Валерий Петков.
Случай без последствий
-----------------------------------------------------------------------
Сб. "Хрустальная медуза". Рига, "Лиесма", 1985.
OCR & spellcheck by HarryFan, 7 June 2001
-----------------------------------------------------------------------
Борису Яковлеву
Володя Трофимов любил зайти в зоомагазин между одиннадцатью и
двенадцатью часами. Он бродил между клеток, вслушивался в возню хомячков,
гортанные вскрики попугайчиков, шуршанье птичьих крыльев, подолгу наблюдал
переливы красок в аквариумах, вдыхал непривычный запах сена, живности и
сушеных дафний.
В тот день в закутке у перехода в "птичий зал" он увидел большой новый
аквариум, сквозь стеклянную стенку на него внимательно глядели огромные
голубые глаза. Трофимов смутился, сунул руки в карманы и тут заметил рыбий
хвост.
Она приблизилась к стеклу, взмахнула тонкими белыми руками и отвела от
круглого миловидного лица длинные зеленые волосы. Стайка испуганных гуппи
метнулась в гущу зарослей в уголке аквариума. Молниеносным движением она
поймала в кулачок крупную самочку и отправила ее в рот. Потом,
расплескивая воду, уселась на кромку аквариума. Трофимов увидел мраморную
белизну тела, изящные руки. Она грациозно передернула плечиком и вспыхнула
серебристыми искорками. Трофимов восхитился: "Точеная!"
Она облокотилась на левую руку, капельки воды скатывались радужным
бисером, чешуя от бедер до хвоста слепила глаза, и в ней множились клетки,
птицы, продавцы, пальмы у окна. Тряхнув волосами, она открыла мягко
очерченный ротик и откинула назад голову. Тотчас в магазине зазвучала
странная, чарующая музыка.
Звуки стесняли дыхание, волновали воображение. Трофимов внимал им,
забыв невзгоды, дрязги и текучку, которые словно ушли в далекое прошлое.
Ему хотелось слушать еще и еще... Постепенно звуки стали слагаться в
мелодию песенки. Трофимов с радостью узнал ее, и в памяти всплыли слова:
"В этот вью-южный, неласковый ве-е-чер, когда сне-жная мгла вдоль..."
- Опять воды наплескала! Развела болото - скоро лягушки заквакают! -
раздался позади сварливый голос.
В звенящей тишине она без всплеска опустилась в воду, легла калачиком
на дно и виновато прикрыла лицо хвостом. Трофимов оглянулся. В проеме с
надписью "Служебный вход" стояла невысокая пожилая женщина в синем халате:
- Подвинься, мил человек, а то и впрямь болото!
Трофимов почувствовал легкий запах болотной гнили и все еще под
впечатлением музыки отступил на шаг.
- Чуть кто войдет - она уже тут! - ворчала женщина, вытирая блестевшие
на полу лужицы. - Хоть не пускай никого.
- Откуда же такое чудо? - спросил Трофимов, скрашивая неловкую паузу.
Женщина внимательно посмотрела на него, перевязала сбившуюся косынку:
- А никакого чуда вовсе и нет! В лаборатории опыт делали, да чего-то
напутали. Вот в розничную сеть и пустили. Здесь народу вечером, как в
клубе.
- Да-а, - сочувственно вздохнул Трофимов, - это что ж - инвентарь?
- Зачем? Купите! - предложила женщина.
- Могу! - неожиданно выпалил Трофимов, стушевался и добавил тише: -
знаете ли.
Дело в том, что он уже неделю носил с собой восемьсот рублей для
покупки цветного телевизора, который все никак не мог купить, несмотря на
обилие марок; хотелось чего-то особенного.
Женщина повернулась к продавцу и довольно громко сказала:
- Толик, русалку сосватали, иди, обслужи!
Из-за прилавка уже спешил долговязый молодой человек, светловолосый,
большегубый, с редкими зубами.
- Семьсот пятьдесят пять рублей в кассу, пожалуйста, - сказал продавец
и протянул Трофимову чек.
Стоя у кассы, он чувствовал себя отпетым авантюристом, ему было
неуютно, неловко, казалось, что пиджак висит на нем, как на вешалке;
ссутулившись, он вытянул вперед голову чтобы меньше выделяться в кучке
школьников.
В кассе тщательно пересчитали двадцатипятирублевки, предложили
лотерейные билеты ДОСААФ, но он отказался. Протягивая чек продавцу,
заметил, что женщина в синем халате исчезла. "Ведьма!" - подумал он.
- Вы можете заказать машину. Оставьте адрес и мы привезем, - предложил
продавец, усугубляя неестественность происходящего.
Трофимов согласился.
Выходя из магазина, он оглянулся. Русалка провожала его грустными
глазами. Трофимову стало жаль себя, он еще больше ссутулился, тяжело
вздохнул, глянул на часы и помчался к себе в управление.
Быстрый бег успокоил его, а уже входя в отдел, он почувствовал
восторженное ощущение чуда.
Домой добирался не спеша, оттягивая свое появление. Уже из прихожей
услышал радостные крики сына, веселый плеск и сердитый голос Лиды, которая
не встретила его как обычно.
Он медленно переобулся и прошел на кухню. Русалка вихрем кружилась в
танце, резко останавливалась перед стеклом и прикладывала к нему ладони.
Антон хлопал по ним своими и прыгал, визжа от восторга. Приглядевшись,
Трофимов заметил, что на русалку надета верхняя часть купальника жены, и
долго смеялся, чувствуя, как с него спадает тяжесть, копившаяся на самом
дне души.
- Ну, как покупка? - спросил Трофимов.
- Ты лучше скажи, когда телевизор купишь? - вопросом на вопрос ответила
Лида. - Аверчев за две недели достал, а ты не можешь!
- Я с Вячеславом Ивановичем договорился, у него связи. Обещал через
знакомцев похлопотать, - пряча глаза, сказал Трофимов.
- А-а, - Лида повела спать упирающегося сына, который хотел еще
поиграть с тетей-рыбой.
Трофимов пошел в спальню, включил телевизор и уставился на экран. Из
детской Лида вернулась не скоро и сразу легла спать. Он выключил телевизор
и тоже лег. Включил малый свет, попытался читать и не смог, отложил книгу.
- Лид, а помнишь, как ты в хоре пела? С Валей Сидоркиной? "В этот
вь-ю-южный, неласковый ве-е-ечер", - неуверенным тенорком воспроизвел он.
Помолчали.
- Ты стала другая.
- Конечно, в кино не ходим, в театр тоже! Забыла, где все это
находится...
- Восемь лет назад у нас росли отличные кактусы, - будто и не слыша
Лиду, продолжал Трофимов. - Помнишь? Мне иногда ужасно хочется пирожков. С
капустой. И еще я хочу, чтобы ты связала мне пуловер. Синий такой,
толстый.
- Если бы я сидела дома и не работала...
- Что же делать, если я инженер. Даже не главный. И мне нравится моя
работа.
Лида укоризненно хмыкнула:
- Я устаю не меньше тебя! - и повернулась к нему спиной.
Он посмотрел на такую далекую сейчас жену, повздыхал, натянул пижаму и
вышел на кухню.
Русалка накручивала на пальчик листик валиснерии, чешуя переливалась
таинственным многоцветьем, медленно и плавно шевелились в воде волосы.
- А ведь она и вправду другая была! - неожиданно для себя сказал
Трофимов.
Русалка прислонилась к стеклу, как пассажир на задней площадке
"Икаруса", села на хвост и приготовилась слушать.
- Мы на третьем курсе познакомились, - ободренный вниманием, продолжал
Трофимов, - только Лида с параллельного потока. Знаешь, как бывает? Первый
курс - сплошные страхи: "выгонят-не выгонят", второй по инерции проскочил,
а на третьем задумался - куда же я попал? Понял, что не туда. Ну, думаю,
отслужу в армии, потом решу... Случайно совсем зашел в институтский
клуб... была спевка факультетского хора. Сел в углу послушать... Лида и
еще одна девушка - пели. Вот была минута... Тут... понимаешь... мир
увидел... в цвете! - Он помолчал, потом продолжал:
- Конечно, и я виноват! Но в том ли дело, кто больше, кто меньше! Чего
виноватых искать!
Трофимов рассказывал, вспоминая, задумывался, снова говорил и
неожиданно спохватился:
- Ты ведь голодная!
Открыл холодильник, долго изучал содержимое, прикидывая, чем бы
угостить, пока не нашел початую банку шпрот. Двумя пальцами взял шпротину,
стряхнул с нее холодное, тягучее масло и бросил в аквариум. Русалка,
красиво изогнувшись, поднырнула под нее, вскинула хвостом, отчего рыбка,
как живая, описала дугу и будто сама вплыла в миниатюрный ротик.
- Ишь ты, ловко! - подивился Трофимов.
Он кидал шпроты, русалка забавлялась ими, вода в аквариуме волновалась
и по ее поверхности шли маслянистые пятна. Потом русалка высунула голову
из воды и, прикрыв глаза, негромко запела. Голос был чистый, нежный и нес
успокоение. Трофимов долго стоял у аквариума в приятном оцепенении, пока
не почувствовал, что за ним наблюдают. Он оглянулся.
В бигуди, словно инопланетянин в шлемофоне, на пороге стояла Лида и
плакала.
- Лид, а я думаю... не кормлена... вот встал... надо ж это, - запинаясь
произнес он.
Она всхлипнула, ткнулась Трофимову в плечо:
- Не любишь ты меня.
Трофимову стало неловко от того, что она заговорила про любовь, когда
они были не наедине, но он постарался собраться и обнял Лиду:
- Глупенькая. Все маленькие девочки уже спят.
Лида положила руки на плечи Трофимову. Бигуди коснулись его подбородка
и тонко звякнули друг о дружку, словно сломалось что-то очень хрупкое. Они
замерли.
Русалка мерцала из воды голубыми глазищами. Лида, по-женски
проницательно, с полвзгляда, это заметила и насторожилась:
- Шел бы ты, Вовик, спать, - устало попросила она.
Тихо улеглись, и Трофимову мучительно захотелось курить, но
возвращаться на кухню было неудобно. Он долго ворочался, не мог заснуть.
На кухне слышался плеск и Трофимов, убаюканный этими звуками, забылся
сном.
Проснулся он оттого, что на кухне играл транзистор, Лида гремела
посудой и готовила завтрак. Надел пижаму, поскреб затылок, зевнул и вышел
на кухню.
- Ты это зачем? - хмуро кивнул он на старое зеленое одеяло, которым был
накрыт аквариум.
- Нечего ей за нами подглядывать! - ответила необыкновенно нарядная
Лида и повернулась к плите.
Он пошел умываться.
Завтракали молча. Антон клевал носом, капризничал и было видно, что не
выспался. Потом встрепенулся:
- Пап, а тетя-рыба пьет какао?
- Это русалка... - начал было Трофимов, но Лида мягко его перебила:
- Ешь, сынок, не отвлекайся, в садик опоздаем.
Трофимов вздохнул, смолчал.
Он позвонил Лиде уже в третьем часу:
- Алло! Лида?.. "В этот вь-ю-южный, неласковый вечер", - бодро пропел
он.
Где-то далеко, в невидимом переплетении телефонных кабелей раздался
щелчок и глубокие женские голоса подхватили:
- "Когда сне-ежная мгла вдоль дорог..."
- Я слушаю, - сказала Лида на фоне песни.
- Давай сорвемся вечерком в "Птицу"! Антона к маме, посидим, поокаем?
- Спасибо.
- Что с тобой? - громко спросил Трофимов и на него посмотрели
сотрудники.
- Сегодня Антона забираешь ты, Вовик!
- Лида...
Мелодия пропала. Короткие гудки барабанили в ухо. Он положил трубку и
появились посторонние звуки: шуршала бумага, лязгал дырокол, работала
печатная машинка. Трофимов заметил пыльное окно, темные стены, беспорядок
на столе, огорчился и подумал: "В чем моя вина? Деньги на телик? Есть же
пока черно-белый!"
Вечером зашел за Антоном. Переодевал его, отвечая на очередную порцию
"почему". В раздевалку влетел карапуз лет четырех с игрушечным рулем в
руках, понаблюдал за Трофимовым и спросил:
- Русалка твоя?
- Моя, - ответил Трофимов.
- Ну и дурак! - сказал тот и исчез так быстро, что Трофимов не успел
отреагировать.
На кухне было сильно накурено. На столе стояла бутылка сухого вина, две
кофейные чашки, в пепельнице дымились окурки с запачканными яркой помадой
фильтрами. Лида сидела, задумчиво подперев голову руками.
- С праздничком! - раскланялся Трофимов.
- А-а, Володя. Ты помнишь Зинку Котову?
- Не помню.
- В "Универсаме" сегодня встретились. Потом зашла к нам в гости.
Представляешь - со вторым мужем разводится! - сказала Лида и восхищенно
закончила: - Вот боевая баба!
В углу аквариума сидела русалка, наблюдала за Лидой. Сверху плавал
разбухший ванильный сухарь, похожий на старую игральную карту.
- Ты зачем сухарь кинула? - строго спросил он, открывая окно.
- Не кричи, пожалуйста, ребенок здесь, а шпроты я и сама не каждый день
ем! - Лида взяла Антона за руку. - Пойдем, сынок, пусть папа отдыхает.
- Лид, ты ж могла хамсы купить... или мойвы - ее везде полно, а шпроты
- это я так, другого не нашел, - попытался сгладить резкость жены
Трофимов.
- У меня, Вовик, с вами двумя забот - полон рот, а тут еще эта... мымра
болотная! Так и знай: или я - или она!
Антон, чувствуя разлад между родителями, захныкал и Лида увела его
смотреть "Спокойной ночи, малыши!". Трофимов подумал, что было бы совсем
худо, поломайся сейчас телевизор.
Он сложил чашки в мойку, вытряхнул пепельницу, сполоснул рюмку и налил
себе вина. Повертел в руках тонкую ножку, глядя на искорку света,
мелькавшую в зеленоватой глубине, и залпом выпил. Прохладная, терпкая
кислинка освежила рот и, снимая напряжение, растеклась теплой волной около
сердца.
Лежа на дне, русалка перебирала камешки, как четки, и следила за
сухарем. Казалось, что она плачет. Растопырив пальцы, Трофимов подцепил
сухарь и положил его на блюдце.
- Чем же тебя накормить? - вслух подумал он.
Ему непременно надо было двигаться и что-то делать. Он долго копался,
пока не отыскал шпротный паштет. Вскрыл банку, столовой ложкой выгреб
содержимое в воду, приговаривая:
- Чем богат, чем богат...
Русалка равнодушно проследила, как медленно паштет опустился на дно,
подплыла, вырыла ямку и закопала в песок бурый ком. Трофимов виновато
развел руками и с грохотом бросил пустую банку в мусорник.
Он сварил крепкий кофе, налил чашку, и аромат поплыл по кухне,
перебивая резкий запах паштета. Закурил: "Ну, что, Вовик, доигрался? От
всей души поздравляю!" - иронично сказал он своему деформированному
изображению на боку блестящей джезвы.
Вышел в коридор и позвонил приятелю Виталию, работавшему в НИИ Речного
Профиля:
- Это я, Трофимов. Дела как сажа бела. Такая вот история, - он вкратце
поведал последние события и предложил: - Ты ж специалист, возьми к себе -
пусть будет в надежных руках, все спокойней!
Виталий долго отнекивался, нудно объясняя, в чем принципиальная разница
болотного и речного профилей, Трофимову надоело и он бросил трубку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг