аэромашин-дефендеров типа "альконост" стартовало на Финшелы с охранной
базы Тамбовского экзархата.
- Добрая весть. - Кир-Кор мысленно пожелал функционерам МАКОДа успеха,
покивал Полуянову. - Добрая... Встречи с тобой всегда подпитывали меня
хорошей дозой оптимизма, огромное тебе спасибо.
Взойдя на площадку редана, Кир-Кор посмотрел с ее высоты. Эварх и
комит, давний член Камчатского экзархата, декан, крупный авторитет комента
экзархатовской девидеры, глава многочисленного славного рода и просто
хороший, умный, совестливый человек Иван Николаевич Полуянов стоял на
элезаправочной станции в окружении подростков, что-то им говорил, и было
видно, как молодая толпа набухала энтузиазмом.
Палестра, в полном согласии с утверждением Полуянова-младшего,
выглядела необитаемой. Безлюдный вестибюль, залитые солнцем безлюдные залы
разного спортивного назначения, безлюдные эскалаторы... Заглянув в зал,
где толстобрюхие автоматы-уборщики неторопливо оглаживали татами, Кир-Кор
вдруг вспомнил, что так и не удосужился узнать код запора.
"Феноменальная память, маракас! Практически абсолютная".
6. ЭКСЕДРА ЧЕРНОГО ПОПУГАЯ
В коридорах подземного этажа было светло. Створки двери цирхауза номер
пять раздвинулись от обычного нажатия кнопки - код не понадобился. За
дверью - порог из нержавеющей стали и четыре ведущие вниз ступени из
гранита. Ступени вели в просторное удлиненное помещение с двумя рядами
квадратных в сечении колонн, облицованных сочно-розовым родонитом и
светоносными люминелями. Кир-Кор спустился с порога на цветную мозаику
пола - дверные створки за его спиной задвинулись, и что-то там мелодично
щелкнуло. Автоматика запоров работала здесь почему-то наоборот. Он
огляделся. Мозаика пола изображала ковер с красно-желтым орнаментом и
черными фигурами грифонов. Будто воронья стая на фоне заката. Между рядами
колонн в центре этого зала не было ничего, кроме света и воздуха.
А в промежутках между стенами и колоннами слева и справа лоснился
полированным металлом чудовищный арсенал. Копья, мечи, щиты, алебарды,
кольчуги, боевые топоры, булавы, арбалеты, ножи и кинжалы... Цирхауз номер
пять представлял собой обширную музейную экспозицию холодного оружия и
средств защиты от него.
Уже догадываясь, что прозвищем Спартак махариши обязан скорее всего
лезвию какого-нибудь прозаического древнеримского гладиса, Кир-Кор побрел
вперед с чувством легкого разочарования. "А чего, собственно, ожидал ты
увидеть? - думал он. - Фотофиксацию махариши в майке форварда самой
знаменитой в России футбольной команды?" Кир-Кор даже сквозь плотную
пси-защитную "шубу" ощутил, что в зале он не один. Замедлил шаги и
вопросил тишину:
- Тут есть кто-нибудь?
От стенда с алебардами донеслось:
- Не кто-нибудь, а лорд Олуэн из рода Гвенуйферов! Если я нужен кому-то
- подойдите сюда.
"Кажется, ватагара наполовину можно поздравить", - подумал Кир-Кор.
Обогнув колонну, а заодно и фигуру манекена, блистающую испанскими
доспехами времен открытия обеих Америк, он столкнулся с магистром ордена
артуридов нос к носу. Сказал:
- Имею честь снова приветствовать вас, Олуэн.
Артурид склонил голову в знак приветствия и молча отсалютовал
закованной в латы рукой. На атлетическом торсе этого живого воплощения
одного из героев давно отшумевших рыцарских войн неплохо смотрелась
темно-синяя бархатная безрукавка с плечевыми напусками, схваченная в талии
поясом из серебряных блях весьма недурной ювелирной работы. Левую сторону
безрукавки украшал герб славного короля Артура - шлем, щит и три золотые
короны на лазоревом фоне. Ситуация была глупейшей. По выражению глаз
магистра Кир-Кор понял, что тот его совершенно не ожидал. В светло-серых с
темными крапинками глазах не было ничего угрожающего. Был только вопрос
пополам с досадой и кроткой печалью, что характерно, когда человеку мешают
побыть одному. Это явно противоречило предостережениям ватагара.
- Извините, Олуэн, - добавил Кир-Кор, собираясь уйти, - сдается мне, я
нарушил ваш тет-а-тет с древним железом.
- Древним, говорите? - Брови магистра поползли кверху.
- Во всяком случае - старым. Если это, конечно, не современные копии...
- А знаете ли, Кирилл, где мы с вами находимся? - осведомился магистр.
- Если доверять глазам - в театре холодного боевого оружия.
- Здесь есть и спортивное, но я не о том. Перед нами -
уникальная-коллекция собственноручных изделий Григория Квашнина и его
учеников. Вам говорит о чем-нибудь это имя?
- Еще бы! - оживился Кир-Кор, разглядывая алебарды, нагаты и бердыши. -
Известный оружейных дел мастер прошлого века. Разве он камчадал?
- Да. Здешний Гефест... В своих изделиях он старался использовать и
даже объединить достоинства лучших образцов холодного оружия Западного и
Восточного полушарий. Секрет закалки его знаменитой бело-голубой оружейной
стали - до сих пор тайна за семью печатями для современных мастеров,
которые не камчадалы.
- Относительно закалки судить не берусь, но то, что изготовленная
Квашниным рапира очень удобна в руке, могу засвидетельствовать лично.
- Фехтуете?
- Немного.
- Попробуем? - Металлическая рука магистра дернулась кверху, привычно
согнулась в локте, в глазах заиграли отблески знаменитой стали. - Тут все
для этого есть.
- Простите, Олуэн, я совершенно не в настроении. Как-нибудь в другой
раз.
Стальной блеск в глазах артурида угас:
- Жаль... Я теперь тоже редко фехтую. Во всяком случае, реже, чем это
подобает потомку славного рода Гвенуйферов. А ведь в недалеком прошлом
лорд Олуэн, говоря между нами, был чемпионом Европы по фехтованию... Вы
позволите мне задать вам нескромный вопрос?
- Ну... коли есть такая потребность... - Кир-Кор сделал неопределенный
жест.
- Особой потребности нет - заурядное любопытство.
Экс-чемпион ловко высвободил алебарду из-под стендовых пружинных
держателей, взвесил ее в бронированной руке, пробормотал: "В самый раз!" -
и, склонив голову набок (не то к чему-то прислушиваясь, не то любуясь
страшной секирой), ощупал пальцами левой руки острый край лезвия. В
цирхаузе номер пять стояла гнетущая тишина. Тишину вдруг нарушил смех
артурида.
- Прошу прощения, - извинился этот странный человек. - Я обратил
внимание, Кирилл... вы подчеркнуто избегаете предварять мое имя обращением
"милорд". Мне любопытно выяснить - почему?
- Я не являюсь вашим вассалом. Мой лен, знаете ли, находится в иной
звездной ассоциации.
Магистр бросил на собеседника странный взгляд и, рассеянно оглаживая
ладонью удлиненную "бородку" лезвия, пробормотал: "Западное и
Восточное..." Одновременно он словно бы продолжал к чему-то
прислушиваться. Было видно, как напряжены мускулы его шеи. "Одно неверное
слово с моей стороны - и артурид развалит мне череп на два полушария -
западное и восточное", - подумал Кир-Кор. Ему уже начинало казаться, что
Олуэн слегка не в себе.
Чтобы не затягивать молчание, Кир-Кор сказал первое, что пришло в
голову:
- Великолепное изделие. Работа Григория Квашнина?
- Судя по специальному клейму на "бородке", это работа его наиболее
талантливого ученика - Виталия Шаркуна, - определил артурид. - Видите,
соболь держит в лапе стрелу? А вот еще!.. - Водрузив алебарду на место,
знаток острозаточенных раритетов взялся за древко соседнего бердыша.
"Пора уходить, - сделал вывод Кир-Кор. - Не могу позволить себе в
завершение отпуска выслушивать лекции о боевых топорах".
- Случайно не знаете, Олуэн, связано ли как-то общеизвестное прозвище
махариши Спартак с театром оружия?
Сверкающая рука артурида оставила бердыш в покое.
- Если вы так спросили, Кирилл, значит, вы не видели главной
достопримечательности цирхауза! Буду рад первым показать вам ее, а заодно
удовлетворю и свое тщеславие гида. Скорее следуйте, будьте любезны, за
мной!
Излучая оживленную заинтересованность, магистр увлек жертву своего
тщеславия к стенду с мечами.
Это был, пожалуй, самый протяженный стенд. Подходы к нему со стороны
колоннады охраняли фигуры бронированных воинов в полном боевом вооружении:
русский витязь, китайский латник, генуэзский и тевтонский рыцари.
"Веселенькое местечко, - подумал Кир-Кор. - И компашка подобралась весьма
добродушная. Сесиль кампанья - спаси маманя..." Однако гениальный (без
преувеличения) дизайн смертоносных изделий, целесообразность, заложенная в
каждой линий, в каждом изгибе доспехов, тщательность и красота
художественной отделки надолго овладели его вниманием. Такого великолепия
он не видел ни в Лувре, ни в Оружейной палате, ни тем более - в
разворованном Эрмитаже. Отсветы бело-голубой зеркальной стали, жаркий
блеск позолоты и кристаллически-радужный - драгоценных камней, изящество
плюмажей, настоящий шелк разноцветных плащей - от чистого пурпура до
сребротканого, а местами златотканого перелива; чеканка, роспись эмалями,
кованые украшения на шлемах, нагрудных пластинах и пряжках, фибулы,
талисманы, цепочки, сверкание кольчужных колечек, светлое серебро на
ремнях поясов, портупей, бандельеров. Особенно импозантно выглядел
генуэзский доспех, франтовато и грозно. "Красота - страшная сила", -
подумал Кир-Кор и попытался представить себе это воинское роскошество на
грязных улочках европейского городка раннего средневековья. Воображение
отказывало. Да за один-единственный комплект такого вооружения
какой-нибудь задрипанный монарх, не колеблясь, отдал бы половину своего
нищего королевства! С надеждой, разумеется, вернуть ее потом обратно.
Перед стендом с мечами Кир-Кор застыл в немом восхищении. Мечи - от
прямых калибуров до изогнутых, как скорпионьи жала, гиард, сочетали в себе
хорошо продуманный дизайн с элементами художественной отделки Необычайно
высокого, можно сказать, ювелирного качества. Глаза разбегались: любой из
выставленных здесь мечей был достоин войти в каталог раритетов как
оружие-драгоценность - каждый меч хотелось осмотреть, потрогать, подержать
в руках. Но для этого их было слишком много. Классические мечи всех времен
и народов - эспады, калибуры, гриды, бретты, шамширы; двуручные - эспадоны
и биденхандеры; с укороченными клинками - скрамасаксы, акинаки, гладиусы,
паразониумы; грозные палаши востока и севера - шиавоны, клэймы, кхопеши...
По сравнению с роскошным этим оружием неплохой, в сущности, арсенал
новастринского гладиатория выглядел просто складом грубо обработанного
железа...
Добровольный гид пока не проронил ни слова. Сначала Кир-Кор склонен был
объяснить сдержанность гида желанием не мешать подопечному упиваться
редкостным зрелищем. Однако невеселое лицо магистра с неподвижным взглядом
глубоко ушедшего в себя человека заставило в конце концов подумать иное.
"Может, он прислушивается к какому-то своему внутреннему неблагополучию? -
предположил Кир-Кор. - К болевым спазмам в желудке, к примеру".
- Вы плохо себя чувствуете, Олуэн?
- Я? - удивился бравый магистр. - Нисколько. Самочувствие обычное,
девятьсот девяносто девятой пробы. Но вот... не могу никак вспомнить, с
кем сюда летел. Вместо лица - мутно-желтый туман... Летел я не с вами?..
- Сюда? - осторожно переспросил Кир-Кор. - На Камчатку?
- К палестре! О черт! К палестре! От западной стоянки редетов у
"Каравеллы" меня подбросили на открытый корт - это помню. Кто - не могу
вспомнить. И смешно, и бесит! Впрочем, ладно... пустое. Вот что я вам
покажу! - Олуэн вынул из ячейки оружейного кассетника под стендом темный,
изрядно обглоданный коррозией меч и протянул его собеседнику двумя руками.
- Догадываетесь, каких времен?
- Утро железного века. Археологическая находка?
- Склоните голову перед памятью тысячелетий. И присмотритесь. На лезвии
до сих пор не стерлись изображения трезубца и рогов оленя. Видите? Это
настоящий меч моих древних предков - кельтов. Можно сказать - ветеран
межплеменных сражений. Кстати заметить, кельты родственны славянам. Так
что мы с вами этнические родственники, и наши древние предки, по всей
вероятности, общие.
- Это было бы очень приятно. - Кир-Кор покивал.
Осматривая ржавое лезвие ветерана межплеменных сражений, он думал не
столько о древних предках, сколько о современном этническом родственнике,
чтущем память тысячелетий, но не помнящем, кто подбросил его на реалете к
палестре полчаса назад. Странный случай избирательной амнезии. "Похоже на
искусственно вызванную амнезию, - думал Кир-Кор. - Но ведь это вполне
может быть и тривиальным психическим недомоганием..."
Он вернул меч артуриду, и тот, не глядя, вбросил оружие дремучих времен
в ячейку кассетника - в ту самую, откуда извлек его минуту назад. По
крайней мере, с координацией движений проблем у магистра не было - бросок
был точен.
- Я вижу, Олуэн, вы прекрасно ориентируетесь среди коллекционного
изобилия. Так объясните мне наконец, с чем связан предмет нашего обоюдного
интереса.
- Завидую вам, Кирилл. Сейчас вы увидите нечто невероятное и будете
потрясены, как я когда-то... Чтобы понять, в чем дело, вам достаточно
обернуться и посмотреть.
Кир-Кор обернулся и посмотрел. Действительно, это выглядело достаточно
интересно, но потрясения он почему-то не испытал. Сзади была колонна,
облицованная струящими мягкий свет люминелями, и принайтованный к ней
спиной манекен в богато украшенных доспехах китайского латника. Правда, в
отличие от застывшего у соседней колонны щегольски стройного генуэзского
рыцаря, фигура латника-азиата казалась несколько тяжеловатой из-за модной
по тогдашним временам изогнутости золоченых панцирных пластин - фигура
напоминала взъерошенную сосновую шишку, обильно увешанную разнообразным
рубяще-колюще-режущим и даже дробящим оружием. Голову узкоглазого воина
венчал роскошный шлем замысловатой формы (очевидно, это была голова
какого-нибудь очень богатого и воинственного феодала эпохи расцвета
династии Цин).
- Желтолицый полковник к предмету нашего интереса отношения не имеет, -
предупредил Олуэн. - Надо смотреть на то, что у него за спиной, - добавил
он с заметным удовольствием.
- За спиной у него колонна, - сказал Кир-Кор.
- Да, - подтвердил магистр, - железобетонная колонна толщиной почти в
полметра, покрытая, как банан, мягкой люминелевой "кожурой". И вот
извольте убедиться воочию - такую колонну рука махариши насквозь проткнула
мечом. Точнее - кавасой, но это дела ведь не меняет?
- Да, - согласился Кир-Кор, оторопело разглядывая торчащий из
железобетонной колонны эфес арабской кавасы. - Не меняет...
- И еще согласитесь: прозвище Спартак за подобного рода феноменальный
удар - минимальная награда. А в суфиатах герой этого происшествия больше
известен теперь под именем Искандери Ксим Ибн-Фаттых аш-Пикчу.
Для удобства осмотра артурид согнул руку узкоглазого воина в локте,
отвел к бронированной груди. Из эластичных пальцев, унизанных множеством
перстней, вывалилось древко нагаты, и ее концевой нож, описав сверкающую
дугу в воздухе, едва не попортил пышный султан из страусовых перьев на
шлеме генуэзского щеголя - Олуэн подхватил древко в последний момент.
Кир-Кор дважды осмотрел колонну и с этой, и с другой стороны. Трудно
было поверить глазам: здесь - эфес и часть лезвия, там - часть лезвия с
острым концом. Отрицать невозможно, одну из опорных колонн цирхауза
махариши чудесным ударом клинка превратил в колонну ростральную... Его
"архитектурное" авторство подтверждает магистр.
Чтобы не выглядеть легковерным, Кир-Кор попробовал расшатать эфес.
Рукоятка даже не шевельнулась - каваса засела в железобетоне прочно.
Артурид бесстрастно ждал, пока собеседник переживет пароксизм недоверия.
- Будьте добры, Олуэн, постучите, пожалуйста, чем-нибудь металлическим
по острию, которое вышло наружу.
Кир-Кор опустился на одно колено и готов был приложить ухо к гарде
кавасы - по характеру звука проще всего убедиться в целости ее лезвия.
Приложить не успел, но зато успел среагировать на едва уловимый свист
рассекаемого воздуха - это его и спасло.
Скорее инстинктивно, чем сознательно, он моментальным нырком увел
голову из-под удара - увел под рукояточную часть клинка, - и сталь нагаты
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг