пыльной и пустой...
"..."АРТЕМИДА", говоришь? Ликвидировать, говоришь?.."...
Я прыгнул на него через стол...
"АРТЕМИДА".
"ARTEMIDA".
И я снова, будто наяву, увидел, как вспыхивает за спиной
Герострата, становится четче одна короткая надпись, одно слово, одно
имя: "АРТЕМИДА".
Ну конечно же! Я хлопнул себя по лбу. Теперь мне все стало ясно.
Герострат снова был на высоте. Он выбрал в единственное место в
городе, где никто никогда ни при каких обстоятельствах не будет его
искать. Но я его нашел. Я ЕГО НАШЕЛ! Ай, да Игл, ай, да сукин сын!
Я в возбуждении пробежался по комнате. Теперь действовать.
Проверить все и действовать. Но сегодня было уже поздно, на улице
смеркалось, и нужную тебе справку можно будет получить только завтра с
утра.
Я думал, что не смогу уснуть в эту ночь, но едва стоило мне
устроиться на диване, как глаза сами собой закрылись и я провалился в
глухую лишенную сновидений темноту.
Выспался я прекрасно и в девять был уже на ногах. Но энтузиазм
вчерашнего вечера как рукой сняло. Только сейчас я начал понимать, ЧТО
на самом деле мне предстоит, и в душе зашевелился знакомый страх.
Спокойно, приказал я себе, одеваясь. Главное - не допустить ошибки и
все будет хорошо.
Когда я надевал брюки из кармана вывалилось удостоверение Лузгина.
Очень кстати, подумал я, поднимая его с пола. Прав Сифоров:
пригодилось.
В пятнадцать минут одиннадцатого я был в паспортном столе Невского
района. Предъявил начальнице, дородной сильно напомаженной женщине,
удостоверение и, назвав интересующий меня адрес, спросил примерно так:
- В ноябре прошлого года там произошли определенного рода события.
Владелец квартиры погиб. Не подскажете, кто является владельцем
квартиры теперь?
- Квартира передана в фонд мэрии, - без колебаний отвечала
начальница.
- Понятно, - сказал я. - А телефон с квартиры снят?
- Нет.
- И номер не изменился?
- Нет.
По примеру капитана Жеглова я вытащил записную книжку, раскрыл ее
на чистой странице и сказал:
- Давайте сравним.
Начальница, сверившись с карточкой, назвала номер.
Я удовлетворенно кивнул:
- Спасибо за помощь.
Следующий этап. Я поднялся по лестнице, по той самой. Невольно
вспомнилось, как обреченно поднимался я здесь в ноябре, а наверху меня
жлал Герострат в окружении своих боевиков. Вот и она, квартира афганца
Семена, одного из тех немногих активистов Своры, с кем я успел
познакомиться.
Дверь была опечатана. Я, неслышно ступая, подошел к ней,
наклонился, разглядывая давно затвердевшую печать. Печать как печать.
Неужели я ошибся? Нет, не может быть. Впрочем, есть еще один способ
проверить.
Я вышел во двор, отыскал таксофон, набрал номер. Один гудок,
второй, третий... Конечно же, по всякому случаю он не будет хватать
трубку, необходимо выждать.
Я насчитал пятнадцать гудков, прежде чем трубку на том конце
все-таки подняли.
- Слушаю.
Это был ЕГО голос, и мне сразу же нужно было бросить трубку, но я
помедлил, все еще не веря самому себе.
Герострат помолчал, а потом спросил, попав в самую точку:
- Это ты, Боренька?
Я отшвырнул трубку с такой силой, будто из наушника вызмеилась
кобра. Меня затрясло, я попятился, а когда мне показалось, что я слышу
доносящийся из трубки ехидный знакомый смех, то бросился бежать.
Опомнился я у станции метро "Елизаровская". Что ты делаешь?! Он же
уйдет! Тяжело дыша, я остановился у ближайшего автомата, набрал новый
номер.
- Мартынов у аппарата.
- Мишка, - без приветствия начал я, - пообещай мне одно, если вы
возьмете Герострата, вы убьете его. Это очень срочно. Обещай.
- Кто говорит? Борис? Где ты? Что ты узнал?
- Ты обещаешь?
- Обещаю, но погоди... Что все это значит?
- Проспект Обуховской Обороны, квартира, где меня потрошили в
ноябре. Ты понял?
- Я тебя понял, Игл. Но это невероятно...
- Он там, Мишка. Если хочешь успеть, выезжай немедленно. И помни,
ты мне обещал.
Я положил трубку и неспешно отправился к эскалатору. Вот теперь
все, думал я устало. Вот теперь я действительно вышел из игры.
Но я ошибался, думая так. На самом деле игра для меня еще не
закончилась...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СТРАСТИ ПО-ПУЛКОВСКИ
Маленький мальчик зенитку нашел
- Ту-104 в Москву не пришел.
Глава тридцать третья
Герострат не стал дожидаться, когда за ним придут. Это было бы не
в его духе.
Он давно отвык быть кроликом. Он научился открывать клетки и умело
противостоять своим многочисленным врагам. У него теперь имелись
клыки, и он, не задумываясь, пустил их в ход.
В течении получаса Герострат сделал около четырех десятков
телефонных звонков, потом, не торопясь (у него еще оставалось время),
побрился, надел не традиционную "афганку" без погон, а лучший свой
костюм из богатого гардероба, повесил под пиджак кобуру с новеньким
вальтером. После чего вышел, сорвав печать, из квартиры, запер дверь
на ключ и отправился к метро.
Мартынов и компания разминулись с ним чуть ли не на пороге дома,
но разминулись, и вместо Герострата Мартынов получил возможность
"обнюхать" теплые еще следы: осмотреть квартиру и начать опрос
соседей-потенциальных свидетелей. При этом он хмурился, потирал
подбородок и внимательные из его команды могли заметить и даже
разобрать, что он шепчет при этом: "Дьявол, дьявол, а не человек!".
Стандартную процедуру, которая не могла уже дать конкретных
результатов, довести до конца так и не удалось. Через четверть часа
после ухода Герострата и появления в квартире команды Мартынова
пятнадцать "заведенных" членов Своры, хорошо вооруженные и готовые
умереть, атаковали дом на проспекте Обуховской Обороны.
Никто их не ждал, и половина команды Мартынова полегла под пулями
в первую же минуту. Остальные все-таки сумели организоваться для
отражения неожиданной атаки.
С радиотелефоном в руках капитан МВД Михаил Мартынов лежал,
вжимаясь в пол; на лестничной площадке и в прихожей грохотали
выстрелы; из располасованной осколком стекла щеки капитана обильно
текла кровь, а он кричал, надрываясь, в микрофон, призывая подмогу,
требуя от Хватова быстрых решительных действий...
По городу был объявлен тотальный розыск. Но опять же с
запаздыванием, потому что Герострат во главе еще двадцати пяти
послушно следующих за ним на восьми автомобилях боевиков прибыл в
аэропорт. Трое боевиков, бросая на бегу гранаты, рванулись в зал
ожидания. Следом, поливая все вокруг огнем из автоматического оружия,
двинулись остальные.
Охрана аэропорта была сметена: здесь никто даже и не пытался
оказать сопротивление. Поэтому практически беспрепятственно Герострату
удалось прорваться на летное поле. Своих боевиков он оставил умирать в
здании аэропорта. Выбить их оттуда для прибывшего спецназа составило
целую проблему, и как следствие, заняло определенное время: чуть более
сорока минут.
А вообще, любые операции силовых структур тактически подобны. Это
и не удивительно: набор способов обезвредить преступную группировку
при минимальных потерях среди личного состава и заложников достаточно
ограничен. Но зато уж отработан до мелочей.
Сразу после того, как стало понятно, что службам аэропорта своими
силами не управиться, что дело серьезное, пахнет большой кровью и
большим скандалом, в Пулково были подтянуты все имеющиеся в наличии
силы. Очень скоро шоссе перед аэропортом оказалось забито транспортом:
пожарные машины и автобусы неотложек, милиция, армейские крытые
грузовики. Панику среди пассажиров и ожидающих удалось пресечь быстро;
эвакуация и выставление оцепления тоже прошли без проблем. Все
самолеты на ближайшие десять часов были перепоручены службам
Пулково-2, а спецназ решительно взялся за очистку помещений аэропорта
от засевших там боевиков Своры. Но на все это, как указывалось,
требуется время, и этого времени Герострату вполне хватило, чтобы без
лишней суеты захватить самолет, готовившийся к вылету в Москву с
полусотней пассажиров на борту, среди которых были женщины и дети.
Когда же все-таки разрешились проблемы паники, эвакуации и
ликвидации не пожелавших сдаться боевиков, руководители операции
обнаружили, что вздыхать с облегчением рановато, потому что появилась
новая проблема, и что она-то точно не укладывается в рамки стандартных
отработанных схем. В общем, никто из руководителей долго не мог
понять, чего, собственно, требует от них "террорист", захвативший
самолет с заложниками: ни денег, ни предоставления возможности вылета
в Пакистан он не просил, он требовал, чтобы к нему привели одного
человека. Какого человека? Что это за человек? Никто ничего не мог
понять до тех пор, пока в аэропорту не появился полковник Хватов. Он
выслушал магнитофонную запись требований Герострата, кивнул и
задумался под вопросительными взглядами своих коллег. Он знал
человека, которого требовал к себе Герострат в обмен на заложников; он
не знал, как теперь быть, как сказать обо всем ЭТОМУ человеку. Потому
что Герострат требовал выдать ему Бориса Орлова.
Глава тридцать четвертая
Я сидел дома перед экраном включенного телевизора: передавали
открытие Игр Доброй Воли. Звучала торжественная музыка. Над стадионами
развевались флаги. Я ждал звонка.
Я знал, что Мишка мне позвонит. И хотя уговора по этому поводу
никакого не было, Мартынов должен был мне позвонить, предполагая, что
буду я ждать результата. Я довел дело до конца и теперь имел право
услышать о результате.
Прошло часа три с того момента, как я сообщил МММ адрес; я все
чаще поглядывал на часы: время шло, а звонка все не было. И хотя,
казалось, усталость переполняет меня настолько, что нет уже сил и на
малейшие проявления чувств, я ощутил прилив беспокойства. В пустоте
отрешенности завозились мальки мыслишек: что-то не ладится у
Мартынова, что-то не получилось.
И тут наконец грянул долгожданно телефон. Я подскочил, сорвал
трубку, и услышал Мишкин голос:
- Боря, у нас проблемы. Ты слышишь?
- Слышу, - произнес я почти спокойно: а как же иначе, когда у нас
с Геростратом обходилось без проблем?
- Машину я уже выслал. Нам нужна твоя помощь, Игл.
Это нужно помнить всем: Игл - решенье всех проблем, мысленно
перефразировал я известную рекламу.
- Опять? - спросил я вслух. - Я вам что - общество "Красный
крест"?
- Игл, он разгромил Пулково, аэропорт; он захватил самолет с
заложниками. Игл, там дети! Он ни перед чем не остановится. Он обещает
через час начать их отстреливать. По одному каждые пять минут. Мы бы
пустили генераторы, но он утверждает, что у него есть взрывное
устройство, настроенное на волну. Мы не имеем возможности это
проверить. Там дети, Игл!
- А при чем здесь я?! - я не выдержал, сорвался на крик. - Я же
тебе дал адрес! Что ж ты его не взял, профессионал хренов? Почему у
него теперь заложники?
- Я не смог, Игл, я не смог, - бубнил Мишка, и голос у него был
слабый, какой-то задыхающийся. - Теперь на тебя только надежда...
опять только на тебя...
- Причем тут я? У вас что там, спецназа не хватает?
- Он требует тебя, Боря, - ответил Мишка с придыханием. - Тебя
одного в обмен на всех заложников. Тебя одного... А там дети, ты
понимаешь?.. Восемнадцать детей...
Пальцы у меня предательски затряслись, я чуть не выронил трубку.
"Дети... Восемнадцать детей... Тебя одного в обмен на заложников".
Последний фокус, последнее па нашего веселого танца. Браво, Герострат.
В шахматах мы, разрядники, называем такое положение патом, результат -
ничья. И новый каламбурчик на закуску: из па в пат. Красивый ход,
почти гениальный ход. И видно, тоже задумывался ты порой о знаках
судьбы, о силах, что притягивают друг к другу людей разной полярности,
против воли заставляя идти их рука об руку по дорогам жизни; а может,
еще думал о цикличности любого хода, любого развития, когда все в
конце концов возвращается к началу, туда, откуда все начиналось. Для
меня все началось в пулковском аэропорту, там должно и закончится. Так
ты решил, Герострат?
И ведь знаешь ты, что соглашусь. Буду трястись, но соглашусь,
потому что "там дети... восемнадцать детей..."
- Сколько у меня времени? - спросил я быстро. - Я успеваю?
- Успеваешь, - судя по голосу, Мишка заметно приободрился: неужели
ОН думал, что я откажусь? - Машина будет у тебя с минуту на минуту.
- Приготовьтесь там, - сказал я. - Еду.
В аэропорту я был через полчаса. Незнакомый мне водила включил
мигалку и гнал без остановок, игнорируя всяческие правила. Несколько
пришлось ему притормозить из-за оцепления и автомобильной сутолки у
Пулково. А скоро пришлось совсем остановиться. Чертыхаясь, он полез из
машины, и я без дополнительных уточнений последовал за ним. Мы
побежали, а где-то через минуту я увидел, как нам навстречу, огибая
грузовики, микроавтобусы неотложек, пожарников, бежит Мишка. А следом
за ним - потные, бритоголовые, в защитных комбинезонах, с автоматом
наперевес. Омоновцы. Почетный эскорт, надо полагать.
Мишка увидел меня, замахал руками. Выглядел он, признаться, не
важно. Костюм помят, выпачкан белым. На щеке - огромный пластырь. Мы
встретились, и он, не говоря ни слова, ухватил меня за руку и поволок
к зданию аэропорта. Омон молча перегруппировался и затопал следом.
А еще через несколько минут мы были на летном поле.
В дальнем конце его одинокой громадой, словно изготовившись к
разбегу и быстрому взлету, стоял ТУ-154. Вокруг него перебегали,
пригнувшись, через каждые пять метров падая на живот, такие же бритые
и защитно-цветастые, как те, что топали у нас за спиной.
Люк в пассажирский салон ТУ-154 был открыт, к нему подвели трап,
но никого поблизости от трапа не наблюдалось. Только на значительном
удалении, метрах в ста, стояли трое в штатском, один держал в руках
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг