Ермолаевич Векшегонов. Для кого игра, бабки, шаровки, чижики, а для Алексея
тиски, молоток, пила, ножницы. И не было у него большей радости, как
соорудить что-нибудь своими руками. Клетку ли для чечеток, пенал ли для
карандашей или еще какую-нибудь пустяковину смастерит он - всегда от себя
добавит новое. И как бы хорошо ни сделал Алексей свою хитроумную самоделку,
никогда не был доволен собой.
Вот и сейчас на заводе появился многошпиндельный сверлильный станок
Алексея Векшегонова, названный его именем - "ABE". Радоваться бы... Не всем
молодым механикам в молодые годы удается создать свой станок. А ему радости
нет.
- Об автомате думал, - жалуется деду внук, - а получился полуавтомат.
Недотянул. Не то знаний не хватило, не то времени.
Дед утешает:
- Дотянешь. У тебя годов много впереди. Кончишь заочный. День будет
длиньше - ума больше. Вот и доведешь свое детище.
У Алексея в самом деле было туговато со временем. Завод. Учеба. А тут
еще школьные мастерские. У парня совсем не оставалось часов для прогулок,
театра, веселых вечеринок и всего, что принято называть часами досуга.
Но на школьный бал он, конечно, пойдет, потому что должен туда пойти.
Ведь он же в школе на правах педагога, и на балу будут его ученики.
Если говорить честно, то ему в этот вечер было бы куда приятнее
покататься на лодке с Ийей Красноперовой. Во-первых, это настоящий отдых,
во-вторых, она не будет мешать думать о приводе к винторезному станку, а
в-третьих, он всегда так легко и свободно чувствует себя с ней.
И он, наверное, сумел бы как-нибудь совместить и бал, и прогулку с
Ийей. Показался бы во Дворце культуры... А потом затерялся в толпе - и на
пруд. Что ему, в самом деле, до бала? Танцор он плохой. Огни, шум, наряды
не привлекают его. В новом костюме он будет чувствовать себя неловко. И
вообще - что за радость кружиться напоказ?
Рассудив так, Алексей решил отбыть положенный час на школьном вечере,
а потом махнуть с Ийей на озеро. Белая ночь. Тихий пруд. Теплынь... Но все
случилось совсем по-другому.
К Векшегоновым пришла Руфина. Она будто разгадала сомнения Алексея.
Руфина появилась не в форменном школьном платье, с которым уже навсегда
рассталась, а в широкой юбке и пышной кружевной кофте. Вместо кос - модная
прическа. Руфина будто выросла, возмужала за считанные часы.
- Ты ли это, Руфа? - не скрыл своего удивления Алексей.
Руфина ответила на это без всякого жеманства:
- Ты знаешь, Алеша, я тоже сегодня нравлюсь себе. - Сказав так, она
закружилась. - Мне очень хочется наряжаться.
- Зачем?
- Не знаю...
Впрочем, она знала "зачем". Кажется, догадался об этом и Алексей.
Догадался и задумался. Задумался и вспомнил намеки матери, разговоры в
цехе, на которые он не обращал внимания. А теперь Алеша, может быть,
впервые зримо, осязаемо почувствовал, что кроме наладки станков, кроме
зачетов и чертежей есть другие стороны жизни.
- Я надеюсь, Алеша, - просил голос и просили глаза Руфины, - что ты
зайдешь за нами, а потом мы все вместе отправимся во Дворец на бал!
Тут надо сказать, что настойчивый и упорный Алексей Векшегонов,
беспощадный к себе, был мягким и отзывчивым к другим. Эта черта, привитая
дедом с бабкой, еще скажется не один раз и принесет немало злополучных дней
Алексею и другим людям. И началось это, может быть, как раз сегодня, в этот
торжественный день.
- Ну конечно, ну конечно, - согласился Алексей. - У тебя сегодня такой
день. Я непременно зайду.
Руфина ушла. В комнате остался тонкий запах духов, сияние смеющихся
глаз, а в душе Алеши какой-то смутный разлад, какое-то разногласие с самим
собой.
VII
Теперь, пожалуйста, на школьный бал!
Во Дворце культуры, построенном металлургами и станкостроителями,
ожидалось семьсот - восемьсот хозяев и наследников. Отцов и детей. Корифеев
знатных рабочих династий и юнцов, еще не переступивших порог завода.
Июнь - месяц белых ночей на Среднем Урале, но люстры зажжены. Окна
открыты. Музыке и голосам тесно в огромном зале. Они оглашают дворцовый
парк и гаснут в зелени деревьев, еще не потерявших нежную окраску весны.
Распорядители бала с белыми атласными розетками, какие случались у
шаферов на свадьбах минувших лет, встречают гостей и участников бала.
Сережа тоже распорядитель. Он стоит на гранитных ступенях лестницы
главного подъезда Дворца в промежутке колонн. Сереже вместе с тремя другими
десятиклассниками поручено встречать гостей у входа и прикалывать им
бумажные ромашки с десятью лепестками, символизирующими десять классов
школы.
Ромашки уже приколоты многим выпускницам его и других школ, а Руфины
нет. Сережины глаза устремлены в глубину центральной аллеи парка. Среди
белых платьев он ищет то, на котором сегодня должна красоваться самая
большая и самая красивая ромашка.
Минуты - как улитки... Уж не случилось ли чего-нибудь?
Ну что ты, милый, заботливый Сережа! Взгляни! Она идет. Не узнаешь?
Сережа не узнал Руфину. Копна волос, перевязанная белым бантом.
Какая-то другая шея, без воротничка, с тоненькой цепочкой и зеленым
камушком. Платье как белый колокол. Руки открыты. Он никогда не обращал
внимания, какие у нее руки. Она не идет, а будто медленно скользит, словно
девушки на экране из танцевального ансамбля "Березка".
Рядом с нею - мать. Тоже в белом. Но зачем ее рассматривать? Она
всегда была франтихой. А кто по другую сторону Руфины? Кто?
Не может быть! Это Алеша... Он почему-то выглядит сегодня выше. Зачем
он вместе с нею?
У Сережи слегка кружится голова. Зачем он несет ее белую сумку? Зачем
он разговаривает с нею и все смотрят на них? Смотрят и о чем-то
переговариваются.
А радио, как по злому заказу, рыдает на весь парк:
Ах, Ольга, я тебя любил,
Тебе единой посвятил...
Это уже похоже на издевку.
- Добро пожаловать! - произнес Сережа стандартное приветствие и
приколол ромашку Анне Васильевне, затем вторую - Руфине и третью, самую
большую, - брату. Волнуясь, он перепутал ромашки. - Ты, Алеша, тоже на бал?
- спросил упавшим голосом Сережа.
- А как же? Ведь я в некотором роде педагог... Хотя и
слесарно-механический.
Дулесовы и Алексей прошли в распахнутую дверь дворца, а Сереже нужно
оставаться на лестнице и прикалывать ромашки другим.
Там уже начались танцы, а у него еще половина коробки неприколотых
ромашек. Люди все идут и идут. Сережа не справляется со своими
обязанностями. Его руки не приучены быстро прикалывать цветы. Он уже уколол
одну родительницу из заречной школы, и та ойкнула от боли. После этого он
стал просто раздавать ромашки. Пусть прикалывают сами. Но одна из пришедших
на бал не захотела этого. Она попросила:
- Сережа, приколи мне ромашку своими руками.
Сережа едва сдержался:
- Ты-то зачем здесь?
А та с достоинством ответила:
- Как отличница. Даже из седьмых классов все отличники приглашены на
бал, а я перешла в восьмой... И нам тоже разрешили надеть белые платья.
Посмотри. Почти такое же длинное, как у Руфы.
Тут девочка, имя которой уже вам известно, сделала снова подобие
реверанса, придерживая тонюсенькими пальчиками свое платье.
Окончательно рассерженный Сережа выбрал самую мятую ромашку и, оторвав
у нее два лепестка, сказал:
- Все должно быть как полагается. Ты еще пока в восьмом классе.
- Пока да, - снова поклонилась Капа, благодаря этим за приколотую
ромашку, а потом, нагнувшись, подняла оторванные бумажные лепестки
изуродованного цветка и голосом, теперь так похожим на голос Ийи
Красноперовой, прозвенела: - На следующий год я к ромашке приклею девятый
лепесток. А через год у меня ромашка будет с десятью лепестками.
- Хватит!
Сережа бесцеремонно повернул Капу лицом к двери, слегка толкнул ее
туда и увидел Ийю.
- Только подумал о тебе, а ты уж тут. Давай я приколю тебе две...
- Зачем же, Сереженька, две? - спросила Ийя.
- Одну за школу, другую за химический факультет... Между прочим, Ийя,
понимаешь, Алексей сегодня не очень правильно себя ведет.
- Да? Что же он делает?
- Понимаешь, носит всякие белые сумки... Вызывает ненужные разговоры и
вообще... Вообще ты должна держаться решительнее и солиднее.
- Постараюсь, Сережа.
Ийя грустно улыбнулась. Поцеловала Сережу в щеку, будто поздравляя его
с окончанием школы, и белой тенью прошла вслед за маленькой девочкой Капой.
Сережа, провожая глазами грустную Ийю, не ждал теперь ничего хорошего.
VIII
Ничто так не нарушает последовательности рассказа, как
справочно-описательные главы. Они скучны, но без них не обойтись.
Если уж мы несколько раз назвали имя Ийи Красноперовой и намекнули на
какие-то отношения с ней Алексея Векшегонова, то надо узнать, что
представляет собой Ийя.
Тетка Руфины, редкая зубоскалка и просмешница, говоря о необычайной
худобе Ийи Красноперовой, назвала ее "ловко задрапированным позвоночником".
Ийя на самом деле была поразительно худа. Правда, дед Алеши находил иные
слова.
- Тоща моща, да глазки ясные, сердечко доброе. - А потом приводил в
пример свою Степаниду Лукиничну: - Моя в девках тоже была квелым цветком, а
после первого ребенка розой расцвела.
Это приятные слова. Но слова есть слова, не более. Заводские старухи
тоже говорили об Ийе только хорошее, а счастья ей не предрекали, хотя и
видели ее почти неразлучной с Алексеем. Этому тоже находили свое
объяснение: "Бывает, и лебедь с цаплей гуляет, а гнездо вьет с лебедушкой".
Мать Руфины, читая ревнивые мысли дочери, утешала ее:
- Что легко в руки дается, долго в руках не держится.
У Ийи было прозвище Описка. Оно имеет свою, довольно забавную историю,
которую небезынтересно рассказать.
У старика лесничего Адама Викторовича Красноперова появилась внучка.
Он решил назвать ее именем своей жены - Ия. Красноперов самолично
отправился регистрировать рождение внучки. В загсе тогда работала грубая и
малограмотная женщина. В книге регистрации рождений она вместо имени "Ия"
написала "Ийя". Адам Викторович Красноперов стал протестовать и показывать,
как пишется в святцах это редкое имя - Ия, что означает "фиалка". Женщина
стала кричать и доказывать, что, во-первых, святцы загсу не указ, а
во-вторых, как слышится, так и пишется, и, в-третьих, из двух букв имен не
бывает, а в-четвертых, она ничего не будет исправлять.
И описка из метрик перешла в паспорт и наконец стала именем, а Ийю
прозвали Опиской.
Свыкнувшись с тем, что природа не отпустила ей красоты, она не ждала
от Алексея и сотой доли тех чувств, которые пылали в ней.
Ийя, как и Алексей, выросла у деда с бабкой. Бабки теперь уже нет. Из
Красноперовых в старом доме лесничества осталось двое - Ийя да ее дед Адам
Викторович.
Сухонькая, жилистая Ийя была выносливой и сильной девушкой. Работая на
заводе пластических масс, Ийя с отличием окончила химический факультет
вечернего института. Ею дорожат. В нее верят.
Ийю приглашают на новостройки. Там, в Сибири, как нигде, нуждаются в
специалистах. И кто-кто, а она-то уж знает, какие мечтания влекут ее в этот
край и с какой любовью она приложит свои знания и свои силы.
Да, ее манит Сибирь. Она любит заглазно эту землю. Ийе радостно
сознавать, что там она очень нужна и там она очень много может сделать.
Но...
Но Алеша?.. Разве возможно встретить ближе, дороже и светлее, чем он?
И если бы встретился такой, то разве бы она позволила даже на миг, на один
миг, заползти мысли, что она полюбит другого? Даже лучшего, если лучшие для
нее возможны на земле...
Она понимает, что все это только ее, сугубо личное. Но ведь любовь не
отвлеченная категория, если это любовь. Любовь неповторима в миллиардах ее
повторимостей. Ийя никогда не будет искать иного счастья. По ее глубокому
убеждению, любовь, как и жизнь, приходит только один раз.
Ийя видит Руфину, влюбленную и цветущую. Счастливую и уверенную. Да и
как может быть иначе, когда она привлекает всеобщее внимание. Ею любуются
даже пожилые женщины. Матери, для которых своя дочь самая красивая, и те
понимают, что Дулесова первая среди подруг.
А если это так, то кому же, как не Алексею, может пожелать Ийя счастья
с этой красавицей. Это больно. Это невыносимо тяжело. Но эта боль не должна
помешать счастью Алеши. И разве может позволить Ийя дать этой боли
властвовать над собой.
Пусть так поступают другие. Пусть кому-то покажется, что у Ийи не было
иного выхода, как уступить дорогу к сердцу Алеши ослепительной красавице
Дулесовой. Пусть думают... Ийя-то знает, что это не так. Ийя знает, что
стоит сказать ей всего лишь одно слово - и она станет Векшегоновой. И этому
будут рады дед и бабка Алексея, не раз ронявшие робкие слова надежды
назвать ее милой внученькой.
Конечно, Ийя может заставить Алексея, даже не заставить, а всего лишь
пригласить его поехать вместе с нею в Сибирь, где и для него откроются
незнаемые горизонты. И он сам говорил: "Там я больше сделаю..." И это
верно. Если здесь, в заводской тесноте, где так много передовиков, он всем
заметен, то уж там-то, в краю непочатой работы, Алеша, конечно, сможет
сделать еще больше. Ийя знает его силы, может быть, больше, чем он сам. И
Алексей никогда не только не упрекнет ее за этот переезд, за это соединение
их жизней, он даже не подумает, что могло быть как-то иначе. Он, как и она,
живет, будет жить для других. Это главное. Это цель их жизни.
Трудно представить духовно более близкую пару, чем он и она. Но ведь
это духовно... А человек состоит не из одной души.
Вот он, Алексей, духовно неразделимый с нею человек. Но взгляните, как
он любуется Руфиной... Как восторженны его глаза...
Мало ли что хотят и подсказывают старики Векшегоновы. Разве пара
соединяется во имя счастья стариков, а не во имя счастья образующих эту
любящую пару? Разве пара соединяется во имя счастья одного из этой пары, а
не обоих?
Нет, нет, нет... Любовь не должна знать принуждения, каким бы оно ни
было. Сила и крепость любви в ней самой. И если ты, Ийя, любишь Алексея,
как ты можешь не желать счастья любимому? Пусть с другой. Пусть ценой
твоего счастья.
Ты же знаешь, что завтрашний день зачеркнет в людях многие страсти и
чувства. Зависть... жадность... эгоизм...
И ты, Ийя, утверждающая в себе сегодня высокие черты человека
грядущего дня, поступишь благородно. Ты оставишь его...
Так сегодня решила Ийя, стоя у беломраморной колонны в зале дворца.
Так решила она.
IX
Освобожденный от кресел и стульев большой зал дворца стал
танцевальным. Ложи и балкон заняли родители, но и они в разгар веселья
оставляли свои места, чтобы оказаться в гуще молодежи.
Ведь не просто же так пришли сюда все они. Не ради же одной традиции
школьных балов все так нарядны сегодня. Каждый, даже восьмиклассница Капа,
пусть неосознанно, тянется к тому, что не чуждо всем живым.
Не каждому из танцующих сейчас приходит в голову, как может
продолжиться их танец. Во всяком случае, плохой танцор Алеша Векшегонов,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг