должность в станкостроительном институте.
Алеша и Руфина смеялись так, что звенели стаканы в стеклянной горке.
Анна Васильевна была очень счастлива.
Алексей не знал, как он относится к Руфине, но все хотели, чтобы он
любил ее, так хотели, что ему было жалко обмануть ожидания стольких людей.
И теперь не одна его мать, но и знакомые намекали: "Если нет - так нет, а
если да - так зачем же тянуть?" Спрашивала об этом и Руфина. Пусть не
словесно. Но глаза... Ее глаза признаются в любви. Они ждут от него ответа.
А письма? Ожидания у окна и встречи у ворот? Модные прически, наряды... Для
кого они? И, наконец, сама работа на "ABE" - разве это меньше слов?
Алексей молчал, молчал и неожиданно спросил Руфину:
- Ты хотела бы соединить свою судьбу с моей?
Вместо ответа Руфина бросилась на грудь к Алеше и обняла его.
Анна Васильевна, войдя в эту минуту с посудой на подносе, постаралась
уронить его. Невелик расход, а грохота и впечатлений уйма.
- К счастью! - воскликнула она и позвала: - Отец, иди сюда и погляди
на дочь. Она его задушит... Разними!
Вбежал Андрей Андреевич. Остановился. Ахнул и сказал:
- Я к Векшегоновым... А ты, что есть - на стол! И больше горького... -
Он убежал, накидывая на ходу дубленый желтый полушубок.
Ах, Ийя!.. Где ты?
Через час состоится пир горой, и нам следовало бы побывать на нем, но
расчетливость и забота о главных событиях, которые впереди, заставляют нас
беречь страницы и время.
Герой уехал обрученным, и вскоре эта новость, которую так ждали, стала
известна всем.
Свадьба была назначена на май - июнь, по возвращении Алексея с
дипломом инженера. Теперь осталось только ждать да прикупить чехословацкий
мебельный гарнитур. Только бы не прозевать. Их не очень часто доставляют в
главный универмаг.
Николай Олимпиевич твердо заявил:
- Две комнаты в шестиэтажном доме. Согласовано где надо. К майским
праздникам Руфина получит ключ. Салют!
Счастье улыбалось так, что и не верилось.
Приближающаяся свадьба была в поле зрения если не всего завода, то
доброй его половины. Интерес к ней вызывался не одной лишь романтикой более
чем векового стремления Векшегоновых и Дулесовых породниться, не только
лишь зенитом славы Руфины, но и славой Алексея. Его многошпиндельные
полуавтоматы "ABE", странствуя с одной выставки на другую, получили
признание и медали за рубежом, а вслед за ними и заказы многих стран на эти
станки.
Месяц назад свадьбу предлагали отпраздновать в ресторане "Горные
вершины", теперь празднество решено было перенести во Дворец культуры. На
многих заводах уже прошли свадьбы, ставшие общецеховым, а то и
общезаводским празднеством. Можно по-разному судить об этих празднествах,
но от жизни не уйдешь. Если такие свадьбы происходят, значит, в них есть
какая-то жизненная потребность.
Руфина ликовала. Ее свадьбу увидят все, узнает о ней и... Ийя. Узнает
и поймет, чего добилась знатная станочница Руфина Дулесова и как засверкал
в лучах ее славы Алексей Векшегонов, которого она делает теперь не только
счастливым, но и знаменитым.
Одно только беспокоило Руфину: не запротивился бы Алексей? Ведь он уже
заметил ей в последнем письме: "...а не слишком ли много шуму вокруг тебя,
Руфина..."
Этой фразе, сказанной между прочим, можно и не придавать значения, тем
более что многие считали Алексея человеком излишне скромным. Но если в этой
фразе заключается несколько большее, то, может, следует хотя бы обратить на
нее внимание...
XVIII
Единственная дочь Дулесовых, Руфочка, как это и бывает в таких
случаях, окружалась вниманием, лаской, нежными заботами матери, ее баловал
отец. Одна же! В ней слились жизни, чувства, надежды Анны Васильевны и
Андрея Андреевича. Как не любить свое живое продолжение, от которого пойдут
внуки!
Однако никто не скажет, что Руфина выросла белоручкой, лентяйкой,
бездельницей. И щи сварить, и печь истопить, даже корову подоить умела
радивая Руфина. Пусть теперь Дулесовы, как и большинство рабочих семей, не
держат своей коровы, а - уметь надо. Мало ли. Умение что имение, в сундуке
не плачет, жить не мешает.
Шить нынче можно не уметь - кругом ателье и готового платья хоть пруд
пруди, а коли своя машина есть, так зачем ей даром стоять. Или взять
огород. Конечно, овощной магазин нынче сподручнее. И главное - дешевле. Но
матери-бабки-прабабки свою капусту ели, свои огурцы солили, свою картошку в
подпол засыпали. Зачем же ломать это? Да и не пустовать же земле. Стыдно
как-то, когда в огороде репей да крапива.
Руфина могла управляться и с огородом. Мать хотела видеть в дочери
хозяйку, лучше сказать - главу семьи, как она сама. Андрей Андреевич
Дулесов был при жене и не жаловался на это. Хлопот меньше. Все у нее в
руках. А он король королем. Жена знает, какую ему рубаху надеть, когда
водочки выпить, к кому в гости пойти, кого к себе пригласить. Даже охоту и
рыбную ловлю жена планировала. Скажет, бывало, Анна Васильевна:
- Андрей, ты никак прокисать начинаешь. Проветрился бы на болоте.
Скажет так и начнет готовить охотничью снасть. А тот рад-радешенек не
столько охоте, сколько жениной заботе. Мало того, что она его на охоту
соберет, но и напарника найдет. Вот и отправится Андрей Андреевич на болото
- брюхо подобрать. Работа у него хоть и кузнечная, но нынешние кузнецы не
то что прежние. Молот сам кует, только педаль нажимай. На такой работе не
похудеешь. Разминка нужна.
Теперь Андрей Андреевич разминается только с Романом Ивановичем
Векшегоновым. Жене виднее, с кем уток бить, да и ему самому любо с таким
человеком у костра портянки посушить. Тоже ведь дедом его внуков
предвидится. Значит, почти как брат. И добрый брат. Чувствительный. Если бы
он не был чувствительным, то разве бы сказал:
- Андрей, тебе, наверно, горестно, что от твоей Руфины Векшегоновы, а
не Дулесовы пойдут? Так знай, что первого внука Дулесовым запишем. У меня
ведь еще Сережка есть. А у тебя только Руфочка...
Андрей Андреевич прослезился тогда. Дорого ему было то, что Роман
Векшегонов позаботился о его фамилии. Настоящий мужик. Правда, все это было
сказано под сильными градусами, однако же Роман Векшегонов не из тех, кто
словами сорит, хоть бы и во хмелю.
Побратались тогда на охоте Андрей Дулесов и Роман Векшегонов. Ружьями
поменялись. У Дулесова хорошее ружье. Из штучных. С золотой насечкой, с
тонкой гравировкой. А у Романа Векшегонова ружьишко - так себе. Из ходовых,
недорогих тулок. Ну и что? Не жалко. Даже Анна Васильевна, женщина
хозяйственная, и та похвалила мужа.
Главенство в семье матери не могло не сказаться на Руфине. Мать, может
быть и не желая, подсказывала этим, как дочери нужно вести себя с Алексеем.
И дочь усваивала это довольно прочно. Если в прошлом году она ловила каждый
взгляд Алексея, была благодарна лишней минуте, проведенной вместе, то
теперь многое изменилось.
Во-первых, она не та, что раньше. Ей уже не нужно выпрашивать его
улыбку и бояться, что может прийти от Ийи письмо и омрачить ее счастье.
Руфина даже не допускала, что во всем свете может найтись какая-то другая
девушка, которая может помешать им. Алексей теперь безраздельно принадлежал
ей. И он должен быть благодарен Руфине за это. Теперь не только он ее, но и
она делает его счастливым. Пусть он еще не понимает всего в полной мере, но
когда-нибудь поймет. Когда-нибудь она покажет ему письмо от Виктора
Гладышева... Сейчас это неудобно, но потом, когда она станет женой Алексея,
почему бы ей не сказать, что такой блистательный Виктор Гладышев был ее
первым увлечением. Пусть это была не любовь. Какая там любовь могла быть у
девчонки в одиннадцать лет...
Но потом, когда она училась в седьмом классе, он приезжал в отпуск
лейтенантом. Совсем уже взрослым. Настоящим взрослым человеком. И они
танцевали. Они очень много танцевали. И его глаза говорили то, чего еще не
мог произнести школьнице его язык. А теперь эти слова сказались. Она
получила от него письмо с флота.
Это письмо пришло вместе со многими другими письмами после того, как
ее портрет был напечатан в журнале "Огонек". Она сначала и не обратила
внимания на это письмо. Оно было подписано именем - "Виктор". Мало ли
пришло таких писем от Викторов, Василиев, Геннадиев, Борисов... Какая им
цена! Как может полюбить заочно серьезный человек! В этом есть даже что-то
оскорбительное. Поэтому Руфина, прочитав через строчку очередное
предложение, отложила его. Но мать, для которой чтение таких писем было
наслаждением, потому что они каким-то боком относились и к ней, прочитала
письмо Виктора от строки и до строки.
- Руфочка! - сказала она тогда, смеясь. - Да ведь это же пишет Виктор
Гладышев!
Виктор недолго занимал Руфину. Его письмо всего лишь льстило ей. Она
не ответила на него. А на другой день Руфине было даже стыдно, что она
позволила себе думать о Викторе. Руфина знает, что Алеша во многом уступает
Виктору Гладышеву. По крайней мере во внешности. В твердости характера. В
решительности. Но разве счастье в этом?..
Нечего таить греха, Руфине хочется, чтобы Алеша был покруче. Хотя бы
таким, как его младший брат Сережа. Потому что мужчина - это мужчина. Он не
должен быть сливочным маслом - на какой кусок намажут, на том куске и едят.
А он именно такой. Если бы Ийя захотела тогда... Впрочем, зачем вспоминать,
как могла бы распорядиться им даже эта цапля.
Скорее бы уж приезжал Алеша... Скорее бы отшумела свадьба, затем
новоселье... А затем отпуск - Кавказ, Крым... счастливая пора.
XIX
Идейным руководителем Руфины была ее тетка, Евгения Андреевна. Родная
сестра отца. Первая юношеская любовь Николая Олимпиевича Гладышева. Она
очень часто наезжала к Дулесовым. Руфа - ее завидное повторение. Даже мать
ревновала дочь к тетке. Евгения той же вогульской красоты отцветшая роза.
Но еще стройна и озорна. Поет под гитару. Поет глухо, да за душу берет:
Тебе от меня никуда не уйти,
такую тебе нигде не найти...
Слова песни хотя староваты, а находят отклик в душе Руфины. Тетка не
то что мать. С теткой свободнее во всех отношениях. У матери и половины не
спросишь, что узнаешь от тетки запросто.
Потеряв двух мужей, Евгения Андреевна нашла счастье с третьим.
Наставлять племянницу для бездетной Евгении Андреевны стало какой-то
внутренней потребностью. Пусть она чересчур прямолинейна, а временами даже
грубовата, зато это все у нее от чистого сердца и для пользы племянницы.
Она считает выбор Руфины единственно счастливым и правильным. Но
правильным и счастливым не потому, что Алексей превосходный, честный,
открытый, добрый, отзывчивый человек. Это ему отчасти даже ставится в вину.
Его лучшим качеством оказывается покладистость. Уступчивость.
- Подняться трудно, - внушает тетушка, - а упасть - мига хватит.
Походила ты за ним, теперь он пусть за тобой тянется. Ты как-никак у нас на
всю страну слышна, а он пока еще...
Тут Евгения Андреевна не находит нужного определения. Она боится
унизить Алексея в глазах племянницы, но в то же время ей хочется доказать
превосходство Руфины над Алексеем.
Хотя это все Руфина понимает и без тетки, но ей ничем не хочется
унизить Алешу, а даже наоборот, и поэтому она пишет ему: "Ты мой учитель,
Алеша, и всем, Алеша, я обязана тебе. Всем, от выбора профессии до успехов
на станке твоего имени".
Так Руфина пишет и потому, что ей боязно, как бы Алексей не
позавидовал ее славе, как бы он не почувствовал себя вторым лицом при ней,
при ее славе. Пусть это, по ее мнению, так и есть, пусть, в этом она
убеждена, но зачем же наступать на ногу любимому человеку. Руфина даже
настояла, чтобы ордер на новую квартиру был выписан на него, хотя в решении
было ясно сказано: "Предоставить вне очереди за выдающиеся производственные
успехи сверловщице Руфине Андреевне Дулесовой, в порядке исключения, в доме
© 26 по улице Металлургов трехкомнатную квартиру..." Далее следовал метраж,
добавочные обоснования и прочее. Хотя предоставление новых квартир теперь
на станкостроительном и стало не редкостью, все же необходимо было
аргументировать пространными формулировками несколько завышенную жилую
площадь, предоставляемую молодой паре.
Руфина всячески оберегала самолюбие Алексея. Ей не верилось, она не
могла допустить, что ее жених лишен чувства честолюбия, стремления быть
впереди. Она даже как-то призналась в этом тетке:
- Я хотя и не замечала в нем ничего такого личного, все-таки мне, тетя
Женя, иногда кажется, что это у него и от самовнушения.
- Факт! - подтвердила Евгения Андреевна. - Это у него от птицы Феникс
да от бабкиных сказок. Походит, походит твой Алешка в юродивых отроках, а
как обзаведется семьей, так и рублю цену знать будет, и своим трудом
дорожить начнет.
Евгению Андреевну особенно возмущало, что наградные и премиальные
деньги за успех на зарубежных выставках станка "ABE" Алексей разделил
поровну между членами всей бригады, участвовавшей в создании этого станка,
и два пая отдал своему учителю слесарю Макару Петровичу Логинову. А мог и
не отдавать. Это ведь не пачка папирос, а почти половина своего автомобиля.
Но Евгения Андреевна успокаивалась тем, что скоро найдется распорядитель
премиям, заработкам и всему, что составляет главную основу благополучия
семьи.
Проницательная тетя Женя считала славу Руфины преходящей. Поэтому ей
хотелось выжать для племянницы из славы все возможное. Евгения Андреевна
видела, на какую вершину взлетали сталевары на Магнитке, в каких знатных
тузах ходили удачливые доменщики, а потом - пых! - и снова нормальная
трудовая жизнь. Ни портретов, ни крупных букв в газетах, ни мест в
президиумах на торжественных заседаниях...
Мать Руфины, Анна Васильевна, верила, что ее дочь единственная и
неповторимая, что ее знатность будет разгораться жарче и ярче день ото дня.
А Евгения Андреевна помнила, как, зазнавшись, сгорел на славе второй ее
муж. Вознесся. Вообразил... И когда ему это все разъяснили на общем
собрании, он, привыкший к похвалам, не сумел расстаться с ними. Жадное до
почестей сердце не выдержало и...
Теперь эта смерть попризабылась, и Евгения Андреевна не напоминает о
ней своей племяннице, но подстрекает ее "не хлопать ушами" и не пропускать
того, что может уйти и не вернуться.
Не без теткиного влияния обещанная двухкомнатная квартира превратилась
в трехкомнатную. Тетушка резонно доказывала:
- Где двое, там через год, через два будет трое, а то и четверо. Да
еще кто-то должен за ребятами ходить. Как без третьей комнаты жить?
Мать Руфины тогда легонько возразила:
- По жизни, может быть, это все и правильно, а по общей жилищной
картине - не очень. Кому-то за счет дочериной прибавки недодадут комнату.
Как людям в глаза глядеть?
А потом и она, препираясь со своей совестью, нашла слова, чтобы
подчинить ее. И Анна Васильевна стала твердить:
- Кому что положено по способностям, тот то и получает. Не нами это
заведено.
Андрей Андреевич Дулесов тоже имел свои суждения об успехах дочери. Он
говорил не таясь, не подыскивая оборонительных объяснений:
- Моя Руфка просто-напросто попала в струю. Наш завод давно привык
светить героями, лауреатами, а за последние годы у него никакого фонаря...
И вдруг объявляется молодая работница с десятилетним образованием. Две
нормы! Три нормы! Попала девка в струю - ну и пошло, понесло, поехало...
Главный инженер завода Николай Олимпиевич Гладышев тоже не
переоценивал успехи Руфины, однако брошенный им камень породил слишком
большие круги на воде. Теперь Руфина с легкой руки Гладышева ставится в
пример и другими. Она украшает предприятие. Как можно не соглашаться с
этим?
Николай Олимпиевич не знает, что молодая станочница, пожалуй, излишне
увлеклась своей славой, не внимая мягким замечаниям, которые были в письмах
Алексея. Она даже сердилась: "Если ты, мой дружочек, не от мира сего, так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг