он и занимался до самой последней минуты...
- Среди осколков колбы мы обнаружили фрагменты какого-то корневища.
Не знаете, что это могло быть? Наши аналитики, к сожалению, не пришли к
единому мнению. Вы нам не поможете?
- Надо посмотреть, - не слишком уверенно пообещала Наталья
Андриановна. - Но боюсь, мне это не по зубам. Не лучше ли обратиться к
ботаникам?
- Ботаники как раз и спасовали. Даже гистология не помогла. Трудный
корешок попался, неизвестный для них.
- А по записям в лабораторном журнале установить нельзя? Георгий
Мартынович все самым тщательным образом регистрировал. Вы хоть нашли
журнал?
- Журнал-то мы нашли. - Люсин по старой, до конца не изжитой привычке
почесал макушку. - Да уж больно темное дело, Наталья Андриановна, эти
лунные фазы, латинские сокращения и прочая алхимическая заумь. Не потяну.
- Я попробую облегчить ваши поиски, но мне нужно подумать,
проконсультироваться.
- Такое название, как Unguentum malaferum, вам ничего не говорит?
- Что-то очень знакомое. - Она словно бы прислушалась к себе. - Нет,
извините, не могу вспомнить. Я не знаю латыни.
- Мазь ведьм, - подсказал Люсин. - Или ведьмовская мазь.
- Ах это! - Она просияла на миг. - Помню, помню... Георгий Мартынович
что-то такое рассказывал. Даже обещал дать немного на пробу, если,
конечно, получится. Мы еще смеялись по этому поводу.
- Смеялись?
- Ну конечно! Коллектив как-никак на девяносто процентов женский, -
она растроганно вздохнула. - Всем хочется...
- Это в ведьмы-то? - непритворно поразился Люсин.
- Счастья хочется, красоты, молодости...
- Помните, как несчастная Катлина натерла волшебной мазью Неле и Тиля
Уленшпигеля? Уже из одного описания можно судить, что в состав снадобья
входили галлюциногены и другие наркотические вещества, вызывающие
частичную анестезию.
- И у него была такая мазь?
- Насчет мази сильно сомневаюсь, а вот рецептов более чем достаточно,
хоть отбавляй. Что ни книга, то дюжина новых рецептов. Вас это в самом
деле интересует?
- Самым живейшим образом. Дадите?
- Вам с молочаем, папоротником или предпочитаете белену?
- Сам не знаю.
- Это не ответ.
- Если бы я мог хоть на минуту поверить! - невесело пошутил Люсин.
- Во что? - не поняла его Наталья Андриановна.
- Да в это, в вашу волшебную мазь. Ведь прелесть! Намажься с ног до
головы и лети себе за тридевять земель... Смех, а такая версия многое
объясняет. Вы не находите?
- Могу предложить другую, не менее интересную. - Она не приняла
шутки. - Маг-чернокнижник забыл заклинание и был унесен дьяволом. Как вам
понравится? По-моему, здорово. Сюда и взрыв укладывается, и разбитое окно.
- Вы сердитесь, Наталья Андриановна? Я вас чем-то обидел, задел?
- Обидели?.. Просто мне сейчас не до юмора. Не то настроение.
- Я понимаю. Еще раз простите великодушно, если меня занесло.
- При чем тут это? - Она красноречиво глянула на часы. - Я понимаю:
случай сложный, не за что ухватиться, вы озабочены, растеряны даже, но
зачем же дурака-то валять? Какое вам дело до корешков, мазей и прочей,
извините, ерунды? Разве в том дело? Или вы надеетесь таким путем напасть
на след?
- Вы правы, надеюсь. - Люсин выключил магнитофон и встал с
осточертевшего ему кресла.
Наталья Андриановна тоже не замедлила подняться.
- Тогда не смею вам мешать. - С видимым удовольствием она повела
занемевшими плечами. - Там, - указала на комодик с алфавитными ящичками, -
полная картотека растений, с которыми работал Георгий Мартынович. Остается
лишь угадать, на какой карточке значится интересующий вас корешок. Желаю
успеха, а мне, извините, пора - люди ждут.
Оставшись переживать в одиночестве - он так и не понял, чем вызвана
столь неожиданная реакция, - Владимир Константинович рассеянно выдвинул
первый попавшийся ящик: ива, имбирь, ирис, иссоп... Сотня, если не больше
растений и на каждое - десятки отдельных карточек. "Что ж, если нет
другого выхода, можно попробовать, - рассудил он, - методом исключения. Не
квинкефолиум, не кервель, не крестовник... Может, калган? Надо искать
клубень, крупное корневище".
Переписав названия, на что ушло около часа, он бережно задвинул
последний ящик. Затем, чтобы получить более полное представление о столь
необычном хранилище, достал, разумеется наугад, картонку, озаглавленную
"Репейник":
Кроме того, что трава за обилие славится качеств,
Пьется растертой, живот избавляя от боли
жестокой.
Если же телу нежданно железо враждебные раны
Вдруг причинило, тогда на себе испытать подобает
Помощь ее, приложив растолченную к месту
больному
Ветку травы, - и тотчас же вернем
мы прежнее здравье
Этим искусством, к припарке добавив кусающий уксус.
На обороте карточки значилось следующее:
"Валафрид Страбон (809 - 849 гг.). Из поэмы "О культуре садов", или
"Садик". Источники: Квинт Серен, Самоник, Вергилий, Плиний Старший,
Диоскерид, псевдо-Апулей, "Капитулярий" Карла Великого".
Куда как права была Наташа Гротто, утонуть тут ничего не стоило,
сгинуть, что называется, с ушами.
Перед тем как уйти, Люсин еще раз оглядел застекленные полки, бегло
перелистал блокнотики-семидневки. Адреса, телефоны, фамилии, часы встреч,
аббревиатуры учреждений. И цитаты, и формулы, и даже рожицы. А ухватиться
не за что. Ни малейшего кончика.
Глава пятая
___________________________________
РУИНЫ МОНСЕГЮРА
Посланная Люсиным через МИД телеграмма уже не застала Людмилу
Георгиевну. Вместе с мужем, Игорем Александровичем Берсеневым, она отбыла
в поездку по легендарным городам Лангедока.
- Берсеневы уехали? - спросил экономический советник, показав
телеграмму секретарю.
- Вчера вечером... Но я примерно знаю, где они намеревались
остановиться. Может быть, дать знать?
- Нет, пожалуй, не стоит, - после долгого раздумья покачал головой
советник. - Все равно ничего не изменишь. Только отравим людям уик-энд.
Они ведь и без того собирались в Москву?
- Во вторник. Я сам в Аэрофлоте бронировал. Так что не позже
понедельника будут здесь.
- Значит, так тому и быть. Днем раньше, днем позже... Бедная Люда, -
пожалел он, - веселенький ей предстоит отпуск.
Берсеневы между тем со скоростью ста восьмидесяти километров в час
приближались к Тулузе. Как радовалась Людмила Георгиевна этой поездке!
Облицованное драгоценным деревом купе первого класса с отдельным входом и
ванной, стремительная смена декораций, изысканная кухня, скорость,
комфорт. А впереди ожидали новые радости: старинные соборы, феодальные
замки, потемневшие от времени полотна и гобелены.
В Тулузе Берсеневы намеревались арендовать в агентстве Хертца
малолитражку, запастись путеводителями и взять курс прямехонько на Альби,
где семь столетий назад зародилось еретическое движение, потрясшее устои
феодальной Европы.
- Все твои фантазии! - добродушно проворчал Игорь Александрович,
получив из рук хорошенькой брюнетки желтый конверт с ключом от машины. -
Почему не Лазурный берег? Не Сен-Мишель, наконец, куда все так стремятся
попасть?
- Вот именно все! - Людмила первой увидела на стоянке предназначенный
им небесно-голубой "пежо". - Нам туда!.. Зато Монсегюра никто не видел.
Притом ты же знаешь, я обещала папе... Он так мечтал посмотреть катарский
замок! Даже представить себе не можешь, какой будет ему сюрприз. Как
думаешь, там можно купить проспект?
- Можешь не сомневаться. Это добро продается всюду.
Машина завелась, что называется, с пол-оборота, и Берсеневы в
безоблачном настроении вырвались на скоростную автотрассу. Тугой волной
бил в приспущенное окно теплый ветер, настоянный на ароматах буковых рощ.
Мелькали виноградники на замшевых склонах холмов, оливковые деревья и
неправдоподобно-игрушечные городки с воронкообразными кровлями округлых
башен и четко прорезанными зубцами крепостных стен. Крутой окоем нежно
расплывался в солнечной дымке, а в поднебесье упоенно купались почти
невидимые жаворонки. Накрытый туманной полусферой ландшафт цепенел в
зачарованном сне. Поражало пугающее безлюдье и полнейшее отсутствие
каких-либо движений. Одни лишь автомобили неслись сплошным многоцветным
потоком. Их стремительный шелест сливался в однообразный рокочущий гул. И
вздымались лохмотья газет с захламленных обочин, и острые песчинки
скреблись о стекло.
На ночь переполненные впечатлениями отпускники остановились в
окруженном двойной линией крепостных стен Каркассоне, в старомодной
гостинице "Голубой щит". Уютно прилепившись к каменной толще башни
Сен-Лорен, она выходила окнами на самую древнюю часть города. От суровой,
тронутой глянцем столетий кладки веяло сгущенной в веках магической мощью.
Остроконечные шпили и стрельчатые арки казались сошедшими с рисунков Доре.
Берсенева даже припомнила сизый декабрьский день, когда счастливый,
пунцовый с мороза отец принес домой свернутую трубкой гравюру, которую
разыскал у букиниста. На ней была изображена точно такая же прямоугольная
зубчатка и колючие, устремленные в беспредельность пики. Справившись с
путеводителем, где остатки укреплений галло-романского периода смыкаются с
внутренней стеной времен каркассонского виконтства, Людмила
удовлетворенно, с сознанием выполненного долга опустила шторы. На рассвете
им предстояло взять старт на Монсегюр.
Эта часть путешествия понравилась ей еще больше. Менялись не только
ландшафты, но и времена года. Приморские пляжи, с их безупречными пальмами
на фоне лазурно сверкающей глади, млели в густо перетекающих волнах зноя.
Здесь безраздельно царила ленивая праздность и вязкая, дремотная тишина.
Зато, когда дорога свернула к Пиренеям, погода резко переменилась. Задул
пронзительный холодный мистраль. Небо заволоклось угрожающей темной
завесой. Прямо на глазах потускнели обремененные плодами сады, и даже
белые стены крестьянских домов приобрели серовато-унылый оттенок. Лобовое
стекло покрылось косыми строчками мелких капель. По мере подъема на плато
дождь сменился мокрым снегом. Дворники едва справлялись с липучей завесой
медленно таявших хлопьев, напрочь смазавшей горизонт.
Автомобильчик упорно взбирался по круто загибавшему вверх серпантину,
отчаянно сигналя и сверля слепую мглу воспаленным светом.
- Хватит валять дурака. - Игорь решительно притормозил у придорожного
ресторанчика. - Себе дороже. Да и подзаправиться не худо как следует. Путь
неблизкий.
- А здесь ничего, - одобрила Людмила, озирая современной работы
витражи и грубо побеленные стены, декорированные косыми балками. К таким
же благородно подморенным дубовым карнизам были прикованы бронзовые
пятиугольники с геральдическим рисунком пчелы.
Взъерошенный молодой человек в ковбойке нехотя отложил книгу, в
которую был всецело погружен, и вышел из-за стойки навстречу гостям.
- Мадам, мсье. - Он величаво обвел рукой пустующий зал с
очаровательными, накрытыми клетчатыми скатерками столиками. - Чем могу
служить?
- Нам бы пообедать слегка, - щурясь на свет, потер руки Игорь
Александрович. - Чего-нибудь местного, остренького?
- Рекомендую суп из раков по-ортезски. Кроме лангустов, мы кладем
мелких омаров и крабов. В меру пикантно: чеснок, красный перец, чабер,
петрушка, лимон.
- Замечательно! - обрадовалась Людмила, готовая съесть что ни
предложат. - А рыбы у вас нет? На горячее?
Игорь Александрович слегка дрогнул щекой, но ничего не сказал.
- Мы только что получили превосходных тюрбо. Наш повар - метр Бриссо
- бесподобно готовит морскую рыбу в томатном соусе.
- Тюрбо? - Людмила неуверенно покосилась на мужа.
- Это такая камбала, дорогая, - объяснил он. - Должно быть вкусно.
- О да, очень вкусно, мадам... С базиликом, эстрагоном?
- Пожалуйста, я обожаю приправы.
Пока Берсеневы устраивались за облюбованным столиком, выдергивая
льняные салфетки из старинных мельхиоровых колец, молодой человек
обнаружил чудеса трансформации. Исчезнув за неприметной дверью, он вскоре
возник в надетом поверх ковбойки сиреневом фрачном пиджаке. С его шеи
уныло свисала цепь с анодированной блямбой, на которой был изображен омар
с бутылкой в клешнях.
- Аперитив? - поинтересовался импровизированный метрдевин, вручая
карту напитков.
- За рулем, - скорчил подобающую гримасу Игорь Александрович.
- А мне кока-колу, - тоном проказливой школьницы попросила Людмила.
- Вино?
- Полбутылки белого, - кивнул Берсенев, памятуя о рыбном заказе.
В мгновение ока возникла пузатая бутылка "Видамессы де Монсегюр",
установленная на лафете на манер артиллерийского ствола. Игорь
Александрович пригубил, посмаковал и кивком знатока одобрил выбор.
- Урожая сорок седьмого года. - Молодой человек, уже без медали и
фрака, но зато с белой крахмальной салфеткой на сгибе руки, умело разлил
вино. А затем, облаченный в передник с кокетливыми рюшами, он предстал с
супницей, окутанной умопомрачительным по вкусноте паром.
Вопреки размеренным пассажам Лукко Боккерини, звучащим из скрытых в
панелях динамиков, обед протекал с веселой поспешностью.
- Как тюрбо, мадам? - полюбопытствовал парень, когда с нежной рыбой
было покончено. Непостижимым образом заложенная карандашом книга оказалась
у него под мышкой. Сделав немыслимый вольт, он заменил ее хрустальным
подносом с сырами под отуманенным колпаком.
Игорь Александрович придирчиво выбрал ананасного вида ломтик, к
которому добавил пластиночку бри.
- Рыба чудесная, - благодарно улыбнулась Людмила, беря то же самое. -
Далеко отсюда до Монсегюра?
- Господа едут в Монсегюр? - уважительно удивился официант. - Часа
два или чуть больше. Непогода прошла. Желаю найти спрятанное сокровище.
- Там что? - спросил Игорь Александрович. - Музей или как?
- Никакого музея, мсье. Просто развалины на вершине горы. Остатки
стен, но очень величественно.
- Как же мы сумеем достать проспекты? - огорчилась Людмила.
- Если хотите, я мог бы взглянуть, - услужливо предложил молодой
человек. - У нас, кажется, остались нераспроданные экземпляры. Вам "Фуа",
"Каркасеон"? Может быть, "Кафедральный собор в Альби".
- Нет, только "Монсегюр".
- К сожалению, есть лишь на немецком языке. - Парень принес тощий
буклетик с изображением мрачной скалы, увенчанной руинами. - Очевидно, вас
это не очень устроит?
- Если бы хоть по-английски. - Игорь Александрович вопросительно
взглянул на супругу.
- Ничего, давайте, - решительно тряхнула кудряшками Людмила
Георгиевна. - Папа же превосходно читает на немецком, - шепнула она мужу.
- Какая разница?
- Может, нам повернуть назад? - Игорь Александрович небрежно
перелистал брошюру. - Главная цель достигнута, а всяческих развалин мы с
тобой нагляделись выше головы.
- Но папа же спросит! Ему же интересно!
- Скажем, что были. Чего-нибудь, напридумаем. Мало мы видели всего в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг