Сергей ПАВЛОВ
АНГЕЛЫ МОРЯ
Тысячи исследователей пользуются аквалангом
для своих работ. На глубинах до шестидесяти
метров становится довольно людно. Надо идти
глубже. На очереди - материковая отмель...
А дальше - кто знает?
Жак-Ив Кусто.
Атлантика. Сто шестьдесят миль от Дакара. Океан спокоен, нежится
под африканским солнцем... На палубах "Колхиды" необычное оживление.
В кабельтове от судна на волнах покачивается экранолет "Нигерия" -
из Дакара прибыли журналисты. Только что на борт из океанской пучины
подняли девятерых глубоководников. Их окружили плотным кольцом: первые
гидрокомбисты вызывали к себе жгучий интерес. Магнитофоны, кинокамеры,
телестрики. Еще неизвестно, кому из девятерых рыбо-людей удалось
достигнуть дна...
Лебедка выбирает трос. Последние метры. Вот и табличка. На
восковой поверхности выдавлено: "2900 метров". Ниже - подписи:
"Николай Агуров, Ив Пле, Джон Роджерс".
Стрекочущий залп кинокамер. Сенсация! Профиль. Фас. Вместе.
Отдельно. Все - крупным планом. Обнимитесь, черт побери! Ну и жара!..
Не только в радиорубке, но и прямо на палубе работают портативные
передатчики:
"Алло! Двести строк на первую полосу!.."
"Покорители бездны на трехкилометровой глубине!"
"Люди-рыбы рассказывают о своих впечатлениях!"
Вопросы, нескончаемый поток вопросов.
- Как самочувствие?
- Отличное. Сначала, правда, было немного не по себе.
- Что там, на дне?
- Собственно, ничего особенного... Камни, песок, иглокожие. Видели
глубоководных акул и большого ската. Прогнали...
Опять к передатчикам: "Алло! Еще двадцать строк. Ангелы моря
атакуют чудовищ!"
Ангелы моря... Никто из репортеров не знал, что это прозвище
останется надолго.
А на палубе сувенирная лихорадка. Автографы. Черная зависть к тем,
кому достались черные ласты.
- Боцман, отдайте им двадцать пар. Хватит на всех. Выполняйте.
- Есть выполнять, товарищ старпом!
Поток поздравительных радиограмм. Одна из первых - Роджерсу:
"Поздравляю тчк пятьдесят тысяч долларов согласие рекламировать нашу
продукцию тчк никто вам больше не даст тчк Чикаго зпт Меркьюри Лимитэд
зпт Юджин Гроувз".
Агуров и Пле смеются. Роджерс - нет. Для него это серьезно, стоит
подумать...
Однако на фотографиях и на обложках журналов всего мира люди
видели трех веселых, счастливо усталых парней, соединенных братским,
неразделимым объятием.
Они встретились снова только через десять лет. Но в другой
обстановке.
Тихий океан. Великий... Где-то в его немыслимых просторах
затерялась крохотная песчинка - глигерная матка "Тарпон". Час назад
судно прибыло к месту назначения, если таковым можно считать условную
точку в самом пустынном месте Тихого океана. Под килем - полтора
километра. Немного южнее глубина значительно больше. Там начинается
северный склон одного из разломов океанского дна - желоба Кларион.
Раньше этот желоб представлял интерес разве только для
специалистов-океанографов, но за последние три года приобрел всеобщую
известность. Виновата в этом преступная неосторожность государственных
деятелей одной из самых крупных мировых держав...
"Тарпон" лег в дрейф в пяти милях от местонахождения подводной
базы "Кларион-Меркьюри". Кормовой створ открыт, подножие наклонной
палубы заливает вода. Сейчас из трюма выползет черное,
дельфинообразное тело глубоководной лодки, покатится под уклон по
направляющим рельсам и, разворотив носом крутую волну, уйдет в
пучину...
Десять узлов. Для двухместного глигера типа "МК" это немало.
Навстречу несутся облака светлых точек и черточек. Воображение
подсказывает: космос... И световая, уму непостижимая скорость. Мимо
проплывают звездные острова, метагалактики. Вселенная. Глигер
пробивает скопления сифонофор, креветок и мелких медуз. Агуров
вглядывается в темноту, куда уходят прямые колонны света прожекторов.
Гудение моторов серой, почти незаметной нитью вплетается в
орнамент знакомых созвучий. Тихо жужжат гидрокомпасы, поют
электроприборы, шипит, проходя через инжекторы, кислород. Мерно тикают
оба хронометра. Срываются, словно капли, негромкие
звонки-пятиминутки... А за стенами лодки мир тьмы и безмолвия.
Ив плавно шевелит педалями глубинных рулей. Рукоятка скорости
отведена на себя почти до упора. Видимо, Пле вознамерился выжать из
дельфиноподобной машины все.
Забормотал ультразвуковой телефон. Агуров нацепил наушник.
- Вижу вас на экране акустического локатора, - заквакал наушник
по-английски. - Дайте свои позывные. Дайте акустикой...
- Отвечает "Афалина-МК-12", слышу вас хорошо, подтвердите прием.
- "Афалина-МК-12", вас понял. База примет "Афалину" через
центральный шлюз. Добро пожаловать, господин консультант.
- Спасибо. Связь прерываю.
Ив Пле обернулся:
- Роджерса хватит удар, как только мы переступим порог его логова.
Впереди возникло шарообразное зеленоватое сияние. В центре его
сверкала ослепительно яркая точка.
- Это факел, - сказал Агуров. - Пловцы с "Кларион-Меркьюри".
Лучистая точка выросла в маленькое зеленое солнце. Ив застопорил
моторы, и кабина наполнилась светом невообразимой силы, трескучим
рокотом подводных скутеров. Четырнадцать пловцов, буксируемых пятью
скутерами, плыли журавлиным строем во главе с огненосцем. Строй тут же
распался, ангелы моря облепили "Афалину". Их черные гибкие тела с
плавниками на спинах извивались, кружили в свете прожекторов,
отбрасывая длинные тени. Круглые, покрытые ворсом головы заглядывали в
кабину. Агуров приветственно помахал им рукой.
Каждый раз, наблюдая за уверенными действиями гидрокомбистов,
Агуров испытывал ни с чем не сравнимое чувство отцовства. Он первый
прокладывал для рыбо-людей неизведанный путь в глубины.
Собственно, ангелы моря отличались от обычных людей немногим:
костные пустоты их скелета были наполнены жидкостью, поэтому плотность
тел гидрокомбистов близка к единице - плотности воды. Искусственные
жабры - специальные оболочки, фильтрующие растворенный в воде кислород
прямо в кровь, - позволяют глубоководникам, подобно рыбам, обходиться
без дыхательных аппаратов. Агуров знает, как это все было сложно на
первых порах...
"Афалина" тяжело тронулась с места, зарылась носом, точно раненный
гарпуном финвал. Ив рассмеялся:
- Эти черти решили воспользоваться услугами нашего транспорта!
- Ничего, - сказал Агуров, - база уже где-то рядом.
Прямо по курсу показались высокие цилиндрические сооружения.
Подводный город щедро расцвечен огнями. И все же в нем было что-то от
мрачной готики средневековья.
Ближайший бункер выдохнул облако воздушных пузырей. Открылась
прямоугольная, освещенная изнутри щель. Ив направил "Афалину" в щель.
Внимание Агурова привлекла надпись на бункере: "Среди рыб будь рыбой".
Трехъярусные стеллажи ангара уставлены аппаратами типа "Сарган".
"Сарганы" - одноместные глубоководные лодки, оснащенные
манипуляторами. Клешни манипуляторов грозно подняты вверх.
- Вот и прибыли, - сказал Пле, оглядывая просторный ангар.
- Будем чувствовать себя как дома, ни на минуту не забывая, что мы
в гостях...
Агуров сделал несколько приседаний, разминая затекшие ноги.
- "Среди рыб будь рыбой", Ив. По-моему, сказано ясно.
- Странно, что мы начинаем с иронии. - Пле пожал плечами.
- Но если серьезно, то пока мне ясно одно: Роджерс умело
использовал валютный фонд комитета. Ишь, понастроил! Ловкач...
- Разберемся. - Агуров провел рукой по гладкому боку "Афалины".
Стряхнул с ладони капли воды. - Во всем разберемся.
Где-то наверху загудели моторы, заскрежетали металлические
створки. Из отверстия потолочной шахты на платформу в центре ангара
опустилась клетушка подъемника. Вышли двое в резиновых костюмах.
Сквозь прозрачные колпаки видны хмурые лица. Рыжеволосый детина,
приподняв колпак, замахал руками:
- Шнель! Шнель!
Гости переглянулись.
- У них, очевидно, пожар, - высказал предположение Пле. - Вы
напрасно так рады нашему прибытию, господа, - обратился он к
незнакомцам, - мы забыли взять с собой брандспойты.
- Какого черта! - выругался по-английски рыжеволосый. - Я вам
говорить - бистрей! Манипулятор этих лодка имейт колоссальный
радиоактивность.
Гости переглянулись вторично...
Резиденция Роджерса находилась в девятом бункере. Лифт доставил
вновь прибывших под самую "крышу". Овальная дверь отъехала в сторону,
и гости оказались в просторной каюте. Мягкие кресла, большой секретер,
цветы на "модернистских" подставках, светящийся потолок, ковры, на
стенах - дверцы многочисленных сейфов и экраны. В каюте трое. Все в
черных трико. На груди у каждого - буквы "КМ", на бедрах - широкие
пояса с пистолетами.
- Мои глаза обманывают меня? - проговорил высокий, широкоплечий
блондин, театральным жестом отбрасывая кресло с дороги.
- Ив Пле?! Николай Агуров?! Какими судьбами? А... Понимаю.
Присаживайтесь, господа консультанты, будьте как дома.
- Я думаю, Роджерс, твоим парням наша беседа покажется вовсе не
занимательной, - сказал Агуров, не замечая протянутой руки.
Ив зло усмехнулся.
- Зовите меня, как и прежде, просто по имени. - Роджерс обернулся
к своим молодцам: - Убирайтесь!
Телохранители ушли.
- Это зачем? - спрашивает Пле, подтягивая Роджерса к себе за пояс.
- Пиф-паф в наше-то просвещенное время?!
- Погоди ты, чудак! - отступил в замешательстве Роджерс. - Эта
игрушка нужна мне для личной безопасности. Парни здесь попадаются
разные.
- Попадаются... Гад!
- Позволь, но почему же "гад"?
- Не позволю. И никто тебе не позволит. - На шее Пле вздулись
синие жилы. - Губишь людей, барракуда, а работа - ни с места!
- Спокойствие, Ив! - вмешался Агуров. - Садитесь, господа, нам
предстоит долгая беседа. И не очень приятная.
- Ну это еще как сказать... - Роджерс развалился в кресле,
взгромоздив ноги на стол для коктейлей. - Прежде чем вышвырнуть вас
обоих отсюда - я не испытываю нужды в консультантах, - хотелось бы
краем глаза взглянуть на ваши документы.
- Правильно, Роджерс. Глубоководник, как и подрывник, ошибается
только один раз. - Агуров протянул документы. - Ознакомься, вот мои
полномочия.
- "Генеральный инспектор Международного комитета по ликвидации
очагов радиоактивной опасности (КЛОРО)", - прочел Роджерс первые
строки. Бледнея, вернул бумагу. - Хорошо... Что вас интересует
конкретно?
- Многое. - Агуров сложил документы и спрятал в карман. -
Во-первых, мы уполномочены вскрыть механизм финансовых махинаций, с
помощью которых компании "Кларион-Меркьюри" удалось обескровить бюджет
комитета...
- Во-вторых. - Ив толчком наклонил стол, и ноги Роджерса съехали
вниз. - В наши обязанности входят инспектирование работ по сооружению
шахты "надежного захоронения", а также поиски способа заставить вашу
компанию форсировать эти работы.
- С кем имею честь? - Роджерс приподнял белесую бровь.
- Технический эксперт КЛОРО, - представился Пле. - Будь спокоен,
комитет нынче не тот. Пустозвоны, которые умудрились сплавить проект
"Кларион" в руки частной компании, выведены из состава КЛОРО...
Агуров предостерегающе дернул Пле за рукав.
- Об этом мы поговорим в последнюю очередь, - сказал он. -
Главное, что нас интересует, - люди. Почему гибнут люди, Роджерс?
Магнитовидеофон докручивал последние витки огненного танца. Менар
снял диск магнитного фильма и, что-то мурлыкая себе под нос, развернул
конический сверток. Зашипела дверная пневматика. Менар обернулся.
- Ты, Чак? Салют! Что-то поздно сегодня?..
Паэр поздоровался усталым взмахом руки, сбросил халат, сорвал с
лица кислородную маску. Подошел к шкафчику, вынул черное трико с
буквами "КМ", не спеша переоделся.
- Устал как собака... - сказал он, опускаясь на койку. Пружины
отчаянно заскрипели. - Отбарабанил две смены, двадцать два часа без
жратвы... Акулы обглодали весь кабель. Новая изоляция, как видно,
пришлась им по вкусу.
- Я заправил твой термос. Держи!..
Паэр на лету поймал термос, отвинтил крышку и потянул через
трубочку крепкий бульон. Потом сердито проворчал, явно кого-то
копируя:
- В жидкой среде - жидкая пища!
- Кроме пива, конечно, - в тон ему добавил Менар, пальцами
растягивая глаза к вискам - "по-японски".
Паэр тянул бульон, пристально разглядывая друга. Ему не нравилась
бледность его лица. Увидев в ладонях Менара трепещущий, словно
огромная бабочка, красно-желтый цветок, хмуро спросил:
- Откуда у тебя орхидея?
Менар бережно поднес цветок к бледным губам, ответил:
- Получил сегодняшней почтой. Могу я себе позволить маленькую
роскошь?
- Сколько стоила тебе эта ароматная безделушка?
- Девяносто монет. Я давно заметил, что ты болезненно неравнодушен
к цифрам.
- А я все более склоняюсь к мысли, что тебе нужно было родиться
девчонкой. Брось-ка мне газету.
- Ты славный парень, Чак, но дурак. Цветы рассказывают больше, чем
газеты. Держи свой "Нью-Таймс"!..
- Благодарю. - Паэр включил настольную лампу. - Я слышал о
почтовых голубях, - сказал он, разворачивая газету, - но мне в первый
раз доводится видеть почтовую орхидею. Ну и что сообщил тебе твой
красно-желтый корреспондент?
- Многое... Сообщил, что над землей по-прежнему светит солнце,
бегут облака, веют ветры. На изумрудных лугах пасутся антилопы, в
горных реках играет форель. Люди дарят друг другу цветы и улыбки...
Разве этого мало?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг