Сергей Панасенко.
Великая теорема
-----------------------------------------------------------------------
"Изобретатель и рационализатор", 1985, N 9.
OCR & spellcheck by HarryFan
-----------------------------------------------------------------------
- Который? - спросил высокий, разглядывая мальчишек, играющих в футбол
на школьном дворе.
- Вон тот, в зеленой майке, - ответил коротышка. - Слева от вратаря.
Оставаясь невидимыми, они приблизились к игрокам.
- Ему лет тринадцать? - предположил высокий.
- Четырнадцать, - поправил коротышка. - Четырнадцать и два месяца.
- Он не производит впечатление гения.
Коротышка фыркнул:
- А что - ему надо светиться? Излучать? И потом, строго говоря, он еще
не гений. Но станет им послезавтра.
- Ну, это как решит Совет, - сказал высокий. - Послушайте, я хочу его
рассмотреть. Сделайте что-нибудь. Не лезть же мне в эту кучу!
Срезавшись с ноги защитника, мяч покатился по траве прямо на высокого.
Игрок в зеленой майке бросился за мячом. Когда он был на расстоянии
вытянутой руки, воздух внезапно загустел, потемнел, словно вода за толстым
стеклом аквариума, и все вокруг - листва на деревьях, птицы в небе,
прохожие, и машины на улице за забором, и мальчишки на площадке тоже, кто
с поднятой ногой, кто с раскрытым в крике ртом, - застыло.
- Больше минуты не имею права, - тревожным голосом напомнил коротышка.
Высокий промолчал. Он смотрел на мальчишку, изогнувшегося над мячом в
одном шаге впереди, запоминая его всклокоченные светлые волосы и
веснушчатое лицо. Лицо обычного городского сорванца... Воздух посветлел, и
фигуры на площадке пришли в движение. Мальчишка догнал мяч и сильным
ударом перебросил его через все поле.
- Идемте, - сказал высокий. - Некогда. Мы еще должны проверить расчеты.
Что ни говори, а случай особый. Так что осторожность не помешает...
Ввиду экстренности положения Совет собрался среди ночи. Стараясь
удержать зевоту и оттого непрерывно зевая, председатель сказал:
- Нам предстоит сегодня решить одну... а-а-а... проблему, от которой
зависит будущее наблюдаемой планеты и... а-а... не исключено, что и наше
будущее. Предоставляю слово главному наблюдателю, только что вернувшемуся
с Земли. Полковник, прошу.
Поднялся высокий.
- Три месяца назад из анализа кривых вероятности отделу предупреждений
стало ясно, что в ближайшем будущем на Земле ожидается открытие, которое
коренным и, подчеркиваю, нежелательным для нас образом изменит ход земной
цивилизации. Я дал указание отделу прогнозов проверить предположения
коллег, и выяснилось, что открытие действительно будет сделано, причем с
крайне высокой степенью вероятности - ноль девяносто шесть. Был указан и
будущий автор: некто Геронимус, ученик седьмого класса. Я думал, будет
лучше, если об остальном вам расскажет начальник отдела прогнозов. Майор,
мы вас слушаем.
Встал коротышка.
- Все верно. С вероятностью ноль девяносто шесть на Земле должно
совершиться открытие, которое буквально перевернет тамошнюю цивилизацию.
Нам тоже может не поздоровиться, поскольку произойдет это все на сто с
лишним лет раньше, чем признано целесообразным для цивилизаций такого
типа. Речь, собственно, идет о нуль-транспортировке, или, если угодно, о
перемещении поперек времени-пространства. Что мы выяснили? Послезавтра на
уроке математики Геронимус услышит от учителя о существовании великой
теоремы Ферма... Кстати, в свое время я предупреждал, что из-за
недоказанности теоремы самим Ферма возникает расширяющаяся зона
неопределенности с абсолютно хаотическим законом распределения, плоды
чего...
- Не отвлекайтесь, пожалуйста! - заметил председатель.
- Простите, - сказал коротышка. - Это так, к слову... Значит, Геронимус
услышит о существовании великой теоремы Ферма, и поскольку он страшно
честолюбив, то поклянется во что бы то ни стало доказать эту теорему. Беда
в том, что он потенциально обладает еще и экстраординарными
математическими способностями, а потому добьется успеха, и в возрасте
девятнадцати лет, шести месяцев и четырех дней найдет доказательство.
Коротышка сделал паузу.
- Ну и что? - спросил кто-то.
- Сейчас, - сказал коротышка. - Это станет толчком к его дальнейшим
занятиям математикой. Он увлечется математическими методами решения задач
теоретической физики, и в возрасте двадцати шести лет, семи месяцев и
одиннадцати дней выведет первое уравнение единой теории поля, полную
разработку которой завершит к тридцати годам, двум месяцам и двадцати трем
дням. В возрасте тридцати двух лет, одного месяца и одного дня он
скончается от инсульта. Но спустя полгода на базе его теории независимо в
нескольких странах будут построены первые нуль-транспортеры. Вот,
собственно, и все.
Он вздохнул и сел. Поднялся полковник.
- Обратите внимание, что основная неопределенность ситуации - всего
четыре сотых - связана с начальной стадией процесса. То есть если
Геронимус доберется до теоремы, то дальнейшее оказывается внутренней
логической цепочкой с вероятностью, отличной от единицы уже только в
девятом знаке. Следовательно, у нас нет времени выжидать и наблюдать.
Учтите также, что мы имеем дело с ребенком... Я видел его: самый обычный
мальчишка, каких тысячи. Придется проявить максимальную деликатность.
Одним словом, я не помню задачи более щекотливой со времен дела Эйнштейна.
- А вы гарантируете правильность расчетов? - раздался чей-то голос.
Коротышка обиделся.
- Наши люди сидят на своих местах на Земле со времен Птолемеев! Сто
шестнадцать благодарностей и ни одного выговора!
- Ладно... а-а-ах!.. ладно! - махнул рукой председатель. - Вы нам лучше
скажите, какую информацию вы собрали.
- Мы знаем все, - решительно ответил коротышка. - Социальные данные:
дом, родители, взаимоотношения с окружающими. Физические: вес, рост,
состояние внутренних органов и все такое. Психические: вкусы, привычки,
склонности, страсть к футболу, несчастная любовь, ненависть к немецкому
языку... Буквально все! Я с гордостью могу сказать, что это самое полное
досье, которое мы когда-либо собирали о жителе Земли, если не считать
Леонардо да Винчи. Уникальность его состоит еще и в том, что речь идет о
ребенке. Мои сотрудники проя...
- Благодарю! - сказал председатель. - Есть вопросы?
Старенький генерал, которого держали в Совете только из уважения к его
заслугам при засыпке марсианских каналов, прокряхтел:
- Это значит, что же? Это значит, Геронимус ваш - он совсем про теорему
узнать не должен, так?
- Не совсем, - сказал полковник. - Согласно расчетам, нам необходимо
удержать Геронимуса от контакта с теоремой на протяжении тридцати шести
часов. Затем кривая вероятности резко идет на спад...
- Что ж вы нам сразу не сказали! - воскликнул председатель, мигом
переставший зевать. - Это же меняет дело!
- Но и усложняет, - возразил полковник. - В первые двадцать четыре часа
вероятность настолько велика, что ограничиться традиционными превентивными
мерами нельзя.
- Что, если, - предложил кто-то, - ему заболеть на это время?
- Не поможет, - сказал майор-коротышка. - Прочтет в учебнике. Мы
проанализировали сто семь способов удаления его с урока. Все равно в итоге
он заинтересовался теоремой.
- Пусть, он заболеет так, чтобы ему стало не до учебника!
- Любые действия, могущие повлечь ущерб здоровью, категорически
запрещены, - процитировал наизусть председатель. - Вы что, кодекс забыли?
Пункт третий параграфа пятого. Еще немного - и вы мне предложите
автомобильную катастрофу.
- В экстренных случаях устранение допускается. Например, Галуа...
- Да, - вмешался полковник, - но только с разрешения верховного судьи.
А это волынка на месяц. И потом, все-таки ребенок...
Наступила пауза.
- Кстати, как насчет побочных линий? - спросил председатель. - Накладки
не будет?
- Не волнуйтесь, - успокоил майор, - мы все проверили. Никаких
ответвлений. Картина близкая к идеальной.
- Если не ошибаюсь, - пробурчал председатель, - она уже однажды была
идеальной, когда вы нам обещали, что первый аэроплан взлетит в Европе не
раньше пятнадцатого года.
- Там была не наша вина! - быстро сказал майор. - В отделе творческих
импульсов напутали!
- Вы на наш отдел не валите! - раздался голос из ума. - Сперва
накрутили невесть что, а потом мы виноваты!
- Тихо! - восстановил председатель порядок. - Оставьте ваши склоки.
Будем считать, что я ничего не говорил. Думать надо! Думать! Время идет.
- Что, если скорректировать школьную программу по математике? - робко
предложил секретарь Совета.
- За такой срок... Сомнительно... - председатель задумался. - Хорошо, я
узнаю в отделе трансформаций. Еще варианты?
- Давайте украдем учителя.
- Нелепость. Пришлют другого. И потом, такая акция не пройдет
незамеченной.
- Тогда украдем саму школу...
- Кажется, придумал... - тихо сказал молоденький лейтенант, впервые
удостоенный чести присутствовать на заседании Совета и молча сидевший все
время у самого краешка стола. - Я предлагаю...
Центральный координатор выслушал доклад не перебивая, затем соединился
с первым советником:
- Как долго они контролируют эту цивилизацию?
- Восемь периодов. Приняли в так называемом неолите и довели до атомной
энергии и космических полетов.
- Ошибки?
- Меньше, чем можно было ожидать. Две мировые войны, экологический
кризис... Правда, сейчас уже получше.
- Надо думать, за восемь периодов можно кое-чему научиться, -
прореагировал координатор. - Когда было наше последнее вмешательство?
- Полпериода назад. Они тогда вплотную подошли к созданию собственного
герметичного временного континуума. Мы сочли это преждевременным. Имеется
решение номер...
- Не нужен номер, - остановил координатор. - Ваше мнение по данному
случаю?
- Опасность нуль-транспортировки преувеличена. Характерный промах
управляющей цивилизации первого уровня: стремление подавить любые
потенциально конкурентные тенденции контролируемой цивилизации.
- Ясно... - координатор обдумал ситуацию. - Формулирую решение.
Вмешательство первой степени. Нуль-транспортировку у подконтрольных
пропустить. Каждое общество должно развиваться максимально свободно,
лишний раз тормозить ни к чему. Способ вмешательства - на ваше усмотрение.
Все.
- Принято! - сообщил советник. - Вмешательство первой степени. Решению
присвоен номер...
- Не нужно номер! - остановил координатор. - И давайте дальше. У нас
таких цивилизаций - полкосмоса.
Урок математики близился к концу.
- А сейчас, дети, - произнес учитель, - я расскажу вам об одной из
интереснейших загадок в истории математики: о великой теореме Ферма.
Сидевший на пятой парте Геронимус не слышал учителя. Что за дело было
ему до всех теорем на свете, если поверх тетради перед ним лежала записка:
"Приходи вечером кататься на колесе в парк. Анна". Сердце его неистово
колотилось. В мыслях он уже уносился вверх на чертовом колесе с отличницей
Анной, в чей стриженый затылок он, мучаясь от безответной любви, две
четверти стрелял жеваной бумагой!
- Ну как? - спросил коротышка, убедившись, что записка попала по
адресу. - Кажется, сработало?
- Все в порядке! - кивнул высокий и посмотрел на учителя, начавшего
писать на доске условия теоремы. - Пошли. Этот лейтенант, похоже, парень с
головой. Заметьте его...
Беседуя, они покинули класс между портретами Декарта и Ломоносова.
А на последней парте в это время другой мальчишка кусал губы. Его душу
терзала ревность. Анна отвергла его! Она отказалась идти с ним вечером в
кино, обозвала дураком и запретила звонить.
О, если бы узнать, кто его соперник!
Ну ничего! Она еще пожалеет! Она еще о нем услышит, только поздно
будет! Он что-нибудь совершит, или откроет, или... или докажет вот эту
чертову теорему!
И он старательно переписал в тетрадь условие с доски...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг