- Существует такое определение, - МММ отставил чашку, извлек из
папки очередную вырезку и зачитал, щурясь, словно близорукий: -
"Понятие психотронного оружия объединяет всю совокупность средст и
методов, с помощью которых можно скрытно управлять психикой, сознанием
и поведением человеческой личности". Представляешь, как это просто и
эффективно? Нажал кнопку, и армия противника встает под твои знамена.
- Представляю, - кивнул я, вспомнив, что как-то в детстве читал
книжку (Александра Беляева, кажется) где описывалось нечто подобное.
Как она называлась? Ага, "Властелин мира".
- Но реализовать подобные свойства нетрадиционного оружия на
практике оказалось далеко не просто. Судя по всему, с обоих сторон в
это дело было вложено неисчислимое количество средств, и в конце
концов выделились три основных направления в развитии психотроники:
экстрасенсорное воздействие, (оно осуществляется специально
подготовленными людьми, которые имеют кроме всего прочего
определенного рода способности); психотронные генераторы - это
электронно-механические устройства, имитирующие на своем
электронно-механическом уровне экстрасенсорное воздействие и
кодирование, которое более известно под термином "зомбификация".
Понятно?
Я кивнул:
- Более-менее.
- Само собой, всякая достоверная информация, связанная с развитием
трех этих направлений, засекречена. Но кое-что, благодаря успехам
гласности, начинает всплывать. Оказывает-ся, в Саратове уже
проводились испытания по первому направлению; где-то в Киеве еще
работает институт; там добились определенных успехов в создании
психотронных генераторов; а что касается "зомбификации", то порой
попадаются любопытные свидетельства на этот счет. Здесь у меня в
папке, например, есть статья из "Комсомолки". Корреспондент
рассказывает о скандале с арестом гражданина США Луиса Кастильо. Это
произошло в Маниле второго марта шестьдесят седьмого года. Его
арестовали по обвинению в подготовке заговора с целью убийства
Маркоса, президента Филиппин. Потом, ты понимаешь, с ним долго
работали, применяли "сыворотку правды", погружение в гипнотическое
состояние. Выяснилось, что бренное тело Кастильо вмещало в себя как бы
четыре разные личности, и каждая из этих личностей не подозревала о
существовании другой, но была запрограммирована на выполнение тех или
иных функций. Например, одна из личностей умела только нажимать на
курок.
Однако, если говорить серьезно, "зомбификация" - чрезвычайно
сложная процедура. Это целый комплекс средств: воздействие на мозг
ультразвуковыми и микроволновыми излучениями, гипноз и внушение, даже
- психохирургия и психофармакология. К тому же с каждым кодируемым
необходимо работать в индивидуальном порядке...
В общем, о сложности и дороговизне "зомбификации" можно
распространяться очень долго, но, понимаешь, я иногда задумываюсь, а
насколько далеко зашли разработки данной методики? Ведь техника
кодирования, скажем, от вредных привычек: курение, алкоголизм -
достигла уже в некотором роде своего совершенства: один сеанс - и все
готово. Может быть, и здесь - за один сеанс...
Мишка замолчал, покашлял.
- Значит, - подвел итог я, - ты полагаешь, Эдик Смирнов стал
жертвой психотронного оружия?
- Да, я так полагаю, - Мишка украдкой взглянул на меня. - Твой
вывод - в точку. До сих пор нас все эти замороки с психотроникой мало
волновали. Но после инцидента с Белым Братством поступило
распоряжение, - Мартынов чуть приподнял брови, давая мне понять,
откуда оно поступило, - всерьез заняться неформальными объединениями
религиозного толка. Конечно, указано было работать с ними аккуратно,
не афишировать наш к ним интерес, выявлять тихонько лидеров, брать на
заметку лозунги. Чтобы не дай бог, ты понимаешь, не вылезло в один
прекрасный день на свет в Питере какое-нибудь серобуро-алиновое
Братство и не возжелало поджечь мэрию и самих себя заодно.
С десяток религиозных сект мы выявили достаточно быстро. Я лично
имел возможность конфиденциально переговорить с несколькими лидерами.
Из соображений профилактики, так сказать. И один из них, он
возглавляет некую Свору Герострата, показался мне при беседе...
слишком простым, что ли? Была это беседа пятая, кажется; а кое-какой
опыт общения с лидерами неформальных группировок у меня поднакопился.
Я привык уже видеть этаких ИДЕОЛОГОВ, если ты понимаешь, что я хочу
сказать. Они из той породы людей, что никогда не упустят возможности и
тебя приобщить к своей вере. А этот - нет: пришел, спокойно
поздоровался, сел, выслушал мои вопросы, соображения, рекомендации,
спорить не стал, без словестного поноса обошелся, спкойно покивал. На
том и расстались. В общем, я не понял, как он сумел объединить в своей
Своре - примечательное название, заметь, - молодых образованных ребят.
И не понял, что за цели он преследовал, формируя Свору. А по нашим
сведениям в ней состоит уже около сотни человек. Короче, я задумался.
И решил копнуть поглубже... - Мишка снова замолчал, снова кашлянул.
- Что же было потом? - не выдержал я.
- Что было потом? - переспросил МММ отрешенно, словно раздумывая о
чем-то другом; он повернулся ко мне: - Дай, пожалуйста, сигарету.
- Ты же не куришь, - удивился я, но пачку "Родопи" ему подал.
Мишка прикурил, неумело затянулся, кашлянул, выпустил дым в
потолок.
- А потом, - сказал он, - потом мы внедрили в Свору Эдика
Смирнова...
Глава пятая
Шел первый час лекции по сопромату. Преподаватель Марк Васильевич
Гуздев, долговязый, с совершенно седыми патлами, скороговоркой что-то
объяснял о тензоре напряжений в осях XYZ, торопясь закончить очередную
"четвертинку". "Четвертинками" он называл пятнадцать минут учебного
времени, каждые из которых венчал обстоятельно, со вкусом рассказанным
анекдотом. Анекдотов он знал множество, но по природной рассеянности в
них путался и часто повторялся.
Например, самым любимым у него был следующий анекдот: "Как-то раз
нерадивый, но хитроумный студент сдавал своему преподавателю зачет по
сопромату. Слушая его путаные объяснения, преподаватель устало
замечает: "Молодой человек, у вас не голова, а пустыня.", На что
студент ему немедленно: "Но ведь в каждой пустыне есть оазис, однако
не всякий верблюд сумеет его найти."
Мы слышали этот анекдот раз, наверное, уже десять, но всегда он
пользовался неизменным успехом, а последняя ударная фраза так вообще
вошла в поговорки и цитировалась по поводу и без особого повода
студентами курса.
Сидя в расслабленной позе на заднем ряду правее Веньки Скоблина, я
демонстративно скучал, вместо тензоров вырисовывая в общей тетради
геометрические фигуры неправильной формы. Но расслабленность моя была
показной. Внутренне я держал себя собранным и искоса, самым краем
глаза наблюдал за Скоблиным. Скоблин тоже скучал, вертел головой,
разглядывал впереди сидящих девочек: взгляд его пробегал сверху вниз,
а потом медленно, оценивающе - снизу вверх.
Я вспомнил, что говорил мне о нем Мишка всего два дня назад....
- И так на тебе все сходится, - говорил он. - Ты был в воскресенье
в аэропорту, ты проходил первым свидетелем по делу Смирнова, и теперь
ты же имеешь уникальную возможность напрямую, не вызывая подозрений,
установить контакт с активистом Своры. Везет тебе.
- Как утопленнику, - пробурчал на это я, сам удивляясь тому, с
какой быстротой впутываюсь в клубок странных для меня дел и ситуаций.
- Понимаешь, - продолжал Мишка. - Я был сначала против того, чтобы
вводить тебя в игру, да и сейчас против, так что, если ты откажешься,
я не обижусь - буду, наоборот, только рад. Но когда станешь принимать
окончательное решение, учти: ты на данный момент самая подходящая
фигура для нашего нелегального расследования. Другого такого нам долго
придется искать, а дело того не терпит.
- Интересный у тебя способ уговаривать друзей на безумства, -
сказал я. - Очень, знаешь, оригинальный, - но, заметив, как резко и
неузнаваемо изменилось вдруг Мишкино лицо, тут же спохватился:
- Извини, неудачная шутка...
И я согласился. Не стану утверждать, что с большой охотой, и
интуитивно догадываясь уже, что добром это для меня не кончится, но
согласился. Вспомнилось, как вместе с Мишкой мы охраняли тот дурацкий
райисполком, не имея в обоймах ни единого патрона, и как страшно нам
было, когда все-таки началась стрельба. Мы держались друг за друга;
ближе, чем мы, не было в то время людей на свете. И в память о тех
страшных днях я согласился.
Результат: сижу на лекции и внимательно наблюдаю за своим
сокурсником и будущим коллегой Венькой Скоблиным.
Помнится, только заслышав от Мишки его фамилию, я вскричал:
- Скоблин?! Не может быть!
- А что здесь такого удивительного? - заинтересовался Мишка.
- Обыкновенный же парень.
- Пойми, Свора тем и сильна, что в ней состоят самые обыкновенные
люди.
Скоблин действительно всегда казался мне самым обыкновенным
парнем. Он в меру интересовался девочками, не избегал, но и не
злоупотреблял стандартным набором холостяцких развлечений. Пути мои с
ним до сей поры не пересекались, да и вряд ли пересеклись бы в
обозримом будущем: не нашлось как-то ни общего интереса, ни общей
компании. Правда, доходили до меня через третьих лиц слухи, что Венька
занимается "ком-мерцией", или, по-просту говоря, перевозкой
определенных товаров из мест, где они стоят дешево, в места, где они
стоят дорого. Но в наши благословенные времена этим промышляет
половина студенчества, за счет чего количество личных автомобилей от
запорожцев до иномарок на стоянке перед институтской общагой неуклонно
увеличивается.
Легко вам представить поэтому, насколько сильным было мое
удивление, когда я узнал, чем он занимается в свободное от учебы и
коммерции время.
- Как он попал в Свору? - спросил немедленно я.
- Смирнов в свое время предположил, что это как-то связано с его
коммерческими делами, - ответил Мишка. - Где-то там его ущемили,
обокрали, обидели - не важно. Главное, что Свора принимает "обиженных"
без исключений, и если тебе удастся подкатить к Скоблину под видом
такого Обиженного - считай, дело в шляпе, ты принят.
- Не слишком ли просто? - усомнился я.
- Просто для тебя, - уверенно сказал Мишка, - и совсем не просто
для кого-нибудь другого, со стороны. Именно поэтому, Борис, ты нам и
нужен.
Итак, Венька Скоблин оказался активистом Своры Герострата,
неформальной организации, в которую вступил когда-то со специальным
заданием Эдик Смирнов, и в которую теперь предстояло вступить мне.
Я наблюдал за Венькой, а, наблюдая, выжидал, когда же он оторвется
от созерцания девичих талий и обратит внимание на занятия рядом
сидящих. И этот момент не замедлил наступить. Причем, получилось так
внезапно, что я его едва не пропустил.
Вот только что Скоблин покачивал головой, презрительно выпятил
губу, разглядывая толстушку с параллельного "потока", и вот уже его
взгляд скользнул в сторону и задержался на моей открытой всем ветрам и
поветриям тетради. Я с запаздыванием прямо над своими художествами в
стиле Малевича стал выводить большими печатными буквами: "НАДОЕЛО ВСЕ!
ВСЕ НАДОЕЛО!". Вывел и, подняв глаза, перехватил взгляд Скоблина. Тот
не смутился, а дружелюбно подмигнул мне.
- Скучаем? - понимающе шепнул он.
Я кивнул, радуясь своей маленькой победе.
- Невыносимо, - тоже шепотом добавил я к своему кивку. - Сам не
понимаю, как сюда залетел.
- И я, - хихикнул Венька.
- Со второго часа удеру, - сообщил я и тут же вполне непринужденно
предложил Скоблину пойти в "Гангрену", выпить по кружечке пива.
"Гангреной" на жаргоне Политеха именовался в общем-то совершенно
ничем не примечательный бар на Тихорецком проспекте, имевший одно
несомненное преимущество перед другими барами такого рода - близость
местонахождения.
Скоблин согласился. Видно, был предрасположен: в том самом
настроении человек, когда хочется новых знакомств, новых бесед за
кружечкой холодного пенистого напитка.
По окончании первого часа "пары" Гуздев пообещал всем
присутствующим рассказать "забавный" анекдот о преподователе
сопромата, умевшем особым способом поддерживать интерес аудитории к
своей лекции. Анекдот этот мы уже слышали, и он казался мне все-таки
чрез меры скабрезным: не каждой девушке рискнешь его рассказать, но
Марк Васильевич так, судя по всему, не считал, а присутствующие его
одобрительным гулом поддержали.
Мы с Венькой ушли в "Гангрену".
В это время дня там было пусто и почти идеально чисто. Мы купили
для начала по паре баночек (в наши нищие времена пивные кружки во всех
известных мне барах разворовали, и теперь в той же "Гангрене" пиво
разливалось в полулитровые банки с крашеным, чтобы и эти не сперли
тоже, дном, которые мы называли по-просту: "анализными") и уселись в
дальнем углу за массивный стол.
Пиво быстро развязало Веньке язык. Я непринужденно подыгрывал ему.
Песня таких, как Скоблин, была мне давно и хорошо известна. Людей
с подобными взглядами в наши развеселые времена хоть пруд пруди;
различаются они лишь уровнем интеллектуального развития, и некоторые
умеют петь эти песни настолько сладкоречиво, что невольно проникаешься
и на какое-то время начинаешь видеть мир в сумрачно-багровых тонах.
Все ему было плохо, все ему мешали: Вселенная прогнила, цены
замучили, везде - мафия, везде - коррупция, взорвать все к черту, а
там - хоть трава не расти. И так далее, в том же
похоронно-эсхатологическом духе.
Впрочем, Скоблин интеллектом не отличался, матерился через каждые
полслова - вести его в нужном направлении доставляло мне сплошное
удовольствие. Я поддакивад, сам рассказал парочку черных анекдотов из
своей насыщенной "приключениями" жизни под палящим солнцем "горячих
точек", и через час мы уже являлись лучшими друзьями, он пригласил
меня на "вечеринку", где будут только "свои ребята", и мы вышли из
"Гангрены" чуть ли не в обнимку.
Мне оставалось только как-нибудь побыстрее от него отвязаться и
доложить МММ о выполнении первой части плана. Насторожила меня тогда
лишь легкость, с какой мне удалось выйти на Свору. Но, как показали
последующие события, вступить в Свору Герострата действительно очень
легко, проще простого, а вот покинуть ее практически невозможно.
До самого конца. До самой смерти.
Глава шестая
- Молодец, - похвалил меня Мишка. - Быстро ты его. Значит,
послезавтра вечером?
- Послезавтра вечером, - подтвердил я.
Мишка помолчал.
Постукивая пальцами по краю столика с телефоном, я терпеливо ждал
продолжения.
- Значит, так, - сказал Мишка после паузы и снова замолчал, но
теперь ненадолго. - Завтра часа в четыре приезжай ко мне. Нужно
обсудить одну проблему.
- Что за "проблему"?
- Не телефонный, понимаешь, разговор. Тут все очень сложно,
тонкость одна...
- Инструктаж?
- Вроде того. Ну, в общем, будь, - он положил трубку, оставив меня
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг