баритон командира почетного эскорта.
"Что за бред!" - подумал Кир-Кор. Вдруг понял. Сухо ответил:
- К герою битвы с пиратами второму пилоту Лирию Голубю прошу относиться
с должным почтением. - И подмигнул интротому. Юноша даже не улыбнулся.
- И много у вас на борту героев битвы с пиратами? - проявил любопытство
"фиалка".
- Герои всегда малочисленны, их не бывает много.
- Когда приземлимся, будем просить вас и прочих героев дать нам
автографы, - вежливо предупредил "ромашка".
- Напишите нам что-нибудь лестное, - нагло сказал "резеда".
- Я вам напишу... это уж точно.
В рубке стало тесно от голосов:
- Вы нас извините, грагал!
- Меня - персонально.
- А лучше - весь букет сразу.
- Весь наш почетный эскорт. То есть - ваш!
- Нет возражений, - сказал Кир-Кор. - Свой скальп я вам не отдал -
значит, одной неприятностью меньше.
- Вот и я говорю!
- Ведь почему мы вас недавно теснили? Мы умственно заблуждались.
- Держали вас за пирата!..
- Потому заблуждались, что неполная информация подвела.
- Теперь мы хотели бы с вами, как минимум, помириться.
- Как оптимум - быть в приятельских отношениях.
- Как максимум - крепко дружить.
- До самой смерти! Нашей, понятно.
- Чего это вы меня вдруг хором так зауважали? - удивился Кир-Кор.
- Почетный эскорт всегда уважает того, кого окружает.
- Мне еще ни разу в жизни не доводилось окружать субъекта, на которого
охотились бы с динаклазерами.
- На тебя когда-нибудь охотились с динаклазерами, "резеда"?
- Нет. А на тебя?
- Тоже нет. А что скажет "фиалка"?
- Скажу, что охота с динаклазерами на отдельно взятого субъекта -
совершенно уникальный факт.
- Умница. Недаром о его сообразительности ходят легенды.
- Вот и пусть поделится соображением, что все сие значит?..
- Сие значит, что нам едва не обломился изрядный кус посмертной славы
грагала.
- Это мы и без тебя скумекали. Хотелось бы знать, от кого нам
приходится его охранять...
- Тебе же сказано было - пираты...
- "Резеда", хоть раз в жизни тебе доводилось видеть пиратов,
вооруженных батареями динаклазеров?
- По-моему, нет. А тебе?
- Охрана мне здесь не нужна, - прервал болтовню в эфире Кир-Кор. - Рад
был с вами со всеми перезнакомиться. Благодарю караул за хорошую службу и
- до свидания. До следующего столь же приятного рандеву.
- Никак, вы решили прогнать нас, грагал?
- Обижаете своих верных охранников!
- Время позднее, хотел бы освободить вас пораньше. Кой резон вам
садиться вместе со мной? Понаблюдайте за моей посадкой сверху и спокойно
возвращайтесь к себе на базу.
- Нет, - сказал командир. - Мы сдадим вас с рук на руки.
- Под расписку с печатью, - добавил "фиалка".
- Субъект, в которого прицельно стреляют даже с Луны, очевидно, являет
собой для планеты какую-то ценность, - поделился соображением "ромашка".
- А иначе бы не стреляли, - подчеркнул "резеда".
- Логично, - сказал "фиалка". - Кому такой нужен?
- Первым сажусь на эспланаду я, - стал развивать тактический план
командир. - Грагал садится рядом со мной справа по борту. Когда пожелает.
Остальные через двадцать секунд после его посадки садятся одновременно -
закрывают конверт. И выдвигают посты до прихода охранного подразделения
МАКОДа! Вопросы?
- У матросов нет вопросов...
- Но ответов все же есть.
- Все абсолютно ясно, командир!
Кир-Кор смотрел на хорошо освещенную эспланаду, усеянную белыми кругами
для обозначения места посадки реалетов. Мокрая после дождя эспланада
сверху казалась врезанным в зелень светлым серпом, огибающим подножие
"Ампариума". Белые пятна посадочных знаков несколько нарушали изящество
архитектурного ансамбля.
- Делай, как я! - скомандовал Гор Гайдер. Его люфтшниппер качнул
плоскостями и левым креном сошел с прямой на круговое снижение.
Кир-Кор сошел следом. За ним сошли остальные. На втором витке захода на
посадку Кир-Кор ощутил необычное для себя глухое, гнетущее раздражение.
Белые круглые пятна раздражали его. Все вокруг почему-то его раздражало.
"Неужели я настолько выдохся? - подумал он с мрачным неудовольствием. -
Или, может быть, эти круглые пятна напоминают мне пейсмейкерские
колодцы?.."
- Кирилл Всеволодович!.. - тихо окликнул его Лирий Голубь.
- Слушаю вас, второй пилот.
Лирий Голубь выдержал паузу. Сказал неуверенно:
- Простите. Это у меня, наверное, что-то со зрением...
- Конкретнее.
- Посадочные круги...
- Что посадочные круги?
- Как бы мигают...
- Да?.. Я, между прочим, с них глаз не свожу.
- Меняют цвет, - настаивал интротом. - Попеременно то ярко-белые, то
черные. Будто колодцы... И хор отдаленный. Тяжело...
Кир-Кор невольно взглянул на ювена. Лишь на миг выпустил из поля зрения
командирский "кленовый лист", но судьбе было угодно, чтобы именно в этот
миг случилась авария с лидером вертикальной посадки. Самого удара
люфтшниппера об эспланаду Кир-Кор не увидел, однако все остальное -
подскок, переворот через носовой стабилизатор, красный фонтан из множества
отдельных колес вдребезги разбитых шасси, завалка вверх днищем на соседний
посадочный круг - все это произошло у него на глазах. И самое страшное:
из-под опрокинувшегося корпуса тяжелой машины выскользнул, блеснув, как
рыбий пузырь, блистер пилотской рубки, выскользнул с такой силой, что,
кувыркаясь, взлетел снизу вверх по ступенькам на подий "Ампариума" - к
дверям парадного входа. Сверху вниз по ступенькам потекли ручейки
торопливых фигурок.
- Эскадрилья эсбеэсэс, слушай команду! - крикнул Кир-Кор вслед
ринувшимся к эспланаде люфтшнипперам. - Посадку производить только в
автоматическом режиме! Ручное управление отставить, иначе всем нам здесь
крышка!
Все четверо сели в автоматическом режиме, почти одновременно.
Из открытых люков люфтшнипперов стали выбегать и строиться в две
шеренги вооруженные люди. Одна шеренга короткая (семь человек), другая - в
два раза длиннее. Та, которая покороче, бросилась, сминая строй, к
разбитой машине, а та, которая длиннее, организованно охватила вооруженным
кольцом посадочные опоры шверцфайтера. Кир-Кор развернул бриду
постпосадочной информации, приказал автоматике открыть запоры гондекового
люка и дверей всех внутренних помещений, выпустить трап. Освободился от
ремней и фиксаторов, помог освободиться Лирик" Голубю.
- Тяжесть прошла? Оставайтесь пока в пилот-ложементе. За нами придут.
Юноша, не сводя глаз с опрокинутого люфтшниппера, зачем-то потер
ладонями подбородок и щеки измученного лица. Сглотнул что-то мешавшее в
горле, спросил:
- Там... все погибли?
Вопрос был риторический, отвечать не хотелось. Но этот парень (по сути,
еще ребенок) держался сегодня как настоящий мужчина, а посему имел право
рассчитывать на соответственное к себе отношение.
- Гор Гайдер - наверняка, - ответил Кир-Кор.
Заливая место аварии пронзительно-ярким полыханием малиново-красных
мигалок, подкатывали один за другим реаникары - белые трехколески, очень
похожие на больших голубей, опоясанных красными лентами.
- Реаникары нашего госпиталя, - прошептал Лирий Голубь.
"Голубкам с мигалками тут будет что склевать", - подумал Кир-Кор.
Посоветовал:
- Не смотрите туда, не надо.
Он выключил видеоматику (пояс нижнего обзора угас), опустил
пилот-ложементы на плашере так, чтобы сквозь блистер не было видно ничего,
кроме подия и фасада "Ампариума". Послышался свист: на фоне фасада
появились эйробусы - два синих шара с полной выкладкой посадочных
сигнальных огней. Усиливая свист, сферические аэромашины стали опускаться
вертикально. Люди на подии махали руками.
- Скажите мне, пожалуйста, юноша... Перед тем как вы потеряли сознание
от внезапной боли еще там, над океаном, тоже был приступ тяжести и хорал?
- О, вы про это знаете... Да.
- Первый приступ был сильнее, а хорал отчетливее?
- Гораздо сильнее. Мне слышалось, хор пел о каких-то колодцах. Я зримо
представил себе их огромные темные дыры среди разноцветных дымов... Мне
показалось, я падаю в черную пропасть.
"Ему показалось!.." - подумал Кир-Кор. Поймал на себе быстрый взгляд
интротома. Объяснил:
- Это был черный эгрегор.
- Пейсмейкеры?
- Скорее всего. И вот дилемма... То ли вид круглых посадочных знаков
здесь вызвал у нас бессознательный рецидив ранее навязанной нам
апперцепции...
- Рецидив зомби то есть?
- Зомби? Нет, зомбировать нас не успели. Просто враждебная пси-атака.
Не слишком продолжительный, но многослойный, а потому глубоко проникающий
псирадиационный натиск.
- Извините. То ли?..
- То ли мы все просто жертвы банального повторения пси-натиска перед
посадкой. И знаете откуда? Из-за стеклянных площадей этого роскошного
здания. - Кир-Кор ощупал глазами не освещенные изнутри участки фасада.
- Черный эгрегор из "Ампариума"?!
- Такое в принципе невозможно, да?
Лирий Голубь открыл было рот. Вдруг закрыл. Снова открыл. Сказал
наконец:
- Если бы вы спросили меня об этом позавчера или послезавтра, я ответил
бы - да, невозможно. Но сегодня я не могу так ответить...
- По причине, простите?..
- Вчера здесь начался внеочередной Коллегиальный собор эвархов
философской школы Ампары. Это у нас называется - Большая Экседра.
Закончится завтра.
- О-о-о, - протянул Кир-Кор, - какая изумительная для меня
неожиданность! Есть шанс встретиться с головкой ордена пейсмейкеров нос к
носу?
- Естественно. Большая Экседра подразумевает собрание высших
авторитетов всех направлений школы Ампары.
- Выходит, сам Джугаш-Улья Каганберья здесь...
- Да. И двенадцать его статс-комиссаров.
"Маракас!.. - подумал Кир-Кор. - Вся самая ментаактивная часть
пейсмейкерской рати". Пробормотал:
- Значит, Большая Экседра... Вот почему Ледогоров надел импозантную
мантелету...
- Мантелету? - переспросил Лирий Голубь. - Когда учитель напутствовал
меня и провожал на встречу с вами... это было перед вечерним коллегиумом
первой экседры Зыбкой Безупречности Ума... мантелеты на нем не было.
- После коллегиума надел, чего уж проще. Первые посиделки, значит, уже
состоялись... О, простите меня! Сорвалось с языка совершенно
непроизвольно.
- Откуда вы, Кирилл Всеволодович, знаете? Насчет мантелеты? - Юноша,
казалось, был удивлен и встревожен.
- Во время нашего эгрегора подсмотрел. Я ничего не выдумываю - на
экзархе была иссиня-фиолетовая мантелета. Со знаком Ампары, естественно.
Аметистовая фибула на плече... Это что, для вас очень важно?
- Если все так, как вы говорите, то Агафон Виталианович теперь не эк...
не совсем экзарх.
- Да? Кто же он теперь?
- Фундатор.
- Что за должность? Глава всей школы Ампары?
- Школа Ампары не признает индивидуальной власти, - как-то совсем
отрешенно произнес Лирий Голубь.
- Выходит - звание?
- Любые звания пустозвучны и малофункциональны.
- Юноша, вы меня интригуете.
- Фундатор - это иносказание иноимени.
- Мудрено, Проще нельзя?
- Затруднительно. Это очень емкое понятие.
- Самое емкое понятие в человеческом обществе - Совесть. Не значит ли
это, что понятие "фундатор" - некое словесное воплощение понятия
"Совесть"? Ну, скажем, "Совесть философской школы"?
- Любой член девидеры - Совесть нашей философской школы.
- Я полагал, это прежде всего прерогатива эвархов.
- Эвархи - Совесть планеты.
- Хорошо... А фундатор?
- Фундатор избирается Собором философов на два года и обречен на
стояние в истине до конца.
Кир-Кор покосился на собеседника. Лирий Голубь по-прежнему вид имел
грустный и отрешенный, и чувствовалось, что он размышляет о чем-то весьма
невеселом и разговор поддерживает только из вежливости.
- Простите, юноша, здесь просматривается логическая тонкость. Можно,
конечно, стоять в истине до конца, если есть гарантия, что знаешь про
истину все...
- Про истину нельзя знать всего.
- Вот! И как же тогда "стоять в истине до конца", если точно не знаешь,
что именно отстаиваешь?
- Отстаиваешь этимон. От рождения его и до расцвета.
- Двуязычная тавтология. Этимон в переводе с греческого - истина.
- Этимон - живой организм истины, он дышит, живет, развивается,
проходит свои эволюционные стадии. Он как ребенок, с ним надо обращаться
бережно. Его надо самоотверженно защищать.
- Так-так... первый проблеск. Фундатор считается опытной нянькой?
- Не обязательно. На Большой Экседре философы избирают фундатором
человека, которому в принципе можно доверить истину, как доверяют
малолетнего ребенка.
- В надежде на то, что фундатор приобретает опыт няньки по ходу дела?
- В надежде на то, что с самого начала он интуитивно сумеет обращаться
с истиной так, чтобы не нанести ей вреда.
- О, второй проблеск!.. - Кир-Кор коснулся лба указательным пальцем. -
Значит, фундатором избирается человек, в отношении которого у его коллег
есть полная уверенность, что на протяжении двух лет он денно и нощно будет
мудро стараться не повредить этимону? Я правильно понял вас, юный философ?
- Приблизительно - да, - с кислой миной проговорил Лирий Голубь.
Слово "приблизительно" Кир-Кора никак не устраивало, и он подождал,
надеясь, что собеседник добавит что-то еще. Тот ничего не добавил. Сидел
угрюмо нахохлившись, точно птенец на холодном ветру. Кир-Кор прислушался.
Отдаленные звуки шагов, голоса... В отсеках шверцфайтера находились
пришлые люди. Кир-Кор хорошо представлял себе, чем они там занимались.
Чтобы отвлечь интротома, заговорил:
- Глядя на вас, никогда не подумаешь, будто вы очень уж рады новому
амплуа своего патрона.
Лирий Голубь потер кисти прижатых к груди рук, но молчания своего не
нарушил. Кир-Кор решил зайти с другой стороны:
- Может быть, новые обязанности Ледогорова не имеют престижного веса?
- Наоборот! - с неожиданной пылкостью возразил интротом. - В
философской школе Ампары авторитет фундатора чрезвычайно высок. У нас даже
поговорка в ходу: "Из уст фундатора". То есть - последняя инстанция,
решающее слово, самое авторитетное мнение. Но не авторитарное, не путайте.
- Не буду, - сказал Кир-Кор. И подумал: "Надо было поздравить экзарха
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг