Валька даже пожалела, что в свое время плохо слушала мастера Амати.
При этом она смотрела на экраны телевизоров, которые напряженно
светились, дергались, шевелились, моргали и шумели.
Эдик тоже смотрел поневоле.
Но, видимо, он недаром пожевал сухую корочку науки.
Внезапно он закричал:
- Вон он, по телевизору, наш главный редактор интервью дает! Я бы
его сунул на другой экран, куда-нибудь подальше!
- Точно,н подхватила Валька.н Как я раньше не подумала!
Она тут же с помощью пульта управления засандалила этого выступаю-
щего на соседний экран, в передачу, где действие происходило в жилище
монгольского скотовода посреди степей.
Так что редактор вынужден был, как есть, в костюме и с галстуком,
из своего кабинета махнуть прямо в юрту.
(Другое дело, что кочевник встретил большого белого брата прохлад-
но, потому что был обижен на телевизионную группу: они жили у него
пять лун, снимали, заставляя его бессмысленно ездить туда-сюда на ло-
шади, съели у него тридцать голов мелкого скота и пятьдесят тушек пти-
цы, обещали прислать ему за это ящик огненной воды, но обманули. Так
что скотовод, увидев редактора, сказал "Не надо мне", и тут же снялся
со стоянки и откочевал в далекие предгорья, и посланец Вальки и Эдика,
который не понимал ни словечка по-монгольски, спохватился поздно и по-
бежал на новое место пешком, придерживаясь компании овец.)
Потирая руки от радости, Эдик тут же решил поменять руководящий
состав телевидения, как только он появится целиком на экране.
Потом ему пришло в голову сменить правительство, послав его в
джунгли первого попавшегося каннибальского государства, а в министры
сунуть десяток продавцов с рынка, самых толстых и усатых.
Только надо было дождаться какого-нибудь торжественного заседания с
трансляцией по телевидению и одновременно репортажа с базара.
А Валькирия, почесавши под мышкой, сказала:
- Эх, раньше не додумались! Мы бы эту куклу Барби Машу перекинули в
какой-нибудь действующий вулкан!
- Свободно! - ответил Эдик.н Можно и в кипящий суп. Только надо ее
еще раз показать по телевизору.
- А вот как бы вызвать мастера Амати сюда, чтобы он увидел ее на
экране? н озабоченно сказала Валька.н Он ведь не выносит чужих страда-
ний. Как только мы ему пригрозим, что Барби Маша сварится, он сразу же
отдаст нам весь мир за одну свою куклу.
Тут Валька перешла на крик:
- А вот то, как я погибала столько лет у него в рабах, ваньку валя-
ла во дворце в Гималаях, не пила, не курила, тратила свою молодость на
книги, работала, как бобик, с компьютером, сидела на диете без соли,
сахара, курева и водки, каждый день плавала в бассейне, мокла, эти мои
страдания его не колыхали!
Эдик, необыкновенно поумневший, предложил план действий.
Надо было украсть куклу Барби Машу и как-нибудь запятить ее в пере-
дачу телевидения. И пригрозить мастеру Амати, что если он не отдаст
Вальке и Эдику власть над Землей (Эдик настаивал также и на власти над
Луной), то кукла Барби Маша во время передачи будет засунута куда-ни-
будь в горячую точку планеты.
Тут же колдунья Валькирия торжественно произнесла:
- Отныне тебя будут звать Сила!
И счастливый Эдик ответил ей:
- Меня будут звать Сила Грязнов!
Валька на радостях оторвала взгляд голодного Эдика от экрана и по-
вела его вниз с целью организовать банкет в соседнем ресторане, после
чего туда были вызваны силы спецотряда по борьбе с бандитизмом.
Дело в том, что Эдика и Вальку швейцар не пустил в ресторан из-за
их внешнего вида: Валька была в своем халате с полуоторванным карма-
ном, а Эдик в засаленном спортивном костюме, и они, обидевшись, начали
скандалить, и Валька мигом приволокла на себе из музея Красной Армии
боевую ракетную установку "Катюша" времен второй мировой войны.
Первым же залпом сопротивление охраны было сметено, но и от ресто-
рана мало что осталось.
Вместо двери красовалась большая яма, в которой сидел и таращился
охранник.
Голодные, закопченные и злые, Валька и Эдик (Валькирия и Сила Гряз-
нов) снова сели перед своим волшебным телевизором, желая развлечься,
но во всем районе из-за взрыва вырубилось электричество.
Говорят же - не рой другому яму, сам попадешь.
А кукла Барби Маша, которая в это время жила у старого столяра Ива-
на на подоконнике в специально построенном домике, готовилась к тяже-
лым временам: она все знала, но спасти себя была не в силах.
Что касается мастера Амати, то он, сидя в своем хрустальном дворце,
был целиком занят новой скрипкой и не знал, что ему угрожает.
Посмотрим, какие их ждали приключения.
Гнездо вороны
Настали прекрасные теплые дни.
Куколке Маше Барби приходилось сидеть в одиночестве в большом ку-
кольном доме на подоконнике.
Приютивший ее дедушка Иван пропадал в своих походах: он искал пов-
сюду хорошее старое дерево и притаскивал домой то дощечки, то неболь-
шие бревна, а то и приволакивал целиком разобранный шкаф с резьбой,
кем-то, видимо, выставленный на улицу.
Видно было, что он планирует смастерить что-то необыкновенное.
Вечерами, разбирая найденные сокровища, он мурлыкал, как наша кошка
Муська на коленях у папы.
Иногда старый дед подходил к кукольному домику и, почтительно скло-
нившись, измерял ниткой туфельку Маши Барби, а затем спешил к столу и
записывал что-то в тетрадку.
Когда деда не было дома, Барби Маша перезванивалась с другими кук-
лами и игрушками по своему волшебному телефону, или играла на рояле,
или ездила на прогулку на автомобиле.
В доме у деда всегда было чисто, а на кухне теперь вечно стояла
кастрюлька с теплыми макаронами.
Дедушка ничему этому не удивлялся, ничего на замечал, ужинал и
завтракал, поглощенный своими мыслями.
Он был рад, что не приходится теперь шарить по мусорным контейнерам
в поисках пустых бутылок и старых вещей, что не нужно продавать на
рынке чужие стоптанные ботинки, отсыревшие книжки и проткнутые зонти-
ки.
Однако куколка все последнее время была печальна, грустно разгова-
ривала по телефону и часто смотрела в окно на большое дерево, росшее
напротив.
Там, на дереве, шла своя жизнь, вороны, словно спелые плоды, видне-
лись среди листвы, иногда эти плоды с треском падали.
Тут же громоздились вороньи гнезда, огромные, лохматые, в которых
кучковались серые, как потрепанные теннисные мячики, птенцы, и при ви-
де летящих родителей каждый такой мячик расцетал не хуже тюльпана, то
есть птенец распускал здоровенный клюв, и в каждый такой тюльпанчик
родители-вороны безостановочно опускали червяков, мокрые хлебные корки
с помойки и другую вкуснятину.
Только в одном гнезде не было детей, а сидела и хрипло орала одино-
кая ворона, которая была завернута в драную черную шаль и время от
времени распахивала ее, и тогда становились видны ее костлявые кривые
ноги в черных штанах, то есть ничего хорошего даже для вороны.
Куколка Маша с тревогой смотрела на эту ворону, которая беспрерывно
за ней наблюдала.
Дед, правда, ничего не замечал - ведь Маша улыбалась ему как обыч-
но, своей чудесной улыбкой, и глядела широко открытыми глазами.
Правда, Барби Маша несколько раз насылала на деда страшные сны про
разлуку, и он просыпался весь в слезах, но сны забывались сразу же,
как только дед Иван видел на подоконнике дом и в нем свою Машу.
И дед, уходя, не закрывал окно: пусть куколка подышит свежим возду-
хом!
Чему быть, того не миновать, и однажды в открытое окно осторожно
вошла ворона Валька.
Она опасливо, все время оглядываясь (привычка всех ворон), просле-
довала по подоконнику и сказала, заглянув в домик:
- Кого я вижу!
При этом она воткнула в гостиную Барби свой длинный и жесткий, как
портновские ножницы, клюв.
Кукла Маша вскочила с кресла, забежала за рояль и крикнула:
- Валечка, ты что? Ты забыла мастера Амати?
- А, этот наш дедуля? - прохрипела ворона Валька.н Это он тебя за-
был. Идем со мной, розочка.
- Он же тебя жалел,н сказала Маша Барби, вися вниз головой в во-
роньем клюве и стукаясь о подоконник, пока ворона прыгала к раскрытому
окну.
- Поехали! - гаркнула Валька, положив Барби Машу на подоконник и
беря ее в свои страшенные когти.
И Барби Маша взлетела в воздух, а затем оказалась в старом, вонючем
и жестком вороньем гнезде.
Правда, днище гнезда было застлано старым Валькиным париком - она
хранила его здесь на всякий случай. Надень такой парик, и сразу ста-
нешь эстрадной звездой: лохматые золотые волосы, ресницы, как зубные
щетки, рот, как треснутый помидор, ногти, как лыжи, нижние конечности,
как ножки из-под рояля, что еще нужно эстрадной певице? Голос все рав-
но записан на пленку, не важно чей.
Однако под влиянием дождей и соседок ворон, которые регулярно наве-
щали пустующее гнездо Валькирии, норовя там отложить яйца, этот парик
из золотого стал седовласым со вкраплениями песка и земли.
И Валька, не умеющая стирать, плюнула на свой волшебный парик, об-
завелась двумя новыми.
Итак:
- Но я,н ласково сказала Валькирия, садясь на край гнезда и запахи-
вая свою черную рваную шаль,н я ему сама про тебя напомню, и он за те-
бя отдаст мне весь мир, поняла? Он все отдаст, только чтобы ты не му-
чилась.
- Что ты,н улыбаясь, сказала мужественная кукла Барби Маша.н Таких
игрушек, как я, у него тысяча.
- Не надо,н отвечала на это ворона Валька.н Пока поживешь здесь,
сейчас пойдет хорошенький дождик, скоро ты полиняешь, красотка. Я при-
лечу за тобой, как только все будет готово.
И она упорхнула, как может упорхнуть с ветки старая тряпка.
Другая кукла
Несчастная кукла Маша, весело улыбаясь, сидела в вороньем гнезде,
находящемся прямо против дедушкиного окна.
Мало того, она видела, что произошло дальше: ворона Валькирия шмыг-
нула в форточку соседей, пошуровала там в комнате и вынырнула с чужой
куколкой Барби в клюве!
Тут же она и запятила ее через окно в собственное Барби Маши крес-
ло, в ее кукольный домик, на подоконник деда Ивана!
Если бы Маша умела плакать, она бы заплакала.
Дедушка Иван никогда бы не разобрал, кто сидит у него в кукольном
доме, все Барби похожи одна на другую.
И никогда бы он не пришел на помощь своей несчастной Маше.
Эта новая Барби - ее звали Кэт - была обыкновенная пластмассовая
куколка, безобидная, хорошенькая, но глупенькая и неумелая.
Проторчав целый день в вороньем гнезде, Маша видела, что Кэт просто
сидит, вперившись в одну точку своими блестящими от фабричного лака
глазками.
Ей и в голову не приходило убираться в дедовой квартире или варить
ему макароны - тем более что она этого не умела.
Так что вечером, придя домой, мастер дед Иван не нашел в кухне ни-
чего (Барби Маша видела его растерянное лицо) и лег спать голодный.
А она сама сидела под дождем в вороньем гнезде и улыбалась, с тос-
кой глядя на свое бывшее окно, где стоял ее прежний домик, сияя огня-
ми.
От безысходности Барби Маша протянула руку к облакам, и пролетевший
ветер опустил на ее ладонь перстень королевы Марго, просто так, для
утешения.
Она надела перстень на голову и печально подумала, что дед Иван,
будучи рассеянным по природе, не заметит подмены своей куколки.
Это случается довольно часто: мы не замечаем, что рядом с нами жи-
вет совершенно другое существо.
Например, другая мама, другой папа, другая тетя.
У них те же лица, те же привычки, они так же едят и спят.
Но вдруг они становятся неузнаваемыми, из их ртов вырываются крики,
и ласковая рука, которая гладила тебя по голове, норовит стукнуть по
шее н как будто это не папа и мама, а злые соседи...
Однако мама и папа тоже вдруг замечают, что их ребенок, маленькое
милое существо, которое всегда было послушно, как мягкая игрушка,
вдруг становится похожим на жесткую метлу дворника или на жабу, важно
сидящую в углу дивана, зеленую, в прыщах и с сигаретой в лапе...
Кстати, имейте в виду, что все это проделки злых колдунов и что
внутри у злобного папы или взъерошенной метлы-дочки бьется огорченное,
любящее сердце, равно как и у мамы, которая под влиянием злых сил выг-
лядит, как ведьма, и в минуты скандала почти летает, а сама про себя
горько плачет.
Уже на следующее утро дед Иван встал, поздоровался со своей Барби
по привычке, поискал еды на кухне, не нашел, выпил водички, сел
по-прежнему голодный за свой рабочий стол и задумался: что-то измени-
лось в его жизни.
Чего-то ему не хватало.
Во-первых, порядка в доме.
Стружка и древесная пыль покрывали пол в комнате, на кухне все было
пусто, никаких макарон.
В домике сидела все та же кукла Барби, однако она как-то деревянно
сидела, как-то неестественно.
Ее любимая книжка "Стихи" лежала на полу, подсвечник валялся под
роялем и вообще что-то было не так.
Дед Иван вздохнул и принялся вытачивать из сухого старого дерева
палочки.
Он ведь мастерил для своей куколки маленький орган.
Орган - это царь всех инструментов.
Когда музыкант начинает играть на нем десятью пальцами и двумя но-
гами, звучит целый оркестр, и настоящий орган строят десятилетиями.
И бывает он высотою с дом.
Для Барби Маши он тоже должен был быть высотой с ее домик.
Голодный дед к вечеру, однако, задумался о том, как жить дальше, и
стал разбираться в своих дощечках, размышляя, что бы такое смастерить
на продажу.
Можно было бы сделать шкатулку, но тогда бы не хватило материала на
орган.
Это было драгоценное, старинное, хорошо высушенное дерево.
Его нельзя было тратить на ерунду, на еду.
А ведь если бы не желудок - как свободно мог бы жить человек!
Но он вынужден заполнять свой живот и животы своих родственников, и
на это уходит большая часть жизни.
И только некоторые не заботятся ни о себе, ни о своих домашних, с
безумной силой изобретают паровозы, рисуют картины, пишут оперы, сочи-
няют бесполезные стихи и иногда именами этих голодных героев называют
улицы и вершины гор: вот и весь результат.
Однако оставим деда Ивана размышлять за столом и посмотрим, что же
делала все это время ворона Валька.
А она стукнулась оземь и превратилась в пышную женщину средних лет,
лохматую, немного похожую фигурой и лицом на снежную бабу, только без
ведра на голове.
Сначала она забежала в местную газету и, смеясь до слез, сочинила
объявление, которое просила опубликовать в завтрашнем номере.
Потом достала из воздуха пачку денег и заплатила сколько просили и
даже вдвое больше.
Все так же смеясь, она вытерла набежавшую слезу, нарумянилась, нак-
расилась и в таком виде ринулась на телевидение, и милиционер ее спо-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг