Вадим Пешков.
ДЕМИУРГИЯ ГЕОРГИЯ.
Георгий неторопливо шагал по знакомой аллее просторного и безлюдного
утреннего парка без названия и думал о чем-то попутном, незначительном, и
слегка, краями губ, улыбался знакомому пространству, глубоко втягивая
прохладный чистый воздух в легкие. Он ничего не предчувствовал, никаких
предупреждающих об опасности (или удаче) мистических знаков не замечал,
был спокоен и расслаблен, и вдруг произошло нечто трудноописуемое,
невероятное.
Все вокруг: зеленые взрывы деревьев, светло-голубая полоса неба над
головой, золотисто-серая аллея и белые скамейки вдоль нее - все, что
находилось в секторе зрения Георгия - словно нереальное, сплетенное из
света, большое голографическое фото, вдруг исчезло. Георгий мгновенно
оказался в почти абсолютной темноте и мертвой тишине. Лишь откуда-то
сверху, из моря мрака, на обомлевшего человека высокомерно взирал
маленький желтый глаз холодного солнца. Мало того, Георгий почувствовал,
что как бы плывет в воздухе, находится в невесомости, и нелепо задвигал
руками и ногами. Тотчас закружилась голова, затошнило, и это привело его в
состояние умственного шока. Внутренний голос лихорадочно отстукивал - "Что
это? Что это?". Немного адаптировавшись в невесомости, Георгий сперва
подумал, что просто потерял сознание, и попытался успокоиться. Но
самоощущение, несмотря на головокружение, было настолько ясным, что он
быстро отверг это предположение. Нет, он в сознании и находится в
трехмерном пространстве, заполненном тепловатым чистым воздухом. Просто
земля растворилась под ногами и погас свет. Подумав об этом, он тотчас
почувствовал облегчение - он почувствовал, что упал на некую твердь и
скорее нагнулся, чтобы потрогать ее. На ощупь поверхность, притянувшая его
к себе, казалась холодной и гладкой, как стекло или твердый пластик. С
дрожью в ногах, но еще надеясь, что удастся быстро миновать этот
неожиданный провал в иной мир, Георгий напряженно всмотрелся в темноту,
пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.
Но тщетно. Ни зги.
- Эх, спички бы, - проскользнула мысль, и вдруг темноту стал наполнять
льющийся с четырех сторон белый мягкий свет, и тусклый взгляд странного
солнца растворился в нем. Через полминуты Георгий увидел, что стоит на
полупрозрачной стекловидной плоскости, залитой светом до бесконечности
-взгляд не достигал края обозримого пространства - белого, чистого,
пустого.
"А где же парк ?" - недоумевал Георгий.
Но чудеса продолжались.
Внезапно ему показалось, что все вернулось на свои места - он снова
увидел потерянный парк, но обрадоваться не успел, быстро разглядел, что
возникший в пустоте парк - не тот, по которому он шел в университет. За
ближайшими деревьями застыла пустота. Он не помнил, что должно было
находиться за настоящими деревьями, но понимал, что этим не могла быть
пустота. И парк сперва появился какой-то смазанный, будто на экране
видеокамеры, оператор которой неверно отрегулировал объектив по
расстоянию. Георгий растерянно водил глазами по сторонам. Что произошло,
он даже не пытался объяснить - был в легком мозговом нокдауне. Но ему
стало страшно до того , что он едва не замочил свои брюки, ему было
страшно, потому что он чувствовал свою полную беспомощность - отсутствовал
опыт поведения в такой фантастической ситуации -и в голову лезли бредовые
мысли.
В юности, когда Георгий испытывал страх, он представлял, что вооружен
мощным ( как ему казалось, бесконечно мощным) револьвером, с помощью
которого поражали всех своих врагов герои-супермены из американских
боевиков, что он одет в армейский бронежилет и пулестойкий шлем. Георгий
вспомнил об этом, не придавая значения этой мимолетной детской мысли, но
через секунду вздрогнул - голова склонилась под тяжестью шлема, плечи
отвисли под давлением тяжелого панциря бронежилета. Георгий увидел через
мутное стекло милицейского бронешлема, что он в самом деле одет в
бронежилет цвета хаки, какой носил в армии. Георгий хотел потрогать шлем,
снять его, и только тогда понял, что держит в руке револьвер с толстым
длинным стволом и большим барабаном, наполненным медными патронами. Как в
кино.
--Фантастика! - мимовольно вскрикнул Георгий. Но это был крик
материалиста, который не верил в чудеса.
Георгий сжал рукоять - настоящая; нажал на спусковой крючок - хлопнул
сильный короткий выстрел, из дула вырвалась молния, а в десяти шагах от
Георгия коротко брызнул фонтанчик земли.
-Это реальность ?
Георгий снял шлем - шлем был самым что ни на есть настоящим. Только
теперь к анализу ситуации подключился мозг студента. Но мысли как бы
скользили по поверхности - на поставленные вопросы разум не давал ответов,
оставалось только удивляться и гадать.
-А что если... Господи...
Последнее слово, проблемное для Георгия ранее, теперь, казалось, прошло
через сознание без проблем.
Георгий закрыл глаза и представил песчаный пляж, солнце, ленивые волны
моря, подумал о теплом воздухе, о соломенном шезлонге и столике с пачкой
тонких ароматных ментоловых сигарет из черной бумаги. И открыл глаза.
Он стоял на настоящем песке, на берегу настоящего моря. В трех метрах
от него желтел мысленно заказанный шезлонг и рядом с ним высился столик из
белой пластмассы с зеленой пачкой сигарет на крышке. Прямо под ноги легла
нежная морская волна. Теплый воздух наполнил легкие. Пахло тиной, пекло
настоящее живое солнце.
ЭТО БЫЛА РЕАЛЬНОСТЬ, НО ДРУГАЯ. КАК СОН.
-Чудо, - констатировал Георгий и снова закрыл глаза, стал быстро
фантазировать дальше. Даже вошел в азарт.
Возле шезлонга выросла корзина с двадцатью апельсинами, на столе
материализовалась бутылка белого вина, хрустальный бокал, большая плитка
шоколада в фольге. Под шезлонг Георгий положил автомат Калашникова. Когда
он увидел, как все это возникло из пустоты, рот его чуть было не разорвала
блаженная улыбка. Еще десять минут назад он не смог бы и представить
подобной идиллии. Он тотчас разделся до трусов и удобно устроился в своем
шезлонге.
"Итак. Произошло нечто, что я не могу объяснить. Но факт то, что я не
сплю, и то, что все мои образы материализуются. Чудеса. Я - как волшебник
из мультфильма. Но что же дальше? Что это значит? Или я сошел с ума?"
Ответов не было.
Георгий очистил апельсин, отломил дольку, попробовал - настоящий
сладко-кислый вкус. Сок приятно усладил полость рта. Затем он вообразил
толстую пачку денег - самых крупных купюр, мысленно заказав двести штук. И
деньги в банковской упаковке возникли на столе. Георгий никогда не держал
в руках столько денег, схватил пачку, разорвал ее, стал нервно перебирать
новенькие гладкие денежные листы, и ему тотчас захотелось обратно, в
реальный мир. Туда, где эти деньги можно истратить и получить от этого
удовольствие. Он стал вспоминать свои мир - пейзаж вокруг легко менялся
девятнадцать раз, счастливчик оказывался то в псевдодворе своего
псевдодома, то в центре пустой псевдоулицы псевдородного города, то возле
псевдоинститута, и все это были каменные голографии - тот же престранный
мир, в котором Георгий оказался по воле рока.
МИР МАТЕРИАЛИЗОВАННЫХ ОБРАЗОВ.
Георгий вдруг интуитивно понял, что он в ловушке, обратно в реальный
мир ему не попасть. Стало как-то сразу зябко и жутко от этой догадки. Но
он почему-то не испытал страха перед будущим, будто предчувствовал, что
все кончится хорошо. Он только поднял от злости автомат и расстрелял
магазин в сторону бесконечного зелено-голубого моря, уходящего за ровный
горизонт, и гневно бросил оружие на песок. ("Бред какой-то.") Затем
принялся опустошать бутылку вина, грызть шоколад, и одновременно вообразил
перед собой лимузин черного цвета, и машина материализовалась прямо перед
носом еще не привыкшего к своему волшебству Георгия. Отчаянно хлопнув
дверцей, уже слегка пьяный, он сел за руль и попытался завести автомобиль,
но тот, казалось, был неисправен. Георгий вылез, заглянул под крышку
двигателя и увидел, что двигателя-то нет. Ах, да! Он не знал, как выглядит
двигатель. Там, в реальном мире, у него не было автомобиля. Однако, он
хорошо знал, как устроен мотоцикл. И тотчас вообразил мотоцикл. "Яву".
Мотоцикл быстро завелся, знакомо затарахтел и понес своего хозяина по
песчаному пляжу вдоль берега. Георгий уложил вдоль берега полоску асфальта
и понесся со скоростью 130 километров в час. Постепенно, все больше хмелея
от выпитого вина, он подумал, что в этом странном мире можно неплохо
устроиться - жить, наслаждаясь.
ЭТОТ МИР ПОХОЖ НА РАЙ.
Вероятно, это - некое иное пространство, в которое он и попал по воле
Бога.
Вот только одно "но". Здесь нет людей. С одной стороны, люди опасны,
размышлял Георгий, вдруг их образы вступят в конфликт. Конкуренция - это
плохо, это борьба. Но и одиночество угнетает. Особенно человека
культурного.
Возвращаясь обратно к шезлонгу, Георгий подумал, как было бы хорошо,
если бы в нем оказалась Симона, его сокурсница - высокая стройная девушка,
в которую он тайно влюблен и с которой однажды, после студенческой пирушки
провел ночь в постели. Это был первый секс-опыт Георгия. Каково же было
его удивление, когда, вернувшись, в шезлонге он действительно увидел
Симону, в ее обычном синем платье с тесным золотистым поясом. Живая
девушка строго и бессмысленно смотрела в сторону моря.
-Симона! Ты! - закричал Георгий, - Привет! Извини, что я вытащил тебя
сюда.
Я сам не знаю, как сюда попал.
Симона, - живая, несомненно, - обернулась на голос, равнодушно
посмотрела на Георгия и никак не отреагировала на его появление. Это была
псевдоСимона.
Живая, но не реальная. Посюсторонняя, фантастическая. Это было заметно
по едва уловимым чертам ее лица, по блеску глаз. Георгий не почувствовал
ее биополя и женского аромата.
Я не знаю, как устроен ее мозг, не знаю ее мыслей. Передо мной живая
кукла, догадался Георгий, рассматривая кукольное лицо ирреальной девушки,
похожей на Симону. Но ее голая шея, ее ноги, столь нежные, все равно
возбуждали.
Георгий не знал мыслей Симоны, но знал, как выглядят ее половые органы.
Белое вино произвело сильный эффект, и он стал раздевать куклу. Девушка
не сопротивлялась. Стаскивая с нее маленькие беленькие трусики, Георгий
почувствовал настоящее возбуждение. При таком ярком свете он еще не
рассматривал голых женщин. Вот пупок, глянцевый животик с золотистым
пушком, а вот и магический женский треугольник каштановых кудрей, тот
самый заповедный, на той самой тайной выпуклости. Георгий осторожно
повалил девушку на мгновенно материализованные на песке зеленый ковер и
белую подушку и тщательно рассмотрел тайный женский орган, потом разделся
сам. Он насиловал покорное тело, пока не устал. Оставив неестественно
покорную любовницу в покое, он залез в шезлонг, дымно закурил и заказал
вторую бутылку вина. Его тело приятно зудело, но так, как после хорошего
сеанса онанизма, а не так, как после объятий с женщиной.
Но Георгий кайфовал. Спьяну полез купаться. Поплыл по придуманному им
же морю. Один. Случайно, просто так, подумал, а что, если сейчас из
глубины вынырнет динозавр. И мгновенно из-под воды вылезла длинная шея
ужасного ящера. Как в кино. Георгий оцепенел, протрезвел, и от страха стал
мочиться.
Перед носом лязгнули мощные челюсти, заблестели красные голодные глаза.
Георгий выстрелил в голову чудовища из гранатомета, который вообразил у
себя на плече. И пораженный снарядом динозавр рухнул обратно в воду,
подняв волну. Когда перепуганный фантазер вылез на берег, он подумал, что,
если бы он растерялся, через минуту...
...СТАЛ БЫ ЖЕРТВОЙ СОБСТВЕННЫХ ОБРАЗОВ...
Натуральная копия Симоны по-прежнему лежала на зеленой коврике раскинув
ноги в эротической позе и , глядя на Георгия тем же равнодушным, но очень
живым девичьим взглядом - взглядом Симоны.
Георгий закрыл глаза - представил ковер, а на нем никого. Открыл
глазадубликат Симоны не исчез, лежал на ковре в той же позе. Ее
бессовестная открытость смутила молодого человека, он подошел и сдвинул ее
ноги. Георгий уже немного привык к происходящим чудесам - к исполнению
желаний, но к своему нынешнему могуществу, к открывшимся возможностям он
еще относился с сомнением. Неужели теперь можно и это, и это, и даже то!
Голова кружилась при попытке осмыслить происходящее. Успокаивало только
новое фантазирование.
Георгий захотел есть и вообразил поджаренную яичницу, ломтик хлеба,
кружок ветчины, бутерброд с красной икрой, стакан яблочного сока. Когда
поедал все это, подумал о том, как хорошо, если бы сейчас зазвучала
какая-нибудь классическая музыка. Что-нибудь из Моцарта, Чайковского или
Вагнера. Нет, нет, лучше органный концерт Баха. На песке возник магнитофон
и зазвучал Бах.
(Мельком Георгий подумал, что в детстве занимался в радиокружке и знал,
как устроен магнитофон.)
Знакомая волшебная музыка напомнила ему о доме, о реальном мире, и его
грудь наполнили разные чувства - и грусть, и страх, и удовлетворение.
Он думал (как бы между прочим):
"Неужели я здесь навсегда, неужели никогда больше не вернусь в мой мир.
Как я буду жить без людей? В конце концов, могущество - это хорошо, но
зачем мне горы золота, которые я могу вообразить, если нет людей! Тех
людей, которыми можно управлять с помощью этого золота и которые будут
прославлять тебя, завидовать тебе. И что мне восторг моих
реально-нереальных кукол, второсортных подобий. Они, конечно, тоже
реальность, как и все мои образы, но они зависимы и потому неинтересны.
Как бы сделать их свободными? Учить их, как детей, мыслить? Но зачем? Нет.
Не хочу. Хочу настоящих, равных людей. Хочу в Россию!"
Георгия поразило - как легко он адаптировался в новом мире. Как быстро
изменилось его мышление. Еще несколько часов назад - он был совсем другим.
Все объясняет только то потрясение, какое испытал он. А может это
потому, что
ВСЕГДА МЕЧТАЛ О ВОЛШЕБНОМ МИРЕ.
Георгий снова подумал: скорее всего, у меня сразу два желания сейчас.
Вернуться и не возвращаться - одновременно. В реальном мире я буду
вечно беден, вечно подчинен. И даже если разбогатею - буду рабом денег. А
здесь у меня есть шанс стать абсолютно свободным. И быть им. И творить до
бесконечности.
АБСОЛЮТНО СВОБОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО. ВОТ ЧТО ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА ПОДОБНЫМ БОГУ.
В этом мире я - Бог. Мои образы материализуются по моем воле... Эх,
если бы это мое могущество - и обратно в реальный мир, вот бы наделал я
дел.
Георгий тупо посмотрел вокруг, взял со стола револьвер и выстрелил в
пустое небо.
Георгий построил себе беломраморный дворец - воспроизвел увиденный
однажды макет древнегреческого, с просторным светлым залом. Вскоре он уже
пил вино из стеклянного кубка, сидя на золотом троне с двуглавым,
распустившим крылья орлом вместо спинки. В глазах орла блестели алмазы.
Новый царь смотрел красочные видеоклипы Майкла Джексона на огромном экране
- все те, которые видел раньше по телевизору - и пьянел, закусывая
клубникой, ананасами, вишней, бананами, виноградом и арбузами. Арбузы и
ананасы он разрубал длинным самурайским мечом. Испражнялся Георгий в
мраморную вазу, опьянев, орал песни вместе с кукольными певцами - образами
Джексона и Малинина, дымил сигаретами и палил из револьвера. Впервые
надолго уснул он на роскошном диване, убранном белым шелком, возле трона и
заваленного вкусностями, бутылками и пачками дорогих - на Земле - сигарет.
Уснул с полуулыбкой довольного гордого человека, испытавшего много
удовольствий и уставшего от них. Проспал он часов десять. Тяжелая голова
едва поворачивалась влево-вправо. Он увидел зал, трон, стол с едой и
быстро все вспомнил. Снова сильно захотелось обратно в человеческое
пространство. Снова вспомнил парк, в котором с ним произошло невероятное
событие, но тут же испугался, что забудет, потеряет дворец со всем
напридуманным и таким ценным теперь для него и через минуту восстановил
прежнюю обстановку. Из дворца выбежал голым, пронесся мимо шезлонга, не
без удивления и, даже спонтанно стесняясь, посмотрел на обнаженную Симону,
отдыхавшую с голодным видом на зеленом ковре, хлопнул ладонью по мертвому
автомобилю, застывшему у самой кромки воды и упал в прохладные пресные
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг