нашей беседы ты предпочел воздвигнуть между собой и нами пси-непроницаемый
барьер?
- По той же причине, по какой Сулейман ибн Дауд в оное время ставил на
узкогорлых кувшинах свою непроницаемую печать. Запечатанные кувшины
безопаснее в обращении.
- Ответ остроумен, но смысл его завуалирован туманом аллегории, - не
удовлетворился хальфе. - У меня, как и у моих коллег, полагаю, была
надежда на лучшую видимость.
- Я вас понимаю, - сказал Кир-Кор. - В свою очередь вы все должны
понять и меня - я стараюсь выбрать краткую форму ответа. Иначе мне
пришлось бы пространно рассказывать вам про уклад повседневной жизни
грагалов на родимой Новастре, про хуторскую систему нашего обитания из-за
проклятой нашей способности постоянно интротомировать друг друга на
расстоянии ближе девятисот метров, про вынужденную привычку напяливать на
себя "шубу" пси-непроницаемой защиты в общественных местах наших
практически нежилых из-за этого трех городов - привычку, которую можно
сравнить разве что со звериным инстинктом...
- Все это мы знаем, - сказал хальфе и досадливо дернул себя за кончик
бородки. - Даже верблюду понятно, что Земля для грагалов - курортная зона,
где в условиях привлекательного для вас многолюдья вы можете спокойно
обретаться с открытым пси-контуром. Правда, "снимать", как сами вы
выражаетесь, "шубу" можно и на планетах Дигеи... но там еще нет желанного
вам многолюдья - источника легкомысленных приключений и сомнительных
любовных утех.
- Отчего ж непременно сомнительных? - удивился Кир-Кор. - По большей
части любовные связи грагалов развиваются на очень достойном уровне.
Гораздо более достойном, чем у большинства землян. Бывает, за любовь
грагалы платят и жизнью...
- Бывает, - согласился хальфе. - Чего только не бывает в этой забавной
Галактике... Однако вернемся, как говорится, к нашим баранам. Если ты
действительно нас понимаешь, грагал, перечисли, пожалуйста, все причины -
все до одной! - которые заставили тебя полностью погасить свою псиманацию
в нашем присутствии.
- Причина вообще одна, - сказал Кир-Кор. - Та, которую мы обсуждаем,
эвархи. Среди миллиардов жителей Земли едва наберется две-три сотни
ухватистых интротомов, и случайная встреча с феноменальным землянином у
грагала практически равна нулю. Поэтому я, как верно отметил хальфе, могу
позволить себе роскошь появиться в обществе людей и без пресловутой
"шубы". В обществе обычных людей, разумеется, не сенситивов. Иное дело -
общество эвархов! Почти каждый из вас - интротом, а каждый третий - мощный
псиманант. Я даже не представляю себе, как вы ухитряетесь регулировать
общение между собой при постоянно открытых пси-контурах! Вероятно, вас
выручает культура пси-энергетической толерантности. Грагалы лишены такого
рода культурных традиций, им остается завидовать вам. Лично я не обладаю
готовностью... или смелостью, если хотите, бестрепетно интротомировать
чужую мысль и безоглядно излучать свою. Других причин сдерживать свою
псиманацию в вашем присутствии у меня нет.
- По-моему, - сказал Ледогоров, - объяснения грагала естественны,
доводы обоснованны. Кто-нибудь возразит?
- Я. - Хальфе вскинул руку и ткнул в зенит темным от загара пальцем. -
Утверждение грагала, что ему якобы нечего от нас скрывать, так и не
рассеяло моих сомнений.
Ткнул пальцем в зенит и фундатор:
- Грагал обещал ответить на любой вопрос, но это не значит, что он не
видит разницы между устным ответом и результатами беззастенчивой
интротомии.
- Мы с тобой тоже не слепы, фундатор, однако ни ты, ни я не гасим
псиманацию друг перед другом.
- Ну... если не учитывать при этом маскировочный многослойный мимесис
[умение маскировать собственное пси-излучение]. - Было заметно, как Агафон
пожал плечами под мешковиной.
- Грагалы всегда достаточно гибко используют свои пси-энергетические
возможности, - не сдавался хальфе.
- Да, но они не владеют искусством мимесиса и, в отличие от нас,
совершенно беззащитны перед интротомией, если пси-контур открыт. Мне, к
примеру, неловко интротомировать беззащитного псимананта. Это все равно
что разглядывать обнаженного человека из-за угла.
Умар Ибн-Махмуд ал-Хорезми снова дернул себя за кончик бородки, но
указывать загорелым перстом в остекленный зенит почему-то раздумал.
Из шеренги выдвинулся махариши Ксюм Пикчу по прозвищу Спартак - самый
загадочный для Кир-Кора участник экседры (и самый, пожалуй, грузный;
махариши едва умещался в мешке: ритуальная мешковина плотно облегала его
тело - как боевые доспехи торс гладиатора). Кир-Кор был много наслышан об
этом таинственном человеке и, хотя никогда раньше не видел его в лицо,
узнал о присутствии махариши в первые же секунды своего визуального
ознакомления с полукругом философов: любуясь этнической пестротой
босоногих эвархов, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд,
обостренный сильнейшей пси-реактивностью. Так бывает, когда в толпе
псиманантно индифферентных землян один грагал внезапно встречает
другого... Он с интересом посмотрел в глаза махариши: зрачки были окружены
сплошной радужкой цвета самородного золота. Золотые в буквальном смысле
этого слова глаза не имели обычной для глаз человека склеры...
На большой, как котел, коротко стриженой голове златоглазого в районе
темени одиноко торчал султанчик подкрашенных охрой волос, туго перетянутых
у основания цветными нитями. Качнув султанчиком, златоглазый представился:
- Ксюм Пикчу, риши кояженги "Пемидум по Восемнадцати Видящих". -
Приложил руку к груди и с достоинством поклонился. - И да примет всех нас
судьбоносное время Ампары всадниками на магических белых конях Лун-та! -
Голос у него был негромкий, но проникающе-звучный, произношение четкое,
ясное.
Коснувшись своего лба средним пальцем правой руки - чуть выше
переносицы, где, как показалось Кир-Кору, прилипла капелька засохшей
крови, - адепт магической кавалерии продолжил:
- Право грагала держать пси-контур закрытым настолько очевидно, что это
просто не может быть предметом дискуссии. Римпотши, риши и махариши тоже
не испрашивают у кого-либо особого позволения уходить в нек. Уходят в нек,
когда им заблагорассудится и где угодно - в нижних мирах, в средних, а
бывает, и в верхних, если того требует обстановка, и даже высшие силы
своевольного Логоса не могут им в этом препятствовать. Узелок спора,
только что развязанный фундатором, возник, на мой взгляд, из-за
невнятности самого вопроса. Иными словами, Умар Ибн-Махмуд ал-Хорезми
хотел выяснить у грагала не совсем то, о чем спрашивал. Я попробую
поделиться с вами догадкой о том, что именно беспокоит хальфе. На мой
взгляд, хальфе одолевают сомнения: не связан ли уход грагала в глубокий
нек с тем обстоятельством, что ему хочется скрыть от нас кое-какие
подробности о Планаре... Возможно, я ошибаюсь. Если да - Умар Ибн-Махмуд
ал-Хорезми поправит меня. Благодарю эвархов и грагала за долготерпение и
внимание, с которым я был выслушан на этой экседре.
Махариши снова коснулся лба средним пальцем правой руки, и Кир-Кор
увидел, как темно-багровая, почти черная капля засохшей крови вдруг ожила:
быстрыми переливами стала менять свой цвет от исходного к
серебристо-белому и обратно - через гамму пурпурных, сердоликовых, алых и
розовато-желтых тонов. Световая дисперсия "капли" подсказала ему, что это
- какой-то необычный кристалл-самоцвет, оформленный в виде миниатюрного
кабошона. Кир-Кор подумал: "Уж не частица ли это знаменитого камня
Чинтомани из тибетских легенд?.." И еще он подумал, что если догадка
верна, то махариши, награжденный кем-то когда-то за что-то гладиаторским
прозвищем Спартак, наверняка очень крупная величина в эзотерическом мире
Азиатского континента. Возможно, даже - один из Девяти Неизвестных...
Внезапное появление самоцвета на лбу златоглазого ни у кого из эвархов
почему-то не вызвало заметного интереса. Взоры присутствующих были
обращены на хальфе. Глава аскетов, будто очнувшись, бесцельно ощупал на
себе ритуальную мешковину (как это сделал недавно лунный экзарх) и не
слишком охотно признал:
- Махариши близок к истине, коллеги... Прошу меня извинить, но мои
сомнения действительно таковы.
- Это существенно, - подытожил фундатор с нескрываемым огорчением. -
Сомнения хальфе относятся к той группе вопросов, без ответов на которые мы
не в состоянии выполнить свои обязательства перед МАКОДом. То есть не
можем сейчас достаточно объективно оценить правомерность пребывания
грагала Кирилла Всеволодовича Корнеева на Земле.
Воцарилась гнетущая тишина. Кир-Кор с совершенной ясностью осознал:
желанный отпуск повис буквально на волоске. Дунь - оборвется!..
Из полукруга примолкших философов вышел препозитор Европейской коллегии
футурологов Базил-Базилио Джоловаччи, кивнул Кир-Кору, то ли здороваясь
персонально, то ли напоминая на всякий случай об их давнем знакомстве,
состоявшемся в читально-демонстрационном зале библиотеки Ватикана.
Его продолговатое холеное лицо с припухлыми губами и зорким взглядом
круглых, как у птицы, глаз, обрамленное напуском подбритых вкосую
височков, казалось надменным. Гладко причесанную у висков голову
препозитора от лба до затылка пересекала широкая полоса коричневого от
загара безволосья. Базил-Базилио Джоловаччи сказал:
- Не знаю, кто или что тому виной, однако созданная вокруг грагала
искусственная, я считаю, ситуация не украшает нашу экседру, отнюдь. Да,
действительно, не очень приятно общаться с собеседником, у которого
полностью закрыт пси-контур и даже погашена аура. Вместо пси-эманации от
нашего гостя исходит холодная пустота - как от каменного столба. И
все-таки упрекать в этом грагала неэтично, коллеги. Ибо фактически мы
упрекаем его за некие способности, которыми не обладаем сами...
- Которыми не обладает ни один землянин, - уточнил глава Уссурийского
экзархата Влас Щербас, моложавый, всегда ироничный левитатор девидеры
гласиров. - На всякий случай я приношу здесь свои извинения махариши,
однако мне кажется, даже он, упоминая про "глубокий нек", не имел в виду
полное угасание собственной ауры.
Слабая усмешка тронула кончики губ Ксюма Пикчу. Он глянул на левитатора
золотыми глазами, но ничего не сказал. Мини-кабошон на лбу махариши теперь
пульсировал белыми искрами, как светлячок.
- Дело тут еще вот в чем, - продолжал Базил-Базилио Джоловаччи. - У нас
нет никаких оснований полагать, что нежелание грагала исполнять здесь роль
донора-псимананта непременно связано с намерением обвести вокруг пальца
собрание знакомых и незнакомых ему философов. Сомневаясь в искренности
нашего гостя, мы тем самым волей-неволей отказываем ему в элементарной
порядочности!
- Ошибаешься, препозитор, - устало сказал хальфе. - Не будем путать
царство эмоций с царством необходимости. Если бы в отношениях между Землей
и Новастрой пресловутый континуум обстоятельств вдруг преобразовался в
континуум полного доверия - тогда, естественно, отпала бы нужда в
параграфах известного тебе МАКОДа и мы торжественно сожгли бы Конвенцию
Двух на огне обоюдного очищения. И вот этого "вдруг" отчего-то долго не
происходит...
- Не оттого ли, что этого "вдруг" мы, земляне, почему-то не очень
хотим? В Солнечной системе до сих пор не отменена денатурация грагалов -
наш позор!
- Кстати, это ведь тоже иллюстрация к вопросу о порядочности, - заметил
региарх.
- Давайте подумаем - чьей, - сказал левитатор.
- Давайте, - вмешался верховный пейсмейкер. - Имеем свежий пример.
Допустим, грагал утаивает какую-то специфическую и очень важную для нас
информацию о Планаре. С его стороны это порядочно или нет? По отношению к
нам - вряд ли. А вот по отношению к тем... неизвестным, кто запретил
грагалу делиться с землянами информацией о Планаре, это вполне порядочно.
"Ах, сукин сын!" - восхитился Кир-Кор.
- С настроением гроссмейстера можно было бы согласиться, но лично я не
хотел бы заходить так далеко, - отклонил хальфе неожиданную поддержку
пейсмейкера.
- И у меня сложилось безрадостное впечатление, что Джугаш-Улья
Каганберья заходит слишком далеко, - заявил Ледогоров.
- Я не требую, чтобы вы разделяли сейчас мое настроение, - возразил
гроссмейстер, сверля Агафона зрачком сливоцветного глаза. - Уже не требую.
Но, как правильно дал понять нам хальфе, придется учесть настроение,
заложенное в параграфах МАКОДа. Известные вам параграфы этого документа
недвусмысленно призывают нас отказывать в визах грагалам и прочим
обитателям Дигеи, целенаправленно или случайно вошедшим в контакт,
цитирую, "с космическим объектом, который можно интерпретировать как
артефакт внеземного и внедигейского происхождения".
- Отказывать временно, - уточнил левитатор. - До выяснения
обстоятельств и последствий контакта.
- И если, - продолжил глава курии фармакопеев, - на основе данных
спецкарантинной службы контактер будет признан нами, цитирую,
"неинфицированным, неинспирированным и неинициированным, решать вопрос о
выдаче визы коллегиально".
- Что и было сделано в Приземелье, - сказал препозитор.
- И, кажется, не без твоего, гроссмейстер, активного в этом участия, -
напомнил Влас Щербас. - Даже по очень отрывочным сведениям, уже полученным
нами здесь, на экседре.
- Никто из нас не застрахован от ошибки. - Джугаш-Улья Каганберья
уставился на Кир-Кора. - Теперь ошибку надо срочно исправлять.
- Срочной отправкой грагала на Лавонгай? - полюбопытствовал региарх.
- Срочной отправкой грагала в спецкарантинную зону Лунного экзархата, -
не моргнув глазом отрезал верховный пейсмейкер.
- Срочно - это чтобы грагал не успел вскрыть главный сейф здешнего
банка, философы, - пояснил левитатор.
- Не смешно, - отреагировал гроссмейстер со зловещим спокойствием. -
Тем более что на счету нашего гостя числится "подвиг" намного серьезнее
остроумной выдумки левитатора. Позапрошлой ночью, весело развлекаясь в
курортных зонах Финшельского архипелага, наш гость апроприировал тигра из
зоопарка столичного острова. Одному ему ведомым пси-кинетическим актом
извлек животное из вольера и непонятно как переместил на остров
Театральный. Километров тридцать...
- Вздор! - Влас Шербас беспечно отмахнулся. - Ты на ходу придумал это,
гроссмейстер.
- К сожалению, чистая правда, эвархи. Спросите у фундатора, у самого
грагала... А? У тебя, левитатор, я вижу, пропала охота шутить. Или это мне
кажется?
Участники экседры молча разглядывали Кир-Кора - кто с любопытством, кто
с настороженным вниманием. Ледогоров смотрел на гроссмейстера.
Олег Владимирский-Люпусов осведомился доброжелательным тоном:
- Это правда, грагал?
- Наполовину, - ответил Кир-Кор. - Мне было не так весело, как
представляется это гроссмейстеру.
- А в смысле апроприации?
- Гроссмейстер здесь не солгал. Пси-кинетический акт действительно...
гм... имел место. Однако сущностный его механизм, эвархи, боюсь, не сумею
вам объяснить.
Кир-Кор рассказал, как было дело.
- Материализация желания, - обозначил региарх "сущностный механизм"
подобающим термином. - Но гроссмейстер каков! Приберег аргумент
напоследок!
Шаг вперед сделал высокий сухопарый человек. Жесткое лицо, узкие
бледные губы, стальной взгляд.
- Гулиэвг, эрил рунических спрашивателей, - представился человек
неожиданно мягким, приятным голосом. - Скажи, грагал... с тобой такое
раньше случалось?
- Нет. Изредка я апроприировал легкие бытовые предметы - в спокойной,
конечно, домашней по преимуществу обстановке и на небольших расстояниях.
Животных - никогда и нигде. Я даже не представлял себе, что апроприация
крупного животного возможна в принципе...
- Вполне, - сказал махариши. - Еще в незапамятные времена махатма
Шенраб, основатель бона, сумел призвать в Гималаи синекрылую птицу со
священной звезды Олморин.
"Могу спать спокойно, - подумал Кир-Кор. - Мне еще далеко до звездных
рекордов".
- С тех пор сиддхи Шаншунбу владеют искусством апроприации, - продолжал
махариши. - То есть владеют силой Урулока, если говорить на языке шан-шун.
Для них не проблема мгновенно переместить с места на место животное,
человека или самого себя. Непосвященные просто не знают об этом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг