яхт-эллинги. Жилой ярус угадывался по приглушенно-мягкому сиянию линий,
точек, пунктирных штрихов на террасах. Севернее возвышался над лунным
зеркалом третий остров, и не нужно было ничьих подсказок, чтобы понять:
Театральный. Эта округлая гора, укрытая одеялом зелени, напоминала густую
крону платана, опоясанную гирляндами разнообразных огней. Вершину венчала
невыразимо прелестная хрустально-голубая диадема. Еще выше плавно
колыхался в воздухе, подобно занавесям полярного сияния,
бело-розово-голубой шедевр светопластики. Нечто вроде двух полусвернутых,
обнимающих друг друга крыльев.
- Эй, на "Амхаре"! - выкрикнул Матис. - Дистанцию!
"Амхара" быстро и грозно сближалась с катамараном - будто собиралась
брать судно на абордаж. Вдоль борта "Амхары" - словно вдоль аллеи - пять
мраморных статуй. Та, что замыкала шеренгу, шевельнула рукой - к ногам
Марсаны упала, брызнув искрами, серебристо-черная туфля. Одна, без пары.
Туфля с левой ноги. "Амхара" промчалась мимо буквально впритирку. Кто-то
из оперенных девиц рассмеялся. Гортанный смех странно прозвучал над лунной
водой.
- Расорги, - процедила Марсана.
- Расорги? - переспросил Кир-Кор.
- Расовый камуфляж, - объяснил Матис. - У них искусственно изменена
форма носа, губ...
- Изменена вся пластика лицевых мышц, - сказала Марсана. - Это чтобы
замаскировать характерную особенность негроидной расы - прогнатизм.
- Выступающие вперед челюсти, - расшифровал Матис. - А знаете, что
самое трудное для специалиста-пластолога? Замаскировать выпуклость глаз.
Поэтому взгляд у псевдоевропеоида кажется не совсем нормальным. Вы
заметили?
- Да.
- И слишком белая кожа. Иначе трудно избавиться от остаточной желтизны.
"Слишком громко, - вдруг понял Кир-Кор, наблюдая плавный разворот
тримарана. - Расоргов здесь, видать, не жалуют и не щадят".
- Зачем это им? - полюбопытствовал он.
- В общем-то... незачем. - Матис развел руками.
- Хотите сказать, камуфляж без причин?
Марсана улыбнулась:
- А вам уже вообразилось невесть что! Драма идей? Стремление к расовой
конвергенции? Увы, увы... Когда в небесах стал превалировать дигейский
фактор, на Земле многое, к сожалению, обмельчало. Интересы, поступки,
намерения. И даже страсти.
Кир-Кор не стал возражать. С дигейским фактором у них действительно
было не все просто.
Развернувшись, "Амхара" взяла курс прямо на Театральный.
- Ну и... - продолжала Марсана, - как-то так повелось, что править нами
стала глуповато-капризная, но очень изобретательная особа по имени Мода. В
последние годы, к примеру, модно выглядеть европеоидом.
- Среди темнокожих юнцов это приобрело характер пандемии, - добавил
Матис. - У монголоидов, впрочем, те же симптомы.
- Европеоидная раса на Земле катастрофически убывает, Кирилл. Отсюда и
мода. Мне кажется, нам уже не выровнять беспрецедентный расовый крен. А вы
что думаете на этот счет?
"Что я думаю? - про себя ответил Кир-Кор. - Наверное, расовый крен -
результат политики абсурда. Исторически это прямо связано с генезисом
нравственных перекосов. Как только самые оборотистые берут верх и начинают
теснить, унижать, физически уничтожать самых совестливых и самых
талантливых - считай, дан старт угасанию. Считай - под ватерлинией
пробоина и цивилизация тонет с дифферентом на нос. Как знаменитый
"Титаник". На палубах, которые ближе к корме, долго еще поют и танцуют...
И пусть планетарная катастрофа растянута на столетия, все равно ведь у нее
полностью сохраняется значимость катастрофы". Вслух сказал:
- Думаю, у меня практически не было шансов угодить в компанию
европеоидов. Мне повезло.
- И это все, о чем вы думаете? - удивилась Марсана.
Он взглянул на нее:
- Мне кажется, нетрудно догадаться, о чем я думаю.
- А на Дигее? Там с вопросом естественного равновесия рас все в
порядке?
- По-моему, для Дигеи это вообще не вопрос.
- Слышал, Матис? Хотелось бы знать, почему на Земле не прижилась модель
дигейского благополучия.
Запрокинув голову, Матис смотрел на Луну. Эскапада Марсаны вызвала на
его лице ухмылку. Вернее, гримасу.
- На Дигее сложилась своя система нравственных отношений, - заметил он
осторожно.
- Расовых, ты хотел сказать.
- И расовых тоже, - мягко добавил Матис. - Все это - ветви одного
древа, не забывай.
- Ну и что?
- А то, что системы общественных отношений на Дигее совершеннее наших.
Тех по крайней мере, которые мы с тобой унаследовали на этой
благословенной планете.
- До сих пор я считала себя богатой наследницей.
- И потому так болезненно переносишь все то, что шокирует коренных
дигейцев у нас на Земле? - Матис горестно покивал.
- По-твоему, это обязывает меня считать население Дигеи нравственнее
обитателей Земли?!
- Никто ничего не обязан. Но пора наконец признать за дигейцами их
основное достоинство: они ушли от обезьян дальше, чем мы.
Довод Матиса лишил Марсану дара речи. Кир-Кор смотрел на уплывающие к
Театральному светосигналы "Амхары". В воде искрились их отражения. Он
прислушался, и, пока Марсана выходила из состояния артикулярного ступора,
ему удалось различить далекие всплески разнохарактерных музыкальных шумов.
Девять локальных источников. Все девять - на Театральном. Залитая лунным
сиянием водная гладь перед островом была усыпана сотнями огоньков. Знатоки
брали остров в кольцо.
- А как по-вашему, Кирилл?
- Простите, эвгина, я немного отвлекся...
- Вы тоже считаете, что дигейцы дальше от обезьян, чем коренные
земляне?
- Меня принимают здесь за спеца по вопросам сравнительной антропологии?
- Не знаю, за кого вам хотелось бы здесь сойти, но лично мне достаточно
будет услышать мнение честного человека.
Кир-Кор оглядел Марсану сверху донизу - от синевато сверкающих в свете
луны алмазных блесток в прическе до голых ступней.
- Это как спуск в пропасть, эвгина, - сказал он.
- Опять аналогия?
- Притча. На Дигее те, кто спускается в пропасть, всегда уверены в тех,
кто держит канат. По-другому там не бывает.
- И это вся ваша притча? Или только ее дигейская половина?
- А у нас на Земле, - вставил Матис, - чаще всего по-другому. Те, кто
держит канат, считают вполне допустимым по ходу дела бороться друг с
другом за власть. И это даже не притча.
- О небо! - ужаснулась Марсана. - Неужели в глазах дигейцев мы выглядим
такими идиотами!..
- Если взглянуть на земную историю непредвзято, - нехотя обронил Матис,
- именно так мы и выглядим.
В каюте вспыхнул розовый свет. Матис вынес на палубу пляжные сандалии.
По размеру - мужские. Это была имитация обезьяньих ладоней с красными
ремешками.
- Лучше, чем ничего, - пробормотал Матис.
"Если она их наденет - я прыгну за борт", - дал себе клятву Кир-Кор.
- Спасибо, Матис, - ровным голосом сказала Марсана. - Спасибо, мой
благодетель... Модель под девизом "Назад, к обезьяне"! - Она принялась
хохотать.
Благодетель беспомощно развел руками и зашвырнул кошмарное творение
обувного дизайна обратно в каюту.
- Победил девиз "Вперед, к совершенствам Дигеи"! - Марсана
развеселилась окончательно. - А под каким девизом предпочитает плыть
сегодня наш уважаемый гость?
- Под девизом "Я в отпуске", - ответил Кир-Кор, неотрывно глядя в
сторону острова.
Смех оборвался. Нависло молчание.
- Виноват... Разве это предосудительно - быть в отпуске?
- О небо! - проговорила она. - Сколько угодно.
Акватория Театрального вдруг осветилась - оттуда поплыло в открытое
море, расширяясь неудержимо, голубое кольцо. За ним - второе, третье,
четвертое, пятое, словно это был не остров, а вздрагивающий на воде
поплавок.
- Началось, смотрите, началось! - предупредил Матис.
Первая кольцевая волна голубого сияния достигла катамарана, отразившись
блеском воды за бортом. Кир-Кор ощутил теменем колкий импульс
упорядоченного излучения и посмотрел на Луну: в районе северной окраины
Моря Дождей (вероятно, в Заливе Радуг) вспыхивала и гасла яркая, острая,
как игла, голубая точка.
С той стороны, где на рейде плоского острова бросила якорь "Синяя
птица", долетел ликующий многоголосый вопль. Мгновением позже ликующий,
вопль долетел со стороны Театрального - от флотилии знатоков.
- Всегда почему-то кричат, - прокомментировала Марсана. - У вас,
Кирилл, нет желания покричать? Если есть - не стесняйтесь, я подхвачу.
Иногда полезно разрядить неутоленные страсти.
- Если можно, эвгина, я воздержусь.
- Не смею настаивать. - Она обернулась. - А чего вы хотите? Чего вы
хотели бы в этом своем отпуске?
- Как можно ближе взглянуть на островной фестиваль.
- Сколько угодно! Сейчас все увидите. Представление начинается! Первым
номером - Вината Эспартеро. Прекрасный, кстати, образец расорга.
Кир-Кор не поверил ушам.
- Вината - расорг? - переспросил он. - Не может быть!..
- Почему это вас взволновало?
Он не ответил.
Пока от Театрального разбегались светлые кольца, Марсана поделилась
местным секретом:
- Голубоглазая, беловолосая девица скандинавского происхождения
Биргитта Эдельстам. Обладая сильным, "атакующим" голосом, она... Понимаете
ли, ей просто необходим был облик гордой испанки. Бывает, расоргами
становятся из любви к искусству.
Он молча смотрел, как над верхушкой острова развертывается голубое
крыло. Грани архитектурной диадемы вспыхивали лучами холодного света.
- Помню, Биргитта пела и танцевала фанданго, встряхивая беленькими
волосенками, - продолжала Марсана. - Это было смешно, ее никто не принимал
всерьез. А теперь Вината Эспартеро вполне могла бы соперничать с
легендарной Кармен. Властная, порывистая, резкая... Изменился даже
характер.
- Эспартеро очень талантлива, - вставил Матис.
- Эспартеро безумно талантлива, - уточнила Марсана.
"Это я, увы, уже испытал на себе", - подумал Кир-Кор.
Луна окатила остров ливнем фиолетовых лучей. Розовое крыло декоративной
светопластической скульптуры с внезапностью взрыва развернулось во весь
небосвод. Посветлело над морем, ясно обозначилась граница между воздухом и
водой. Свечение длилось недолго, и, пока оно длилось, Кир-Кор чувствовал
на своем лице взгляд Марсаны. Зарево угасло. Под куполом ночного неба
возникло пурпурное сияние, вода отразила густой и протяжный, сразу
проникший в грудь колокольный удар.
Производителем красочных фантасмагорий такого масштаба была, конечно,
Луна. Кир-Кор с прищуром взглянул на многоцветный букет колких точек,
пылающих в Заливе Радуг. Батарея дальнобойных динаклазеров работала в
"мягком", конечно, режиме, но плавать под ее прицелом - удовольствие
сомнительное. Это как прогулка в тени деревьев, под одним из которых
дремлет лев. Кстати, по новастринскому календарю после дня стерха
наступает ночь тигра. На Финшелах ночь тигра обещала быть ночью
разочарований...
Театральный - словно дымчато-сизая с красными сколами глыба стекла.
Синей зарницей полыхнула его роскошная диадема - и над сценическим центром
главного фестивального действа возник на большой высоте зеркальный мираж:
атмосферное зеркало отразило внутренность многолюдного амфитеатра.
Отлакированное пурпуром море стало наполняться химерами светопластики.
В бушующей пене декоративно-зеленых волн с трубным ревом мчалась на
рыбохвостных конях яркая, сумасшедше-крикливая кавалькада Нептуна. Кир-Кор
опять посмотрел на зеркало миража. Знатоки правы, амфитеатр забит людьми
до отказа.
- Пора, - непонятно кому сказала Марсана.
Третий удар невидимого колокола - и в красном пространстве подлунного
мира устрашающе вспухло облако черных и пепельно-серых дымов. Как
вулканический выброс. В дымных локонах тонули светляки Приземелья -
орбитальные станции, космодромы, терминалы, зеркала орбитальных платформ,
- и Кир-Кор уж было решил, что устроители спецэффектов в чем-то здорово
промахнулись. Облако громоздко поворачивалось под аккомпанемент какого-то
невнятного дребезжания с очень слабой претензией на музыкальность
(источником звука была, несомненно, вода). И чем дальше, тем больше оно,
это странное облако, походило на колоссальный парик из темных волос.
Кир-Кор осознал вдруг, что видит перед собой сотворенное в атмосферном
объеме изображение головы. Профиль Винаты... Черные дуги бровей, идеально
прямой нос расорга, приоткрытые пухлые губы. В завершающей стадии поворота
- знакомый колдовской взгляд сумеречно-глубоких карих глаз. Тех самых,
которые, говорят, отливали когда-то голубизной...
Как пену, смахнул с водного зеркала невнятное дребезжание мощный поток
органоподобных созвучий, и на поверхности моря восстали мириады фонтанных
струй. Начиналось не представление, а наваждение пополам с наводнением.
Высокие струи участками размывали голову атмосферного колосса - "выедали"
большие проталины, - и наконец сквозь арочную готику его стеклянистого
остатка опустилась на поле фонтанов фигура женщины в белом. Темноволосая
голова, обнаженные плечи... Фигура увеличивалась в размерах, вспененный
шлейф концертного платья сеял в фонтанных аллеях электрическое сверкание.
- Теперь пора, - сказал Матис и с помощью спикарда направил судно
вперед.
Казалось, катамаран приближался к айсбергу. Суденышко шло на белую
стену, как на таран...
Но вместо таранного удара был удар по глазам плеснувшей в лицо белизны.
И опять - фонтанное поле, но уже с иным рисунком танцующих струй. И
женщина в красном. За ее спиной - спокойный свет декоративно увеличенного
Сатурна с контрастно-угольной тенью Кольца. Кир-Кор, неподвижно стоя со
скрещенными на груди руками, смотрел на Винату. Вернее - на смуглую
ипостась Биргитты Эдельстам... В красном Биргитта очень напоминала Винату
фестиваля в Созополе. Ту, с которой он два года назад целовался на теплом
песке у опрокинутой вверх дном лодки. Ночь любви случилась безлунная,
звездная, фонтанирующий весельем Созополь светил огнями через залив, пахло
морем, фиалками, спелой вишней и дымом догорающего на холме костра, и этот
смешанный аромат долго потом снился ему в Россоше на Новастре. Снился даже
чаще, чем сама Вината. Наверное, это к лучшему. Слишком часто видеть
Винату во сне - верный шанс сойти в конце концов с ума от желания и тоски.
Возможно, ему было бы легче, если б он знал, что внешность Винаты - мираж,
сценический образ...
Музыка набирала немыслимую для открытого пространства глубину и мощь.
Звучали волны, звучала вода. Незнакомая ритмика резких, но красивых
созвучий. Фигура Винаты умножилась: семь разновеликих фигур в одеждах семи
цветов спектрального ряда. Самая крупная, та, которая в фиолетовом, тонула
в объединенном сатурново-лунном сиянии. Которая в голубом, купалась в
лучах "диадемы" потускневшего острова. А та, что в красном, напрямую
скользнула к катамарану, дьявольски правдоподобно возникнув у самого борта
перед канатами релинга, и неулыбчиво, мельком взглянула на палубу с высоты
своего четырехметрового роста. Кир-Кор, холодея, почувствовал, что это ему
неприятно.
Тряхнув головой, многофигурная Вината вскинула подбородок - и запела.
Ее голос ошеломлял реализмом присутствия. Больше, впрочем, ошеломляла
фигура певицы у борта. Мучительно было видеть ее напряженное горло.
За спинами новых своих друзей Кир-Кор сел на упругий канат релинга и,
не глядя на Винату-Биргитту и не вникая в смысл слов ее песни (текст был
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг