- Нет ли в этом нарушения субординации? - уточнил на всякий случай он.
- "А ты сомневаешься?" - процитировал Мур сказанные в начале беседы слова
приятеля. - И не только субординации. Но мы разведчики, а не тупоголовые
вояки, степеней свободы у нас больше. Или ты считаешь иначе?
- Хорошо, - подытожил Фоули. - Я сделаю это. Я согласен организовать
утечку.
- О'кей, - Мур буквально расцвёл. - Тогда больше ни слова. Ни о Турции, ни
о гоблинах.
Они покинули кабинет, направляясь каждый по своим делам. На выходе из
ресторана Фоули взглянул на часы. Беседа продолжалась ровно пятнадцать
минут.
Эти двое аналитиков не знали и знать не могли, что их инициатива - выстрел
вхолостую. Дело в том, что владелец второсортной гостиницы в портовом
городе Трабзоне, которого Джон Мур считал "проверенным агентом" ЦРУ, на
деле сотрудничал ещё с доброй дюжиной различных спецслужб, среди которых
числилось и Главное разведывательное управление Российской Федерации,
широко известное под аббревиатурой ГРУ.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ
(В/ч 461-13"бис", полуостров Рыбачий, август 1998 года)
То, что визит представителей администрации города Мурманска был
тщательнейшим образом спланирован, продуман и подготовлен, Лукашевич понял
не сразу. Точнее, он понял это только в тот момент, когда на авансцене
появилась толстая кожаная папка, из которой советник Маканин стал
извлекать одну за другой копии личных дел офицеров части 461-13"бис",
раскладывая их на столе с таким видом, будто сдаёт карты.
Утром всё выглядело совершенно иначе. Комиссия в составе шести человек
прибыла на двух автомобилях: чёрной "волге" и уже знакомом "мерседесе"
цвета "мокрый асфальт". Встречали её Громов и Усачёв, остальные офицеры
занимались текущими делами.
Из "мерседеса" выбрался сам советник Маканин, его сопровождали незнакомый
полковник ПВО и некий нервный тип в гражданском, который поминутно
озирался по сторонам и что-то невнятное бормотал себе под нос. Маканин
представил их офицерам. Полковник оказался штабным работником по фамилии
Зартайский, а нервный тип - аналитиком из администрации, его звали Фадеев
Из "волги" вылезли ещё трое "гражданских". Один из них, высокий и седой, в
синем деловом костюме, был представлен Маканиным как депутат городского
собрания, глава комитетов по вопросам конверсии, защите материнства и
детства и прочая-прочая-прочая в том же духе. Следующий персонаж был ещё
более колоритен - с густой окладистой бородой, смахивающий на монаха - он
оказался делегатом от Мурманского Общества ветеранов. Несмотря на бороду,
дать больше сорока Громов ему не смог бы и задумался, что это за ветеран
такой - в сорокалетнем возрасте? Протянув представителю Общества руку и
ощутив небывалую крепость рукопожатия, Громов догадался, что перед ним,
вероятно, бывший спецназовец, и тогда вполне можно объяснить, почему он
ветеран в сорок лет: со Второй Мировой Россия пережила ещё множество войн,
как явных, так и тайных, и рядовому личному составу войск специального
назначения досталось в этих войнах по полной программе.
Но тут майор Громов забыл и о колоритном ветеране-спецназовце, и о своих
соображениях по поводу новейшей военной истории. Потому что шестым, и
последним, членом комиссии оказалась высокая и стройная блондинка, при
взгляде на которую перехватило бы дух и у более закалённого бойца, чем наш
молодой майор.
Одета девушка была просто: джинсовый костюм, широкий кожаный ремень,
высокие шнурованные башмаки, на голове - армейский берет. Самое
удивительное, что все эти непритязательные аксессуары лишь подчёркивали её
очарование.
- Это наша Зоя, - представил девушку Маканин, лукаво улыбаясь.
Громов кашлянул, скрывая смущение.
- В чём дело, Лев Максимович? - спросил он строго. - Ведь я же
предупреждал, что у нас режимный объект.
- Всё улажено, - замахал руками господин советник. - Вот бумаги. Подписано
Свиридовым. Вам этого будет достаточно?
Громов, косясь на девушку, ознакомился с содержанием переданных ему бумаг.
Оказывается, Маканин заручился поддержкой своей инициативы не у
кого-нибудь, а у самого командира авиаполка "Заполярье" Александра
Свиридова. Это было весомо.
- И всё-таки... - начал было Громов, но остановился. В конце концов,
что-нибудь изменится от того, что в состав комиссии включили молодую и
симпатичную женщину?
К тому же майор понимал, что советник Маканин не из простых и, значит,
лишних людей здесь нет: все они прибыли для того, чтобы решить недавно
сформулированную проблему, и эта молодая женщина - в том числе.
- Зоя - наш эксперт по современным вооружениям, - пояснил господин
советник.
Громов удивился было, зачем вдруг Маканину понадобился эксперт по
вооружениям, но уточнять ничего не стал.
- Добро пожаловать, - сказал он Зое.
Та в ответ улыбнулась. Громов заметил, что улыбка эта получилась не совсем
живой - вежливой, но не живой - словно эксперт по современным вооружениям
не привыкла улыбаться и всегда делала это через силу. Громов сразу потерял
к ней интерес.
"Валькирия, - подумал он. - Ещё одна валькирия".
Громову приходилось иметь дело с женщинами в военной форме. Опыт этот был
печален. В конце концов майор пришёл к выводу, что всех женщин,
добровольно решивших посвятить себя военной службе, можно разделить на две
категории: валькирии и маркитантки.
К первой категории относились те, кто лелея какие-то свои потаённые
комплексы, уходит от привычной и скучной жизни в мир, как им кажется,
"сильных ощущений". Они панически боятся мужчин, но страх этот не
выказывают, компенсируя его озлобленностью. Нет ничего страшнее для бойца,
чем оказаться в подчинении у такой валькирии.
Второй тип - маркитантки - идут в армию примерно за тем же самым, только
вот "сильные ощущения" они понимают по-своему. Зная прекрасно, как трудно
приходится бойцам без женской ласки, какая степень помрачения рассудка
может наступить в результате "спермотоксикоза", они пользуются этим на
полную катушку, меняя мужиков каждую ночь и требуя оплаты в виде различных
поблажек и услуг. Сексуальная ненасытность и бездумная капризность - вот
каковы, по мнению Громова, были отличительные признаки современных
маркитанток.
- Что ж, ведите нас, товарищ майор, - обратился советник Маканин к Громову.
- Прошу, - сказал Константин, подводя гостей к шлагбауму
контрольно-пропускного пункта. - Что вас прежде всего интересует? -
поинтересовался он у Маканина, когда гости оказались на территории части.
Маканин приостановился, поднял руку и как-то неопределённо пошевелил
пальцами у Громова перед носом.
- Я вам полностью доверяю, - заявил господин советник. - Показывайте
только то, что сочтёте нужным показать.
Громов растерялся. Чего добивается Маканин? Если эта инспекция - пустая
формальность, зачем было её затевать? А если не пустая и не формальность,
то откуда такое пренебрежение маршрутом экскурсии?
Выручила его "валькирия" по имени Зоя.
- Я бы взглянула на ваши истребители, - сказала она, всё так же бледно и
вежливо улыбаясь.
- Пожалуйста, - с лёгким сердцем согласился Громов, и вся компания
направилась к ангарам.
В этот момент у открытых ворот ангара номер два сержант-сверхсрочник Женя
Яровенко рассказывал старшему лейтенанту Алексею Лукашевичу очередной
анекдот из жизни военной авиации.
- ...Взлетает, значит, американец, - рассказывал Женя, руками изображая,
как тот взлетает. - Эф, скажем, шестнадцать. Взлетает он и докладывает на
базу: "Значит, такой-то взлетел, следую в указанный квадрат". Диспетчер
ему отвечает: "Вас, значит, понял. Записываю: такой-то следует в указанный
квадрат". Через некоторое время, значит, снова эф-шестнадцатый
докладывает: "Я такой-то, вхожу в указанный квадрат". Ему снова отвечают:
"Вас, значит, понял. Записываю: такой-то входит в указанный квадрат". Ещё,
значит, через несколько минут эф-шестнадцатый докладывает: "Вижу "МиГ"!
Вижу "МиГ"!". А ему отвечают: "Вас понял. Вычёркиваю".
Лукашевич засмеялся.
- Хороший анекдот, - оценил он. - Жизненный.
- Смотри-ка, старший, - Яровенко непроизвольно встал навытяжку. - Комиссия
к нам, что ли?
Лукашевич поглядел и тоже подобрался:
- Точно. Они.
Комиссия в сопровождении Громова и Усачёва приблизилась к ангару.
Лукашевич одёрнул форменную куртку и доложился своему командиру по уставу.
Громов выслушал, сказал: "Вольно" и попросил старшего лейтенанта показать
"машину". Лукашевич выказал готовность показать и рассказать. Когда
комиссия проследовала в ангар, инициативу перехватила эксперт по
современным вооружениям Зоя.
- Итак, что у вас тут? - потребовала она отчёта.
Лукашевич оценивающее взглянул на неё. Он, в общем, разделял мнение своего
друга и непосредственного начальника о том, что из себя представляют
женщины на военной службе, и тоже отнёс Зою к категории "валькирий", но её
мордашка и всё остальное ему понравились, и он решил познакомиться
поближе. Для начала выяснив, насколько она компетентна в своей области.
Повернув рубильник, Лукашевич включил свет, похлопал стоящий в ангаре
самолёт по фюзеляжу под срезом воздухозаборника и начал лекцию:
- Тут у нас многоцелевой истребитель "МиГ-23", модификация - "МЛ". Сейчас
он зачехлён, но в течение нескольких минут может быть приведён в состоянии
полной боевой готовности...
- "Двадцать третий"? - переспросила Зоя и недовольно поморщилась. - Это же
старьё. "Бронетранспортёр с крыльями".
Человеку, далёкому от проблем военной авиации, могло бы показаться
странным сравнение истребителя с бронетранспортёром. Однако Лукашевич
понял, что имеется в виду. Так "МиГ-23" называли американцы. За один из
главных его недостатков - очень узкий обзор из кабины лётчика. Подобное
сравнение говорило в пользу Зои - она, судя по всему, разбиралась в
предмете - однако само её пренебрежительно-брезгливое отношение к любимой
"машине" Лукашевича вызвало у того вспышку злости.
- А знаете ли вы, - агрессивно осведомился он, - что "МиГ-23" -
единственный самолёт в истории авиации, пролетевший две тысячи километров
без пилота и упавший только после полной выработки топлива?
Это была знаменитая байка. В 1989 году газеты Западной Европы облетело
сенсационное известие. В одном из густонаселенных районов Бельгии недалеко
от города Куртрэ упал боевой самолёт "МиГ-23" с советскими
опознавательными знаками. Но ещё больше шума вызвали подробности
происшествия. Как выяснилось, за несколько часов до падения машины, в
момент взлёта на территории Польши, из неё катапультировался лётчик -
полковник и замполит части - Николай Скуридин. Истребитель самостоятельно
набрал высоту и полетел себе на запад. И никто его не сбил.
Генерал-лейтенант Шапошников, комментируя происшествие, тогда заявил:
"Случай, по нашим данным, в истории боевой авиации уникальный. По крайней
мере, я не припомню, чтобы машина, покинутая пилотом, совершила столь
далекий неуправляемый полет. Мы сами удивлены тем расстоянием, какое он
сумел пройти. Дальность оказалась выше, чем предполагали".
- Да, я знаю про этот случай, - сказала Зоя.
Но Лукашевич не удовлетворился одним примером. Под поощрительным взглядом
Громова он выдал вторую байку.
Вторая байка тоже заслуживала внимания. Ничуть не меньшего, чем первая.
Произошла она в истребительном полку ПВО, базирующемся на аэродроме Стpый.
Во время учебного ночного перехвата истребитель "МиГ-23" оказался
несколько выше цели, но на расстоянии визуальной дальности. В ночное время
пилоты определяют это расстояние по пламени, выходящем из сопла самолёта
противника. Лётчик доложил на командно-диспетчерский пункт, что видит цель
и начинает сближение. Как выяснилось позднее, он ошибся, приняв за самолет
отражение Луны в озере. Однако к тому моменту, когда на КДП сообразили,
что "МиГ" атакует ложную цель, он успел войти в пике, преодолел два
звуковых барьера и подходил уже к третьему. Но самое удивительное
заключается в том, что на этой безумной скорости (три Маха!) пилоту
удалось вывести самолет из пикирования и без каких-либо проблем вернуться
на свой аэродром. Последствия сумасшедшего манёвра были ужасающими:
обшивка в хвостовой части фюзеляжа стала гофрированной, смялась, а на
стабилизаторе и руле направления она частями и вовсе отсутствовала.
Истребитель после этого вылета пришлось списать. Что стало с пилотом,
история умалчивает.
- Какие-то странные примеры вы мне приводите, - заметила Зоя, презрительно
поморщившись. - Катастрофы, аварии, всеобщая безалаберность... Это всё,
что вы можете сказать в защиту вашего старья?
Лукашевич почувствовал себя идиотом. В самом деле, чего это он?
Катастрофы, аварии... Но и приводить лётно-технические характеристики без
каких-либо комментариев казалось не слишком уместным. Верный путь ему
подсказал некий бородатый и крепкий субъект в "ветровке" (Лукашевич ещё не
знал, что это бывший спецназовец и представитель Общества ветеранов).
Бородач выдвинулся вперёд и пробурчал, глядя прямо на Зою:
- "Бич" - отличная модель. Испытанная боем. Он и в Афгане нам помогал, и в
Ливане, и ещё кое-где...
Где конкретно находится это "кое-где" бородач уточнять не стал, но
Лукашевичу и уже высказанного оказалось достаточно, чтобы перевести лекцию
в более продуктивное русло. В училище они подробнейшим образом изучали все
боевые операции, в которых принимали участие советские истребители.
Лукашевич ухватился за идею, подброшенную бородачом, и с ходу выдал
краткий обзор по применению "МиГа-23" во время сирийско-израильской войны
за контроль над Ливаном. Для начала старший лейтенант вкратце обрисовал
ситуацию, сложившуюся в ходе этого затянувшегося конфликта вокруг поставок
сирийцам советского вооружения. До того израильские войска били
дружественных нам арабов в хвост и в гриву, но после того, как советское
руководство передало Сирии тридцать машин модели "МиГ-23БН" и "МиГ-23МФ",
положение на фронтах переменилось. Впору вспомнить анекдот, рассказанный
несколько минут назад Женей Яровенко: "Вижу "МиГ"! Вижу "МиГ"!" - "Вас
понял. Вычёркиваю".
Израильские "Ф-15"21 и "Ф-16"22 наконец-то столкнулись с равным (а в
чём-то и превосходящим) противником. И теперь уже не сирийцы сыпались с
неба, посылая проклятья воинственному иудейскому богу, а сами сыны колен
Израилевых в пламени и дыме заваливались в предсмертное пике. "МиГи"
показали себя первоклассными истребителями, способными вести воздушную
войну как с наземной поддержкой, так и совсем без оной.
- Во-во, - подытожил бородатый ветеран, выслушавший лекцию Лукашевича
вместе со всеми, - проверенная машина. А ваши новомодные "сухие" ещё не
известно, как себя в бою покажут. Пока ведь только фигуры крутят, а это
любой щенок на планере проделать может.
Лукашевич и тут имел своё мнение (новейшие истребители КБ Павла Сухого он
уважал), но высказывать его пока не стал.
- Спасибо за интересный доклад, - поблагодарил советник Маканин. - Но нас,
думаю, ждут и другие дела, - он посмотрел на Громова.
- Да-да, конечно, - спохватился тот. - Идёмте, капитан Усачёв покажет нам
ангар технического обслуживания.
- А вас, - Маканин снова повернулся к Лукашевичу, - я жду после обеда для
собеседования.
Комиссия удалилась, оставив старшего лейтенанта в недоумении. Какое
собеседование? Зачем вообще господину советнику нужно встречаться с одним
из офицеров? Для того, чтобы выделить "гуманитарную помощь", нет
необходимости в каких-то собеседованиях и, значит, речь пойдёт о другом.
Он вспомнил слова Громова о том, что советник может чего-то потребовать в
оплату помощи. Смутное подозрение охватило его. А не собирается ли Маканин
использовать воинскую часть 461-13"бис" для решения политических задач?
Лукашевич слышал о подобных прецедентах в регионах, у местных властей
давно чесались руки поправить своё пошатнувшееся положение силами армии,
однако ни к чему хорошему это не приводило.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг