусков:
- Господин Сила Львович Грязнов, есть такой?
- Есть! - рявкнул Эдик, и вскоре он был пропущен усатым милиционе-
ром, а красавицы милиционерки уже не было.
Звуки музыки
А что поделывает наш дедушка Иван?
Ведь Барби Маша, как мы знаем, с самого раннего утра исчезла, оста-
вив деду кастрюлю вечно теплых макарон с томатным соусом.
Барбин домик стоял пустой.
Дед Иван, обнаружив эту пропажу, с утра толокся во дворе под старой
липой, глядя вверх на вороньи гнезда,н в прошлый раз именно ворона
унесла у него Машу и спрятала на дереве.
Теперь он смотрел вверх и думал, настолько ли умны вороны, чтобы
прятать свои находки каждый раз в новом месте.
Однако следовало на всякий случай проверить гнезда.
Дед, как говорится, сошел с круга - только что в кукольном домике
сидели две Барби, Маша и Кэт, и вдруг такой фокус - нет ни одной.
Буквально испарились за ночь.
Для кого теперь, спрашивается, мастерить музыкальный инструмент под
названием орган, если Маша украдена?
Побегав под липами, дед Иван снялся с места и, голодный, отправился
на автобусе по знакомому маршруту в поселок Восточный, надеясь встре-
тить там мальчика по прозвищу Чума, чтобы этот Чума оказал ему любез-
ность и слазил еще раз на липу, посмотрел бы в гнездах насчет Барби
Маши.
Ведь дедова работа над музыкальным органчиком почти подошла к кон-
цу, оставалось только отделать скамеечку для куклы Маши.
Причем дед Иван смастерил этот музыкальный инструмент с одной ма-
ленькой хитростью - стоило посадить Машу за органчик, как скамейка
прогибалась, пружинка под ней растягивалась, задвижка отскакивала и
сама собой начиналась музыка,н а впечатление было, что играет кукла.
То есть органчик этот был замечательной игрушкой с механическим за-
водом (дед Иван уже подкрутил колесико) - не хватало только скамейки и
куклы Маши для испытаний.
Спустя час осиротевший дед Иван, стало быть, уже бегал по поселку
Восточный, и за ним следовали две уличные собаки - они, видимо, приз-
нали в нем старого друга и не отставали от него ни на шаг, а частенько
и забегали вперед.
Дед искал мальчика Чуму в большом городе Восточный, ни на что не
надеясь.
Была, правда, одна зацепка - местные пенсионерки.
Они наверняка знали и Чуму, и его мать Шашку.
Но дед Иван так и не решился обратиться к бабушкам, хотя они сидели
наготове там и тут у подъездов на скамейках специально для информации
(сбор и передача новостей, устная газета "Глаза жильцов").
Но именно у них почему-то неловко было спрашивать, где здесь прожи-
вает парень Чума (имя дед забыл).
Не мог дед вот так просто взять и подойти к бабкам, которые по воз-
расту годились ему в невесты, и сказать: "Не знаете ли вы, где тут жи-
вет Чума или его мама Шашка?"
Бабульки наверняка бы подняли его на смех, обозвали психом и поду-
мали бы, что это он таким путем хочет познакомиться с ними со всеми и
жениться.
(Бабульки только об этом и мечтают всегда, чтобы иметь возможность
сказать "во дурак больной" и посмеяться над каким-нибудь дедулькой.)
Тем не менее две собаки, сопровождавшие его, Дамка и Тузик, сразу
догадались, кого ищет дед Иван.
Они помнили Ивана по прошлой встрече, когда им пришлось сопровож-
дать куклу Барби в лес к тому месту, где дед Иван лежал без памяти,
рукой в капкане.
Именно они спасли деда, так получилось.
А, как известно, если кто-то кого-то когда-то спас, то этот спаси-
тель будет любить спасенного всю жизнь!
Тем более что дед Иван в прошлый раз еще и угостил Дамку с Тузиком
хлебом, чем окончательно покорил сердца бедных собачьих нищенок.
И собаки, охваченные чувством любви к спасенному деду Ивану, нежно
виляя хвостами, бежали впереди, оглядываясь и как бы приглашая его
следовать за ними.
В это же самое время в городе, в квартире деда Ивана, зажегся свет,
яркий, как в больнице во время операции...
Там вдруг зазвучал игрушечный орган - один, без деда и без Барби
Маши (мало ли, соскочила пружинка в механизме),н и музыка играла, ор-
ган вздыхал, рокотал, нежно переливался, как ручеек, и гудел, как ор-
кестр трубачей.
То есть работал на полную мощность.
Соседки в доме так и замерли на своих кухнях, вороны в гнездах при-
легли, дети за помойкой во дворе перестали привязывать коту на хвост
консервную банку, кот перестал дико орать и вырвался из старой телог-
рейки, в которую его завернули умные ребята.
Дяденьки за длинным дощатым столом перестали стучать костяшками до-
мино. Они начали нежно переставлять их, как будто играли в шахматы, и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг