- Знают многие, - не согласился Закир-ишан Саади. - Люди уже не раз
замечали внезапное явление странных одиночных всадников в роскошных
одеждах и непременно на белых конях.
- Кстати, ваши эти эзотерические фокусы с автоприацией наблюдались не
только в малонаселенных местах Гималаев, Тибета, Алтая, Ладака, - добавил
хальфе. - Судя по описаниям, лично тебя, махариши, фиксировали даже в
окрестностях Алма-Аты, Москвы, Симферополя, Трускавца и Казани.
- Может быть. Но давайте не обо мне, - задумчиво проговорил Ксюм Пикчу.
- Здесь любопытно другое. До сего дня я не знал ни одного из
непосвященных, кто мог бы использовать энергетическое благорасположение
Урулока...
- Грагал был посвящен в тайны эзотерических знаний Калапы [главный
город легендарной Шамбалы (или Шаншунбу)] настолько тайно, что это
оказалось тайной даже для махариши, - не преминул обобщить левитатор.
- Или же способность нашего гостя к апроприации имеет иную природу, -
рассудил региарх. - Ты как полагаешь, фундатор?
- Грагал, сам не ведая того, пользовался энергетическим
благорасположением Ампары, - тихо сказал Агафон.
- Оптимист, - еще тише произнес Умар ибн Махмуд ал-Хорезми, и выражение
усталости и недовольства на его лице сменилось выражением светлой печали.
И опять нависла над экседрой тягостная пауза.
- Мне трудно это все опровергнуть или подтвердить, - сказал Кир-Кор. -
Многое из того, о чем вы говорите, мне непонятно. Я даже толком еще не
усвоил, что такое Ампара...
- Решающего значения это сейчас не имеет, - сказал хальфе.
- Для вас. Но не для меня. Думаю, вы пытаетесь поставить мне какой-то
скрытый пока от моего разумения философский диагноз, и естественно, я не
могу относиться к этому равнодушно.
- Нет, грагал, не тебе мы ставим диагноз, - сказал Ледогоров. - Нам
необходимо вникнуть в суть связанных с тобой и в то же время независимых
от тебя обстоятельств. Или хотя бы приподнять покров над основополагающей
тайной. Это важно, ибо многое уже свидетельствует о том, что мера событий
приблизилась...
- И очень жаль, что наши усилия не вызвали в тебе ответного движения
или хотя бы сочувствия, - добавил хальфе. - Быть может, тому виной
присущая тебе строптивость. Но это было бы полбеды. Хуже, если на Планаре
ты инициирован помимо своего сознания. Понимаешь? Помимо!..
Кир-Кор на секунду опешил.
- Чепуха!.. - проговорил он. - Мой мозг абсолютно свободен, эвархи,
уверяю вас.
- Определенная часть мозга могла быть заблокирована специальным кодом
запретительного характера, - отмахнулся хальфе.
- Хотите сказать, что в моем подсознании таится некая скрытая от меня
самого информация?! Но зачем... кому понадобилось?..
- Тому, кто кодировал. И очень важно было бы определить сейчас
настоящего автора этого действа...
- Урулок? Ампара?
- Икс? Игрек? Зет?.. - продолжил хальфе.
- Я вынужден прервать этот диспут из-за его очевиднейшей
некорректности, - вмешался фундатор. - Успокойся, грагал, совершенно не
обязательно инициировать себя нашими подсказками, которые, скорее всего,
ровным счетом ничего не смогут тебе подсказать.
Кир-Кор обвел взглядом полукружье философов. Слабо улыбнулся в ответ на
ободряющий кивок Драгана Данковича - старинного своего приятеля, эварха
девидеры "Матица Световидов" Моравского экзархата. Всем своим видом этот
худощавый, жилистый человек словно бы говорил: "Плохи дела, грагал, но
держись. В любом случае можешь рассчитывать на мою поддержку".
- Уважаемый фундатор, уважаемые эвархи, - сказал Кир-Кор. - Ничего
такого... особенного я в себе не чувствую. Разве что удручен вашим ко мне
недоверием. Нет-нет, не надо возражать - прошу меня просто выслушать!
Вашим недоверием я обязан Планару - действительно странному
космофизическому объекту. Не скрою, этот объект сразу и сильно возбудил
мое любопытство. И как теперь выясняется - не только мое. Когда вернусь
восвояси, непременно займусь изучением его природных загадок. Природных,
эвархи! Нек деус интерсит! [пусть Бог не вмешивается! (лат.)] Именно в
этом, если угодно, суть моей точки зрения на Планар и оценка, если хотите,
моего теперешнего психофизического и физиологического самоощущения. И дабы
не повредить объективности зреющей в ваших умах оценки искренности
стоящего перед вами грагала, я готов прямо здесь, сейчас, настроиться на
ретроспективную пиктургию и показать вам наиболее существенные фрагменты
моего ознакомления с Планаром. Если вас устраивает такого рода контрдовод
- скажите, и я начинаю. - Кир-Кор сложил на груди руки и застыл в
ожидании.
- Ультима рацио регис [последний довод короля (лат.)], - сказал
левитатор.
- Ультима рацио либертатис [последний довод для освобождения (лат.)], -
ввел поправку Кир-Кор.
- Я ожидал от нашего гостя такого решения и боялся его, - сказал
Ледогоров. - Конечно, посредством ретропиктургии можно устранить возникшую
проблему, но... ценой огромного биоэнергетического напряжения. По сути
дела, мы обрекаем грагала на исповедь методом спринтерских усилий на
марафонской дистанции...
- Я опасаюсь того же! - с чувством произнес Джугаш-Улья Каганберья и
даже подался вперед. - Тем более что этим путем можно устранить проблему,
а можно и усугубить!..
- Ничего подобного, - сказал хальфе. - Путь трудный, но безусловно
результативный.
- Лучший способ, - кивнув, поддержал коллегу эрил Гулиэвг. - В
неторопливом словесном общении степень откровенности собеседника
действительно не всегда поддается контролю. В ретроспективной пиктургии
наоборот - все самые яркие, а значит, элитно-существенные впечатления
скрыть невозможно.
- Все так, - проговорил региарх, - но метод безжалостен. Правильно дал
понять нам фундатор, это потребует от грагала чрезмерных затрат
психической энергии и биоэнергии вообще. Нас сейчас слишком много.
- Я готов, - повторил Кир-Кор.
- Нет! - громко сказал, почти выкрикнул, верховный пейсмейкер и
решительно-быстрым движением вскинул ладонь. - Я против! Совесть не
позволяет мне согласиться, чтобы ретропиктургическую исповедь грагала
узурпировал нуклеус! О Планаре должны иметь полное представление все
участники Большой Экседры!
- Затраты биоэнергии грагала возрастут, как минимум, втрое, - сказал
Олег Владимирский-Люпусов. - Впрочем, здесь меня легко упрекнуть в
преувеличенном оптимизме...
У Кир-Кора опустились руки. Он постоял, осмысливая новую ситуацию.
- Хорошо, - сказал он, - я согласен. Постараюсь показать Планар на
Большой Экседре.
Заприметив реакцию Ледогорова (тот поморщился, провел ладонью по лицу),
Кир-Кор понял, что совершил серьезную ошибку.
- Другое дело! - с удовлетворением сказал гроссмейстер, и сливоцветный
глаз его омаслился. - Это совсем другое дело...
- Отговорите грагала, эвархи! - спохватившись, воскликнул философ,
стоящий между снежнобородым ариархом и черным, как эбеновое дерево,
унди-набой. Скрытый мешковиной торс философа венчала крупная, типично
сократовская голова. Сократоголовый ткнул пальцем вверх и в гневном (это
было заметно) порыве шагнул вперед, отшвырнув босой ступней мешавшую ему
циновку.
"Какая экспрессия!" - восхитился Кир-Кор.
- Борисфед Лапцов, байкаларх девидеры Свидетелей Этимона, - резко
заговорил философ. - В данном случае я - свидетель искривления Этимона!
Прошу минуту вашего внимания, эвархи. Самые сильные интротомы Большой
Экседры сейчас находятся здесь, и уж если проводить ретроспективную
пиктургию вообще, то именно здесь и сейчас! Я понимаю, почему грагал
взваливает на себя тяжкий груз пси-энергетического донорства, но не
понимаю, для чего надо навешивать на грагала за это еще и несколько
десятков неумелых, профессионально очень посредственных интротомов. Ведь
даже белому коню нашего махариши ясно, что биоэнергетические затраты
грагала в обстановке такого массового пси-вампиризма и в самом деле
превзойдут оптимистичный прогноз региарха. Зачем же нам с вами
провоцировать в условиях Большой Экседры эффект заведомо вампирической
интротомии?!
- Угроза пси-вампиризма безобиднее откровенного пси-шовинизма, -
поспешил с репликой Джугаш-Улья Каганберья.
Сократоголовый попытался согнать с лица гримасу брезгливости. Бросил
через плечо:
- Я полагал, что приглашен сюда на пиршество интеллекта. Гроссмейстеру
удалось существенно обезобразить мои впечатления.
- Разделяю недоумение байкаларха, - остановил Ледогоров готовую
разгореться полемику. - Иллюзорные опасения, приготовленные гроссмейстером
к неправому употреблению, пусть остаются ему же на память. А вот реалии
Большой Экседры, которыми озаботился Борисфед, это наша с вами задача -
нуклеусу ее решать. По-моему, будет полезно выслушать на сей счет мнение
правоведа соборной коллегии. Прошу тебя, оста, по возможности прояснить
ситуацию.
От полукружья философов мягко, как тень, отделился длинноволосый
человек с продолговатым бесстрастным лицом скандинавского ярла. Это был
единственный из эвархов, у кого подол ритуального рубища болтался
значительно ниже колен (хотя длиной своего костяка правовед мог бы
поспорить и с Ледогоровым); похоже, он выбрал себе самый длинный мешок
Камчатского экзархата.
- Ватагар-оста девидеры Заветных Пехилей Юрмед Вертоградов, -
проговорил он на одном выдохе. Голос у него был тихий, как шелест листвы.
- Уважаемые коллеги, не ждите от меня никаких юридических откровений,
поскольку в такой ситуации все зависит от доброй или недоброй воли
грагала. Никто не принуждал его соглашаться, никто и ничто не Мешает ему
отказаться. Еще не поздно...
"Поздно", - подумал Кир-Кор.
- Поздно, - сказал левитатор. - Если авторитетом нуклеуса мы отменим
то, на что уже согласился грагал, гроссмейстер будет ходить на Большой
Экседре в героях и объяснять всем отлученным от ретропиктургического
спектакля, какие мы нехорошие.
- Мне просто не останется ничего иного, - подтвердил верховный
пейсмейкер с достоинством.
Хальфе мелко затрясся, задребезжал, кивая. Очевидно, это был смех.
- Будь любезен, коллега, объясни нам причину твоего заразительного
веселья, - попросил левитатор.
- Одним только предположением о пси-вампиризме коллег... здравым,
кстати, предположением, мы прекрасно вооружили гроссмейстера.
- Это нас должно волновать? - усомнился Борисфед Лапцов.
- Кому хочется прослыть шовинистом? Тем более - с приставкой "пси".
- Я верю в коллективный разум Большой Экседры, - отверг пугающие
умозаключения хальфе сократоголовый философ.
- Я тоже, - сказал фундатор. - Итак, если на то будет воля нуклеуса,
Борисфед и я беремся изложить участникам Большой Экседры нашу позицию в
этом щекотливом вопросе.
- Я не желаю утруждать нуклеус, фундатора и байкаларха, - сказал
Кир-Кор. - В моральном плане мне будет легче все же выполнить на Большой
Экседре свое обещание. Прошу одобрить мою готовность к публичной
ретропиктургии.
Ледогоров пристально посмотрел на него. Кивнул:
- Быть по сему... Что тебе для этого нужно?
- Час-полтора полного одиночества перед началом.
- Относительно полного одиночества на этой планете возможны проблемы...
- вслух подумал фундатор.
- Их придется решать. Перед началом мне нужно, как минимум,
сосредоточиться.
- Я предпочел бы определиться сразу по максимуму. Впрочем, ладно, это
успеется. Нуклеус выражает тебе свою благодарность.
- Аой! - вразноголосицу провозгласили эвархи.
Повинуясь знаку ватагара, Кир-Кор освободил место в фиолетовом круге.
Освободил для фундатора.
Ледогоров плавно повел ладонью влево и вправо (таким движением
протирают запотевшее стекло), торжественно произнес:
- Ваша приверженность Этимону, эвархи, обеспокоенность ваших
неравнодушных сердец и строгая Совесть придали Экседре Зыбкой
Безупречности Ума значимость, достойную имени нашей философской школы. Мы
не стали торопиться с окончательным решением, хотя подготовили для него
необходимый фундамент. О правомерности пребывания нашего новастринского
гостя на планете Земля пусть выскажется философский синклит Большой
Экседры.
- Аой! - подхватили философы с некоторым даже энтузиазмом.
В свою очередь фундатор уступил центр философского круга Юрмеду
Вертоградову. Правовед зачем-то выставил указательный палец подушечкой
наружу - словно предоставляя возможность присутствующим рассмотреть ее
папиллярные линии - и чуть слышно сказал:
- Уважаемые коллеги! Начало шествия к зданию Большой Экседры от
"Ампариума" в восемнадцать ноль-ноль. Согласно регламенту второго дня,
представительская одежда эвархов - белые латиклавии. Представительская
одежда грагала не регламентируется. Итак, до встречи на общей трапезе.
Ваши реалеты готовы к старту в аппарелях второго яруса, прошу спуститься,
выбрать себе места в кабинах. Доброго вам пути, вещее благоволение Ампары
с вами!
Стеклянистый купол со звоном разомкнулся над головой, и временно
отторгнутое пространство было стремительно возвращено речной долине с ее
разнообразием звуков и удивительных запахов. Бархатный шум водопада,
птичий гомон, порывы душистого ветерка...
Эвархи потянулись к люку, исчезая по одному на эскалаторном спуске.
Кир-Кор ощутил резкий спад аурической реактивности махариши, обернулся и
впервые в жизни стал свидетелем автоприации. Фигура Ксюма Пикчу быстро
заколебалась (будто в потоке горячего воздуха над костром) и раздвоилась,
теряя краски; призраки-двойники, высверкивая белыми искрами, неудержимо
бледнели, пока не растаяли без следа... Все это произошло в три секунды.
Кир-Кор встретился глазами с левитатором, тоже впервые, наверное,
наблюдавшим акт эзотерического пси-кинезиса. Влас Щербас провел пальцами
по щеке в попытке снять с лица несуществующую паутинку. Он так и ушел на
эскалатор, напрасно пытаясь снять паутинку.
- Это всегда впечатляет, - негромко сказал Ледогоров.
- Н-да... - промямлил Кир-Кор. - Скажи, экзарх... а почему на фоне
действительно впечатляющих способностей махариши мой скромный вклад в
копилку апроприации вызвал вспышку общего интереса?
- Твой "скромный вклад" поразил самого махариши. Это было заметно.
- В силу принципа: что подобает Юпитеру, то не подобает быку?
- Махатмам неведомо чувство ревности.
- Прекрасно, я не желаю доставлять им никаких проблем. Но все-таки...
почему мои дилетантские способности выглядят в глазах философов более
актуально, чем запредельное мастерство махариши?
- За спиной махариши - тысячелетия тайн земной цивилизации, Кирилл.
Домашних тайн. А за твоими плечами - новоприобретение. Тайна звезд...
- Значит, шанс у меня есть, но... но в отдаленном будущем.
- Если это шутка, я не уловил ее смысла.
- Через тысячу лет мое новоприобретение тоже не будет выглядеть
актуальным, и я снова смогу рассчитывать на обычную продолжительность
земного отпуска.
- На тебе, Кирилл, печать звездной тайны. Не надо с этим шутить.
"Не буду, - пообещал Кир-Кор сам себе. - Если фундатор старательно не
замечает разницы между шуткой и отпуском - ему, видно, нечем меня
ободрить". Вслух добавил:
- Хорошо, пусть это будет печатью Ампары, я согласен. И жаль, что из
всего нуклеуса так думает только фундатор.
- Нет, - сказал Ледогоров, - не только я. К сожалению, так думает и
Джугаш-Улья Каганберья...
Из-под закраины бетонной крышки островка в радиальных направлениях со
свистом стали взмывать, в виражах доворачивая на восток, первые реалеты.
- Каганберья опасен, - напомнил фундатор и посмотрел в спину последнего
из уходящих эвархов. - Под следствием - опасен вдвойне.
Последним из уходящих был ватагар. Юрмед Вертоградов остановился перед
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг